***
Ослепительно яркий свет ламп в просторной лаборатории давил на глаза. Тереза сидела на белом кожаном кресле перед компьютерным монитором, напрягая свои глаза и всматриваясь в экран. Щёлкнув последний раз по клавиатуре она встала из-за стола и направилась к металлическому стеллажу со стоящими на нём различными химическими веществами и растворами. Взяв нужный флакон она подошла к железной стойке серого цвета, где лежал тот самый бинт-салфетка, который Тереза стащила, когда вытаскивала чип из шеи Томаса. Но его кровь уже успела застыть на этом куске бинта, поэтому девушка полила на него содержимым флакона, чтобы хоть как-то привести запёкшуюся алую массу в жидкое состояние. Затем она взяла несколько капель пипеткой и перенесла одну часть в маленькую пробирку, а другую часть — на крохотное прозрачное стёклышко. Аккуратно держа в руках квадратной формы линзу Тереза перенесла и поместила её под микроскоп. Сначала девушка исследовала саму кровь Томаса, а далее добавила к ней кровь одного из подопытных, заражённый Вспышкой. Пошла реакция. Тереза собрала волосы в небрежный высокий хвост, закрепив их чёрной резинкой, и нагнулась ближе к микроскопу, чтобы разглядеть, что начало происходить на предметном столике. Заглянув одним глазом в окуляр девушка явно удивилась и тут же отпрянула назад, вернувшись обратно к компьютеру. — Ты почему ещё не ушла? — послышался стук женских каблуков, и в лабораторию вошла обеспокоенная Ава Пейдж в белом расстёгнутом халате, — Надо идти. Всё здание эвакуируется! — Нет! — резко перебила брюнетка, — Я не уйду без Томаса. — Уже поздно. Он скрылся. — Нет. Нужно ещё, — девушка взяла со стола пробирку с кровью Томаса, перевела взгляд на женщину и добавила, — нужна его кровь! Вот, взгляните, — указала она рукой на недалеко стоящий микроскоп. Немного помедлив доктор Пейдж всё таки взглянула в микроскоп, и увиденное ее потрясло. — Действие вируса не просто замедляется... он погибает! — закончила свою мысль Тереза.***
Перебежав через главную улицу глейдеры остановились на передышку в узкой улочке между домами, спрятавшись за зелёным железным мусорным баком. Пока Галли и Минхо помогали Ньюту найти наиболее удобное положение, Томас в это время отошёл немного поодаль и достал рацию, чтобы связаться с Брендой. Зажав кнопку вызова он позвал девушку: — Бренда... вы где? — Томас? Мы... мы в безопасности. Я отвела иммунов в какое-то заброшенное здание. Вы... — Бренда, нам не выбраться. — Что? В каком смысле, Томас? — Здесь... западня. Кто-то хочет разгромить весь город вместе с ПОРОКом, — осведомил девушку бывший бегун, — Тебе придётся уводить всех самой. — Нет, — твёрдо отрезала та, крепко сжимая в руке рацию, прислонённую к её лицу. — Бренда. — Нет. Я сказала нет! Я не брошу тебя, Галли, Минхо, Ньюта... Только не сейчас, не после того, через что мы прошли. Нет. — Даже если потребуется? Из глаз девушки хлынули слёзы, которые она так старалась сдержать в себе. Щёки постепенно становились мокрыми, и черноволосая, чтобы хоть как-то унять вырвавшиеся наружу эмоции, прикусила нижнюю губу. Томас медленно сполз по стене здания вниз и приземлился на холодном твёрдом асфальте, обхватив голову руками. Из рации послышались звуки толи вертолета, толи машины. — Мы вас заберём, Томас! — вскрикнула Бренда. — Каким образом? — Наша тачка прилетела! Ждите нас возле тоннелей, — обрадовалась черноволосая, завершив разговор с другом. У Томаса появилась надежда. Надежда на то, что они смогут выбраться, они преодолеют этот страшный вирус Вспышка, который