***
Выходные прошли на удивление спокойно. Рон, как и обещала Джинни, решил вновь подать заявку на прохождение экзамена в Министерстве, правда, не сказал, когда собирался туда сходить. Но уверял Гермиону, что обязательно это сделает. А ещё извинялся за всё и сразу — за то, что так невнимателен к ней в последнее время, что опять с завидным постоянством цапался с Гарри, что вновь пропускал занятия из-за тренировок по квиддичу и даже что так и не сможет исполнить её желание на день рождения. — Когда же всё это закончится, — потирая кончиками пальцев виски, простонала она, давно привыкшая ко всем этим обещаниям и извинениям. Несмотря на всё, что она испытывала к нему, у них всё равно ничего не складывалось. Будто всегда чего-то не хватало. И пусть Рон временами чертовски мило выглядел и, вероятно, действительно верил в каждое своё слово, результат всё равно один. Он опять сделает так, как ему захочется. Поэтому она всё больше склонялась к тому, чтобы отказать ему и уже покончить с этим. Неизвестно, как это отразится на дружбе с Джинни, но Гарри её точно не бросит. Кто угодно, только не он. — О чём грустишь?! — приветливо поинтересовалась Пэнси, плавно опускаясь рядом с ней. Последний урок — и на сегодня учёба закончится. Ближе к концу недели запланированное празднование в узком кругу, поэтому Невилл заботливо суетился вокруг Луны, помогая ей придумать поздравление, а Падма не переставала листать каталог подарков. — Да так, — рискнула уйти от ответа Гермиона, но отделаться от Паркинсон так просто не получится. Хватка оказалась у той мёртвая. Позавидовал бы любой сторожевой пёс. — Сейчас ты должна грустить только по поводу вышедшего из моды каблука. Твой давно устарел. Сейчас в мире женских радостей всё иначе. Попробуй танкетку? Тебе пойдёт, — кивая в сторону её ног, скрытых под столешницей, посоветовала Пэнси. — И ты собираешься пригласить меня на свой день рождения? Всегда хотелось взглянуть, как считает своё ежегодное старение кто-то вроде тебя. Почему-то именно сейчас хотелось громко пренебрежительно хмыкнуть в ответ и отвести взгляд, чем объясняться в чём-то. Зачем Пэнси внезапно понадобилось к ней на день рождения, пока оставалось тайной. Можно, конечно, предположить, что та не заметила, как Гермиона старалась в последнее время избегать её, но открыто об этом разговор не заходил. Поэтому сохранённый нейтралитет продолжал поддерживаться взаимной вежливостью вкупе с усилиями сдержать негативные эмоции. — Я стараюсь не считать, — всё-таки последовавшее за вопросом возражение вызвало у той ещё больший интерес, чем уже проявленный. «Наверное, всё же стоило промолчать», — запоздало подумала Гермиона. Рассчитывать на скорое окончание беседы больше не стоило. Искреннее любопытство, разгоревшееся в глазах напротив, не удалось бы скрыть и за беспросветным притворством, которым регулярно пользовалась Пэнси. Однако стоило отдать ей должное — навык весьма впечатлял. — Почему? — удивилась Паркинсон. — Все так делают. Ещё свечки в торт вставляют с цифрами или по количеству лет. Ты знала? — подшучивая в ответ, улыбнулась та. В прозвучавшей фразе чувствовалась лёгкость и расслабленность, что указывало на непринуждённость, с которой потёк едва начавшийся разговор. Всё это время поглощённый собственными делами Невилл наконец оторвал пристальный взгляд от Луны и лишь печально посмотрел на Гермиону, словно пытался поделиться с ней крохами терпения — такого необходимого и столь редкого, когда дело доходило до её личных предпочтений. — Не знаю, как объяснить. — Гермиона задумалась, прикидывая подходящее сравнение. — Я всегда думала, что это как идти вдоль забора, считая штакетник, и ждать, когда он закончится. Зачем? Судя по лицу Пэнси, она так и не поняла ни слова, продолжая склоняться к привычному представлению о днях рождения. Ну что, собственно, такая избалованная вниманием девчонка могла знать о том, как сложно подобрать