***
Джихун [10:32]: Ты сегодня в зале? Джихун пишет ему следующим утром. Джихун пишет ему первый — и это его момент торжества, который ощущается великолепно. Сунен [10:44]: ох джихуни у меня нет сейчас времени работать еще и там :с Джихун [10:46]: ты не занимаешься сейчас? Сунен [10:47]: мне кажется или я слышу осуждение даже в тексте Джихун[10:47]: ну… по крайней мере ты танцуешь… Сунен [10:48]: я реально много танцую Джихун [10:48]: составишь мне компанию на тренировке? Сунен [10:49]: ты на что-то намекаешь? по-моему мой животик весьма милый Джихун [10:49]: так и есть Сунен [10:50]: x_____x Джихун [10:51]: я правда считаю что занятия в зале еще никому не вредили… Сунен [10:51]: посмотрел бы я как ты танцуешь двенадцать часов, а потом тащишься в спортзал Джихун [10:52]: туше… Сунен [10:52]: но я подумаю Джихун [10:53]: давай сегодня? Сунен [10:53]: … ты просишь меня потому что мингю сегодня выходной Джихун [10:53]: не только поэтому Сунен [10:54]: но и поэтому тоже Джихун [10:54]: :) Сунен [10:55]: мне уже страшно Джихун [10:55]: :) :) :) Сунен [10:56]: ладно я приду, но только потому, что кто-то в хорошем настроении Джихун [10:57]: йей! Сунен [10:57]: мило… во сколько? Джихун [10:57]: когда тебе удобно? Сунен [10:58]: в четыре? Джихун [10:58]: отлично (: встретимся там***
Тренировка с Суненом — это не то же самое, что с Мингю. Он в хорошей форме, но только не когда дело доходит до физической силы, а с его лица, когда он пытается поднять вес не для своего уровня, можно просто умереть. Джихун проводит половину тренировки, сгибаясь в хохоте, и даже пропускает дополнительный сет на пресс. Просто невозможно. Он сто лет так не смеялся, и хотя Сунен поначалу дулся, к концу тренировки, Джихун уверен, он корчил рожи только чтобы повеселить его. Мило. (Джихун не хочет думать о том, сколько раз это слово возникло в его голове за последний час). У него сегодня действительно хорошее настроение, и здорово снова проводить время с Суненом после такого перерыва. Здорово, что ему не обязательно заглядывать в душ, потому что у Сунена они смогут принять его вместе. Здорово, что они вместе заходят в продуктовый магазинчик за продуктами к ужину, оба залипают на чипсы в упаковке с Мстителями и по итогу берут еще и пиво на тот случай, если решат посмотреть фильм. Джихун платит за все, и когда Сунен пытается спорить, напоминает обо всех обедах с доставкой в офис, чтобы Сунен неохотно согласился. Его квартира оказывается славной и уютной, но Джихуну становится неудобно от того, насколько его собственная больше. — Моя комната слева, — говорит Сунен, ставя пакеты на кухонный стол. — Но ванная у нас только общая… А учитывая, что нас здесь обычно трое… — Ну вот, а ты хотел пригласить меня, когда остальные дома. — Мне просто неловко, что я вечно торчу у тебя. — Ты же знаешь, я совсем не против, — Джихун украдкой оглядывается. На большинстве фотографий в доме — Вону, но есть и общие фотки с Суненом и даже Мингю, похоже, еще со времен старшей школы. — Вы давно дружите? — Мы с Вону были соседями по комнате в колледже, — объясняет Сунен, вытаскивая из холодильника виноградную гроздь и закидывая пару виноградин в рот. — С Мингю я тоже знаком уже давно, но мы особо не общались до последнего времени. — Когда мы ходили в кино, мне показалось, он ревнует Вону к тебе, — припоминает Джихун. — Да… Он иногда загоняется по поводу моей дружбы с Вону, но тут не о чем беспокоиться, — говорит он, и последние слова почему-то звучат, как будто это комментарий исключительно для Джихуна. — Я и не беспокоюсь. Сунен невинно моргает: — А я и не сказал, что ты беспокоишься? — Но ты имел это в виду? — закончив с фотографиями, Джихун подбирается ближе к нему. — Виноградинку? — предлагает Сунен, уходя от ответа, и Джихун снимает ее губами прямо с грозди в суненовых руках. — Спасибо, — улыбается Джихун, не упустив, как взгляд Сунена соскользнул на его