Сорвусь, но добьюсь

      Пелена окутала мозг вместе с разумом, не позволяя мыслить здраво. США не знал, что им двигало, да и это было не так важно. Он, словно хищник, подошёл к России, который что-то увлечённо печатал в телефоне, со спины и резко схватил за запястья, из-за чего тот выронил свой гаджет. Омега ещё не успел переодеться, поэтому он был в майке с оголёнными плечами, шеей и ключицами. Альфа уткнулся в загривок, вдыхая такой манящий, но слабый запах лаванды. Он был спокоен и одержим своим желанием. Нельзя сказать того же о РФ. Он с пока что тихой паникой пытался вырвать сильно сжатые руки, трясущиеся из-за напряжения, но попытки были тщетны. Соединённые Штаты опалил место, в которое он уткнулся, горячим дыханием, приоткрывая рот и оголяя свои клыки.       — Н-не смей, слышишь, не смей! — заверещал Славянин и начал активно дёргаться, стараясь отстраниться от друга, если он может его так называть до сих пор. Он прекрасно понял, что хочет сделать Штаты, сомнений не было.       Но его не услышали, лишь сжали запястья покрепче (точно останутся синяки) и прижались посильнее. На глаза начали наворачиваться слёзы, когда острые клычки вонзились в кожу чуть левее и выше загривка. Метка приняла вид звезды раскраской флага Саши. Русский даже замер, шипя то ли от боли, то ли от досады. Место укуса ныло и покалывало, но в сердце кололо в несколько раз сильнее. В голове вертелась горькая мысль о том, что вся эта «дружба» была показушной и изначально вела к этому, к сексу, а метка поставлена случайно или просто, чтобы потом омега мучался. Он был полностью уверен, что насильник его бросит, забыв про обещание. В горле встал ком, мешая спокойно вдохнуть. Доверился, идиот, а вышло как всегда. Федерация даже не заметил, как его опрокинули на кровать, крепко прижимая к матрасу. Юноша опомнился и вновь начал сопротивляться.       — Блять, А-америка, сучёныш, пусти! — шикал он, а потом закричал, что было мочи, — Помогите!       Произнести слово полностью ему не дали, заткнув требовательным и очень настойчивым поцелуем. Попытка укусить мерзавца обвенчалась успехом, но парень за это поплатился: ему прилетел не такой уж и мягкий шлепок по бедру. Несмотря на положение, в памяти всплыл тот самый сон, из-за которого у него возникло дежавю при входе в этот номер, вещий ебучий сон. Мысли Демократ откинул в сторону, стараясь сконцентрировать своё внимание на насильнике, который через драку и сопротивление, но отвоевал одежду своей жертвы. И вот полностью оголённая омега с румянцем на щеках, пытаясь прикрыться, была полностью беспомощна перед неконтролируемым альфой, который жадно исследовал каждый сантиметр его тела. Похоть, только похоть и дикое желание, выраженное в каменном стояке, сидели у руля в голове Пиндоса. А дальше больше, дальше интереснее и больнее.       И снова пронизывающая боль во всём теле, и снова слёзы. Росс даже не кричал, застыл в немом вскрике, направляя пустой взгляд в окно. Описать чувства и эмоции омеги сложно. Страна, которой он доверился, открыл душу, верил в конце концов, сейчас просто пользуется им, а точнее его телом для своей нужды. Новый поток слёз, отдающийся болью в голове, перед глазами всё плывёт и двоится, ноющая боль в пояснице, хруст позвоночника при очередном прогибе и белые костяшки на кулаках, сминающие простынь, смешались воедино, весь мир сузился до невозможности.       Когда всё закончилось, с Мурики как будто сняли эту дымку, и он мог снова мыслить здраво. Парень, увидев обнажённого опустошённого и изнасилованного возлюбленного, ужаснулся. Сорвался. Он, блять, сорвался и разрушил просто всё, к чему шёл столько времени. Он сделал то, о чём предупреждал Канада! Капиталист прикрыл рот рукой, бегая глазами по омеге, не веря в это.       — Р-россия, я… Я… Прости меня, я не хотел… Р-россия, — в панике повторял альфа и хотел было дотронуться до бедняги, но тот хлестнул его по руке.       — Не подходи ко мне, уйди, оставь меня, — голос предательски дрожал, а слёзы вновь хлынули из глаз.       — Россия, я…       — Уйди, блять, уйди! Ненавижу тебя, паскуда! Оставь меня, ты получил, что хотел, теперь свали нахер! — чуть ли срывая голос, рявкнул БСК, находя силы ударять Полосатого. Потом он замер с опущенной головой и продолжил шёпотом, — Просто оставь меня одного, прошу.       Либерал наскоро оделся и вышел из номера. Его пробило на дрожь. «Как я мог?» — крутилось в голове. Вокруг темно, парень не знал, куда шёл, он просто двигался вперёд, судорожно бегая взглядом по полу, пока не врезался в чью-то грудь. Но альфа не обратил на это внимания, а просто остановился, не извиняясь и не поднимая взгляд. На оклик он тоже не среагировал, лишь когда юношу потрясли за плечи, он среагировал.       — USA, what's happened? — обеспокоенно спросил старший брат.       — Кан, — Штаты Америки обнял его, продолжая трястись, — Кан, я… Я сделал это. Кан, я, блять, сорвался. Сорвался!       От этих слов становилось ещё хуже. Пока Кленовый старался понять, о чём говорит его брат, тот истерично продолжал что-то бормотать. Паника набирала обороты, дышать становилось труднее. Испортил. Испортил абсолютно всё за один час! Испортил свой идеал, вскрыл старую рану и посыпал её солью крупным слоем.       — Только не говори, что ты, — наконец дошло до Бывшей англо-французской колонии, — Чёрт, Америка, я же говорил, предупреждал! Так, ты сейчас идёшь к Австралии и не высовываешься оттуда, понял?       Канада подтолкнул горе брата дальше по коридору, а сам побежал к пострадавшему. Добравшись до номера, он аккуратно вошёл в него и тихо направился к спальне. До него сразу донеслись всхлипы и подавленные вскрики. Бета заметил Россию, сидящего в углу комнаты на полу (удивительно, но он смог одеться). Он сжался, прижимая колени к груди, схватившись руками за волосы. Данное положение явно приносило ему дискомфорт и боль, но юноша это игнорировал, он старался справиться с эмоциями и успокоиться. Канадец подошёл к нему, опускаясь на колени, и обнял, поглаживая по спине. Омега вздрогнул, взглянув на обнимающего, а потом обнял его в ответ, утыкаясь в плечо.       — Я-я верил ему, я-я надеялся, Кан, что на этот раз меня не используют, если д-доверюсь, — тихо с заиканием признался РФ. Он уже не плакал, слёз просто не было, да и голова уже гудела от них. Судорожно вздохнув, юноша подавил ком в горле. Страна кленового листа не знал, что и сказать. Он и представить не мог, насколько Русский дорожил дружбой с его братом. Чувство стыда за Америку поползло по спине.       — Россия, давай на кровать? — получив кивок, англо-француз перетащил жертву насилия на вышеупомянутое место (США, потому что спальное местечко Руси было грязным), придерживая, ведь ватные ноги омеги не хотели держать их хозяина. Кан быстро метнулся за успокоительным, и спустя небольшой промежуток времени Руслан уже сидел, обнимая подушку. Повисла тишина, которую никто не решался нарушить.       — Если… Если хочешь, ты можешь переехать ко мне, а Австр поживёт здесь, — предложил бета, приобнимая пострадавшего.       — Если можно, — глухо ответил тот, прижавшись к нему, — Спасибо тебе.