искренне любящих тебя людей в свой узкий круг общения? Её удел — шумные тусовки и яркие, запоминающиеся праздники с кучей ничего не выражающих символичных подарков, к которым та наверняка привыкла с самого детства. — Ну, так ты меня пригласишь или я так и останусь за бортом? — не унималась Пэнси, настойчиво требуя ответа. Гермиона давно привыкла, что этот день для неё не торжество, а, скорее, дружеская встреча в уютной и тёплой атмосфере. Пэнси будет крайне разочарована, если придёт. Однако отказать неловко, но и приглашать её не очень-то хотелось — общались они не так давно. Нотт попал в их узкий круг только на второй год совместного обучения. Однако, согласно правилам приличия, требовалось сказать «Конечно приходи» в противовес внутреннему голосу, настаивающему этого не делать. — Если хочешь попасть на день рождения Грейнджер, то скидывай свои дизайнерские лабутены и полезай в кроссовки, — зло рыкнул внезапно появившийся перед глазами Тео и сел почему-то позади Гермионы, а не как обычно возле неё, чем немало удивил её, успевшую привыкнуть к его постоянному присутствию рядом. — У неё дни рождения проходят по-спартански. Видок у него был тот ещё — как после сильной пьянки. Выходные, видимо, у него прошли на славу. — Думаешь, не смогу! — вздёрнув подбородок, слишком громко высказалась Пэнси. Настолько, что Тео скривился и уткнулся лбом в подставленную ладонь. Мучившая того головная боль чувствовалась на расстоянии. Как ему удалось добраться до академии в таком виде? Особенно, если учесть, что на ногах Нотт стоял некрепко. Скорее всего, без посторонней помощи не обошлось. — Думаю, что в лесу ты обязательно помрёшь, замучив всех окружающих нытьём от того, что тебя закусали комары, — буркнул он и в дополнение к общей картине сильнейшего похмелья обдал обеих запахом перегара. — И не ори ты так — не видишь, голова трещит! — Пить надо меньше, — огрызнулась Паркинсон, намеренно проговорив громче, чем до этого. К величайшему сожалению, в этом Гермиона была полностью с ней согласна, но и не пожалеть Тео не могла, поэтому копалась в сумке в поисках подходящего «антипохмелина». Наконец на свет появилась коробка с наложенными на неё чарами расширения, и Тео слегка приободрился. То, что у неё всегда с собой полный набор зелий на все случаи жизни, известно каждому, кто её хорошо знал. — Пей, алкаш! — разворачиваясь к нему и сунув ему под нос собственноручно усовершенствованное зелье от мигрени, скомандовала она. — И чтоб я больше тебя в таком виде никогда не видела. В этот раз Нотту повезло — хотя бы не придётся объясняться перед профессором за неподобающий вид. Выпитое им зелье как минимум притупляло боль и сглаживало побочные симптомы отравления, позволяя оставаться на ногах самостоятельно. — Чёрт, Грейнджер! Ты меня спасла. Теперь проси что хочешь! — как и ожидалось, промямлил Тео, залпом допивая содержимое протянутого ему флакона. Наблюдавшая за происходящим Пэнси лишь пренебрежительно закатила глаза и покачала головой, будто желала насладиться его мучениями подольше, но столь лакомый кусочек удовольствия безжалостно отобрали в самый последний момент, лишив её безграничного восторга от чувства удовлетворения, которое она преследовала. — А можно лучше я? — внезапно раздался из-за спины тягучий голос со знакомыми вибрирующими нотками, от которого сердце Гермионы забилось быстрее, а дыхание резко перехватило, что вздохнуть вновь оказалось не так уж и просто. За этой вознёй и ожиданием результата она даже не услышала ни тихих мягких шагов, ни чужого приближения и даже не сразу заметила, как глаза Невилла, располагавшегося рядом с Тео, раскрылись в неподдельном изумлении, словно он увидел приведение, от которых все успели отвыкнуть со времён Хогвартса. — Я бы на твоём месте попросил у него полцарства, — опускаясь рядом с Гермионой, предложил Драко. — Я тут как раз недавно уступил ему такое «за недорого». Сеть аптек. Будет где