поглотил его лучшего друга, Ньюта. Без сомнений. Да хотя бы потому, что они обязаны спасти народ от смертельно опасной болезни. Конечно, печально, что не всем удалось выжить до этих дней, например, Чаку, Алби, Уинстону. Но они навсегда останутся в памяти всех глейдеров, что их знали. Мы сами выбираем свой путь, свои действия и свои ценности. Они определяют, кто мы есть на самом деле. И ПОРОК здесь ни при чём. Медленно поднявшись на ноги на секунду Томас закрыл глаза, приводя себя в нормальное состояние, а затем подошёл к своему светловолосому другу, вокруг которого суетились Минхо и Галли: — Мы уже близко, Ньют, — придавал уверенности брюнет. — Ребята, бросьте меня! — Так, поднимайся, нам надо идти! — сказал Томас, оставив фразу Ньюта без внимания и будто бы не расслышав его слов. — Без меня, — блондин начал сильно кашлять, задыхаясь от того, что изо рта сочится чёрная кровь. Парня быстро перевернули на бок, и тот смог сплюнуть вязкую жидкость, измазав ею все губы. Очень сильно перепугавшиеся глейдеры смотрели на своего друга круглыми глазами. Сердце в это время, казалось, ушло в пятки. — Минхо, бегом. Возьми сыворотку и обратно сюда. Бренда будет возле тоннелей, — изложил Томас, но от азиата не последовало никакой реакции, поэтому тот повторил, — Минхо, бегом! — Давай, я прикрою! — сделал кивок головой Галли, взяв в руки пушку. — Спасибо... спасибо, Минхо, — выразил свою искреннюю благодарность Ньют, вытирая рукавом испачканный рот и кожу вокруг него. — Эй, держись! Только держись, — вымолвил азиат, положив свою руку на плечо друга. Блондин уже ничего не слышал, его разум всё больше и больше отдавался Вспышке. Последний раз взглянув в глаза товарища Минхо кинулся наутёк, постепенно набирая нужный темп. Оставшись лежать на холодном асфальте, Ньют смотрел как отдаляются его друзья. Томас остался вместе с другом. Он его ни за что и никогда не оставит. Смотря по сторонам, брюнет ждал того момента, когда они смогут встать и пойти навстречу Минхо, чтобы как можно скорее ввести Ньюту сыворотку. Но такого момента уже долго не следовало, вокруг всё взрывалось, горело и рушилось. Но вдруг неожиданно блондин подал голос, непохожий на его собственный: — Знаешь откуда у меня эта хромота, Томми? — спросил Ньют, но от Томаса не последовало никакой реакции, так как брюнету было не до этого сейчас. Для Томаса в данный момент было главным протянуть как можно дольше времени, чтобы Ньют не отключился до прихода Минхо. Блондин, поняв, что не дождётся ответа от друга, продолжил, сам себе отвечая на свой же вопрос: — Нет, не знаешь. Я ведь не рассказывал, — парень ненадолго замолчал из-за того, что подавился жидкостью, выползающей у него изо рта, но вскоре снова заговорил, — Это было ещё в Лабиринте. Я только попал в Глейд, как и все остальные ребята. Не зная, где я находился до этого, не зная, кто я, понимаешь? — блондина начало трясти от собственных слов. — Да, да, продолжай, Ньют! — встрял Томас, делая вид, что слушает парня. — Хотя все мои воспоминания исчезли, я всё равно чувствовал, что мне чего-то не хватает. Я чувствовал себя пустым. Я просто... — сделав небольшую паузу, Ньют собирался с мыслями, хотя это очень плохо получалось, — мне это не понравилось, я не мог этого принять. Что же, однажды утром я встал рано, и я пробрался в Лабиринт. И я пошёл и нашёл самую высокую стену, которую смог. И я забрался туда... и... я спрыгнул с неё. Я пытался покончить жизнь самоубийством! Забрался повыше на хреновую стену и бросился вниз. Но Алби нашёл меня и приволок