Основное разрешение

      Гермиона хорошо помнила настороженный взгляд Пэнси, обращённый на неё, когда она покидала академию после окончания занятий. И он не давал покоя — как мысль об оставленном дома включённом утюге или как состав колбасы из супермаркета, в котором притаился мало кому понятный смысл, завуалированный страшными на вид названиями, почему-то написанными в самом конце списка. Спросить о ней Малфоя она больше не решалась. В особенности теперь — когда он и так сделал всё, чтобы приглядывать за ней. А именно такой вывод напрашивался из его последних действий.       «Мерлин. Он, кажется, и впрямь влюблён», — соблазнительно мурлыкнуло где-то возле сердца, пока Гермиона мерила шагами ширину подъездной дороги перед коваными воротами Малфой-мэнора.       Драко должен подойти с минуты на минуту и проводить её в фамильную библиотеку. Так они договаривались. Так она думала, когда решила, что достаточно храбра, чтобы вновь оказаться в пределах стен этого древнего особняка.       Хлопок за спиной спустя несколько минут непрерывного мельтешения оповестил о том, что она теперь не одна и ей ничего не оставалось, кроме как завершить начатое. Давать задний ход поздно. Она никогда не стала бы трусить перед финальным броском. Но кто вообще сказал, что она обязана быть храброй всегда и во всём?       — Уверена, что готова? — участливо поинтересовался он, придерживая за руку Линка.       Уверена ли она?! Нет! — вопило взбудораженное подсознание, в то время как внутренности скручивались в тугой ком. Попасть сюда в первый раз — ошибка. Теперь это превращалось в пытку. Ему не стоило задавать этот вопрос, вгоняя её в пучину сомнений ещё дальше.       — Нет, Драко. Нет, я не могу. Прости, прости, прости. — Тяжёлый выдох и новая волна паники, нахлынувшая, казалось бы, из ниоткуда, заставила её вновь ходить вдоль дороги.       Он понимал и не настаивал. Только стоял и смотрел, как она металась из стороны в сторону. До тех пор, пока домовой эльф не преградил ей путь и не обхватил её запястья костлявыми ладонями, всем своим видом прося остановиться и принять правильное решение.       — Это нужно вам, — пропищал домовик, благодарно заглядывая в глаза за проявленное понимание. — Вам обоим. Боритесь с этим. Вы сможете.       И Гермиона боролась — не с надуманными угрозами или страхами, а с обыкновенной мышечной памятью, заставляющей её тело напрягаться при каждом приближении к источнику её тревог. Этот особняк не более чем худшее воплощение её кошмара, но собраться с силами оказалось не так просто.       Сейчас бы какой-нибудь особый метод релаксации испробовать. Но вряд ли поможет. Скорее, только подтвердит её догадки, что ей так и не хватит духа войти в этот дом ещё раз.       — Если хочешь, то можем подождать немного или не делать этого вообще? Я думаю, что смогу справиться с латынью к Рождеству, — вновь предложил Драко. — Я постараюсь.       Линк ещё раз дёрнул её за запястье, возвращая внимание к себе, и вгляделся в карие глаза, которые сейчас бессовестно выдавали тревогу и волнение. Но странное сочетание хрупкости домового эльфа и преданности хозяину располагало похлеще любых заверений в безопасности, даря некую опору, в которой она сейчас так нуждалась.       — Представьте, что вы совсем в другом месте, — посоветовал эльф. — Я перенесу вас прямо в библиотеку, а позже верну обратно. Если не выходить за пределы её стен, то при желании можно убедить себя, что вы находитесь в любой из библиотек города.       Теперь понятно, зачем Драко прихватил домовика. Ей следовало догадаться, что на территорию Малфой-мэнора не трансгрессировать, а идти через весь дом, она может отказаться. Ещё один плюсик в копилку его феноменальной предусмотрительности и заботы о ней!       — Хорошо, — собирая остатки решимости, согласилась она, покрепче перехватывая руку эльфа.       