попрактиковаться после окончания академии. Уж лучше, чем в Мунго. Пэнси хитро ухмыльнулась и откинулась спиной на спинку стула, делая вид, что ей безразлично появление её бывшего парня. Голоса в аудитории притихли, и вокруг стало слишком напряжённо, будто в аудиторию, проломив крышу академии, упал снаряд, готовый взорваться в любой момент. Та ещё картина — бывший Пожиратель, его бывшая девушка и теперь уже бывшая противница за одной партой! Где только носит Скитер? — Что ты здесь делаешь? — шепнула Гермиона, вероятно, в противовес его ожиданиям, не забывая подталкивать, чтобы тот поднялся и вышел вместе с ней в коридор. Чем дальше от посторонних глаз и ушей, тем лучше. — Учусь. — коротко ответил Драко, стоило им только остаться наедине. Невозмутимо. Безэмоционально. И обречённо? Как перед казнью, но с проблеском надежды в стальных глазах на её понимание. — Вот так просто, да? — Так просто, — перейдя на нежный шёпот, согласился он и осторожно заправил ей за ухо выбившуюся из причёски непокорную прядь волос. Столь интимно-заботливый жест и такой изящный одновременно, что Гермиона не посмела оттолкнуть его ладонь. Лёгкая прохлада мужских пальцев так приятно сочеталась с её горящими в смущении щеками, что вызывала внутренний трепет и желание задержать в памяти это мгновение чуть дольше, чем пара секунд, потребовавшихся для этого. «Ни черта это не просто!» — пересилив возникшее наваждение, помотала головой Гермиона. Стремление стряхнуть сковавшее её в этот момент оцепенение от поглощающего стального взгляда взяло верх. Иначе этот омут вполне мог затянуть без остатка, оставляя от неё лишь пустую безвольную оболочку. — Нет, не просто! — едва набралась сил озвучить мысли Гермиона. И интуиция безудержно вопила об этом с каждым произнесённым словом. Но в каждом жесте и взгляде Драко прослеживалось нечто, похожее на безграничную заботу. Как в тот вечер, когда она позволила ему остаться и охранять свой сон. И, что странно, ещё никогда она не спала так спокойно. До смешного. Учитывая, что он навсегда заклеймён как Пожиратель. Спокойно спать в присутствии кого-то вроде него вообще возможно? Спроси её об этом кто-нибудь пару месяцев назад — она ответила бы «нет». Но не теперь. — Скажи мне правду, Драко! — сурово потребовала она, настойчиво сверля глазами его переносицу. Тёплый взгляд, до этого невесомо ласкавший черты её лица, опустился к полу и перестал дарить те непонятные ощущения, от которых ей становилось и сладко, и неловко одновременно. Ей вообще не стоило быть столь резкой с ним — пока Малфой ничего плохого не сделал и ничего не требовал от неё, чтобы проявлять неучтивость в его присутствии. Поэтому Гермиона всё же отбросила излишнюю подозрительность, порождённую появлением Пэнси, и вновь с интересом взглянула на него, подмечая мельчайшие намёки на испытываемые им к ней чувства. — Я бы мог сказать какую-нибудь чушь о том, что внезапно воспылал любовью к науке, но это не так. И всё это правда. К тому же нет ничего сложного на самом деле. Просто занёс ректору, как и Паркинсон. И вот мы оба здесь, — виновато поджимая губы, пояснил Драко. Раньше при этих словах она скривилась и отвернулась бы от него в отвращении. Но после всего, что ей пришлось испытать вместе с друзьями, взятка уже не казалась таким уж великим преступлением. Мерлин! Да сотни людей по всему миру так делают, и нисколько не хуже тех, кто их берёт. Стереотипы давно не являлись непоколебимой основой и не привносили ничего нового в её мнение о правильном поведении. — Ладно. С тобой всё понятно. — Гермиона оставила без внимания сказанное и продолжила своеобразный допрос: — И зачем тогда, по-твоему, здесь Паркинсон? Внезапное появление Пэнси всё ещё было загадкой, и Драко вполне мог пролить свет на это столь неожиданное явление. Больше спрашивать не у кого, потому что Нотт молчал, почти не появляясь на занятиях в течение последней недели, словно избегая