***
Чонгук невообразимо рад, когда шляпа на его голове произносит заветное «Пуффендуй!». Кажется, его сердце сейчас выпрыгнет из груди, и он не понимает, от счастья или от волнения. Наверное, пятьдесят на пятьдесят. Мальчик бежит к теперь уже своему столу, где его тепло встречают. Все улыбаются ему, и Чонгук чувствует такой уют, что ему теперь кажутся сущей глупостью его страхи. Он несмело улыбается всем и тут замечает того самого мальчика. Пак Чимина. Который теперь сидит за столом Слизерина. Чонгук думает о том, что ему жаль, что тот сидит так далеко, пока его не хлопают осторожно по плечу. Он оглядывается и видит мальчика одного с ним возраста, кажется, его только что распределили, но он прослушал. Тот улыбается ему широко-широко и говорит: — Чон Хосок, кажется, мы с тобой теперь однокурсники.***
Чонгуку очень нравится в Хогвартсе, у него понемногу появляются друзья, учёба даётся легко, и полёты на метле по пустому полю, когда у старших нет тренировок, доставляют столько удовольствия, что мальчик смеётся от переизбытка чувств. Он обязательно попробует попасть в команду в следующем году. Уже переодевшись и отойдя от поля за трибуны, чтобы сократить путь до замка, он замечает, как кто-то идёт в сторону раздевалки. Чонгук приглядывается и тут же заходит в тень трибун, стараясь слиться с ней. Это Чимин. Тоже пришел полетать, видимо. Мальчик вздыхает. Идея подружиться, которая засела у него в голове ещё в поезде, не покидает его до сих пор. Прошло уже полгода, как он иногда украдкой смотрит на слизеринца и жалеет, что не заговорил тогда. Эта мысль не дает ему покоя и сидит, как заноза. У него есть друзья, но мальчику очень хочется дружить именно с Чимином. Вот, например, полёты на метле. Было бы здорово летать вместе и наперегонки. Хосок мётел избегает, говорит, что боится высоты и скорости, и вообще, Чонгук, это всё небезопасно, лучше я постою на земле. Чон снова вздыхает, замечая, как Чимин выбегает уже в форме для полётов, тут же седлая метлу и взлетая. Пуффендуец грустно смотрит на человека в небе и разворачивается к школе. Кажется, он никогда не сможет заговорить с Чимином.***
Чонгук сидит в Большом зале и слушает щебетание Хосока над ухом, улавливая что-то про новое видео его любимой группы, но особо не вникая. Ему больше интересен противоположный конец зала. — ...ты обязательно должен посмотреть, Чонгуки, тебе понравится танец, особенно на партии Мунбель... Чонгуки? — кажется, его тыкают тощим пальцем под ребра, и пуффендуец негромко вскрикивает, поворачиваясь к другу, на лице у которого застыло самое недовольное выражение. Хосок цыкает и смотрит прямо туда, куда секунду назад смотрел Чонгук. — Ого, у него новая причёска. Чонгук кивает и снова смотрит туда, где четверокурсники Слизерина небольшой группкой что-то весело обсуждают. Звонкий смех слышен даже отсюда, и пуффендуец сглатывает. Чимин очень красиво смеётся, а когда он это делает, его улыбка, кажется, может осветить все комнаты замка, он мило заваливается на рядом сидящего однокурсника, закрывая лицо ладонью. Чонгук вздыхает снова. Он хотел бы посмотреть на неё подольше. Из задумчивости его вырывает голос друга. — Чувак, сколько можно, подойди ты к нему уже, он кажется хорошим парнем. Ты, — Хосок начинает задумчиво протирать лоб, а потом щёлкает пальцами указывая на Чона, — ты ведь сохнешь по нему уже как год. Чонгук шипит и отворачивается, давая понять, что он не настроен обсуждать это прямо здесь и сейчас. Он снова смотрит на Чимина, чьи чёрные блестящие волосы аккуратно приподняты надо лбом, локоны то и дело касаются аккуратных бровей, и слизеринец поправляет их рукой, зачесывая назад. Чонгук еле сдерживает себя от очередного вздоха, чтобы не привлекать внимание Хосока. Он обязательно подойдет к Чимину и скажет ему, что хотел бы с ним дружить, даже если это частично ложь.***