в Приют — еле успели до закрытия дверей. Я ненавидел Лабиринт, Томми. Я ненавидел каждую секунду, которую провёл там. И всё это... твоя... вина! А ты, Томми, — понизив голос, произнёс Ньют, — смел, по-настоящему смел, раз остался со мной и не бросил меня здесь! Смотреть на тебя тошно! Томас застыл как громом поражённый. Никто ещё не говорил ему столь обидных слов. Никто и никогда. На несколько минут Ньют замер, глядя в одну точку, но конкретно куда не было понятно. Его белокурые волосы свисали мокрыми от пота прядями, а голова была запрокинута наверх так, что его шея полностью оголилась. В глазах у парня помутнело, и в них можно было увидеть лишь страх. Страх того, что скоро настигнет тот момент, когда всё закончится, и его лучший друг будет держать на руках бездыханное тело блондина. Но сейчас он дышал рвано и тяжело, словно задыхаясь от жидкости, которая сочилась у него изо рта. Это непонятное вещество выходило из его организма наружу, булькая и образуя прозрачные пузырьки. Чёрная вязкая кровь обволакивала сухие серые губы Ньюта, стекая ниже по подбородку, а затем и по шее, до которой добрались паутины виднеющихся чёрных вен. Жилы поднимались всё выше и выше, вплоть до самой головы. Сердце колотилось как бешеное, а грудь вздымалась в такт дыханию. Звуки мощных взрывов постепенно всё отдалялись и отдалялись, переходя на задний фон, до тех пор, пока блондин не перестал слышать вообще. И только его лучший друг смог привести того в сознание: — Ньют... Эй, Ньют... Ньют... — голос Томаса становился чётче с каждым произнесённым им словом, — Ньют! Давай, ты должен встать. Мы пойдём, ладно? Переосилив себя, блондин повернул голову в сторону Томаса и стал мотать ею из стороны в сторону, словно пытаясь прогнать ужасный образ. Собрав все силы в кулак, Ньют потянулся к воротнику своей формы. Чуть приподняв виднеющуюся футболку, он вытащил наружу кулон на чёрной верёвке, завязанной на его шее. — Нет. — Давай, вставай, Ньют! — Томас пытался подхватить парня, перекидывая его руку себе за плечо, но тот не позволял этого сделать. — Нет! Возьми это. Пожалуйста. Возьми это! Пожалуйста! — блондина начало трясти, но он, сорвав с шеи кулон, вручил его Томасу дрожащими руками. Брюнета несколько потрясло поведение Ньюта, поэтому он остановился на коленях перед ним, упираясь одной рукой о землю. Блондин снова повторил, но уже еле слышимым тоном: — Пожалуйста... Томми... Не совсем понимая для чего Ньют даёт ему свой чёртов кулон, Томас сказал, глядя тому в глаза: — Ладно. Брюнет потянулся за кулоном. Обхватив его рукой, он почувствовал, как блондин положил свою руку поверх его и добавил: — Спасибо... — Вставай, Ньют. Нам... нам надо идти, — произнёс Томас, убирая в карман запачканных штанов вещицу друга. Томас поднял друга на ноги, но попрежнему держал его на себе. — Вот так вот, хорошо. Только не падай, — приободрил брюнет и начал движение. Вместе они пробирались сквозь всюду полыхающий огонь, правда шли они очень медленно. Но главное, что они были вместе. Томас и Ньют передвигались под громыхающие звуки взрывов и выстрелов Правой руки и ПОРОКа. Видимо настал конец, и не только ПОРОКу, но и всему городу. Дойдя до середины дороги, рядом с Томасом и Ньютом что-то взорвалось, и брюнет попытался загородить собой своего друга, который никак не мог себя защитить. Вскоре друзья двинулись дальше. Блондин еле перебирал свои непослушные ноги, которые никак не поддавались приказам его поражённого Вспышкой мозга. Наконец, когда Ньют устал от всех этих безуспешных попыток, он