рот. — Забирай все, — говорит он, отводя взгляд и вручая гроздь Джихуну. — Итак, — на пробу пытается Джихун, пока Сунен выкладывает продукты в холодильник, — у вас с Вону что-то было? — Итак, ты все-таки ревнуешь? — дразнится он в ответ. Джихун качает головой: — Теперь мне просто любопытно. — Он мой лучший друг. — Я могу принять это за положительный ответ. Сунен замолкает на мгновение и разрывает зрительный контакт, устраивая последние банки пива. — Я нравился ему в колледже, — говорит он. — То есть, все-таки было? — спрашивает Джихун, и он действительно не ревнует, но то, как Сунен избегает этой темы, уже интересно. — Мы пытались, но ничего не вышло, — наконец признается Сунен. — И это было восемь лет назад, но Мингю влюбился в Вону еще раньше, в старшей школе, так что до сих пор загоняется из-за этого. Джихун склоняет голову, когда Сунен снова оказывается рядом. — Почему вы не начали встречаться? — спрашивает он, пока Сунен скользит взглядом по его голым предплечьям. — Это было как-то неправильно, — пожимает он плечами, оглаживая джихуновы бицепсы ладонями, словно пытаясь отвлечь от этой беседы. — И я был не в настроении заводить отношения со своим лучшим другом. — Почему? Звучит почти идеально? — Джихун спрашивает с неподдельным интересом, и Сунен только вздыхает. — Я не знаю «почему». Это было странно. Между нами не было химии. Мы много целовались, но одна мысль о том, чтобы взять у него в рот, вызывала у меня неприятные мурашки. Так не должно быть. Джихун молчит, глядя на него, и Сунен делает еще один крохотный шаг навстречу, продолжая разминать его плечи, пытаясь перетащить внимание. Хотя, возможно, ему только так показалось. — Сунен, ты когда-нибудь влюблялся? — спрашивает он неожиданно, и Сунен замирает. — Откуда такие вопросы? — Просто любопытно. Сунен прищуривается и в конце концов отвечает: — Нет, — и быстро, — а ты? Джихуну приходится постараться, чтобы не выдать удивление лицом. — Да, — отвечает он. Сунен оказывается так близко, что ему почти сложно сфокусировать на нем взгляд. — Что ж, тебе повезло, — негромко говорит Сунен, склоняясь, почти касаясь джихунового кончика носа своим и явно заканчивая этот разговор, но Джихун отстраняется. — Как так вышло? Сунен вздыхает почти раздраженно, и Джихун клянет себя за излишнее любопытство. — Я не знаю? Не встретил нужного человека? — отмахивается он стандартным ответом, и Джихуну кажется, что есть другая причина, почему у Сунена не складывалось в отношениях, но он молчит. — А что? Ты обиделся? — Сунен смеется, но в его тоне мало веселья. — Пытаешься влюбить меня в себя? — мурлычет он в приоткрытые губы. — Как нехорошо, Джихуни… Это совсем не по плану. — Не льсти себе, — фыркает Джихун, но его сердце с силой толкается изнутри о грудную клетку. Сунен тоже усмехается, коротко чмокает его губы и спустя долю секунды возвращается с полноценным поцелуем. — Тогда какая разница? — шепчет он. — Ведь нам и так прекрасно вместе? — он целует Джихуна снова, и Джихун размыкает губы, отвечая ему. — Точно, — выдыхает он тихо. — Химия. — Именно. Видишь… Когда я с тобой… Мы едва коснулись друг друга, но у меня уже практически стоит. Я клянусь, хочешь проверить? — Сунен коротко прижимается к нему, и Джихун втягивает воздух от удивления. — Готов поспорить, у тебя тоже, — он проталкивает колено между джихуновых бедер и улыбается, понимая, что оказался прав, усиливая нажим. Джихун наконец-то отмирает, прекрасно осознавая, что дает ему возможность уйти от разговора. Он притягивает Сунена к себе за шею для очередного поцелуя, прижимаясь грудью к его груди и пахом к его бедру, прерывисто вздыхая, когда Сунен спускается ладонями ниже и сжимает его задницу. — Боже, я так люблю чувствовать тебя, — мурлычет он в джихунов подбородок, соскальзывая губами на его шею. — Ты такой сладкий, — говорит Сунен, размашисто пробегаясь языком по коже. — Почему это все еще приятно даже