Смерть…
Казалось бы, это для него привычно постоянно видеть, смерть, и быть непосредственным виновником её появления. Но глядя на то, как его милая Стефани, скоро должна будет встретиться со старухой с косой, становилось очень больно в сердце. Он не мог принять того факта, что Стефани, уже стара. Клоун в облике Тома, прошёл внутрь. Там он наблюдал сцену, где Розали объясняет своей дочери, как стоит вести себя в гостях. — Розали, а Люк придёт? — спросила Стефани, и ковыляла на кухню. Клоун проследовал прямо за ней, словно как собачка на поводке, или же, как ребёнок, в страхе боясь потерять свою мать. В этой ситуации, скорее, он боялся потерять каждую секунду, которую он с ней проведёт. — Скоро должен. Задержался на работе. — сказала она оттаскивая Лили с дивана. — Ну ма-а-м! Там Леди Баг и Супер Кот! — прокричала маленькая девочка, недовольная тем, что ей не дают посмотреть спокойно мультики. — Давай, Леди Баг, садись за стол… Эм… Том? — обратила на себя внимание клоуна Розали. — Вы будете есть? — У меня ал… — он замолчал, глядя на то, как Розали отрицательно вертела головой. По началу, она не была так уверенна в том, что перед ней клоун. Но то, что он хотел сказать, расставило всё на свои места. Никто иной, как сам Пеннивайз, появится таким молодым, красивым перед старухой. — Я буду. — он мягко улыбнулся, и увидел в недовольстве закатившиеся глаза Розали. — Мне совсем немного нужно. — Розали посадила Лили за стол, дала телефон с игрой, и подошла близко в Тому. — Я знаю кто ты. Я понимаю как ты хочешь её вернуть. И всё же… Эх… Осмотрись. Посмотри, как она жила, пока тебя не было. — сказала она, и отошла от него. — Я помогу тебе, тётя! — прокричала она и ушла в сторону кухни. Пеннивайз решил пройтись вдоль стены, где были увешаны картины, и наткнулся на дверь в углу, как и на сам столик. Наклоняясь к нему, на фотографии в рамке, с чёрной лентой, был Майк. А под ней была коробка, — в которой лежали некоторые его вещи, а именно, все исследования по розыску Пеннивайза, — и была она старой, запылившееся. Поднимаясь обратно, Том попытался дёрнуть дверь, но у него это не получилось. Дверь не поддавалась. И что-то скрывала. Клоун понимал, что у его взрослой девочки, могут быть свои скелеты в шкафу. — Томми, возвращайся к нам, за стол! — прокричала ему Стефани, и клоун поспешил к ним. Рассаживаясь, стол был накрыт изысканной скатертью, а на нём расставлены, для каждого, фарфоровые тарелочки, чашечки, а по бокам, серебренные столовые приборы, кроме места клоуна. У клоуна простые железные нож и вилка. По середине стола стоял мясной пирог в окружении оладьей. Лили сразу же выхватила несколько оладьей и стала есть. Розали с сочувствием посмотрела на Пеннивайза, и отрезала кусок пирога, — она понимала, какая это, должна быть, пытка, после 30 лет голода, наблюдать за тем, как кто-то есть. И тем более, не просто кто-то, а именно те, кого он может сожрать. Тут уже надо надеяться на его силу воли. — Вот. — Стефани заботливо отломила небольшой кусочек пирога и положила на тарелку напротив клоуна, а потом, ещё добавила оладьи. — Спасибо. — ответил он скорбно, и ломано улыбнулся. «Что ж…» — подумал он. — «Если умирать, так рядом с моей Стефани. Господи, в которого верят все люди, если ты есть, подари ей безмерное счастье, аминь!». Он взял вилку и ножик, и стал отрезать кусок. Главное, блевать ему уже нечем, и если он решиться съесть всё, то сил не хватит прекратить обращение в паука, и сожрёт кого-нибудь. Для этого города, подобное станет настоящим ужасом, а так же, всемирной сенсацией, что пол мира подвалит сюда и этот маленький «мирный» город, станет известным всему миру. — Розали! — тут же отвлёк недовольный голос Стефани, чем и отсрочила смерть клоуна. Он облегчённо выдохнул и посмотрел на его любовь. — Почему ты гостю дала железные приборы? А как же серебряные? — Розали стала растерянно озаряться по сторонам, и задержала взгляд на Томе. — Ничего