Драко остался снаружи и появился в библиотеке только спустя несколько минут, потребовавшихся ему, чтобы пройти путь от ворот. Линк не стал возвращаться и покидать её, оставаясь до тех пор, пока это было необходимо.       — Ну как? — ещё раз осторожно спросил Малфой, ища в её поведении признаки ужаса и желание как можно скорее покинуть дом. — Ты в порядке?       В порядке ли она? А насколько вообще может быть в порядке человек, оказавшийся на месте, где совершались многочисленные убийства и пострадал он сам? Будь она откровенной трусихой — тотчас бы кинулась подальше от этого дома, но гордость требовала взять себя в руки и перестать ронять её в грязь лицом.       — Н-нормально. Вроде, — как можно спокойнее ответила Гермиона.       «Ну вот, сказала. Страшновато, конечно, но гордость вроде не пострадала».       — Я справлюсь. — Она ещё раз огляделась, замечая помимо великого множества книг скромно стоящий в стороне журнальный столик, сервированный закусками и вином.       «Он же не собирался делать из этого свидание?»       Вот же глупость! Даже для кого-то вроде неё этикет требовал предложить гостю угощения. Притронется она к ним или нет — неважно. Правила гостеприимства ещё никто не отменял.       — Тогда я принесу записи, — игнорируя её вопросительный взгляд, предложил Драко и поднялся по лестнице на второй уровень библиотеки.       Ждать ей пришлось недолго, но за это время Линк успел растопить камин и принести диванные подушки для удобства. Свёрнутый в несколько раз плед давно лежал в одном из кресел, располагавшемся сбоку от дивана. В помещении всё ещё ощущалась прохлада, и скидывать верхнюю одежду казалось преждевременным.       — Я не знаю, с чего ты начнёшь, но, наверное, лучше с формулы и этапов приготовления, — послышался сверху задумчивый голос, а следом показался сам Драко, листающий страницы увесистого фолианта, напоминающего скорее объёмный журнал для записей, чем стандартный книжный переплёт.       — Я сразу должна предупредить, что не обещаю стопроцентного результата и не уверена в себе настолько, чтобы гарантировать что-то. Тебе вообще стоило поставить эту задачу перед кем-то опытнее, чем я.       Хорошая идея, если хочешь достичь куда большего эффекта, чем могла предложить она. Не то чтобы Гермиона не верила в свои силы, но была обязана признать, что уступает в опыте, присущем давно практикующим зельеварам. Тот же Бёрк мог оказаться куда полезнее.       — Этот рецепт не видел никто, кроме представителей моей родословной. Показывать его кому-нибудь запрещено моими предками. Если сейчас сюда принести хоть один портрет из гостиной, то я уверен, что узнаю о себе много нового, — еле заметно улыбнулся Драко. — Ты первая посторонняя, кто увидела его со времён создания. И я не склонен доверять его кому-то ещё. Да и тебя попрошу сохранить всё втайне.       — Мог бы и не просить. Это ясно и так. Но если хочешь, — замявшись на мгновение, произнесла Гермиона, — могу дать Непреложный обет?       Драко прищурился и недовольно поморщился, будто она напомнила ему о чём-то не слишком приятном.       — Пожалуй, обойдёмся без таких колоссальных жертв. Да и нужен кто-то третий. Ты же знаешь. Я склонен тебе довериться и так.       Журнал перекочевал к ней на колени, а удачно подложенная под поясницу диванная подушка позволила разместиться с комфортом. Драко сел напротив и разлил вино по бокалам. Есть он не стал, а от нарезанного кольцами лимона не отказался, вызывая у Гермионы лёгкую полуулыбку.       — Что? — усмехнулся он, продолжая таскать с тарелки жёлтые дольки.       — Почему ты их так любишь?       — Не знаю, — особо не задумываясь, пожал плечами Драко. — Всегда нравились.       