***
Гермиона проснулась от едкого смеха. — Вот это пижа-ама! Грейнджер, я поражён в самое сердце… Зелёная! — Какого чёрта?! — Это я тебя хотел спросить, Грейнджер. Ты уже порядком мне надоела по утрам, знаешь ли. Палочки снова не было нигде поблизости. Вооружившись подушкой, Гермиона быстро заткнула Малфоя и бегом покинула спальню. Пережидая за стойкой с доспехами, пока Филч пройдёт мимо, Гермиона вдруг вспомнила, что на Малфое была похожая пижама, зелёная, правда, без рыжих котиков. Этим вечером Гермиона тщательно подготовилась. Она наложила на комнату и кровать огромное количество защитных заклинаний, а сама легла спать на место Лаванды, крепко сжимая в руках палочку.***
— Доброе утро, Грейнджер! — Гриндилоу тебя раздери, Малфой, как ты это делаешь?! — Я бы сам хотел узнать, как это происходит. — Ты прекрасно знаешь! Отвечай мне, что это? Проклятие? Зелье? Малфой молчал, впервые за это время серьёзно рассматривая Гермиону. Он сидел в кровати в чёрной пижаме, из-за которой его лицо казалось ещё более осунувшимся и бледным, чем обычно. Его молчание оказалось последней каплей. — Петрификус тоталус! Тщательный осмотр спальни, в которой теперь жил только Малфой, ничего не дал. Гермиона даже проверила его палочку, но ничего подозрительного не обнаружила. Она ещё раз посмотрела под кроватью, под подушками и, неловко подвинув одеревеневшего Малфоя, под матрасом. Никаких зелий, следов проведённых тёмных ритуалов, запрещённых книг. Гермиона только заметила, что сегодня Малфой сменил пижаму на очень красивую чёрную с серебром. На тумбочке стояла колдография в рамке, на которой маленький белобрысый ребёнок скакал на руках у смеющейся матери и дёргал отца за длинную прядь волос. Грустно было осознавать, что несколько лет спустя эти люди творили ужасные дела под началом Волдеморта. Теперь Люциус был заперт в Азкабане, а Нарцисса под домашним арестом у своей сестры Андромеды. Драко же настоятельно предложили закончить седьмой курс. И Гермиона догадывалась, что его это не сильно обрадовало. Зато это обрадовало других учеников, жаждущих возмездия. Но их попытки достать его, Малфоя, казалось, не трогали. По большей части он учился и молчал, оттачивая искусство игнорирования окружающего мира до совершенства. Гермиона честно пыталась войти в его положение и помочь или поддержать, но он раз за разом отталкивал её. С другой стороны, Гермиона могла снять баллы с досаждавших ему учеников, поэтому доставать Малфоя, когда она была поблизости, мало кто рисковал. Опомнившись, что довольно долго уже разглядывает колдографию Малфоев, Гермиона ушла из комнаты, сняв Петрификус. Этим же вечером она попросила у Гарри мантию-невидимку. Увлечённый Джинни, к которой он приехал на каникулы, Гарри не стал задавать лишних вопросов. Спустя несколько часов борьбы с собственными мыслями Гермиона, плотно укутанная в мантию, уснула, крепко сжимая в руках палочку.***
Первое, что Гермиона увидела, открыв глаза, — отсутствие собственного тела. Этот факт даже на миг испугал её, но она тут же вспомнила про мантию и то, зачем в ней спала. Но в поле зрения попали зелёные балдахины малфоевской кровати, и стало понятно, что идея с мантией провалилась. Малфоя, впрочем, рядом не было. Оглядевшись, Гермиона заметила его на подоконнике круглого окна, за которым плескались сине-зелёные воды Чёрного озера. Гермиона привыкла за этот год к новому Малфою — холодному, молчаливому, закрытому и надменному. Проснувшись впервые рядом с ним, она вспомнила, каким раздражающим он был на младших курсах. Малфой, сидящий у окна с пледом на плечах, казался другим, не знакомым раньше. Гермионе хотелось тихо уйти, чтобы он так и не заметил её присутствия, но кровать предательски скрипнула, когда она только попыталась сесть. — Кто здесь? — Малфой мгновенно вскочил, вытащил палочку и настороженно огляделся. — А ты как думаешь?! — Гермиона