свесил голову вниз. От этого Томасу стало ещё тяжелее, он изо всех сил пытался придерживать тело друга, но и его силы вскоре иссякли. Преодолев главную улицу, парни оказались на какой-то небольшой площадке, недалеко от которой находился штаб ПОРОКа. Ньют уже не шёл, поэтому Томас тащил друга на себе. Ноги блондина волоклись по земле, скребя носами ботинков об асфальт. — Почти получилось, Ньют, — сказал брюнет, тяжело дыша. Тело Ньюта отяжелело, и Томас выпустил его из рук, позволяя блондину упасть на землю. — Ньют, нет! — воскликнул Томас, попытавшись подхватить приятеля. Но безуспешно. — Ньют! Томас навис над Ньютом и схватил его за плечи, но тот не поддавался. Бывший бегун прислонился головой к груди товарища, чтобы проверить наличие сердцебиения, и убедившись, что друг дышит, он встал и подошёл к нему со стороны головы. Томас нагнулся, чтобы взять Ньюта за руки, и потащил друга назад, не видя куда он сам идёт. Парень сделал несколько рывков, постанывая от тяжести, но вскоре упал на бетонную плитку вместе с Ньютом, оказавшись под телом товарища. Брюнет попытался вылезти из-под лежавшего на нем Ньюта и, когда ему это удалось, он услышал такой знакомый ему женский голос: — Томас... — отдалось эхом слово Терезы, — ты меня слышишь? Слушай внимательно. Знаю, ты мне не доверяешь... но ты должен вернуться. Томас поднялся на ноги, пытаясь понять откуда исходит звук. — Томас, ты можешь спасти Ньюта. Ещё есть время. Бренда вылечилась благодаря... твоей крови. Понимаешь? Она вылечилась не сама, ты спас её. И других ты можешь спасти. Только вернись и всё это, наконец, закончится. Прошу... вернись ко мне. Знаю, ты поступишь правильно. Свет окружающих фонарей потух, и загорелся свет двух прожекторов. Томас был в смятении, не зная, что ему делать. Но позади него возник силуэт. Силуэт Ньюта. Томас медленно обернулся. Перед ним стоял Ньют, повёрнутый к нему спиной. — Ньют? Несколько секунд блондин не отвечал, но затем он повернул сначала голову, а потом и тело. Как будто голова и тело не были связаны друг с другом. На лице блондина сочились жуткие вены, а глаза стали полностью чёрными. — Ньют? — произнёс имя друга Томас, и после этого тот накинулся на него, издавая нечеловеческие стоны, которые были похожи на мольбу о помощи. Томас с силой оттолкнул приятеля в сторону так, что тот повалился на землю, но тут же встал. — Ньют! Ньют, это же я! Разум блондина окончательно помутнел, он теперь не понимал, кто был его другом, а кто — едой. Парень вновь накинулся на друга, сбив его с ног. Они упали на плитку, перекатившись друг на друге. Ньют встал на колени, оперевшись руками о землю, сплюнул жидкость, сочившуюся у него изо рта и произнёс: — Томми, убей меня! — блондин взглянул на Томаса своими глазами, глазами Ньюта, а не долбанутого шиза. — Ньют. Это я, — произнёс Томас, думая о том, что это сказал шиз в теле Ньюта, хотя он сам себе не верил. Он прекрасно знал правду. Это говорил его лучший друг. Ньюта нещадно трясло, глаза пылали безумием и злобой. Ньют был потерян. Как жаль. Невыносимо жаль... — Убей меня! Если ты и правда мой друг — прикончи меня! — Ньют уже кричал во весь голос, его трясло. Парень снова накинулся на лучшего друга. Он навис над Томасом, пытаясь его задушить и отведать человеческую плоть. — Ньют, пожалуйста! — проговорил Томас, кряхтя от недостатка кислорода. — Убей меня! Если считаешь себя моим другом — убей меня! — всё повторял и повторял Ньют. — Пожалуйста! — завопил брюнет. Где-то в сознании до Ньюта долетели слова Томаса, и он