Записи оказались любопытными не только с научной точки зрения. В них чувствовалась некая старина, ярко прослеживающаяся в деталях — местами потрескавшейся коже обложки и слегка потрёпанных листах пергамента. Очаровывало даже не это, а красота выведенных букв и знаков, сочетающихся стариной с совершенно другим оттенком чернил, нежели применяемом сейчас. Словно смотришь сквозь стекло в совершенно другое время, непохожее на настоящее.       — Я хотела попробовать кое-что. Можно? — спросила Гермиона, извлекая из кармана пальто небольшой портативный диктофон.       Драко лишь одобрительно махнул рукой и закинул в рот очередную лимонную дольку.       — Через сколько обычно исчезали записи при копировании?       Малфой задумался.       — Я, конечно, не засекал, но где-то минут через пять, — уточнил он, внимательно наблюдая, как она включает типично магловское устройство и начинает начитывать под звукозапись текст заклинания.       Времени это отняло немного. Гермиона отлично справлялась с латынью, и ей не требовалась лишняя подготовка или словарь для сверки точности произношения.       — Всё! — заканчивая с текстом, заключила она. — Теперь будем ждать.       — Думаешь, запись сохранится?       Драко казался заинтригованным. Не каждый день чистокровному волшебнику выпадал шанс понаблюдать, как кто-то объединяет старинную магию и далёкую от неё современную форму фиксации записей.       — Я просто предположила, что во времена, когда твои предки накладывали на этот журнал заклинание, препятствующее копированию текста, ещё не изобрели диктофон и чары не предусматривают такой вид копий. Если так, то я запишу всё, что здесь содержится, и нам не придётся сюда возвращаться вновь. Позже я либо удалю запись, либо отдам тебе. Как захочешь.       — Звучит вполне оправдано, — согласился с её предложением Драко. — Но если всё получится, то проследи, чтоб она не попала в чужие руки. Это важно.       — Могу оставить у тебя. Варить-то всё равно придётся в твоём доме. Ты сам настаивал. Помнишь? — Гермиона на время отодвинула записи и потянулась к стоящему на столе бокалу. — Кстати, почему?       Момент истины настал. Теперь она хотела слышать ответ на давно интересующий её вопрос, полагая, что Драко решил воспользоваться этим предлогом, чтобы видеться с ней как можно чаще. Ему не удастся её обмануть или заморочить голову. Паркинсон неправа. Кому угодно, но только не ей.       — Корень Нирда, — запивая лимон парой глотков вина, ответил он. — Вся проблема в нём. Эта редкостная мерзость окисляет все материалы, из которых изготовлены стандартные котлы, использующиеся в зельеварении. В том числе на серебряный. Скорее всего, именно поэтому зельевары его почти не используют, отдавая предпочтение щупальцам растопырника. Хотя эффективность у них намного ниже. Но так практичнее с точки зрения стоимости.       — Почему?       Гермиона об этом ничего не знала, поэтому опустила скептично приподнятую бровь, начиная активно соображать на этот счёт и вылавливать из памяти всё, что она знала об этом ингредиенте.       — Единственный металл, пригодный для зельеварения при данных обстоятельствах, — это палладий. Из него и сделан фамильный котёл Малфоев.       Гермиона с трудом представляла, насколько такой котёл мог быть ценен, но некоторые соображения всё же имелись.       — Палладий ведь оценивается дороже золота. Этот котёл, наверное…       — Стоит целое состояние, — договорил за неё Драко. — Поэтому и хранится чуть ли не за грёбаной сотней замков в Гринготтсе. А на данный момент в моём сейфе. Пришлось попросить мать посетить банк.       — Она в стране? — уточнила Гермиона.       — Сейчас нет, но позже обязательно вернётся, — удовлетворил её любопытство Драко, обращая внимание на то, как она отставила бокал и прошлась вдоль библиотеки. — Теперь ты понимаешь, почему я настаивал на варке зелья у меня.       Ничего не оставалось, кроме как кивнуть и покорно принять его решение. В его словах был смысл, и он имел право просить об этом.       — Не то чтобы я сильно переживал за его пропажу. Незаменимых вещей нет. Но будет весьма печально, если фамильная ценность исчезнет в самый неподходящий для этого момент.       — Я тебя поняла. Не нужно объяснять.       Случись так, как говорил Драко, — и зелье не сварить. Как минимум в ближайшее время. Такого Гермиона допустить никак не могла. Желание как можно скорее опробовать готовый рецепт толкало к цели, поторапливая с каждым прожитым в ожидании днём.       — Ты хотела обсудить что-то? — напомнил он.       Вопрос воскресил в памяти пару бессонных ночей, проведённых в обнимку с книгами и справочниками. И впрямь пора поделиться тем, что ей удалось накопать за это время. Жаль, что этого было не так много.       — Д-да… Сейчас. — Подцепив за корешок журнал, она развернула его на странице со списком ингредиентов и протянула ему. — Я предлагаю заменить Лунную соль на более сильное обезболивающее и найти способ усилить чем-нибудь эффект второй фазы. Полагаю, проблема в этом. Если подкорректировать этот этап, то метка должна исчезнуть насовсем.       Драко выждал пару минут и ещё раз пролистал часть страниц, будто искал противоречия, но так и не нашёл.       — Звучит оптимистично. Ты уже придумала, что будешь использовать?       В этом и заключалась основная проблема. Если по поводу анестезии у неё ещё были хоть какие-то соображения, то вот со вторым вопросом всё складывалось куда хуже.       — Возможно. И я говорю так, потому что не совсем уверена, — пояснила она. — Поэтому только возможно, что соль можно заменить на Лунную кувшинку. Но она цветёт лишь раз в году в декабре. И выращивают её далеко не все. Я могу спросить у Невилла, но вряд ли у него есть. Можно попробовать заказать, но, опять же, я не знаю у кого. Но в любом случае придётся ждать до декабря. Нам нужны именно цветы, а не побеги.       — А ваш профессор — мистер Диксон — не может с этим помочь? — предположил Драко. — Посоветовать что-то?       — Можно попробовать ненавязчиво спросить. — Гермиона задумалась. — Я постараюсь придумать как.       Малфой отложил журнал и поднялся. Её беспокойство чувствовалось на расстоянии, и он не мог не замечать, как она нервно, скорее по привычке, комкала край рукава или время от времени закусывала нижнюю губу.       — Знаешь, у нас на заднем дворе раньше росла кувшинка. Мать сама выращивала. Я точно помню, — попытался разрядить гнетущую обстановку Драко. — Там ещё что-то вроде теплицы осталось. Посмотри, — чуть отодвигая в сторону плотные шторы, предложил он.       Она не решалась. Он слишком поздно понял почему.       — Прости.       Охранные рамки воображения, рисующего в сознании картинки других мест, никак не связанных с Малфой-мэнором, трещали по швам.       — Нет. Я смогу, — внезапно даже для себя твёрдо решила Гермиона, подходя ближе к нему. — Я должна. Нельзя же вечно бояться. Правда?       Драко кивнул и, придерживая край шторы, немного отошёл, предоставляя ей возможность выглянуть в окно. Взгляду предстало не так много. Окна библиотеки выходили не столько на задний двор особняка, сколько на его боковую сторону и край цветника, обрывающегося ровной линией внешней стены другой части дома.       — Думаешь, что у вас ещё сохранилось что-то?       — Вряд ли, — засомневался Драко. — Но я проверю на всякий случай. Знаю только, что мать лет пять назад жаловалась, что град побил теплицу и почти всё погибло.       — Почему на ней не было чар? — удивилась Гермиона.       — Зачем? — опираясь плечом о стену, возразил он. — Невелика потеря. Во всяком случае, так казалось раньше. Да и моя мать не Невилл, чтоб трястись над каждым растущим в саду росточком.       — Это уж точно, — хохотнула она, ловя себя на мысли, что ей нравится просто стоять рядом с ним и трепаться о бессмысленных мелочах. Нравится просто слушать его голос. Нравится, как он с ней галантно сдержан, — она никогда бы не подумала, что он может быть таким.       