страшного, мил… Стефани. Всё в порядке, мне даже так удобнее. — Стефани виновато посмотрела на их гостя, и улыбка, сияющая на его лице, её успокоила… Успокоила? В её сердце, в её голове, вечно и всегда царил такой беспорядок, что носился со стороны в сторону, и ей не было никакого спокойствия, это точно! Но улыбка его так цепко обхватила её грудь, будто бы… Будто бы напротив сидит её клоун. «Нет, не может быть, это не так» — сказала она себе, и улыбнулась. — Тогда хорошо… — и всё это слышал клоун, и его всего охватил малоощутимый ужас. — Тётя Стефани. — обратила Розали внимание бабушки к себе. — Ты… Опять сняла кольцо? — спросила она с тоской, и клоун нахмурился. Взгляд Стефани помрачнел. — С годами стало неудобно его носить. — Тогда, вещи? Может помочь их убрать? — Да нет, — она грустно улыбнулась. — Я позже, как-нибудь сама. — Сколько лет с нами его нет? — Вы про дедушку Майка? — спросила маленькая Лили, отвлекаясь от еды. — Да, Лили. Кушай давай. — тепло сказала Розали, и погладила по спине дочь. — А что с ним не так? — неожиданно спросил Том, и его взгляд был жестоким и холодным, и в то же время, заинтересованным. На это обратили внимание все присутствующие, и им стало крайне не по себе. Словно по щелчку, клоун вспомнил, какую роль в данный момент играет, и виновато улыбнулся. — Простите, сую свой нос не в свои дела. — Ты наверно заметил, что там стоит фотография. Это мой почивший муж… — грустно сказала она, и постаралась улыбнутся, но наткнувшись на более озлобленную гримасу Тома, замерла в ужасе, и это… Некая ностальгия вновь потянула за тонкую пелену её сердца? — Что-то не так? — А? Нет, ничего! — успокоил себя быстрее клоун, и спрятал взгляд от Стефани. — Я виноват. Мне стоит уйти. — сказал Том, и встал со стола. Приятная ностальгия продолжала в сердце Стефани не утихать, и всё громче-громче выбивать ритм. — Ничего страшного, прошу садись обратно, Том. Всё же хорошо! Мой муж покинул меня уже 11 лет назад! — воскликнула она ему, словно, оправдывалась перед любовником, — хотя это было и так, — и это показалось странным. Почему она обязана чувствовать вину не за что? И голос… Писклявый голос так тихо кричал глубоко в её подсознании. Их всех отвлёк стук в дверь. — Кажется, Люк пришёл. — сказала Розали и встала изо стала. — Том, помоги приготовить ещё одно место за столом. — приказала она и ушла прочь. Клоун нахмурил брови в возмущении, да как она! Может ему приказывать! Ему! Самому Пожирателю Мира! — Папочка! — Лили побежала вслед за матерью. Да ещё и такая аппетитная девочка, боящаяся закрытых, тестных помещений, как лифт, бегает рядом с ним, а он не может откусить её ногу! — Поможешь? — доброжелательно спросила Стефани, нагибаясь к его лицо. Некогда озлобленное от возмущения лицо, расцвело как бутон белой розы, и улыбнулось от её голоса. — С радостью! — ответил он, и помог ей принести ещё стул, из соседней комнаты. Кстати, комната была как раз её. И как заметил клоун, комната была такой же пустой, чистой, не имеющая своей индивидуальности. Словно личность, что видел 30 лет назад, и ещё 27 лет назад, вновь растворилась в одиночестве Стефани. Он поставил тарелку, чашки, но столовые приборы пришлось нести Стефани, так как она несла серебряные. — Бабуля! — воскликнул в радости Люк, и пошёл к Стефани. Он обнял её, и даже смог оторвать от пола. — Спасибо-спасибо-спасибо! Я смог пройти экзамен, и благодаря твоим связям! — Я ничего такого не сделала. — заскромничала Стефани, и махнула рукой. — Присаживайся, устал небось. — Как волк… А это… — Люк стал высоким, симпатичным мужчиной, прекрасным мужем и хорошим отцом. На его талии весела Лили. — Кто? — указывая на Тома, он с подозрением прищурил глаза, и посмотрел на Розали. — Это у тёти Стефани спрашивай. Это она его на улице нашла. — оправдалась Розали, и показывая ладони, словно она безоружна. — Скорее, это он меня нашёл, нежели я. — сказала Стефани и указала на стол. — Присаживайтесь. — Здравствуйте, я