Чонгук не знает, что с ним, но он просто не может. Это глупо, но, кажется, что у него какой-то комплекс из детства именно на то, чтобы подойти к Чимину и заговорить с ним. Пуффендуец уже преодолел свою чрезмерную застенчивость, у него много знакомых, все его любят и не считают странным, но он не может преодолеть свое детское воспоминание, где он так и не заговорил с Чимином. Сейчас это кажется просто глупым. Чонгук уже на пятом курсе, он взрослый, он сможет. Пуффендуец смело направляется в сторону Чимина, он смотрит решительно прямо в его затылок. Вот сейчас он сможет. Он чувствует это. Уверенность переполняет Чонгука через край, кажется, он сейчас способен на все, несмотря на прошлые неудачи, сегодня у него выйдет. Взгляд его все еще прикован к Чимину, так что он не замечает, как врезается в какого-то слизеринского первокурсника. Стараясь обернуть всё так, чтобы мальчик не пострадал от падения, Чонгук сам валится на пол, больно ударяясь локтем. Он шипит и потирает больное место, сидя на полу, когда же пуффендуец ставит одну руку для опоры рядом со своим бедром, он чувствует помеху. Чонгук смотрит туда и понимает, что это никакая не помеха, а чьи-то блестящие туфли. Он поднимает голову, чтобы извиниться, и тут же замирает. На него широко раскрыв глаза смотрит Чимин. Чонгук приоткрывает рот и захлопывает его, опускает низко голову, чтобы никто не заметил его полыхающие щеки. — Ты же, Чон... — Чонгук не хочет слышать, как Чимин закончит эту фразу, поэтому подрывается с места, всё ещё опираясь на ногу слизеринца, на что тот шипит и отступает. Пуффендуец, всё так же опустив голову, выбегает из перехода, чувствуя, как его спину прожигает взгляд. После этого Чонгук не думает, что сможет найти в себе силы вновь подойти к Чимину для разговора.***
Хосок, если честно, достал. Конечно, здорово иметь друга, с которым можно поделиться таким секретом, как влюблённость, и который всегда готов выслушать, но вот конкретно в данный момент, он просто бесит. — Я не могу, боже, твоё лицо, ты как будто бы увидел не своего обожаемого, — Хосок хрюкает, кажется, и заваливается на подушки от смеха, — милого, лучшего, самого красивого... — Затнись, господи. — ...Чимини. Ты как будто призрака увидел, что с тобой не так, он даже не разозлился, просто был смущённо тем, что его застали врасплох. — Но, — Чонгук сидит в пижаме на постели друга, они наложили заглушающие чары, чтобы обсудить проблему Чона, — он так посмотрел, — Чонгук вспоминает колючий взгляд Чимина, от которого мороз по коже разошёлся, и его передёргивает. — Он меня ненавидит. — Тебе просто нужно было извиниться, — Хосок поучительно наставляет на него палец. — Сказать легко, не ты же вечно вставляешь себя придурком перед объектом своей влюблённости. Чонгук правда не знает, как так выходит, возможно, он проклят вечно позорить себя перед Чимином. Как сегодня, когда он напугал того магловской хлопушкой. От мысли, что тот считает Чона странным или вообще ненавидит, внутри всё сжимается в комок и глаза начинает щипать. Он не плакал очень давно, но если слизеринец скажет ему, что терпеть его не может, Чонгук точно разрыдается***
Решение находится само собой. Чонгук заходит в библиотеку, чтобы написать эссе по рунам, и замечает Намджуна, тихо читающего книгу возле самого дальнего стеллажа. Со старостой Когтеврана он был знаком, точнее его мама была знакома с Кимами, кажется, по работе. Так мальчики нечасто, но виделись еще до поступления в Хогвартс. Идея спросить совет у когтевранца очень заманчивая, ведь уж он-то точно что-нибудь придумает. Поэтому пуффендуец направляется в сторону самой дальней секции. Намджун замечает его и приветливо улыбается, здороваясь. Чонгук садится с ним рядом и достает все, что ему нужно для выполнения домашки, но начинать её не спешит. Он поворачивается к Когтевранцу и спрашивает прямо в лоб. — Джун, —он прокашливается, привлекая внимание Кима, —мне нужен твой совет. Чонгук