«Он, наверное, очень сильный».
Эта мысль пришла Алисе в голову случайно, пока она сидела и смотрела, как Стейн чистит только что снятые кроличьи шкурки. Он занимался этим молча, не отвлекаясь ни на что и не глядя на нее, но она была уверена, что все его мысли сейчас обращены в ее сторону.
С того момента, как она решила остаться, прошло около получаса. Или меньше? Может быть, больше? Алиса не могла определить точно.
Когда она развернулась обратно, спиной к двери, и взгляд Стейна чуть потеплел, это почему-то придало ей уверенности. Ребра, до этого будто стянутые чем-то, почувствовали свободу, стало легче дышать. Алиса с легкостью сделала несколько шагов вперед и остановилась. Стейн не шелохнулся, продолжая смотреть на нее, и она готова была поклясться, что за эти мучительно долгие секунды, что они смотрели друг на друга, в его взгляде сменилось больше эмоций, чем иной раз отображалось на лице у Шляпника, когда он был чем-то взволнован. Она не могла различить их все, но почти физически чувствовала напряжение, исходящее от него, которое, однако, не насторожило ее. Сердце ясно говорило: все хорошо. И она прислушивалась к нему.
Слова Валета, прозвучавшие затем, как будто вырвали ее из оцепенения.
— Садись. — он слабо шевельнул рукой, указывая на ближайший к ней стул. Алиса слегка деревянно кивнула и нерешительно опустилась на указанное место. Только после этого Валет отвел от нее взгляд и, чуть помедлив, обошел стол, направляясь к углу, где располагалась немногочисленная деревянная посуда. Потом он вновь развернулся к ней:
— Чаю?
Алиса все еще чувствовала себя не слишком решительно, но, услышав вопрос, приподняла брови:
— Ты пьешь чай?
Вопрос сорвался с языка прежде, чем она успела себя сдержать, и девушка опасливо покосилась на Стейна. Но Валет, кажется, не обиделся и не разозлился, лишь усмехнулся.
— Как и все люди. Просто я не чайный маньяк, в отличие от некоторых.
Нахмурившись, Алиса пропустила мимо ушей его последнюю фразу, хоть ей это далось не слишком легко. Ругаться ей расхотелось совершенно.
— Не откажусь.
Поэтому сейчас, пока вода для чая грелась на огне, Стейн чистил кроличьи шкурки, а Алиса наблюдала за ним, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Ей вдруг пришла в голову мысль, что происходящее в данный момент даже забавно в каком-то смысле: она спокойно сидит здесь и собирается пить чай со своим… врагом. Бывшим, вроде как. Или нет? За все это время она так и не смогла понять, как относится к нему.
В прошлом они были врагами, ибо оказались по разные стороны баррикад, и кое-из-за чего еще, о чем Алиса до сих пор вспоминала с неприязнью и предпочитала считать тот момент просто страшным сном прошлого. Участник которого, кстати, сейчас стоял напротив нее. Алиса неопределенно передернула плечами. В настоящем же Валет, тот самый Валет, который, встреть ее три года назад по здешнему времени на поле боя, убил бы без колебаний, спас ее от верной смерти две недели назад, а каких-нибудь полчаса назад, обнаружив ее в своем доме, предложил остаться на чай, из-за чего она до сих пор и находилась здесь.
Вроде бы, в этом не было ничего такого, но Алисе происходящее казалось странным. Сколько раз они встречались лично за все время? Раза четыре? Один раз три года назад, будучи врагами, и три раза сейчас, считая этот, будучи… кем? Кем могут приходиться друг другу люди, находящиеся в подобных обстоятельствах?
На ум вдруг пришло воспоминание о тех рисунках, что она обнаружила в его доме сегодня. И которые, кстати, до сих пор лежали на другом конце стола. Алиса метнула на них быстрый взгляд и поняла, что зря сделала это: теперь они будут мозолить ей взгляд, и от мыслей о них ей не отделаться.
— Ты хорошо рисуешь, — сказала она раньше, чем успела осмыслить сказанное. Стейн замер на несколько секунд, и она поспешила добавить: — Я видела те рисунки. — Алиса кивнула на стопку рисунков, лежащих напротив нее. — Случайно на глаза попались. Просто я… тоже рисую. Родители позаботились о том, чтобы дать мне хорошее образование в этой области. У тебя получается… очень похоже.
Она выдавила из себя легкое подобие улыбки, и взглянула на отвлекшегося от своего занятия Стейна. Он смотрел на нее в течение нескольких секунд, потом негромко хмыкнул и вновь принялся за работу. Алиса решила счесть это за благодарность, и на душе почему-то стало легче.