Разговоры с ним перестали казаться натянутыми и начали приобретать дружеский окрас. Только сейчас она осознала, насколько просто можно говорить с кем-то вроде него. Не подбирая слов и не строя из себя идеальную модную леди вроде Пэнси. Малфой, похоже, уже давно не видел в ней грязнокровку. По крайней мере, ей хотелось верить, что ей удалось найти его «настоящего» под всеми этими аристократичными масками, что он с завидным постоянством показывал окружающим.       — Ты совсем не притронулась к бокалу, — почувствовав в ней перемены, сменил тему Драко. — Не нравится вино? — чуть склоняясь к её лицу, уточнил он. — Если так, то я попрошу Линка заменить.       Обольстительный мужской голос прокрался в уши, дополняя тонкими нотками звучания и без того коварное соблазнение, возникшее от близости тел. Ей не стоило так приближаться к нему. Не когда она была в шаге от отказа Рону. Мысли уплыли далеко и никак не вязались с тем, зачем они сюда пришли, уступая восхитительному чувству волнения и предвкушения.       — Просто я недавно поняла, что мне очень нравится «Мохито», — шепнула она, не в силах разорвать зрительный контакт с начищенным до блеска полом.       Мерлин. Если б он только попросил оторваться от этого жутко старинного узора на паркетной доске и взглянуть ему в глаза. И тогда она сама потянулась бы за поцелуем. Всё просто. Нужно лишь произнести это.       — Буду знать, — ласково шепнул в ответ Драко, приобняв её за плечи.       Нет. Он так и не смог распознать в её словах намёк. Конечно. Паркинсон вряд ли говорила ему что-то подобное. И теперь получилось как-то глупо и неловко. А ещё досадно. Так, что хотелось провалиться на этом самом месте и никогда не вспоминать о случившемся казусе, в котором виновата только она. С чего она вообще решила, что это подходящий момент для поцелуя?       «Вот же идиотка! Может, оно и к лучшему. Да и с Роном нужно что-то решать».       Воспоминания о Роне вспыхнули так же мгновенно, как в небе разрывается салют. Завтра день рождения, и он обязательно будет с ней. Не лучший день для таких признаний. Но другого момента может не представиться в ближайшее время. Он не вылезал из тренировок и дома почти не появлялся, ночуя у друзей по сборной. Джинни с ног сбивалась искать его, когда он был необходим дома. А потом — матч. «Уэльские вороны» приедут отвоёвывать место в чемпионской таблице, и график тренировок удвоится.       — Я что-то не так сказал, что ввело тебя в оцепенение? — не на шутку встревожился Малфой, пытаясь голосом вернуть её в реальность.       — Н-нет, прости. Задумалась немного.       — Так что там про второй этап? — напомнил Драко.       Точно! Второй этап оставался откровенным белым пятном в её научных изысканиях. Ей казалось, что это тупик из лабиринта, в котором не существует выхода. А что ещё можно сказать, когда не знаешь, что искать?       — Э-эм, — протянула Гермиона и опять отвернулась к окну, вглядываясь вдаль, где клубящийся туман выползал из гущи хвойных зарослей и надвигался на территорию поместья, словно окружных лесов ему было мало.       — «Эм»? Серьёзно? Я не ослышался?       — Нет. — Гермиона поёжилась. — Туман какой-то неестественный. Или тут всегда так?       Драко всмотрелся вдаль и лишь пренебрежительно фыркнул. Открывшийся пейзаж его нисколько не удивил.       — Бывает иногда. Низина.       Он заметил абсолютно всё: как её неуклюжую попытку уйти от разговора, так и её неумелое отвлечение внимания от интересующей их темы.       Но вот так запросто признаться в своей несостоятельности? Ей требовалось время. Куда больше, чем те крохи терпения, которыми они оба располагали.       — Брось, Гермиона, — подбодрил он. — Рассказывай.       