замолкает, формулируя мысль, а Намджун всё так же терпеливо ждёт его реплики. — Я обидел одного очень важного для меня человека, — Чонгук облизывает губы, а сердце бьётся сильнее. Чимин очень и очень важен для него. — Как думаешь, что лучше сделать, чтобы загладить вину? Когтевранец внимательно разглядывает его лицо, а потом улыбается. — Не думаю, что Хосоку много нужно, чтобы простить тебя, Чонгук. Пуффендуец мотает головой. — Это не Хосок, это кое-кто особенный, — последнее слово он выделяет интонацией, надеясь, что хвалебные когтевранские мозги сами поймут его туманные намёки. Судя по сначала удивлённому, а потом и нежному выражению лица Намджуна, он все правильно понял. — Это зависит от того, что ты сделал ему, — Ким задумчиво чешет щеку. — Если сломал какую-то безделушку — то это одно, а если сильно задел чувства, уже совсем другое. Чонгук задумывается, он ничего не ломал в этот раз, но и никак не мог оскорбить Чимина. Он скорее напугал его. — Что-то среднее, я думаю. Ким кивает и продолжает говорить. — Тогда не стоит переусердствовать с извинениями, по мне так простых, но искренних слов и немного сладости будет достаточно. Чонгук, ловивший до этого каждое слово когтевранца с придыханием, вскакивает с места, пугая этим собеседника. Он стоит и смотрит на столешницу перед собой. — Чонгук, всё хорошо? Пуффендуец смотрит на Намджуна так, будто он спас его вселенную от краха. — Большое спасибо, Джун, ты не представляешь, как сильно мне помог. И срывается с места. Ему нужно успеть в Хогсмит до того, как на улице начнёт темнеть.***
Он не то, чтобы знает всё о Чимине, но в том, что тот любит горький шоколад, он уверен. Видел несколько раз, с каким удовлетворением тот оплачивает пару плиток в Сладком Королевстве. Поэтому Чонгук выбирает, по его мнению, самый лучший шоколад, он не сильно разбирается, потому что не очень любит подобное. Пуффендуец очень надеется, что не прогадал. Сама встреча проходит как в тумане. Он, конечно, опять позорится, но добродушное лицо Чимина придаёт ему смелости, и Чонгук вручает тому свой подарок, старается что-то объяснить, и, кажется, у него получается. Чимин смотрит так мягко на него, что щекотка в животе усиливается многократно. Он говорит что-то про следующую встречу, а внутри всё ликует от того, что он смог. Разговор закончился так, что теперь пуффендуец спокойно может поздороваться с Чимином в коридоре и начать разговор. Чонгук так благодарен Намджуну, что плюхается за их стол во время ужина. — Джун! — он чуть ли не кричит от переполняющей его радости. — У меня получилось, представляешь. Я даже смог поговорить с ним. Ким смотрит на него с улыбкой, что расцветает на лице у гордых старших братьев и сестёр. — Я знал, что у тебя выйдет. Расскажешь, кто он? Чонгук тут же смущается, отводит взгляд и смотрит на свои пальцы, которые начинают выдёргивать ниточки из рукава. Детская привычка. Намджун видит его настроение. — Если ты пока не готов, скажешь позже. Чонгук выдыхает и смотрит на приятеля благодарно. Если у него хватит смелости, то никакие секреты не нужно будет рассказывать. Все и так будут знать.***
Чонгуку это не нравится. Ему не нравится, как плохо выглядит Чимин за завтраком. Он бледный и вялый, кажется, совсем не здесь. Пуффендуец видит со своего места, что что-то не так. Он хмурится сильнее, когда слизеринец встаёт со своего места и покачивается, замирая на месте. Как будто у него сильное головокружение. Если ему плохо, то он не должен выходить сегодня на поле. Чонгук хотел признаться после матча. Прямо на поле. Или когда обе команды, переодевшись, пойдут в замок. Но если Чимин не придет, то он найдёт его позже. Так даже будет лучше, если они останутся наедине. Чонгук растерянно смотрит на слизеринскую сторону площадки. Там Чимин встаёт на метлу, вцепившись в неё своими мертвенно бледным пальцами, он дышит тяжело и болезненно жмурит глаза от солнца. Слизеринец выглядит совсем плохо, неужели никто не замечает, кроме Чонгука? Чон встречается глазами с Чимином и видит в его взгляде такую усталость, что беспокойство начинает не просто грызть его изнутри, оно поглощает его полностью. Чонгук собирается крикнуть тренеру, что нужно остановить матч, что игроку плохо, нельзя допустить, чтобы он встал на метлу. Но не успевает. Когда звучит сигнал к началу игры, Чонгук рефлекторно поднимает метлу в воздух, уносясь прочь.***