после тренировки в зале? Как ты остаешься таким вкусным? — его шепот стелется по влажной коже между поцелуями, он притягивает Джихуна за задницу еще ближе, почти заставляя его оседлать собственное бедро. Джихун только смеется, откидывая голову и предоставляя ему полный доступ к своей шее. — Может, у тебя просто слишком стоит на меня? — М-м-м-м, — Сунен улыбается, возвращаясь к его приоткрытым губам, лениво скользя языком внутрь, вдоль кромки зубов и неба, заставляя Джихуна дрожать и искать прикосновений. Сунен целует его глубоко, не выпуская из рук и сгребая волосы в кулак, приходя в восторг, когда Джихун стонет ему в рот. — Давай же, — шепотом соблазняет он, когда джихуново дыхание становится совсем тяжелым. — Можешь тереться о мое бедро, но я хочу слышать, что тебе это нравится. Джихун послушно двигает бедрами и склоняет голову, позволяя Сунену покрывать его шею укусами. Это так хорошо. Крепкая хватка суненовых рук, горячие влажные губы на его шее, бедро, которое Джихун объезжает в своем темпе. Сунен слегка отстраняет его, чтобы посмотреть сверху вниз. — Почему ты такой тихий? Мы же одни здесь. — Хочешь поболтать? — выдыхает Джихун, и Сунен легко сжимает его пряди в пальцах. — Не болтать. Хочу слышать, что тебе хорошо. — Ты не можешь меня заставить. — Я и не заставляю. Я побуждаю тебя к самовыражению! Это полезно, — ухмыляется он, и Джихун чуть не фыркает. «Говорит мне парень, который никогда не влюблялся». Сунен осторожно ссаживает его со своего бедра, и Джихун разочарованно стонет. — Пошли в душ, — предлагает Сунен, и Джихун стонет громче. — Знаешь, я имел в виду сексуальные стоны, а не такие… — Я знаю, что ты имел в виду, — недовольно бурчит Джихун, пока Сунен за руку утягивает его в ванную. — Но у меня уже так стоит, дай мне кончить, — он дергает его запястье, и Сунен спотыкается. — Вообще-то, мне сейчас очень хочется тебе отсосать, Джихун, — говорит он, оказываясь рядом, и Джихун замирает, когда его ладонь ложится на пах и легко сжимает возбужденный член. — Но я боюсь, что, как бы сильно я тебя не хотел, мне не понравится отсасывать тебе, когда ты после тренировки. Так что пошли быстренько в душ? Пожалуйста? Джихун только кивает. Сунен улыбается ему сладко и чмокает в щеку, проталкивая после этого в ванную. Сунена не в чем упрекнуть — как только Джихун заканчивает, он с готовностью опускается на колени прямо в душе и ведет языком по его влажному члену перед тем, как взять в рот. В этом определенно что-то есть: потоки теплой воды вокруг них, суненово лицо — совершенно мокрое, и губы, растянутые на основании члена — слишком яркие на фоне белых плиток. Джихун скользит пальцами в его волосы, массируя и царапая кожу головы, а затем, следуя мимолетной дурацкой идее, добавляет шампуня. Сунен осознает, что происходит, заглатывая его член наполовину и выпуская его изо рта. — Прости, но… что ты делаешь? — Мою тебе голову? — Тебе настолько скучно, что ты решил помыть мне голову, пока твой член у меня во рту? Джихун невинно моргает: — Я подумал, это будет забавно. Сунен хищно щурится на него: — То есть мой минет настолько ужасен, что во время него тебе приходится развлекать себя другими способами? — насмешливо спрашивает он, и Джихун глупо смотрит вниз, не до конца понимая, как они вообще оказались в этой ситуации. — Клянусь, ты все делаешь прекрасно. И твой минет — невероятен. И вообще, твои губы на мне — это всегда невероятно. Прищур Сунена не сулит ничего хорошего. Он возвращается к джихуновому члену и, стоит Джихуну снова запустить пальцы в его волосы, Сунен толкает его бедра, прижимая их к стене. Плитка холодит ему задницу, суненовы движения становятся быстрее и ритмичнее, ногти впиваются в джихуновы бедра, не давая ему толкаться вперед. В этот раз он заглатывает его глубоко, слегка задыхаясь то ли от бьющей в лицо воды, то ли от члена в глотке. Джихун почти начинает беспокоиться о нем, но затем