Она медлила. Слишком уж доверчивый у него взгляд. Нисколько не принадлежащий Пожирателю.       — Если честно, я перекопала все справочники ингредиентов, и ни один из них не содержал того, что нам требуется. Поэтому я считаю, что такого вообще не существует. И, как я уже говорила, возможно, нам не удастся изменить состав настолько, чтоб он стал достаточно эффективным. Слишком много «возможно», понимаешь? Прости, но это всё, что я пока могу сказать.       Малфой задумался на минуту и указал пальцем в сторону окна, привлекая её внимание к огромному исполину, растущему в стороне от сада. Старый канадский клён раскинул ветви на огромный радиус и накрывал кроной почти всю лужайку, обрамлявшую территорию по периметру.       — Видишь его? — спросил Драко и, дождавшись, когда она кивнёт, продолжил: — Растёт там, весь такой величественный и неприступный. Как думаешь, можно на него залезть без подручных средств или магии?       Ствол дерева высился на несколько метров от земли и был широк в обхвате, а ближайшие к земле ветки располагались слишком высоко.       — Нет! — удивилась она, силясь понять, почему он спрашивал её об этом. — Конечно нет.       — Вот и мой отец тоже так думал, когда мне было шесть, — убирая руки в карманы, хохотнул Малфой. — Представляешь его лицо, когда домовик доложил ему, что я сумел-таки взобраться и теперь боюсь слезать? Клён был чуть пониже, чем сейчас, но и я тоже. В общем, мало что поменялось с тех пор. Короче, я хочу сказать, что сверху высота казалась огромной, и я намертво вцепился в ветку, на которой сидел, и ни под каким предлогом не позволял эльфу снять меня с помощью магии.       Хохот от представленной картины рвался наружу, но ей удалось взять эмоции под контроль, как бы забавно это ни выглядело. Хотя скрыть намёк на улыбку так и не удалось.       — И что сделал твой отец?       — До или после того как выпорол? — улыбнулся он, удовлетворённо подмечая, что её настроение немного улучшилось. — Я тогда неделю сидеть не мог. Потерять единственного наследника рода! Ты можешь себе представить степень его отчаяния, разбавленную кровавыми картинками, подкинутыми воображением? Там, где у меня свёрнута шея или вывернуты наружу позвонки. И каким бы мерзавцем он ни был, но сейчас в некоторых вещах я могу его понять. А тогда я просто орал, что не могу слезть и ничто мне не поможет. Это невозможно, и нет способа, при котором я не сорвусь и не расшибусь насмерть, меня оттуда снять.       Постепенно Гермиона начинала понимать, к чему клонил Драко, но терпеливо выслушала историю до конца.       — Но, как и ожидалось, он велел принести лестницу и лично стащил меня с ветки. Помню, мать ещё причитала что-то о том, что я всего лишь ребёнок и мне тоже иногда охота пошалить. Но это неважно. Ты поняла, что я хотел сказать?       — У тебя есть что-то, о чём я ничего не знаю? Так?       Ей стоило догадаться, что у кого-то вроде него всегда есть что-то вроде запасного варианта.       — Я так понимаю, что ты перекопала все справочники, одобренные Министерством за последние несколько лет. Изданные под неусыпной цензурой Министерства. Правильно?       Дождавшись её подтверждения, Драко продолжил:       — А вот у моего отца в кабинете завалялся на полках совсем другой. Тот, который был издан ещё до Фаджа и его всем известной политики под названием «Я страус и нигде ничего не происходит». И в нём куда более широкий список, без министерской цензуры.       Последовавшее за этим удивление так и не удалось скрыть. Хотя она должна была предположить что-то подобное.       — Почему его не конфисковали при аресте?       — Мерлин, Гермиона! — наигранно закатив глаза, протянул он. — Это всего лишь книга. Её издавали раньше, и никто не клеил на неё ярлык «Запрещено законом». Это не тёмномагический артефакт, а обычный предмет старины. Я просто предлагаю посмотреть там. Что скажешь?       