её, насколько мог, а сама она никогда не призналась бы — это неоспоримый факт. «А вот это правильный вопрос, Грейнджер», — ненавязчиво шепнула интуиция. Малфой нахмурился и отвёл взгляд, будто затронутая тема оказалась для него слишком болезненной, чтобы прямо смотреть Гермионе в глаза. Что именно причиняло ему дискомфорт, она могла только догадываться, но при этом он не пытался показать ей, насколько стремился увильнуть от ответа или вызвать в ней снисхождение, оставив всё без внимания. — Я уже намекал тебе раньше и повторюсь, — поглядывая в сторону аудитории, предупредил он, неожиданно добавляя голосу твёрдость, — игры Паркинсон тебе не по зубам. Не спорь. Просто поверь. Она не безвредна. Не похоже, что он ставил её умственные способности под вопрос. Здесь дело в чём-то другом. — А тебе? — решив не оставаться в долгу, поинтересовалась Гермиона. — И что она вообще задумала? Драко задумался, устало прикрывая глаза и сжимая пальцами переносицу. В какой-то момент ей померещилась невероятная усталость, проявившаяся во всех его жестах. Сердце сжалось от осознания неправильности происходящего — всё же устроенный ему допрос выходил за рамки дружеского общения и как минимум требовал пояснений с её стороны. — Не знаю… Честно. Она хитрая девица и очень изворотливая. Не верь ей, — вмиг собравшись с мыслями, произнёс Драко. Тень былой утомлённости, тщательно замаскированная наигранной собранностью, больше ничем не выдавала себя. «А на вид и не скажешь», — с сомнением хмыкнула Гермиона. Могла ли она всё это время притворяться и лгать? Гермиона притихла и на пару минут погрузилась в размышления, благодаря чему Драко успел немного передохнуть от её расспросов и вновь был готов отвечать. — Она сказала, что вы с ней встречались раньше, — несмело уточнила она. — Это правда? Внезапная смена темы оказалась неожиданной для обоих. И непонятно, зачем ей это понадобилось. Может, чтобы поймать его на лжи и оборвать эту постепенно растущую между ними связь или чтобы утихомирить требующее успокоения капризное внутреннее «Я», желающее быть к нему ближе? — Это имеет значение? — насторожился Драко. Гермиона начинала сомневаться, но по-прежнему хотела услышать ответ. Хотя бы ради того, чтобы понимать мотивацию Пэнси или цель её появления. Почти сразу же после их с Малфоем встречи в парке — это довольно странно. — Возможно. — Голос скатился до едва различимого шёпота. Она едва решилась произнести это, боясь, что он посмеет высмеять её за излишнее любопытство. — Да, — Малфой не стал лгать или увиливать, что в очередной раз добавило ему плюсик в новую копилку их отношений, которые ей уже удалось разделить на две части, мысленно обозначив как «Хогвартс» и «С чистого листа». — Но это было давно и уже не представляет для меня никакого значения. Фраза на секунду показалась лишней и отдающей желанием зачем-то оправдаться перед ней. Он словно знал, что предпочла бы услышать на её месте любая девушка, к которой до этого был проявлен интерес. Хотя, возможно, только показалось? И почему-то этот акт «исповеди» выглядел не отталкивающе, а как обещание принадлежать лишь ей. Гермиона глубоко вздохнула, успокаивая бешено колотящееся сердце, и вновь помассировала виски. Она была уверена, что его руки дёрнулись в попытке обнять её и помочь усвоить услышанное, но он вовремя себя остановил. Понятно почему — им обоим ни к чему лишние свидетели проявленных к ней чувств. Кто знает, как это могут расценить окружающие? Героиням войны не положено обниматься на людях с бывшими Пожирателями. Уж чего-чего, а замарать её светлый облик в глазах общественности Драко не хотел. Чего только стоили притихшие голоса однокурсников, как только он появился в академии. — Хорошо. Пусть так. Ну а как же то место, где учишься ты? Ты ведь где-то учишься? — уточнила она. Казалось, новая тема была предпочтительней и вызвала у него облегчение, что не скрылось от цепкого взгляда карих