Сунен стонет — и вибрация заставляет Джихуна просто закатить глаза от удовольствия. Он бездумно ворошит суненовы волосы, невольно взбивая остатки шампуня в пену, и это действительно настолько забавно, что Джихун не может удержаться от улыбки даже когда Сунен с силой смыкает губы под головкой, лаская рукой ствол и сводя этим с ума. Сунен переключается на его яйца, и Джихун больно ударяется затылком о стену, чувствуя, как дрожат колени. Сунен, кажется, тоже это чувствует, потому что перекидывает одну из его ног себе на плечо, давая ему опору. — Сунен, — рычит Джихун, когда он посасывает его яйца, а затем переходит поцелуями на открытое бедро, оказавшееся на плече около лица, и Джихун трясет головой, потому что его возбуждение становится практически болезненным. — Пожалуйста… Дай мне кончить, да господи блять… Его ногти легко царапают суненов скальп, он прижимает его спину ногой, потому что член напряжен настолько, что Джихун готов взорваться, если Сунен ничего не сделает. — Две недели… — шепчет он беспомощно, и Сунен легко смеется, прекращая выцеловывать его внутреннюю сторону бедра и послушно принимая его член губами, на этот раз отсасывая по-настоящему, быстро двигая головой и помогая себе рукой у основания. И на этот раз Джихун не может сдержать стонов, проскальзывающих вместе с шумными выдохами. Он знает, что теперь это громко, но Сунена это только подстегивает, поэтому Джихун не сдерживается, пока наконец не кончает ему в рот. Сунен не выпускает его до последней оргазменной дрожи. — Блять, — выдыхает Джихун, и ему кажется, что вода из душа льется как в замедленной съемке. Когда Сунен снимает его бедро со своего плеча, Джихун все еще не вполне способен стоять на своих двоих, поэтому сползает по стеночке и садится рядом с Суненом. — У тебя в волосах куча пены, — шепчет он, и Сунен усмехается красными припухшими губами. Джихун тянется к нему целоваться почти сразу же, ощущая собственную горечь на языке. — А теперь дай мне позаботиться о тебе, а сам пока можешь вымыть шампунь из волос. — Вот мы и выяснили, что заводит тебя? Гигиена? — Как будто быть чистым плохо? — Зависит от ситуации. Джихун улыбается, обхватывая пальцами член Сунена. — Посмотрим, как у тебя с многозадачностью. — Предполагается, что если ты достаточно хорош, то у меня не должно получиться? — Ну, я думаю, что секс-партнер, который может делать параллельно несколько вещей, впечатляет больше, чем тот, который не может. Кажется, Сунен принимает это во внимание, потому что действительно начинает вымывать пену, пока джихунова рука медленно приходит в движение. — Просто? — спрашивает он. — Слишком просто, — усмехается Сунен, но Джихун видит, как затуманиваются его глаза. — Мне так хорошо, — выдыхает он низко, и щеки слегка трогаются румянцем, когда он смотрит на Джихуна, — но не думаю, что мне захочется еще когда-нибудь принимать душ по-человечески. — Двигайся под воду, — говорит Джихун, и Сунен перемещается. Теперь вода льется ему прямо на макушку, но Джихун ускоряет темп, пока Сунен не роняет голову ему на голое плечо, цепляясь пальцами за его руку в поисках опоры. — Вот черт, — с трудом выдавливает он. Его мокрые волосы липнут ко лбу и к вискам, а бедра дергаются навстречу джихуновой руке. Джихун качает головой: — Что, не получается с многозадачностью? — Ты сумасшедший… — усмехается Сунен, запрокидывая голову, чтобы глотнуть воздуха, и горячий поток теперь разбивается о его грудь. Джихун не останавливается ни на секунду.