ослабил свою хватку, позволив брюнету держать его руки. Осознав, что только что вытворял беловолосый, он произнёс: — Прости, Томми... Прости меня, — парень очень тяжело дышал. — Ничего, ничего, — успокаивал друга Томас, похлопав того по плечу. — Я так устал бороться! — выдал тихим голосом Ньют, — Устал каждый день чувствовать себя ничтожно. Когда это закончится? Когда? Произнеся эти слова, парень заметил пистолет в кобуре у Томаса. Он быстро схватил его, передёрнул затвор и приставил оружие к своей голове. — Нееет! — заорал Томас, выбив смертельное орудие из рук Ньюта. Пистолет откатился на безопасное расстояние, на несколько метров. Ньют обезумев, заорал как полоумный. Его крик был похож на рычание дикого животного, который готовится к решающей битве. Томас вновь оттолкнул от себя друга, и тот опять встал на колени. Переждав несколько секунд, Ньют достал нож из одного из задних карманов, встал и начал размахивать им, пытаясь зарезать своего товарища. Упав на спину, Томас поймал Ньюта за запястья. Блондин изо всех сил пытался воткнуть нож в грудь Томаса, и у него это хорошо получалось, потому что лезвие ножа начало соприкасаться с кофтой брюнета. Но собрав все силы в кулак и завопив, Томас смог воспротивиться твёрдому нажатию Ньюта. Брюнет отбросил парня в сторону, но тот не собирался отступать. Поднявшись на ноги, блондин начал размахивать ножом из стороны в сторону, пытаясь задеть лезвием кожу друга. Через несколько попыток у него это получилось. Светловолосый нанёс Томасу удар в области плеча, откуда вскоре хлынула ярко алая кровь. Но несмотря на это, Ньют продолжал размахивать ножом до тех пор, пока не подошёл к Томасу вплотную. И тогда он повернул нож направив рукоятку на Томаса, а лезвие на себя, и шагнул вперёд, пропуская через себя остриё. Не почувствовав никакой боли, Томас шагнул назад и увидел всю ужасающую картину. Он пырнул ножом лучшего друга... Он убил лучшего друга... — Томми... — сказал Ньют. — Нет, неет! — вскрикнул Томас, упав вместе с другом на землю. Самая большая человеческая глупость — боязнь. Боязнь совершить поступок, поговорить, признаться. Мы всегда боимся, и поэтому так часто проигрываем. Помявшись немного, Томас решил открыться. Сейчас — самое подходящее время. Перед глазами пронеслись все самые счастливые воспоминания в голове Томаса. И он робко добавил: —Я люблю тебя, Ньют... Я всегда буду любить тебя... — с щеки Томаса упала самая солёная слеза. Но Ньют успел лишь улыбнуться... Он, услышав слова Томаса, медленно закрыл глаза, наполненные уже не болью, а неимоверным счастьем, которое вскоре переросло в умиротворение и спокойствие на душе. Именно так он мечтал умереть. И Томас исполнил его желание, нежно поцеловав того в сухие безжизненные губы. Они были уже не розовыми и сладкими, а чёрными как уголь, полностью отдавшиеся Вспышке. — Ньют, — шёпотом произнёс Томас, и имя друга повисло в воздухе как оглашённый смертный приговор. В этот момент прибежала Бренда. На глазах Томаса наворачивались слезы. Брюнет был убеждён, что Ньют — там, внутри этого полоумного, кричал, корчился, мучился — и так каждую секунду, до самого конца. Как будто его похоронили заживо. Самое ужасное чувство — это пустота. Всепоглощающая пустота, которая вызвана смертью родного человека. Открыв глаза, Томас в последний раз посмотрел в глаза лучшего друга. А затем он встал, увидев недавно прибежавшую Бренду. Но было уже поздно. Лучше бы она вообще не бежала сюда. Томас развернулся и ушёл, оставляя позади Ньюта. Друга, разум которого уже угас...