Чон висит в воздухе поодаль от остальных игроков и всматривается в пространство в поисках золотого блеска. То есть, он должен, но на самом деле он почти непрерывно следит за капитаном слизеринсокой команды. Тот летает значительно медленнее обычного, движения неуверенные. Он не забил ни одного мяча. Пуффендуец крепче сжимает метлу. Когда назначают штрафной удар, он не следит за тем кому пробивают и кто это делает. Он видит только то, как Чимин весь сжимается на метле, находясь в воздухе слишком далеко, чем положено основному игроку. Он не шевелится почти, даже когда игра возобновляется, он совсем не обращает внимания, всё ещё зависнув в воздухе. Чонгук понимает, что больше он не может это игнорировать и устремляется к Чимину. Но не успевает. Всё происходит очень быстро, кажется, сам Пак не понял, что произошло. Взгляд его растерянный. Чонгук слишком далеко, и даже если он успеет подхватить на высокой скорости Чимина на лету, то неизвестно к каким травмам это может привести. Поэтому он достает палочку и посылает несколько смягчающих заклинаний подряд, надеясь усилить эффект. Чимин валится на землю с глухим звуком удара. Пуффендуец не помнит, но, кажется, он очутился возле него первым. Чимин смотрит в небо потерянным взглядом, переводит глаза на Чонгука, чтобы в следующую секунду потерять сознание.***
Чонгук винит себя. В первую очередь, за то, что не остановил Чимина, хоть и видел, что тому очень плохо. Во вторую, потому что он должен был хотя бы попытаться подхватить его. Он прокручивает в голове сцену падения слизеринца снова и снова, пока стоит с Хосоком и друзьями Пака возле его больничной койки. Интересно, что вопросов, почему он здесь, у них не возникло, слизеринец только закатил глаза, парень в синей форме хитро улыбнулся. Хосок же здесь для моральной поддержки самого Чонгука. Когда Чимин просыпается, пуффендуец не может оторвать от него взгляд, тот, кажется, удивлён тем, что видит, но Чону всё равно. Он суетится над парнем, поправляя подушки, чтобы тот устроился поудобнее. Он слушает в пол-уха о каком-то зелье, погружаясь в пучину самобичевания. Если Чимина отравили, а он заметил это и ничего не предпринял, то он должен попросить прощения. Когтеврановец как раз рассказывает момент, когда Пак свалился с метлы, и чувство вины с новой силой захватывает Чонгука. Парень, кажется, хвалит его, но Чонгук шикает на умника. Ну и что такого в том, что он применил заклинание? Чимин оборачивается на него и смотрит с такой нежностью и благодарностью, что Чону становиться не по себе. И он спешит сказать, что виноват. Кажется, это был неверный подход, потому что Чимин теперь думает, что это он отравил его. Когтеврановец рядом начинает растирать переносицу и совсем незаметно качает головой. Видя расстроенное лицо напротив, Чонгук чувствует небывалую смелость, он никогда бы не причинил вред, никогда бы не обидел, только не этого человека. Одного из самых важных людей в своей жизни. Последнюю часть он, правда, не говорит вслух. Не сейчас. Чонгук не замечает, что они остаются в палате одни, не помнит, какие слова сказал тогда, не помнит, как признался. Зато, даже спустя очень долгое время, он может увидеть в воспоминании, как солнце играет в чёрных волосах Чимина, как губы того приоткрыты, он красный весь сидит на смятой постели. Чонгук помнит только красивые и мягкие черты, нежные прикосновения к своему лицу и улыбку слизеринца под своими губами.