скинула мантию, испытав огромное удовлетворение от вида перекошенного лица Малфоя. Он молча смотрел на неё, глаза широко распахнуты, рот приоткрыт. Невольно Гермиона отметила, что сейчас он совсем не похож на раздражающего ублюдка. — Выкладывай, что происходит, Малфой, — Гермиона села на край кровати и принялась перебирать руками палочку, готовясь в любой момент хорошенько проклясть хорька. — Так и знал, что у вас есть что-то подобное, — Малфой всё таращился на неё и мантию, которую она бережно свернула. — Моё терпение заканчивается, — покачала головой Гермиона. — Я уверена, ты знаешь, что происходит. Если ты сейчас же не расскажешь, мой кот получит в подарок весёлую игрушку в виде звенящего хорька. — Я не знаю… Гермиона выкинула палочку, но Малфой поднял руки, сдаваясь. — Я не знаю, — повторил он, — но догадываюсь. Видишь ли… — Да что такое с тобой? Не помню, чтоб ты когда-нибудь так мямлил. — Как же ты меня бесишь порой, Грейнджер! — он снова сел на подоконник, лицом к ней, в тусклом освещении оно казалось серым. — Всё тебе надо знать. Думаю, это эффект загаданного желания. — Что, прости? — Гермиона не могла понять, он так глупо шутит или совсем ума лишился. — Желания, Грейнджер, — он отвернулся. — На Рождество я загадал желание. Просыпаться рядом с дорогим мне человеком. Гермиона пыталась что-то из себя выдавить, но шок от услышанного лишил её возможности говорить. — Что?! — взвился Малфой. Он вскочил со своего места, стал быстро расхаживать по комнате, злобно кидая слова. — Ты же ни черта обо мне не знаешь! Не знаешь, но смеешь меня судить. Предполагать, что я околдовал тебя, подло опоил, да? За этим ты перевернула вчера всю комнату? Ты хотя бы примерно не можешь представить, в каком аду я живу! Насколько мерзко стало в этой школе, в пустой спальне, в полупустых классах. Да, я загадал желание! Это преступление?! Как я мог знать, что оно сбудется, что это будешь ты? Я был в шоке, когда увидел тебя на соседней подушке! — Но ты выглядел таким довольным собой каждое утро! — Потому что я видел, как ты появляешься ровно в три часа ночи каждый раз. — Ты видел? Но… Ты говорил, что крепко спал всю ночь, — Гермиона хваталась за любое несоответствие в его истории, чтобы доказать ему, что он врёт, ошибается, этого просто не может происходить! — Я врал, представляешь? — он усмехнулся и отвернулся к окну. — Я засыпаю под утро и сплю пару часов максимум. Когда ты появилась в первый раз, я был в шоке. Думал, это случайность, чья-то очередная злая шутка. Но во второй раз я начал догадываться, что, возможно, дело в желании. На празднике Слизнорт впихнул мне в руки хлопушку, а в ней вместо подарка были перо и записка, куда надо вписать своё желание. Я и загадал. — Меня? — Гермиона разрывалась между странным сочувствием и желанием бежать как можно дальше. — Там… Была другая формулировка. — У тебя осталась хлопушка? — Да. — Я видела такие у Джорджа, в магазине. Там есть обратная сторона записки, куда можно написать, если желание исполнилось не так, как нужно. Малфой молчал. Молчал так долго, что Гермиона устала ждать ответа, подошла к двери и взялась за ручку. — Хорошо, Грейнджер, я напишу, что желание ошиблось. Иди, пожалуйста. Весь день, гуляя с друзьями по Хогсмиду, Гермиона никак не могла перестать думать о том, что слово «пожалуйста» из уст Малфоя звучало странно одиноко и печально.***