— М-м-м-м, — Сунен практически хнычет, и как же это очаровательно — его колени дрожат от невозможности почувствовать больше прикосновений к члену, и Джихуну кажется, что он просто пропускает волосы между пальцев, даже не пытаясь их промыть. — Теперь ты чистый? — Надеюсь, что через пару секунд я буду уже не таким чистым, — шепчет Сунен в ответ. Есть что-то невозможно сексуальное в том, как вода стекает по его телу, в том, как он с трудом дышит искусанным ртом. Джихун подается к нему, чтобы легко прихватить зубами его нижнюю губу — притягательности Сунена невозможно противостоять. — Боже, как же я хочу тебя внутри, — тянет Джихун ему на ухо, отчаянно жалея, что недостаточно растянут, чтобы просто оседлать его. Две недели — есть две недели. Сунен понимающе обнимает его обеими руками. — Скоро… Потерпи… — обещает он, и Джихун кусает его за мочку уха, ускоряясь ладонью на его члене. Сунен рычит, привлекая его еще ближе — приходится неудобно вывернуть руку, чтобы не сбиться с темпа, пока Сунен не кончает, пачкая джихуново бедро. Джихун чуть отстраняется, чтобы улыбнуться. Суненова хватка расслабляется, и Джихун коротко целует его, а затем приводит их обоих в вертикальное положение. Сунен кажется на удивление измотанным, поэтому Джихун вымывает остатки шампуня из его волос и натирает их обоих гелем для душа. Поцелуи, которыми они обмениваются, приводя себя в порядок, оказываются настолько сладкими, что Джихун ненавидит себя за то, как сильно ему хочется привыкнуть к ним.***
Джихун голоден, но Сунен отказывается оставлять секс на потом, поэтому затаскивает его в свою спальню и быстро растягивает, чтобы Джихун наконец смог оказаться сверху, как и обещал. Снова чувствовать Сунена внутри — невероятно. Устроившись у него на бедрах, ощущать член глубоко в себе и знать, что теперь это его награда и ему не надо брать ответственность за чужое удовольствие. Как глоток свежего воздуха. — О боже, — Сунен падает на подушки, крепко стискивая пальцами его бедра и улыбаясь, пока Джихун насаживается на него. — Блять, какой же ты охуенный, спасибо, что занимаешься каждый день, ты бы только знал, как сложно от тебя оторвать взгляд, — бормочет он, и Джихун не имеет ничего против комплиментов, откидываясь чуть назад, чтобы подрочить себе. — Вот так, да, хочу видеть, что тебе хорошо. Сколько ночей ты провел, представляя меня? — Каждую, — чересчур честно отвечает Джихун, удовольствие не дает ему задуматься. Сунен улыбается мягко, но хищно, когда поднимает джихуновы бедра и сам толкается внутрь, вбиваясь в него и быстро подводя его ко второму оргазму. — Блять, — стонет Джихун, чувствуя, как Сунен с оттяжкой мажет шлепком по его заднице несколько раз, а затем смотрит, как кончает сам Сунен, обнажая порозовевшую, но слишком невинную шею. Джихун падает на его грудную клетку и смыкает на шее зубы. Сунен зарывается пальцами в волосы на его затылке, и не думая останавливать его от парочки ярких засосов. — Вот теперь можно и поужинать, — сообщает он Джихуну после этого. Джихун смеется, чмокает его под подбородком и скатывается на постель.***
На ужин они делают пасту, потому что, в отличие от рамена, это звучит как здоровая и полноценная еда. По крайней мере, так говорит Сунен. — Это ведь одно и то же, просто спагетти — это лапша на западный манер, — пожимает плечами Джихун, и Сунен смотрит на него таким взглядом, словно ему нанесли оскорбление. — Стал бы ты добавлять томатный соус в рамен? — О, я мог бы. — Ого. Джихун смеется, Сунен в ответ качает головой. На них обоих сейчас только боксеры и суненовы футболки. Влажная челка Сунена очаровательно липнет к его лбу, заставляя джихуновы пальцы зудеть от желания зачесать ее ему назад. И Сунен позволяет ему этот жест, замирая на мгновение. — Так чем ты занимался эти две недели? — спрашивает Джихун, устраиваясь на барном стуле и наблюдая, как Сунен крошит помидоры. — В основном ставил хорягу двум группам, а это значит четыре основных связки. Мы уже разделались с тремя и сейчас работаем над последней. — Мы? — Ага, я работаю с Джуном и Минхао. Мы познакомились пару лет назад в Японии и сразу же поладили, так что с тех пор мы занимаемся хореографиями исключительно вместе. Джихун понимающе кивает и утягивает кусочек помидора с доски, заслуживая предупреждающий взгляд. — А еще чем? — Буквально ничем, это почти