глаз, направленных вглубь коридора, но по-прежнему не оставляющих без внимания ни единой детали. В конце концов, она имела право на осмотрительность и постоянную бдительность в присутствии любого, кто хотел быть в её окружении в любом качестве — будь то друг или возлюбленный. — Прелести дистанционного обучения позволяют мне появляться только на некоторых экзаменах, — пояснил Малфой. — Что-то я сдаю почтой, что-то лично посещаю согласно стандартному учебному плану и расписанию, а что-то изучаю, не отрываясь от рабочего процесса. Я оставил бы компанию отца, если б мать справлялась со всем сама. Но, к сожалению, не могу пока. Ей нужна помощь и время, чтобы изменить процесс управления бизнесом отца. И тогда я стану свободнее. С большим опозданием появившийся в коридоре мистер Диксон направлялся к ним на урок, и время на болтовню истекло, поэтому Гермионе ничего не оставалось, кроме как молча кивнуть в ответ и потянуть Малфоя назад в аудиторию. Так или иначе, у них ещё будет возможность обсудить многое. Смысла форсировать события не было, да и ей самой требовалось время как следует взвесить все новости этого дня, решив, что из этого приемлемо, а что выбивается за рамки допустимого. — Нам ещё нужно обсудить то, что ты мне оставил, — добавила шёпотом Гермиона, надеясь не привлекать к этому внимания. — У меня есть пара предположений, и я хотела бы взглянуть на всё остальное. — Лучше не здесь, — резко оборвал её Драко, опасаясь, что кто-нибудь всё же мог услышать их разговор. О чём зашла речь, он догадался без уточнений и, судя по виду, был осчастливлен уже тем, что она начала работать над их общей задачей. — Я тогда зайду к тебе на днях, — обнадёживающе предложила Гермиона, подмечая заинтересованный взгляд Пэнси, зацепившийся за них на последней фразе. — Когда тебе будет удобно, — заметив любопытство Паркинсон, без лишних вопросов согласился Драко и, всем видом изображая полнейшую незаинтересованность, опустился рядом с Гермионой, не забыв ещё раз усмехнуться над видом разбитого похмельем Тео. О количестве выпитого им накануне Гермиона могла лишь догадываться, но если даже её «антипохмелин» не помог, то дело дрянь. Мучиться ему как минимум ещё не меньше суток.Глава 18
28 июля 2020 г. в 10:52
Золотая табличка на двери перед глазами подёрнулась рябью отражения, но Драко заметил не это, а проклюнувшуюся звёздочку ржавчины у самого края, ближе к уголку, где располагалась скромно притаившаяся надпись «Ректор». Куда мельче и незаметнее, чем другая. Та, что красовалась выше, демонстрируя витиеватыми загогулинами имя — «Джеймс Ламберт».
«Интересно, насколько тут всё покрылось коррозией? Ещё и имя, как у отца Поттера. Какое совпадение!»
Драко не верил в совпадения, но в этот раз интуиция настойчиво твердила, что это, скорее всего, именно так. Ну что, собственно, могло связывать героя войны и этого полноватого мужичка с учёной степенью и пивным брюшком?
Фамилия указывала то ли на норвежские корни, то ли на американские. Точнее можно было бы сказать, узнав его биографию. Но он пришёл вовсе не за этим и вот уже несколько минут гипнотизировал его дверь, стараясь перебороть чувство омерзения, пожирающее его изнутри.
— Мерлин, Драко, — протянул, едва шевеля губами, он, ещё раз кидая неуверенный взгляд на такую же сверкающую золотым напылением ручку двери. — Не в первый же раз.
Он хотел прийти сюда ещё в пятницу, когда Нотт завалился к нему домой. Не зашёл, не трансгрессировал, а именно завалился. В хлам. Едва держась на ногах. Из его наполовину бессвязной речи он сумел выхватить лишь то, что Паркинсон что-то наплела Гермионе, отчего та весь день ходила как в воду опущенная, и вдобавок вдрызг разнесла остатки самоконтроля Тео. Поэтому он и нажрался, как заправский алкаш.
Не то чтобы Драко не предполагал, что с её появлением всё так и будет. Она могла выпить крови с лихвой у кого угодно. Но всё же надеялся, что Пэнси попридержит коней.