Гермиона проснулась от чувства, что её разглядывают. Она повернулась в кровати и наткнулась на очень пристальный взгляд серых глаз. — Я написал просьбу отменить сбывшееся желание. Могу показать. Там проявились слова, что производителю жаль и что эффект снят. Малфой нервничал, его лицо покрылось красными пятнами. Пока Гермиона раздумывала над его словами, он отыскал в своей тумбочке ту самую хлопушку с вложенной в неё маленькой открыткой и протянул Гермионе. «Владельцы Волшебных Вредилок сожалеют, что наш товар не пришёлся Вам по вкусу. Исполненное желание: "Просыпаться по утрам рядом с любимой женщиной" отменено. По всем вопросам обращаться Косой переулок, 93», — прочитала Гермиона. Её словно накрыло горячей волной, щёки обожгло смущением. Сделав три глубоких вдоха, Гермиона смогла поднять глаза, но не встретила его взгляда. Малфой всё так же сидел рядом на кровати, но уже отвернувшись. — Малфой? — позвала Гермиона. — Я напишу Уизли сегодня же, — глухо откликнулся он, — надеюсь, он исправит ситуацию. Извини, Грейнджер, я думал, что это сработает. — Нет, послушай! — воскликнула Гермиона. Малфой обернулся. На его лице застыло нечитаемое выражение, одно из тех, что он умело надевал, когда другие ученики пытались его достать. — Думаю, дело не только в этом. — В чём ещё? — он впился в её лицо взглядом. — Видишь ли, — Гермиона прикусила губу, — Флитвик всем раздал по хлопушке. Видимо, у нас получился двойной эффект. — Что ты… — Драко тяжело сглотнул, — что ты загадала? — Найти л… отношения. Он вдруг оказался очень близко, а в сердце заныло от странной боли. Глаза Малфоя потемнели, его взгляд стал неожиданно очень тяжёлым, и Гермиона отпрянула. — Я отменю своё, — она резко встала с кровати, а Малфой опустил голову, — извини. Ну, что обвиняла. Гермиона постаралась как можно быстрее выйти из комнаты и не оглядываться. Она бежала до самой гриффиндорской гостиной, где упала в кресло и закрыла лицо руками.***
За окном комнаты девочек в башне Гриффиндора светало. Гермиона устало смотрела в окно, окончательно отчаявшись уснуть. Сложные мысли и воспоминания раздражали её воспалённый бессонницей разум. Ровно в пять утра Гермиона решительно встала с кровати. Она накинула мягкий плед на плечи, в её новой тонкой пижаме было прохладно, а поверх — мантию-невидимку. Она поспешила пройти тем же маршрутом, что и последние несколько дней, только в обратную сторону. У двери в его комнату она помедлила и постучала. Воровато оглядевшись, она не увидела никого вокруг и постучала ещё раз, сняв мантию. — Кого там принесло? — дверь со стуком распахнулась, Гермиона инстинктивно отшатнулась. Драко застыл в проёме. Его волосы были всклокочены, а пижама помята. Таким Гермиона ещё ни разу не видела его, даже просыпаясь с ним рядом несколько дней подряд. — Зачем пришла? — он нахмурился и безрезультатно попробовал пригладить волосы. — Впустишь? Он вздохнул и посторонился, пропуская её в комнату. Здесь тоже всё изменилось. Покрывала со всех четырёх кроватей были скинуты, а кровать Малфоя осталась даже без матраса. — Везде твой запах, — поморщился он, махнув рукой в сторону валяющихся вещей,— я не могу так спать. Смена кровати тоже не помогает. Так зачем ты здесь? Забыла серёжку? — Нет, — Гермиона покачала головой. — Я не смогла уснуть. — Понравилось спать на слизеринских перинах, Грейнджер? Гермиона замялась. Она не знала, как сказать, что сказать, даже как сознаться самой себе. Она опустила вниз голову, готовясь уйти. — Грейнджер? — его голос звучал напряжённо и немного хрипло. Она не ответила. Тогда её подбородка коснулись холодные кончики пальцев, вынуждая поднять взгляд. В его глазах словно разразилась буря, серый стал почти чёрным. Он заправил прядь её волос за ухо. — Драко, я не знаю, что и как сказать, — выдавила из себя Гермиона. — Просто ответь, Грейнджер, — он сжал её подборок пальцами, ещё ближе притягивая к себе, — ты пришла ко мне? Он скользил взглядом по её лицу, словно искал ответ. Она кивнула. Малфой рвано и резко втянул воздух, настороженное выражение пропало с его лица. Холодные пальцы привлекли её ещё ближе, а его губы накрыли её. Он прижимал её к себе так крепко и отчаянно, что сердце Гермионы, казалось, побило все рекорды скорости. — Останешься? — шепнул он ей куда-то в шею спустя некоторое время. — Да, — тихо, но уверенно ответила Гермиона.