печально. Кстати, через пару недель мне скорее всего придется уехать в Японию на дебют какой-то герлз-группы, но мы еще обсуждаем это. — У тебя есть босс? — Да, когда я вернулся, я связался с одной компанией… или это даже скорее агентство. В общем, они занимаются моими контрактами. — И теперь Япония? Сунен кивает: — Я часто работаю между Кореей и Японией, — признает он. — Но я предупрежу заранее, если мне надо будет уехать, — Сунен добавляет с легкой насмешкой. — Впрочем, непохоже, чтобы тебя беспокоило, что мы не разговаривали неделю. Джихун нервно облизывает губы, когда Сунен отворачивается, чтобы высыпать помидоры и чеснок на разогретую сковородку. — Это неправда, я просто думал, что это будет… назойливо, если я напишу. Ты дал понять, что будешь занят. Сунен бросает на него недоуменный взгляд через плечо, а затем возвращается к сковородке, добавляя томатный соус и соль. — У меня почти нет друзей в городе, так что было бы здорово, если бы ты не вырезал меня из своей жизни в перерывах между сексом. Джихун сглатывает: — Просто соглашение же было о сексе, — говорит он тупо, и Сунен даже не оборачивается, помешивая соус. — Я попробую, — бросает Джихун, не подумав. — Прости, мне не приходило в голову, что ты можешь быть заинтересован в дружбе со мной. Сунен смеется: — Ты умный и забавный, Джихун, — говорит он, как само собой разумеющееся, выключая огонь и наконец поворачиваясь к нему лицом. — Плюс, чем больше мы проводим времени вместе, тем комфортнее нам друг с другом, — он посылает Джихуну свою милую улыбку, и Джихун малодушно отводит взгляд, чувствуя, словно в груди разом стало мало места для воздуха. Паста получается вкусной — Джихун редко ест западную пищу за исключением бургеров и пиццы, поэтому искренне удивляется, что она может быть неплохой на вкус. — Нравится? — спрашивает Сунен, улыбаясь, и Джихун невольно кивает. Они сидят на полу за низким столиком перед телевизором, Сунен щелкает каналы, пытаясь выбрать, что посмотреть вечером — и проводить время вместе оказывается так уютно, что это даже слишком хорошо. Все заканчивается тем, что они берут напрокат первый фильм Мстителей, а Сунен быстро убирает посуду, отказываясь от джихуновой помощи. Он возвращается спустя несколько минут, мягко пробирается Джихуну за спину и прижимает его к себе, обвив руками, вскользь пробежавшись по торсу и голым ногам. — Тебе опять не терпится? — смеется Джихун, откидывая голову на суненово плечо, когда его пальцы доходят до внутренней стороны бедра. — Ш-ш-ш, — мурлычет Сунен ему на ухо. — Смотри свой фильм, — пальцы пробираются под нижние края джихуновых боксеров, обнажая красные метки, оставшиеся после душа. Джихун вздыхает, прикосновения Сунена — это так приятно. Теплое дыхание на шее, мягкие поцелуи там же. Успокаивает и расслабляет. Он думает, что именно этого ему и хотелось — почувствовать себя окруженным заботой. Ему не надо многого, чтобы начать заводиться. Когда Сунен наконец накрывает его член ладонью поверх боксеров, Джихун не может сдержать стон, утыкаясь лбом в суненову шею. Кино остается забытым, потому что Сунен дрочит ему, скользнув одной рукой под резинку белья, пальцами второй сжимая его соски и не прекращая целовать плечо в открытом вороте футболки. — Ну и каково это, когда тебе дрочат перед Капитаном Америкой? — выдыхает Сунен ему на ухо. — Отлично. Я его и представлял все это время. Сунен смеется. — Я думал, у меня типаж скорее Железного Человека? — добавляет он, кусая Джихуна в чувствительное местечко, где шея переходит в плечо, и Джихун хрипло стонет, когда он сжимает его яйца в ладони, сразу же возвращаясь к члену. — Потому что вы оба несносные? — спрашивает Джихун, поворачивая на него шею под странным углом. Сунен замирает на секунду: — А ты грубиян. Ты мог бы быть типичным Плохим Парнем. — Не останавливайся, — выдыхает Джихун, перемещая ладонь поверх суненовой и заставляя его двигаться. — В