Видимо, нет, и теперь нужно всё делать самому. С Нотта и так достаточно. Ещё пара таких моральных травм — и придётся всю оставшуюся жизнь заглаживать перед ним вину.
Наконец-то решившись, Драко приоткрыл дверь и, убедившись, что мистер Ламберт на месте, толкнул её, раскрывая шире.
— Вам назначено? — Джеймс оторвался от своих дел и оглядел возмутителя спокойствия.
— Нет. Но у меня к вам дело, — твёрдо произнёс Драко, вкладывая в интонации голоса сталь и холод.
С такими, как Ламберт, нельзя заискивать. Сразу повесят ярлык «жертва» и даже не станут слушать. Очередной засидевшийся на своём месте бюрократ. Естественно, в своей среде, но от этого не становящийся более привлекательным и располагающим.
— Вы должны знать, кто я, — продолжил Драко, удовлетворённо подмечая, что завладел вниманием собеседника.
— Кто ж не знает Малфоев?! Вы теперь не менее популярны, чем наши всеми любимые герои войны, — отозвался Джеймс, откладывая перо и закрывая журнал, в котором до этого над чем-то работал. — Но обычно я не делаю исключений ни для кого, поэтому запишитесь у секретаря — и я с радостью приму вас в указанное время.
«Упёртый оказался старик», — без особого удовольствия подметил Драко.
Ну ещё бы! Кто ж на его месте не захочет первым делом показать значимость и принципиальность. Стандартная стратегия пускания пыли в глаза. Психологическое давление, при котором заурядный собеседник должен расстроиться, стушеваться и с извинениями выметаться подальше от грозного местного царька, которым небезосновательно считал себя Ламберт.
— Давайте-ка начистоту, мистер Ламберт., — не спрашивая разрешения, присел напротив за стол Драко и, устроившись поудобнее, закинул ногу на ногу. — Сколько нынче стоит билет в академию на последний курс колдомедицины?
Округлившиеся глаза Джеймса вкупе с раскрасневшимися висками и лбом повеселили его, но вид надменного аристократа с Драко так и не слетел. Сейчас эта маска нужна для дела. Нравится или нет, но придётся держать лицо.
— Да что вы себе позволяете! — тут же взревел Ламберт и подскочил. — Вам что, на свободе плохо живётся? Хотите обратно под суд и в Азкабан за ложные обвинения и клевету?!
«Скучно… Стандартная реакция», — в очередной раз разочаровался Драко в убогой посредственности таких, как Джеймс, — давно потерявших стимул продвигаться дальше и уповающих на то, что продержатся на своей должности до глубокой старости.
Однако стоило признать, что немногие удивляли его чем-то новеньким, когда дело доходило до банального шантажа. Все реагировали одинаково. Словно по заложенной на генетическом уровне модели поведения, как всегда и говорил отец. Сначала встречные нападки, затем — поражение. И всегда так. Не потому, что не могли как-то иначе, а потому что Драко всегда соблюдал два главных правила, усвоенных ещё от отца: никогда не иди на шантаж, не будучи уверенным в том, что у тебя есть рычаги воздействия на человека, и в том, что у него нет рычагов давления на тебя. Остальное дело отточенной до совершенства техники и тонкостей психологии.
— Это вам грозит Азкабан за взяточничество, если до аврората и соответствующих комитетов дойдёт слух, что вы принимаете студентов якобы по переводу, без достаточных для этого оснований. А на меня у вас ничего нет. Так что сядьте, и мы с вами всё детально обсудим.
— Выметайтесь! — упёрся как баран Ламберт, напоминая Поттера и Уизли, когда им в голову приходила какая-то немыслимая идея, трудная для осуществления.
На разъярённый крик в кабинет забежала взволнованная помощница ректора, с которой Драко уже успел до этого пообщаться.
— Джеймс? Что-то случилось? — осматривая раскрасневшегося босса и до безупречности невозмутимого Драко, спросила она, демонстрируя поведением довольно доверительные и близкие отношения с Ламбертом.
«Срочно взять ситуацию под свой контроль!» — скомандовал внутренний голос, побуждая принять меры, пока ошарашенный бесцеремонным вторжением Джеймс не пришёл в себя.