Том. — легко сказал Пеннивайз, вспоминая того мальчишку, что когда-то намеревался его убить. Теперь, он ещё один слуга правительства. — Люк. Очень приятно. Видно, у нашей бабушки снова сломалась палка. Стоит купить новую. — мило сказал он, и они все уселись за стол. — Не называй меня бабушкой. И на этот раз, купи железную! — скомандовала Стефани, слегка ударив поверхность стола. — Слушаюсь, командир! — Люк отдал честь, и засмеялся, как и другие. Все стали есть. Кроме клоуна. Нет, он не ел, не потому что он не может это сделать, а потому что он чувствовал, как его опустошили. Он видел, как счастливо, как весело, как тепло живёт его милая Стефани, и возвращать её во тьму, такую холодную, как ночной ливень осенью, в такую вязкую, как его чёрная субстанция тем днём в ванной, в такую жестокую, как смерти невинных детей, с остекленевшими глазами от страха. Он видел, что его присутствие не должно быть сейчас здесь. Нет. Он вообще не должен был приходить сюда с ней, не должен был приходить тогда в её дом, угрожая, нет! Нет! Он не должен был приходить на ту автобусную остановку! Он должен был выбрать тогда другую жертву! Но не её! Он испоганил ей жизнь! Она бы не была так одинока, и не страдала! «Это я должен постареть и умереть за тебя! Это ты должна была 30 лет жить в спокойствии и не ждать меня, а я должен был тогда уйти и не приходить! Мне стоило просто уйти!» — Том! — наконец докричались все до утонувшего клоуна в себе. По началу, его стала звать Стефани, но позже, уже взволновано, докричались все. — А? Да? Что?! — беспокойно обратился ко всем, но остановил свой взгляд на Стефани. — Том, у тебя всё хорошо? Может, тебе плохо? Стоит вызвать скорую? Где ты живёшь? Люк тебя довезёт, или может, тот друг, с которым ты живёшь, заберёт тебя? — со страхом в глазах стала спрашивать Стефани, и тут Пеннивайзу самому стало плохо. Её страх! Страх так сладок, потому что она беспокоилась за него, боялась за него! За него! Он сладкий, сладкий! — Люк, собирайся, заводи машину! — Нет! Нет! — прокричал Том, и сжал свой рот, кусая и кусая свой язык, яростно, как животное. — Уводи! Уводи её! — крикнул Пеннивайз, глянув на Розали. Та без промедления поняла, что с ним не так. Голод. — Лили, пойдём быстрее. — мягко сказала она, и взяла под ручку дочь и увела в другую комнату. — А что с ним не так? — спросила Лили, что и было последним, что он услышал от девочки на сегодняшний день. — Боже, Томми, вас рвёт? — спросила Стефани, как увидела, что Тома глаза блеснули янтарём. — Милая… — проговорил низкий, рычащий, голос монстра, — Я же тебе говорил, не боятся меня. — Пеннивайз зарычал. Его облик принял клоунский, а там, и нижняя часть тела стала паучьей. Его руки превратились в лапы оборотня, а рот раскрылся как бутон тюльпана. После чего, его тело двинулось к окну, и разбивая его, он вылетел вниз. Из его спины вырвались крылья летучей мыши, и он взлетел. Ему было необходимо быстрее-быстрее найти еду.Глава 3. Часть 2.
7 апреля 2020 г. в 16:13
На улице медленно сгущаются краски, опуская в беспросветную тьму небольшой город с численностью в 95 тыс. человек. За 30 лет отсутствия самого страшного и свирепого, но всё же разумного существа, тут достаточно много чего изменилось. А первым делом, город заметно вырос по площади, срубая лес, который оберегает вселенского хищника. В дальнейшем, решили не трогать ту сторону города, — так как при помощи проекта «Зелёная планета Земля» (которую предложила для города одна сногсшибательная женщина с высокими амбициями), и там построили тот самый парк, о котором упоминалось ранее, — и перешили расширяться на другую. Что, кстати, показалось странным лесорубам и проектировщикам, так как женщина яростно оберегала ту сторону, но осталась холодна к этой. Тем не менее, как оправдывалась потом женщина СМИ — «Взгляните на эту местность! Разросшийся лес, больше похож на джунгли, а дальше, совсем болота! Разве вы готовы отвечать за пострадавших граждан?!»