любом случае, я не хочу никем быть. Хочу быть обычным парнем, которого они спасают. Сунен снова смеется, и Джихуну почти не кажется странным, что они ведут будничную беседу, пока Сунен дрочит ему. — Ты умеешь удивлять, — говорит Сунен, мельком чмокая его в щеку, и Джихуну снова приходится проигнорировать, как его сердце пропускает удар. Сунен накрывает его глаза ладонью и мурлычет на ухо: — Хочешь, расскажу, как все будет? Закрой глаза. Джихун в ответ только стонет. — Итак, представь: Мстители спасли тебя и забрали в свою штаб-квартиру, а теперь требуют вознаграждения. Железный Человек лапает тебя между ног, а Капитан Америка тычет свой член тебе в лицо, — говорит он. Джихун почти смеется, потому что это так глупо, но только до тех пор, пока суненовы пальцы не прижимаются к его губам, и он послушно открывает рот для них. Сунен снова оказывается прямо рядом с его ухом и, когда он рассказывает, это оказывается до странного возбуждающе — слышать его дурацкий сценарий, пока одна его рука быстро двигается на джихуновом члене, а пальцы гладят его язык. — Ты представляешь это? Размер Капитана Америки в твоем рту больше не кажется таким впечатляющим, не так ли? Джихун смеется не выпуская его пальцев и тут же давится стоном, потому что Сунен предупреждающе сжимает ствол у основания. — Вообще-то я тут пытаюсь быть сексуальным, а ты смеешься! — Потому что это звучит дурацки, — неразборчиво шепчет Джихун сквозь его пальцы, и Сунен обхватывает ими его шею, заставляя уложить голову на плечо. Джихун чувствует, как он трется носом о его щеку, но не может повернуть голову, и что-то в мягком давлении на его яремную вену заставляет бедра требовательно дернуться. — Интересненько, — мурлычет Сунен, и Джихун вжимается в него спиной, чувствуя его возбуждение поясницей. Сунен рычит, на пробу сжимая пальцы чуть сильнее, и вырвавшийся из Джихуна стон удивляет их обоих. — Ох, Джихун… Ты полон сюрпризов, — Сунен сладко шепчет Джихуну на ухо, раскачивая бедрами под его поясницей, и продолжает дрочить ему, не отпуская шею. — Ничего удивительного, что тебе хочется, чтобы герои спасали тебя… Нравится чувствовать себя беспомощным, Джихуни? — спрашивает он, вкладывая больше силы в хватку, и Джихун распахивает глаза, почти готовый кончить. Сунен слишком пытается быть аккуратным, но Джихун уже так возбужден — он вытягивает шею, требовательно подставляясь под суненову ладонь, чтобы он сжал ее сильнее. И Сунен слушается, утыкаясь в его щеку и растягивая губы в улыбке. — Джихун-а, — зовет он, покрывая поцелуями его лицо, — это неправильно… Нам скоро понадобится стоп-слово. Джихун хрипло стонет, и Сунен вжимает его затылком в свое плечо и ускоряется ладонью на его члене до тех пор, пока Джихун не кончает ему в ладонь. Когда Джихун снова может дышать, Сунен длинно и горячо выдыхает ему в шею, крепко обхватывает его руками сзади и неловко трется пахом об его нижнюю часть спины, кончая прямо так. Неожиданно Джихун чувствует себя слишком уставшим даже для того, чтобы отпустить шпильку. Какое-то время они даже не двигаются, а затем Сунен дотягивается до полотенца, забытого на столе, вытирает Джихуна и только потом себя. — Так что, придумаем стоп-слово? — Джихун чувствует эту усмешку кожей. — Заткнись, — бормочет он, и Сунен взрывается смехом, притягивая его к себе за талию.***