— Ну что вы, Элли, — плавно поднявшись и улыбнувшись самой обворожительной из своих улыбок, ответил вместо него Драко. — Всё хорошо. Мистер Ламберт просто немного перенервничал. Я же не по расписанию, помните?
Немного давления на чувство вины и неисполнение должностных обязанностей в сочетании с запечатлённым на тыльной стороне женской ладони извиняющимся поцелуем и успокаивающим поглаживанием вдоль лопаток, тонко дополнившим картину коварного соблазнения. Малфой умел быть галантным и обольстительным, если требовали обстоятельства.
— Не знаете, где сейчас мисс Паркинсон? Я искал её, чтобы прогуляться до Министерства, но так и не нашёл. Я ещё плохо ориентируюсь в вашем храме науки. — Драко подарил очередную притягательную улыбку и без того смутившейся Элли. — Она мне очень нужна. Вы не могли бы свериться с расписанием занятий последнего курса и сказать мне номер аудитории?
Джеймс обречённо рухнул в кресло и, кивнув помощнице, перевёл настороженный взгляд на вновь опускающегося в кресло Драко. И так ясно, что эта партия за ним.
— Шантаж? — несколько безвольно, с явными признаками принятого поражения поинтересовался Ламберт, как только за Элли закрылась дверь.
«Ну наконец-то! Вот это уже другой разговор. Теперь можно выдвигать условия».
— Он самый, — согласился Драко.
— Зачем? Чего вы хотите? — всё ещё излучая раздражение, буркнул ректор.
«Быстро же он сдулся», — ухмылка готова была расплыться по губам, но он сдержался.
— Я уже сказал вам. — Пришлось повторить — за вспышкой гнева Джеймс в силу возраста всё-таки упустил нить разговора: — Хочу знать, сколько стоит билет в академию на последний курс колдомедицины?
Мистер Ламберт сдвинул лежащие перед ним документы и, порывшись в шкафчике стола, извлёк бутылку огневиски и два бокала, наполняя на четверть каждый.
— С чего у вас такой интерес к мисс Паркинсон? Или это прихоть всех богатеньких отпрысков бывших Пожирателей? Одна приходит, просит место. Теперь вы? Кто придёт дальше? — всплеснув руками и выпивая залпом свою порцию, спросил Джеймс. — Насколько мне известно, на суде вы утверждали, что она не более чем ваша однокурсница, попавшая под влияние Тёмного Лорда. Через своих родных или что-то вроде того.
«Ну как же мы без историй о столь громком слушании, как над Малфоями?! Только ленивый тогда не читал “Пророк”», — мысленно сник Драко, но не показал этого ни единым мускулом лица.
— Мисс Паркинсон меня не интересует. Меня интересует цена билета, — с нажимом и предупреждением продолжал давить он. Терпение на исходе. От подобных разговоров уже давно возникала лишь брезгливость, словно по дороге наступил в дерьмо и оно тащится за тобой, оставляя смердящий след.
Ламберт нахмурился и крупной мясистой ручищей поскрёб возле скул щетину недельной давности. Драко вздохнул от полного непонимания, которое его утомляло, и, скрестив перед собой руки, чуть подался вперёд, так чтобы зрительный контакт с собеседником не терялся и не прерывался ни на секунду.
— Джеймс, давайте-ка так, — начал он, — вам, как и многим, должно быть известно, что мой отец всегда состоял в попечительском совете Хогвартса и был меценатом в других заведениях. Я вот тоже решил пойти по его стопам. — Двусмысленная фраза с завуалированной угрозой имела вес.
Ламберт кивнул и вновь налил себе выпить. Опрометчиво с его стороны. Слишком многое указывало на то, что он нервничал и ожидал применения куда большего давления, чем изначально предполагал. Плохой для него итог встречи. Так наглядно демонстрировать чувствительность к шантажу мог только тот, кто был откровенным трусом. Неудивительно, что Паркинсон нащупала ниточки, за которые можно подёргать. Наверняка предложила не только деньги, но и какой-нибудь солидный бонус в виде покровительства её отмазавшейся от всего семейки.