Совсем близко к городу, — хотя когда-то, когда Стефани только-только родилась, находилось за километр от города, — находилось зеркально чистое озеро с богатым подводным миром. Та же женщина, продолжая проект «Зелёная планета Земля» очистила озеро от мусора и сбрасывающих отходов из канализаций. Так же это озеро было известно, — повторяюсь, когда-то давно, уже как 57 лет назад, — у местной шпаны, как «канализационное озеро» или коротко, «говняшка» (простите за мой французский). На данный момент, это озеро стало часто посещаемым местом, где за любую грязь, разведённую, и местными, и приезжими, наказывалось круглым штрафом. От этого, озеро стало прибежищем для влюблённых парочек, для пожилых людей, и достопримечательностью туристам. Ради привлечения внимания «внешнего мира» в «мирный» городок, женщина распространила легенду о том, что некогда, приходил к озеру король, тысячи лет назад, и по своей нелепой неуклюжести, обронил золотую корону со вложенными в него кристаллами. И в озеро стали погружаться любопытные с аквалангами, — там даже специальный опорный пункт для этого устроили, — и даже если люди не находили корону, зато глядели на светлое дно озера, наблюдали как просачиваются лучи шелестящие на дне, как проплывали цветастые рыбы, как «танцевали» ярко-зелёные водоросли.
В центре города, так же был установлен небольшой развлекательный парк для детей и старше. Там были аттракционы, в виде крутящихся чашек, или «бешеных лавочек». Но главное, и самое красивое из аттракционов, — и многие её предпочитали, — это было чёртового колесо. Оно поднимало людей так высоко, что те могли разглядеть горизонты. Самое популярное время суток проката на этом колесе, так это во время заката. Так как, поднимаясь ввысь, люди могли наблюдать отражение лучей уходящего солнца об зеркальное озеро, и получалось очень красивое зрелище, ещё на фоне красных, или оранжевых облаков.
Остальное, кроме постоянно уходящих и приходящих людей, в городе ничего не менялось. Конечно, можно заметить перестройки мелких магазинов, постройки дорог или автостоянок. Но, кроме самих людей, ничего не менялось. Город клоуна, оставался таким, каким бы он хотел, чтобы остался. Наверно это потому, что жители города, как и приезжие, так и местные, привыкли к Пеннивайзу — к этому многомиллиардному существу, что не собирается покидать Землю ближайшие дни, может года, или даже столетия. Он тут до тех пор, пока его не обнаружат, — но и этот момент потихоньку сводиться к нулю, так как влияние телепата становиться сильнее, и людьми ему становиться легче управлять, да и лес всегда отпугивал любопытных, — или пока человечество не вымрет, — что он бы не хотел допустить.
В центре комнаты стоял шикарный, белый, каменный стол, в середине которого было стекло, и внутри росла своя мини оранжерея. Стулья были в том же стиле, только без растений внутри. Квартира выглядела очень богато, чем думалось поначалу. А всё причиной тому, что женщина постоянно упоминавшаяся в монологе выше, это и есть наша бабушка Стефани.
Тут натяжные потолки, линолеумный пол, звуко-непроницаемые стены от шумных соседей, да и многоэтажное здание, в котором находилась квартира, выглядела вольготно. Конечно, ведь район в котором находился этот дом, находился рядом с центром города, предназначался для богатых людей. Стефани, как раз таки, была из таких. Рассматривая дальше, можно подметить картины И.К. Айвазовского, а так же декоративные цветы по углам комнат, а так же, граммофон, в которой поставлена пластина Л. Бетховена «К Элизе». Чуть дальше, почти в самом углу комнаты, рядом с запертой, белой дверью, стоял низкий столик, а там поставлена коробка, по верх которой была какая-то фотография.
— Вот, проходите. — доброжелательно пригласила она своих гостей. Маленькая Лили без промедления вбежала в квартиру и прыгнула на кожаный, чёрный диван. Кухня и зал были соединены, так как Стефани поняла уже с малых лет, что это удобно и выглядит необычно.
— Лили! — недовольно, извиняясь перед тётей, Розали забежала за ней.
— Ничего страшного, вот бы мне такой энергии! — весело проговорила бабушка Стефани, и рядом с вешалками для курток, схватила запасную трость и оперлась об неё. — Томми, чувствуй себя как дома. Сейчас не так опасно на улице, но будь всё же настороже.
— Хорошо… — тихо сказал он, и взволновано глядел на неё, беспокоясь, что она вновь упадёт. Сможет ли он её исцелить? Её ногу? Но не сможет же он постоянно отстрачивать её смерть от старости.