Эти выходные оказываются для них странным медовым месяцем. Все, что они делают — едят и трахаются. К воскресенью Джихун едва способен двигаться, и Сунен предлагает оплатить его такси. — Все в порядке, — стонет Джихун, поднимаясь из-за кухонного стола, где Сунен кормил его блинчиками. — Как вообще ты уговорил меня столько подставляться тебе? — бормочет он скорее для себя, но Сунен слышит и широко ухмыляется, ловя его за запястье и сгребая в объятия. — Прости, — мурлычет он в джихуновы губы, не выглядя особенно виновато. — В тебе есть что-то невозможно притягательное. Тебя так и хочется испортить. Джихун явственно чувствует, как вспыхивают щеки, и натягивает бесстрастное лицо. — Ну супер, спасибо. Сунен хмыкает, устраивая жадные руки на его талии и утыкаясь носом в его шею. — Это так заводит, знать, что большой и страшный Джихун разрешает мне брать его снова и снова, м-м-м, — Сунен прижимается к нему с поцелуем, и Джихун перемещает ладони на его плечи, но не отталкивает. — Не дуйся на меня, — добавляет Сунен, еще раз коротко чмокая его. — Я всегда рад, если ты захочешь меня трахнуть, — он отстраняется на секунду, но Джихун снова целует его, и, черт, суненовы руки снова заползают под его футболку, там и оставаясь. А еще, он прав. Сунен всегда готов подставить ему свою задницу, и Джихуна самого слегка пугает то, насколько ему нравится, когда Сунен оказывается сверху. Со времен своего последнего бойфренда он ни для кого не соглашался быть в пассивной роли так часто, но даже в те времена это скорее ощущалось как обязанность, чем как его личное желание. Сейчас же… Сейчас у него есть Сунен с секундным разгоном от требовательного пассива до страстного актива, и за ним невозможно угнаться. Это чертовски интригует. У Джихуна никогда не было такого разностороннего партнера. — Мне надо ехать, — выдыхает Джихун ему в губы, легко прихватывая нижнюю перед тем, как отстраниться. Вону написал, что они будут дома к пяти, а сейчас на часах три. К тому же, он уже заказал такси. — Когда мы увидимся в следующий раз? — Когда захочешь, — обещает Джихун, пытаясь освободиться, но Сунен сжимает его крепче. — У меня день рождения на выходных. Джихун замирает. — Оу. — Я хотел пригласить друзей посидеть где-нибудь, — говорит Сунен, глядя на него в упор. — Я был бы рад, если бы ты пришел. Если ты не против. — Ты уверен, что… — Да, — перебивает его Сунен. — Пожалуйста, — добавляет он, когда Джихун ничего не отвечает. — Хорошо, — наконец соглашается Джихун, и Сунен счастливо улыбается, заставляя его щеки потеплеть. Черт побери. — Напиши мне, когда и где. — Конечно, — Сунен благодарно целует его, и Джихун наконец отстраняется, чувствуя себя неловко, что для Сунена это совершенно обычное поведение, в то время как его собственное сердце набатом отдается в ушах. — Еще увидимся, Сунен, — он подбирает свои вещи и слышит, как приходит оповещение телефона. Его голос звучит так глупо. — Погоди, я проведу тебя до подъезда! — Сунен тоже поднимается и в коридоре вталкивается в первые попавшиеся тапки, но Джихун останавливает его. — Это необязательно, правда. Мое такси уже на месте, — он демонстрирует Сунену экран телефона. — Спасибо, это были отличные выходные, — улыбается он. Сунен смотрит на него долгим взглядом и затем кивает. — Всегда пожалуйста, Джихуни, — хмыкает он. — Ведь для этого я и здесь? — спрашивает он легко. В его тоне нет ничего негативного, но Джихун почти чувствует, что оно должно быть. — Точно, — говорит он как-то глупо. — Пока, Сунен. И он сбегает так, чтобы они не успели сказать ничего больше. Когда он садится в машину, морщась от боли, экран его телефона загорается еще одним оповещением. Сунен [15:32]: напиши мне как будешь дома плиз!!! ~ Джихун прячет телефон в карман и в тишине едет домой. Внутри него селится расслабленное и спокойное ощущение, ведь для этого Сунен и был нужен — снимать стресс и хорошо проводить время. Но это так странно, когда снимать стресс приходится с таким внимательным и заботливым парнем. Это странно, что он настолько раздражающе идеален. И что еще более странно, так то, что этот идеальный очаровательный парень никогда ни в кого не влюблялся. Думая об этом, Джихун пытается не вздыхать, но одни только мысли уже достаточно раздражают. Ни в коем случае он не хотел бы прекращать то, что у них сейчас происходит, но это ощущение… ужасного, разрастающегося одиночества, возникающее каждый раз, когда они расстаются… Что ж, это определенно не значит ничего хорошего.