Вода закипела, и Валет залил жестяной чайник с заваркой, уже заранее приготовленный. Затем он вернулся к чистке шкур, с которой, кстати говоря, уже почти закончил, и через несколько минут развесил просушиваться их над огнем. Затем он тщательно протер нож и тесак, которыми пользовался, тряпкой, лежащей там же, потом вытер руки, подошел к столу, за которым сидела Алиса, взял лежащие неаккуратной стопкой рисунки и, бросив быстрый взгляд на лежащий сверху, направился вместе с ними за занавесь сбоку. Через полминуты он вернулся и, наконец, опустился на другой стул возле стола, оказавшись таким образом лицом к камину и боком к Алисе. Закинул ногу на ногу и локтем облокотился о спинку стула, положив другую руку на стол. Алиса, все это время наблюдавшая за ним, с осторожностью взглянула на него. Взгляд Стейна был устремлен на огонь, и по тому, как он был затуманен, можно было понять, что Валет о чем-то сосредоточенно думал. Алиса догадывалась, о чем именно, но заговорить об этом не решалась.
После продолжительного молчания, которое нарушало лишь потрескивание дров в камине, Стейн, наконец, подал голос, не отрывая взгляда от огня:
— Почему ты здесь?
Алиса медленно вздохнула, собираясь с мыслями.
— Не думаю, что правда тебя обрадует, — медленно произнесла она после недолгой паузы.
Валет не ответил, лишь перевел взгляд на нее, и Алиса поняла, что лгать сейчас она будет просто не в силах. Она отвела взгляд, думая, как лучше начать.
— После нашей первой встречи… Когда я вернулась домой, то рассказала Тарранту всю правду про то, где я пропадала четыре дня, за исключением одного… — Алиса говорила медленно, тщательно подбирая слова, и приостановилась последнем слове. Она слишком сильно не хотела этого говорить. — Я… не упомянула твоего имени.
После этой фразы она замолчала, опустив взгляд, но через несколько секунд все же рискнула и бросила молниеносный взгляд на Стейна. Тот сидел, не меняя позы, по-прежнему смотря на огонь, и Алиса не могла определить, как именно он прореагировал на ее признание и прореагировал ли вообще. «Раз уж начала, доведи до конца», — мысленно сказала она самой себе, решив, что уже сказала слишком много для того, чтобы остановиться. Вобрав в легкие побольше воздуха, она продолжила:
— Тот факт, что я солгала лучшему другу по… такому поводу, не давал мне покоя все это время. Я винила и себя, и тебя одновременно. — о подробностях и многочисленных истериках ей сейчас захотелось умолчать. — Я не могла спать, потому что мне было страшно, и одновременно я все больше злилась на тебя. В тот день, когда мы встретились в лесу, я хотела сказать тебе это в лицо, но… — Алиса умолкла, пытаясь подобрать правильные слова, но на ум ничего не приходило. Она мысленно махнула рукой и продолжила: — И сегодня, когда я пришла сюда, у меня была такая же цель. Но… Я поняла, что была неправа.
Алиса умолкла, коротко выдохнув — этот монолог успел изрядно потрепать ей нервы, — и взглянула на Стейна, ожидая его реакции. Валет по-прежнему смотрел на огонь, как будто думая о чем-то — видимо, осмыслял сказанное. Алиса подумала, что последняя фраза наверняка отнесла его мысли к обнаруженным ею рисункам, и мысленно молилась, чтобы он не поднял эту тему.
Наконец, Валет выпрямился, его взгляд стал более осмысленным.
— Значит, теперь ты не злишься на меня? — произнес он, и его вопрос прозвучал скорее как утверждение. Алиса не знала, следует ли на него отвечать, но на всякий случай мотнула головой.
— Нет.
Ее мысли в этот момент вращались вокруг нескольких вопросов, которые могли последовать за этим, на которые она понятия не имела, как отвечать, и которые в тот момент она хотела услышать меньше всего. Она не знала, собирается ли Стейн что-либо спрашивать у нее, и что он вообще думает по этому поводу — прочитать испытываемые им эмоции по выражению его лица представлялось совершенно невозможным.
Но Валет молчал. Он встал, чтобы взять две деревянные кружки, поставил их на стол и разлил заваренный чай. Судя по всему, это был обычный черный чай — спрашивать Алиса не стала, но по запаху, видимо, так оно и было. Она отпила глоток, потом второй. Этот чай совсем не был похож на другие, что она пробовала раньше — ни на тот, что она пила у себя дома, ни на тот, что делал Шляпник. У второго почти всегда был какой-то сладостный привкус, похожий скорее на аромат, чем на вкус, даже если добавленные травы были горькими. Этот же чай был терпким и имел горьковатый привкус. Привкус крови. Или, быть может, Алисе так показалось из-за того, что заварка была слишком крепкой.