Предложение выглядело заманчивым и обещало приятный вечер в компании интересной литературы.       «Ой, да ладно тебе, недотрога. Соглашайся! — неожиданно прошептало капризное внутреннее «Я». — Я ничего не скажу Здравому смыслу. Обещаю».       «Поддерживаю, — вторила интуиция. — От того, что кто-то просто прочёл книгу, катастроф ещё не случалось. Да и пёс с ним, с этим Здравым смыслом. Если подумать, кому он вообще нужен?! Только и делает, что портит всё веселье».       — Принесёшь взглянуть? — согласилась Гермиона, направляясь к сервированному закусками столику, чтобы проверить наличие записи на диктофоне.       — Не сюда же, — напомнил Драко. — Иначе мы не вынесем её отсюда в ближайшие сто лет.       В очередной раз ей хотелось стукнуть себя по лбу. Как тогда, на кухне, когда Гермиона от растерянности напрочь забыла, что она волшебница и что у неё есть волшебная палочка.       Запись сохранилась. И можно поставить скромный плюсик в таблицу её сообразительности. Вроде мелочь, а приятно.       Надиктовать оставшееся не составило труда, и уже через полчаса она стояла на шуршащей щебнем дороге, осматривая высившиеся над их головами кованые ворота с огромной буквой «М» посередине. Теперь они не выглядели так угрожающе, как в начале вечера. Малфой прав — нельзя бояться вечно. Страх нужно преодолевать.       — Я знаю, что у тебя завтра день рождения, — перед самым уходом произнёс Драко. — И вроде заранее не поздравляют.       — Можешь прийти, — внезапно даже для себя выпалила она, пока не передумала.       Его взгляд уткнулся куда-то в землю, а вслед за этим упавшая на лоб платиновая чёлка окончательно лишила её возможности видеть его глаза.       — Я не приду, — словно превозмогая боль, прохрипел он. — Мне не место среди твоих друзей. Они мне не рады. Я не виню. Просто так вышло. Вот и всё.       — Ну и что? Тебя ведь пригласила я.       Неуклюжая попытка исправить ситуацию выглядела ещё глупее, чем то, что она позвала его на личный праздник.       — Нет, я очень ценю твой порыв сделать ответный жест любезности, но так будет лучше для всех. Тебе не придётся ничего объяснять жениху или игнорировать все недоброжелательные взгляды, брошенные в мою сторону. Я не посмею испортить твой день своим появлением. Но всё равно спасибо, что пригласила. Должен признать — мне приятно.       Гермиона совсем не ожидала последовавшего за этим заботливого короткого поцелуя в лоб, словно она была для него несмышлёным ребёнком, о котором нужно заботиться и не прекращать переживать ни на минуту. С каких пор он стал похож на мужчину, в полной мере осознавшего степень своей значимости для женщины? Будто очередная подмена произошла уже давно, а она даже и не заметила. Или это ещё один слой масок слетел с его лица, раскрывая его «настоящего»?       — Я понимаю. Я не должна была ставить тебя в столь неловкую ситуацию.       — Можем встретиться потом. Ты должна мне дружеский день. Забыла? — ободряюще улыбнулся Драко.       — Что?!       Об этом она даже не задумывалась.       — Ну, ты же тогда грохнулась в обморок и не провела со мной один день как со своими друзьями. Помнишь?       — Я не… — И нечего возразить. Малфой был прав, поэтому нагло ухмылялся, будто до этого не было никакой неловкости между ними. А она опять всё напридумывала. Нужно признать — он умел облегчить жизнь и сменить направление в разговоре так, чтобы побыстрее забыть о неприятном. — Ладно! Но предупреждаю, что потом придумаю, как отыграться.       — Договорились, — вновь усмехнулся Драко, взмахнув палочкой, и с оглушающим хлопком исчез. Линк пропищал тихое прощание и отправился вслед за ним.       Оставаться одной перед Малфой-мэнором Гермионе больше не хотелось, да и упоминание о Роне как о женихе, которое позволил себе Малфой, звучало угнетающе. Не меньше, чем особняк позади неё.