— Давайте будем считать, что мы с мисс Паркинсон тоже решили поучаствовать в благотворительности, а заодно подучиться в вашем замечательном учреждении. У вас же отличные профессора! Вон сколько у вас наград от Министерства, — обводя руками вдоль увешанной позолоченными рамками стены, продолжал Драко.
Очередной кивок со стороны подтвердил, что его внимательно слушали.
— Мне не придётся тащить Пэнси, которая лишь за одно моё обещание жениться на ней сдаст и вас, и всех, кто к этому причастен, да ещё приврёт с три короба обо всём, что я ей скажу, в аврорат. Притом что сама выйдет сухой из воды. Доказать, что именно она давала вам взятку, не удастся. Она с лёгкостью найдёт другого бедолагу, который во всём признается. И вряд ли она побрезгует «Империо». А «Веритасерум» в таких судебных делах не применяется — слишком уж мелко для преступления столетия. И всё это будет выглядеть как любезное приглашение в академию, на которое она согласилась. И если реальный срок в Азкабане вы не получите, то комитет по профпригодности с должности вас уж точно снимет. На всякий случай, так сказать. Оно вам надо? — пояснил Драко. — Хорошее же предложение, мистер Ламберт. Соглашайтесь! И вам не придётся объясняться перед Министерством и авроратом. Что скажете? — Предлагая соблазнительную наживку, он улыбался. Сомнений, что Джеймс согласится, не оставалось.
Мерлин, как же Драко не любил это делать. Ещё только в прошлый четверг пришлось заниматься подобным в патентном комитете Министерства — и вот опять. А прошло-то всего четыре дня! От всего этого уже тошнило. Интересно, отец тоже испытывал от этого омерзение или такие чувства возникали только у него? Жаль, что в своё время не удалось спросить.
Стоило войне закончиться — и все в округе забыли о противостоянии и моральных принципах, кидаясь восстанавливать финансовые потери любой ценой. Другие же, притихшие на время военных действий, вновь почуяли наживу и всеми силами старались сесть удаче на хвост. Отец всегда говорил Драко, что миром правят не политики и не выдающиеся личности вроде Поттера или Волан-де-Морта, а деньги. И сильнее тот, у кого их больше. Жаль только, что на них не всё и не всегда можно купить. Иначе отец не гнил бы в Азкабане, а он бы здесь сейчас не сидел. Но от этого основная суть не менялась.
Ламберт кряхтел, вертелся в кресле, тёр затылок, но не прекращал искать лазейки. У него не было выбора. Паркинсон видели не меньше тысячи студентов, учившихся с ней, не считая преподавателей. А как она попала в академию из ниоткуда, минуя приёмную комиссию и три курса обучения, Джеймсу придётся объяснять представителям закона очень долго. Так что в итоге он всё же сдался.
Вызванную в кабинет Элли он отправил с просьбой оформить все необходимые документы, а Драко ждал, когда мистер Ламберт закончит наколдовывать для него личный стандартный ключ-портал в академию. Такими пользовались все студенты, чтобы вовремя успевать на занятия из любой точки страны.
— Не желаете вступить в нашу сборную по квиддичу? Слышал, вы в Хогвартсе были ловцом, — пожимая ему на прощание руку, предложил Джеймс. — Уверен, место в запасе для вас найдётся.
«Тогда Уизли меня точно прикончит», — как-то отрешённо подумал Драко.
— Нет, — отказался он, покидая кабинет ректора. — Поттер всегда перехватывал снитч. Пожалуй, это не моё. Лучше завербуйте его. А в остальном с вами приятно иметь дело.
— Обращайтесь, — мучительно выдавливая улыбку, произнёс Ламберт. — Всегда рад помочь.
«Ещё бы», — Чек с малфоевским гербом и подписью Драко на приличную сумму лежал на ректорском столе. В остальном деле разберутся его помощники.
Паркинсон и слова поперёк не скажет. Не настолько она глупа, да и наверняка предполагала подобный ответный выпад с его стороны. Скорее всего, даже уже умаялась ждать его появления. Давно они с ней не учились вместе. Пришло время вспомнить, каково это. Нотт хоть немного отдохнёт. А то на него уже смотреть больно.