Ежегодно во Флоренции проводится Ночной Карнавал Фауста. И его главным гостем в этом году будет юный глава мафии, подписавший омерту в свои 18.
***
— Итак, мой мальчик, – приятная улыбка Мина портила образ сурового мафиози, – раз уж ты такой болтливый, то кляп тут один не справится, – на лице скользнул взгляд убийцы, – я научу тебя общаться со мной правильно. Чон нахмурился, но держал свой страх перед неизвестным внутри. Восседая на теле, будто бы на троне, Мин представлял использование Чона в качестве стула. Безумец сходил с ума от такого, а кровь, растекающаяся по венам, начинала закипать. Гук в свою очередь уже готов снова быть под морфином, лишь бы не этот мерзавец! Юнги повёл своей рукой по самому центру всего тела раздетого Чона. Закрывая глаза и прикусывая губу, Гук старался не реагировать на прикосновения. Казалось, словно маленькая и тоненькая змейка ползла по линии гортани, пищевода, пресса и... сворачивала на боковые части рёбер. — Ну как, нравится? – Интересовался Юнги, вовсе не ожидая ответа. Ему плевать, каково это другому. Ему важно лишь своё удовольствие. Юнги не нравилась непокорность Гука, внутреннее нежелание последнего быть под его властью очень огорчало самовлюблённого "короля". Слишком добрый Чон и жестокосердный Мин никак не могли бы быть одним целым не только в постели, но даже в бытовой жизни. Поэтому решением юного мафиози стало вколоть немного психотропного вещества. Чон не мог сопротивляться. И вряд ли уже хотел. Он ничего не мог сделать. Ничего. Слегка приглушённый свет создавал в комнате небольшой уют. Тёмно-бордовые стены будто охватывали пламенем всё тело Чона, но это всего лишь проделки Мина и наркотиков. Прикосновения почему-то стали чувствоваться лучше, а возможность двигаться ушла совсем: это точно не морфин. Другое наркотическое средство настолько негативно влияло на состояние Гука, что тот отключился прямо в середине сессии. Будучи без сознания, Гук совершенно не ведал, что же вытворяет этот безумец с его телом. Совершенно не знал и о том, что его тело, бывшее в полной власти Юнги, никогда не забудет столь нежных ласок и грубых проникновений, коих Чон даже не ощущал.• д в а ч а с а с п у с т я •
Попробовав пошевелить руками, очнувшийся Чон услышал лишь звук крепко закреплённых наручников. Это его совсем не радовало. Зато Мин больше не издевался над ним. Как же он его ненавидел сейчас! Только вот всё тело очень болело. И, кажется, его изнасиловали... хааах. Сейчас Чон сдался и решил заснуть, потому что он давно не ел. Сил для чего-либо вовсе не было.***
— Детектив Фауст, куда мы едем? — Ох, знали бы вы, Сеньор Ким, к кому мы едем! — Это ещё один супер крутой детектив?! — О, нет-нет, – смеясь, уверял его Фауст, – мы едем к моему помощнику, Доктору Киму! — О, ещё один Ким! — Ха, их там два. — Их?! Не успел озадаченный Тэхён прилечь на левую руку, чтобы предаться рефлексии о всех знакомых однофамильцах, как вдруг его кто-то легонько коснулся за плечо: — Вот мы и на месте! – Сообщил Боттичелли, подъезжая к двухэтажному синевато-чёрному особняку с двумя балконами, на одном из которых курил какой-то светловолосый и невысокий юноша. Фауст вежливо поклонился головой и протянул руку с деньгами. Водитель был немного шокирован церемониальностью детектива. Как только они покинули такси, на крыльцо выбежал высокий мужчина со светлыми средней длины волосами. А за ним ещё один, но уже выше. Между прочим, взъерошенные тёмные кудри последнего добавляли ему капельку неряшливости. — Фауст!! – Вскрикнули эти двое незнакомцев. — О, Джун и Джин! Как рад вас видеть! Когда Тэхён подошёл к ним ближе, то