Они сидели молча, нарушая тишину лишь затем, чтобы подуть на слишком горячий чай. Алиса мысленно искала тему для разговора, но на ум ничего не приходило. Однако нельзя было сказать, что ее это сильно волновало. На душе было спокойно. Даже несмотря на всю странность происходящего. Даже несмотря на то, что, с того момента, как она приняла решение остаться, они обменялись всего несколькими репликами. Они не были достаточно
близки для того, чтобы вести непринужденную беседу, но Алиса вдруг подумала, что такого душевного спокойствия она не чувствовала уже давно.
Когда она допила чай и, наконец, поднялась со своего места, чтобы уходить, то почувствовала, что уходить не хочется совершенно. В помещении было тепло, как и у нее на душе, и ей почему-то казалось, что, если она выйдет на улицу, это тепло растеряется, развеется по ветру словно пыль, и она вновь не почувствует ничего, кроме ужасающей тяжести вины и гнева. Стейн будто почувствовал ее состояние, потому что, подав ей пальто и наблюдая за тем, как она не спеша застегивает пуговицы, как-то слишком быстро произнес:
— Тебе точно пора?
Алиса взглянула на него, не сумев полностью сдержать своего удивления, и поняла, что он тут же пожалел о произнесенных словах: привычная невозмутимость во взгляде дрогнула, и рука, за которую ее взгляд случайно зацепился, сжалась в кулак. Что-то шевельнулось в ее сердце, но она проигнорировала это, быстро замотавшись шарфом, и положила ладонь на ручку входной двери.
— Спасибо за чай. И до свидания…
«Может, мы еще увидимся», — подумала Алиса, выходя из дома и устремляя взгляд на собственноручно протоптанную тропинку.
* * *
Каким-то чудом ей удалось вернуться до того, как Шляпник проснулся. Сняв пальто и пройдя на кухню, Алиса взглянула на часы. Была половина десятого. То, что Шляпник до сих пор не встал, могло означать только то, что вчера вечером он вновь засиделся за работой и лег поздно, иначе бы уже крутился на кухне и готовил завтрак. Что ж, сегодня ей это оказалось лишь на руку.
Алиса подумала, что ей повезло, что Таррант дал ей несколько уроков готовки, пусть она и была на них не слишком усердной, потому что сейчас она могла приготовить завтрак, не дожидаясь его, и заодно сделать ему приятное. Во всяком случае, попытаться это сделать. Перебрав в уме варианты того, что можно было бы приготовить, она остановилась на самом, по ее мнению, легком: яичнице. Не теряя времени и забрав волосы в пучок, она принялась за дело.
К своему собственному удивлению, она смогла приготовить яичницу с первого раза и даже не спалить ее. Поэтому, к тому времени, как Таррант, позевывая, спустился в кухню, его ждал готовый завтрак и улыбающаяся Алиса, ставящая воду для чая на огонь.
— Доброе утро! — поприветствовала его девушка. — Я встала сегодня пораньше, — ответила она на его удивленный взгляд. — А ты снова вчера засиделся за работой?
Ее вопрос прозвучал больше как утверждение, и Шляпник виновато улыбнулся.
— Порой я совсем забываю про время, когда работаю.
Алиса кинула на него осуждающий взгляд и кивнула на стол.
— Садись. Уже все готово.
Она положила его порцию и поставила перед ним тарелку.
— Очень надеюсь, что в этот раз мне удалось не пережарить ее, — пробормотала она себе под нос, возвращаясь к сковороде и накладывая на тарелку свою порцию.
Шляпник яичницу оценил весьма высоко, как только положил в рот первый кусочек.
— Ты делаешь успехи, — заметил он с улыбкой. — Очень вкусно.
— Ты хороший учитель, — подмигнула Алиса. Таррант улыбнулся еще шире и принялся есть. Алиса последовала его примеру. Завтрак ей сегодня действительно удался, что она с удовольствием отметила. Но что она отметила еще, так это то, что у нее было хорошее настроение. Может быть, как раз-таки от того, что ей удалось нормально приготовить завтрак, что удавалось ей нечасто. Хотя, честно говоря, она особо не задумывалась о причинах, наслаждаясь уже самим фактом присутствия хорошего настроения, которого у нее не было уже очень давно. Почему-то у Алисы было ощущение, что сегодня все будет хорошо. И завтра. И послезавтра, и послепослезавтра, и через неделю — в будущем. Она не чувствовала этого уже очень давно, поэтому сейчас просто наслаждалась этим ощущением.
На ум вдруг пришло произошедшее сегодня утром. Она ходила к Стейну. Фактически, вновь обманув Шляпника. Но почему-то сейчас ее это не заботило. Обнаружив это, она даже испугалась. Самой себя. Она лгала Тарранту вновь, но уже не страшилась этого. Почему?