удивился ещё больше: не только рост и красивые стройные тела, но и черты лица так идеально очерченные самой природой делали их сказочными принцами. — Ой, а кто это с тобой, дружище? – Спросил темноволосый красавчик. — А вот, познакомьтесь... — Здравствуйте, я Ким Тэхён. Разыскиваю своего мужа, поэтому здесь… — Ох, наш однофамилец! — Ищет мужа! Джин и Джун оценили с ног до головы прибывшего: выглядел он, конечно, неудовлетворительно. — Я привёз его вам, – начал учтиво Фауст, – чтобы он помог здесь, пока вы занимаетесь анализом записки – чернил и бумаги. — - Синьор Боттичелли, вы оставите меня здесь? – Шокированный Тэхён состроил "щенячьи" глазки. — О, нет, Сеньор Ким, они вам не помогут! Не смотрите так на меня. Дело детектива — расследовать, пострадавшего или очевидцев — помочь. Так что вы останетесь здесь на какое-то время. У них в доме полно книг, вам здесь понравится! Тэхён слегка покосился на Фауста, потом перевёл взгляд на, как теперь он знает, Джина и Джуна. Сглотнул. Передал записку в их руки. — Отлично! А я уезжаю. Через два дня буду. – Детективная логика была не совсем ясна Киму, но делать было нечего... оставалось только ждать. Тэхён прошёл в дом, надеясь на встречу с тем парнем, который был на балконе.***
Чонгук начал просыпаться от того, что его кто-то касался. В полусне он ещё не понимал, что происходит. Как оказалось, его готовили к праздничному ужину: одевали, проводили полную гигиену тела, затем его усадили за туалетный столик — парикмахеры начали творить. Его длинные волосы завили и убрали в хвостик на теменной части головы. Со временем он пришёл в себя: последние частицы морфина рассосались в его крови окончательно. Понимая, что ему придётся сидеть за одним столом с мерзавцем Мин Юнги, Чон нервно вздрагивал. Только одна мысль об этом била его через грудную клетку. Спустя час бессмысленных сборов Гук, оценивший себя в зеркале на "выгляжу отлично", был отправлен в столовую. В коридоре было холоднее, чем в спальне. Стены коридора украшали механические творения Викторианской эпохи, а перед входом в столовую весела работа Микеланджело "Сотворение Адама". Гуку стало не по себе… Проходя через арку, он увидел, что в столовой два стола: один круглый, другой напоминал разрезанный параллелограмм, почти ромб, ножка стола, кажется, была из толстого ствола дерева, но корни были сделаны из металла. — Присаживайтесь, сеньор. – Обратился к Чонгуку "невиданный доселе" красавчик в костюме. Он представился, как Пак Чимин, близкий друг Мин Юнги. — Как ты можешь дружить с этим мерзавцем? – Спросил Чон, присаживаясь за стол в виде "недоромба". — Я знаю его в лучшем свете. – Уверенно заявил Пак. — Что ж, а я наоборот. — Нет, вы ещё не видели его толком во всём своём великолепии… Чимин приземлился на круглый стол, покручивая в своей руке бокал. В столовой был приглушён свет. Гук ничего не мог ответить. — Я говорил тебе не сидеть на столе, Чимин... – в столовую пожаловал Юнги. Чон дёрнулся, враждебно поглядывая то на ноги, то на шею Мина, избегая прямого взгляда. — Уже встаю… – недовольно проныл Чим. — А ты чего прячешься от меня? – С усмешкой обратился Юнги к Гуку. — Не хочу тебя видеть. – Гнусавил Гук. — Ха, Юнги… что ты сделал с этим малышом? — Ничего особенного, простая сессия под морфием и... — Заткнись! – Вырвалось с уст Гука. За едой о таком не говорят. Юнги повёл бровью, а на лице Чимина скользнула лукавая улыбка. Все приступили к ужину.***
Фауст мчался на большой скорости к Тэхёну, держа рядом папку с бумагами. Из-за больших пробок в день Карнавала Фауста, он долго не мог проехать на главную улицу. Время поджимало.