Разумеется, рассказывать Шляпнику о том, что она уже три раза виделась со Стейном — и последний раз исключительно по собственной инициативе, — она не собиралась. Было уже слишком поздно. Но сейчас ее почему-то это не волновало. «В конце концов, у друзей ведь могут быть маленькие секреты друг от друга», — пришло ей вдруг в голову. Правда, за
маленький секрет Стейн вряд ли мог бы сойти. Особенно учитывая его рост. Думая об этом, Алиса даже улыбнулась.
Таррант, вставший со своего места, отвлек ее от мыслей. Алиса проследила за ним взглядом, не поворачивая головы. Глядя, как он привычными жестами заваривает чай, бросая в чайник разные травы и заливая его кипятком, она почему-то лишь преисполнилась уверенности в том, что рассказывать ему об общении со Стейном не стоит. От этого на душе стало немного легче, но лишь немного. Почти сразу после этого Алисе пришла в голову мысль, что их общение не закончится… вот так. Возможно… даже будет продолжаться.
Она ведь этого хотела?.. Когда выходила из его дома всего пару часов назад.
Наверняка. Но сейчас Алиса не могла признаться в этом даже себе.
* * *
После завтрака Алиса должна была идти в Мрамориальский замок — у нее был назначен еще один урок с Мираной. Шляпник вознамерился идти с ней — буквально вчера в замке появилась новая фрейлина, и ему нужно было снять с нее мерки и обсудить дальнейшие наряды, над которыми ему предстояло немало работы в дальнейшем. На улице заметно потеплело, несмотря на то что было пасмурно — судя по всему, приближалась оттепель. Снег, еще утром лежащий мягким ковром, теперь стал мокрым, и заметно отяжелял ветви деревьев.
До замка они дошли без приключений, неторопливо переговариваясь. Там они разделились — Шляпнику нужно было на первый этаж, тогда как лаборатория Мираны, куда нужно было Алисе, находилась на втором этаже.
— Доброе утро, Ваше Величество, — поприветствовала королеву девушка, когда вошла в лабораторию и обнаружила, что Мирана уже там.
— Доброе, Алиса, — кивнула та ей, улыбнувшись. Алисе не слишком нравилась эта улыбка: хоть она и была приветливой, но что-то, какая-то холодная нотка в ней заставляла поежиться и отвести взгляд в сторону.
Она прошла к столу с ингредиентами и встала напротив Мираны.
— Что мы делаем сегодня?
— О, сегодня я научу тебя готовить одно из самых сложных зелий, существующих в мире. Это зелье правды. Если дать его человеку, он не сможет врать до тех пор, пока действие зелья не закончится, о чем бы ты его ни спросила. Для этого нам понадобится…
Названия ингредиентов Алиса запоминала редко, предпочитая записывать их — для этого она даже завела отдельную тетрадь. В этот раз она поступила точно так же, записав следом за Мираной все требовавшиеся ингредиенты. Затем они перешли непосредственно к самому процессу.
Как показалось Алисе, приготовление зелья правды оказалось не такой уж сложной задачей. Может быть, потому, что делала она это не без помощи Мираны, а может быть, потому, что уже довольно-таки неплохо приноровилась к варке зелий, так делала это почти каждый день. В любом случае, процесс позволял ей поднимать голову, и поэтому она заметила — а быть может, ей просто показалось, — что Белая королева сегодня была чем-то озабочена. Не то что бы она это проявляла каким-либо образом, но во время варки зелья была непривычно молчаливой — обычно она рассказывала что-либо, связанное с варившимся зельем. И Алиса поняла, что сегодня ей не до этого. Однако спрашивать, что же так беспокоит Мирану, она не стала, решив тактично промолчать. «Мало ли что случилось, она ведь королева», — подумала Алиса и постаралась не придавать этому особенного значения. В конце концов, если королева сочла бы нужным, она поделилась бы своими переживаниями с ней.
— Чудесно! — улыбнулась Мирана, когда зелье было готово. — Тебе удалось практически идеально приготовить одно из самых сложных зелий.
— Ну, не без вашей помощи, — пожала плечами Алиса.
— Не нужно скромности, дорогая. Для первого раза твой результат прекрасен.
— Спасибо, — улыбнулась Алиса.
Они убрали оставшиеся после приготовления зелья ингредиенты, и Алиса распрощалась с королевой до завтрашнего дня. Пока она шла по коридорам к выходу, мысли о том, что же может волновать Мирану, вернулись сами собой. Она размышляла об этом до тех пор, пока не начала выходить из замка. Оказавшись снаружи, она вдруг вспомнила, что собиралась написать письмо матери, и вопросы исчезли, позабывшись. Прибавив шагу, Алиса поспешила к воротам, ведущим за ограду замка.
