Основное разрешение

      Общая картина долгожданного празднования, состоящая из коридоров, украшенных к Рождеству, и сложенного на заднем дворе академии огромного костра, дополнялась суетливой массовой подготовкой к предстоящей вечеринке. Этому не мешали ни заполонившие академию студенты, ни бегающие из кабинета в кабинет профессора, ни разыгравшееся природное ненастье, больше похожее на катаклизм.       Декабрь выдался слишком снежным, и Гермиона переживала, что зелье, стоявшее под чарами консервации, пропадёт. Вторую фазу нужно было варить под светом солнечных лучей. Не говоря уже о том, что Драко не появлялся в академии с самого октября, а Нотт упорно молчал и обговорить сложившиеся из-за плотной облачности неудобства не удавалось.       Именно поэтому она подпирала плечом дверь кабинета, из которого недавно вышла с заполненным зачётным листом, терпеливо ожидая появления Тео. Неподалёку, точно в такой же позе, стояла Пэнси, то глядя на всех свысока, то переводя долгий оценивающий взгляд на Гермиону.       — Фух… Еле сдал, — распахивая двери и тут же прикрывая их за собой, выдохнул Нотт. — Нет, я в этой жизни, наверное, чего-то не понимаю. Бёрк вчера почти просто так зачёт ставил, а Диксон, похожий на божий одуванчик, пытает с пристрастием!       Подбежавшие однокурсники первым делом вычеркнули из общего списка попавшиеся ему вопросы — минус парочка тоже хорошо. Есть ведь прелесть не спешить и не идти на экзамен в первых рядах. В мыслях теперь меньше необходимой информации, от которой болела голова. Кто-то, пролистнув учебник, вынул лишние заметки, кто-то выбросил в урну записки, написанные бисерным почерком, что без лупы не разберёшь, а кто-то выдохнул с облегчением, что нежелательная тема выбыла из общей массы билетов.       — Тео, мы можем поговорить. — Гермиона ждала, когда его отпустят вцепившиеся в него однокурсники и у неё появится возможность пообщаться с ним наедине. — Я хотела узнать насчёт Драко.       Услышавшая остаток фразы Пэнси сжала кулаки и, недовольно поджав губы, мысленно пожелала Гермионе, чтоб та немедленно сгинула. Не обратить внимания было довольно сложно — слишком пылающий у той был взгляд.       — А что именно ты хотела? — После недолгого молчания Тео отвёл её в сторону. — К нему сейчас довольно сложно попасть. Рождество же! — Он развёл руками и для убедительности ткнул пальцем в висевший на стене в коридоре плакат с изображённым на нём Сантой в красном кафтане.       — Драко уже давно нет, и я помню, что ты просил дать ему время, но скоро заканчивать с зельем, и я решила, что нам нужно обсудить детали. И ещё я хотела увидеться… — опустив глаза и закусывая кончик большого пальца, объяснила Гермиона, не решаясь закончить фразу.       Она не могла сказать, что многого стало не хватать с его отсутствием.       Тео быстро что-то прикинул и, помявшись больше для виду, повёл её вниз. Первый этаж академии, забитый до отказа народом, кипел, как разворошённый муравейник. Кому-то нужны были результаты промежуточной аттестации, кто-то интересовался, во сколько начало торжества, а кто-то лениво ковырялся в стопках учебников, стоя возле окон, где расположились желающие снова пролистнуть пройденный за первое полугодие материал.       — Он вроде собирался прийти на Рождественскую вечеринку, — на ходу пояснял Нотт, накидывая плащ и галантно помогая одеться и ей. — Ты же не в обиде за тот раз? В смысле я не хотел давить, но всё же вспылил немного.       Гермиона застегнула пальто и, обмотав шею шарфом, накинула на плечо сумку.       — Нет, — с долей решительности ответила она. — Я говорила с Гарри после. И знаешь… в чём-то ты прав. За разгромленный Гринготтс и его подорванную репутацию в глазах клиентов мы не платили. Ущерб за нас возместили из основного бюджета, а руины Хогвартса восстанавливались за счёт денег попечительского совета будущих студентов, что тоже в корне неправильно. Выглядит, что вроде как мы ушли из школы и нас это уже никак не волнует. Но так решили не мы.       — Да забудь, Грейнджер. Я же уже давно извинился! Ну занесло меня немного. Можешь кинуться в меня чем-нибудь гадким. Как насчёт какого-нибудь сглаза?       Расталкивая толпу возле выхода из вестибюля, Тео придержал перед ней дверь, а затем выскользнул на морозный воздух. Здесь народу было поменьше и дышалось намного свободнее.       — Забыли, — подтвердила она, вдыхая полной грудью прохладную свежесть.       Мириться всегда приятно. Не говоря уже о лёгкости — будто груз свалился с плеч.       — Сейчас Драко, скорее всего, в офисе компании отца. Перед Рождеством у них принято оформлять документы на подарки сотрудникам. Что ни говори, а Малфой-старший никогда жадностью не страдал, прекрасно зная, что для того, чтобы получить больше, надо немного отдать.       — Ты проводишь меня?       Тео знал, что рано или поздно она попросит его об этом. И как бы ему ни хотелось оттягивать этот момент, но в первую очередь он считал своим долгом сохранять интересы друга, а уж только потом — чьи-то ещё.       — Идём, — протягивая ей руку, согласился он, и как только она вложила в неё ладонь, взмахнул волшебной палочкой.       Трансгрессия выкинула их неподалёку от одной из лондонских высоток в одобренном Министерством месте, обозначенном магическим знаком. Бизнес-центр Лондона кипел рождественской суетой. То и дело мимо пробегали мчащиеся в поисках рождественских подарков маглы, придирчиво осматривающие витрины магазинов цокольных этажей. А за углом многоэтажной стеклянной коробки их поджидал целый квартет пышно разодетых зелёных красавиц. Припудренные снегом красные шары поблёскивали в свете гирлянд, обвитых новогодней мишурой. Под массивным основанием расположились макеты рождественских подарков. Приготовления к подобному размаху наверняка начались ещё в ноябре. Иначе не успеть.       — Я только не уверен, что он свободен, — подсказал Тео, направляя Гермиону. — Последнее время Драко ушёл с головой в работу.       — Это его решение?       — Думаю, да. Так проще отвлекаться, если ты понимаешь.       О да! Она прекрасно понимала и до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке. Ожидание того, что он появится в ближайшие недели, угасло, как только с настенного календаря слетел последний лист ноября. Тео лишь разводил руками и говорил, что он слишком занят и пока не может посещать занятия. Может, так оно и было, но Гермионе думалось, что Драко просто не в состоянии пересилить себя и дать им шанс снова. Хотя никаких «их» не было — она до сих пор не рассталась с Роном, хоть и виделись они нечасто и больше в узком кругу друзей. Но факт оставался фактом. Решительность куда-то запропастилась. Что уж говорить, многое изменилось с окончанием войны.       Стеклянные двери здания разъехались перед ними и пропустили в манящее тепло. Администратор у стойки приветливо кивнула Тео, на что получила ответную задорную улыбку, смутившую не только её, но и парочку сотрудниц, допивавших кофе неподалёку. Гермионе пришлось признать — его здесь знали, и, по-видимому, даже довольно близко.       — Куда дальше?       — Наверх, — указал Нотт в направлении ряда лифтов для сотрудников.       Принявший их лифт плавно устремился ввысь, через несколько секунд бесшумно тормозя на отметке верхнего этажа, и, издав звонкий звук, оповестил о прибытии. Ворс коврового покрытия под ногами создавал ощущение мягкости, а расставленные по углам небольшие натуральные ели распространяли лёгкий запах хвои.       Пройдя вперед по коридору, Гермиона осмотрела стойку секретаря и, не заметив на двери даже скромной позолоченной таблички с именем Драко, перевела недоумевающий взгляд на Тео.       — Минутку. — Перегнувшись через высокую столешницу, он заглянул за неё и присвистнул.       Раздался короткий испуганный визг, и следом показалась голова девушки в обрамлении идеально уложенных белых кудрей.       — Совсем сдурел?! — возмутилась она. — Если помру от разрыва сердца на работе, будете завалены проверками из Министерства. Оно вам надо?       — Ты чего там делаешь? — не замечая её возмутительного тона, насмешливо поинтересовался Тео. — Подарок шефу готовишь? Хочешь, помогу?       Взгляд Гермионы упал на бейдж девушки с именем Джессика.       «Так вот что это за ассистентка Люциуса Малфоя, оказывается, — непроизвольно отметила она. — Красивая».       — Подарок от всех сотрудников упаковываю, а обёртка застряла в нижнем ящике. Никак не вытащить, не разорвав. — Джессика обиженно надула губы. — Помоги.       Тео скинул пальто на ближайший диванчик для посетителей и обогнул стойку.       — Ты зайди — он у себя, скорее всего. — Нотт кивнул Гермионе на дверь и исчез из поля зрения.       — Нет! — стоило Гермионе потянуть за ручку двери — и следом раздался требовательный голос Джессики. — Мистер Малфой занят.       Она остановилась, не решаясь толкнуть дверь. Вот будет здорово, если она завалится на какое-нибудь важное совещание или сорвёт переговоры. Малфой тогда её точно выставит за порог.       — Да чем он там занят? — Бросая подкинутое ему дельце, Тео вновь обошёл стол и, отстранив Гермиону в сторону, распахнул створку сам. — Ох, чёрт! Похоже, мы не вовремя.       Едва завидев в проёме платиновую макушку, Гермиона сразу поняла, насколько скучала по этому исключительному оттенку и его обладателю. Но, к её удивлению, Драко не занимался рабочими вопросами, а мирно спал. Не просто спал — а сидя в кресле. Голова его покоилась на коленях обворожительной шатенки, сидевшей, скрестив ноги, напротив прямо на его столе. Бледные руки обнимали её за талию и бёдра, как подушку, а она ласково гладила его по волосам.       — Здрасьте… — неуклюже поздоровался Тео, на что та обернулась и, наградив его тёплым взглядом, кивнула в приветствии.       Теперь Гермиона как следует могла рассмотреть черты её лица — чуть овального, но правильной формы. Голубые глаза смотрели с пониманием и глубоким сожалением, словно они с Драко прощались несколько минут назад.       — Дра-а-ако, — тихо позвала девушка, не прекращая медленно гладить его по волосам и спине. — Драко, к тебе гости.       Чуть хрипловатый голос подсказал Гермионе, что перед ней человек, частенько балующийся сигаретами, но это почему-то не портило её, а, скорее, придавало некую изюминку. Изысканный штрих во всём, что было в ней намешано.       Драко сонно приподнял голову и осмотрелся. Расфокусированный после сна взгляд выхватил сначала Тео, затем и Гермиону, нерешительно мнущуюся возле двери, затем вернулся к незнакомке. Она улыбнулась ему и заботливым жестом поправила его чёлку и узел галстука. Теперь Малфой вновь выглядел идеально, но взгляд был пустой, словно не видящий ничего вокруг.       — Прости, Ким, я задремал, — извинился перед ней Драко и полез во внутренний карман пиджака, извлекая оттуда чековую книжку.       — У тебя усталый вид, — пропела та, принимая от него наскоро выписанный чек. — Тебе бы отдохнуть пару дней. Отоспаться.       — Как-нибудь позже.       Гермиона не могла оторвать взгляд. Нет, она нисколько не ревновала его сейчас. Их общение выглядело таким родным и близким, словно они знакомы сотню лет, и если б она не знала наверняка, то решила бы, что она его старшая сестра.       Как только Драко отодвинул стул, Ким не торопясь спустилась со стола и убрала банковский чек в стоявшую на краю стола дамскую сумочку.       — Здесь намного больше, чем мы договаривались.       — Это за неудобства. Помнишь? — склоняясь к тыльной стороне её ладони и запечатлев на ней короткий поцелуй, произнёс он. — Не трать все сразу. Это большая сумма и может привлечь лишнее внимание. В том смысле — откуда у штатного врача Мунго такие сбережения.       В ответ Ким едва коснулась губами его щеки в прощальном поцелуе и предусмотрительно стерла с неё несуществующий отпечаток помады.       — Перестань. Я не настолько глупа.       Тео не стал ждать развития событий и смущённо выскользнул в коридор обратно на помощь Джессике, стоявшей посреди приёмной, скрестив на груди руки в ожидании, когда на неё вновь обратят внимание. Гермиона не знала, что ей делать и куда себя деть. Незваный гость, как говорится…       — Я предупредил на всякий случай, — продолжил Драко, провожая Ким до двери.       Та кивнула в ответ и перед самым выходом внимательно вгляделась в лицо Гермионы, словно ища в ней подвох или сравнивая с кем-то.       — А я надеюсь, что мне не надо тебе объяснять, что если о моей причастности кто-то узнает, то я лишусь не только работы, но и свободы. Драко, меня посадят. Ты понимаешь?       — Не переживай, Ким, — обхватывая её лицо и легко касаясь её лба губами, тепло прошептал Малфой. — Я позабочусь, чтобы этого не произошло. Не бойся.       Не похоже, чтобы такая, как Ким, склонна доверять кому-либо, но в этом случае было заметно, что Драко в числе тех, на кого она могла положиться. Гермиона в очередной раз испытала укол зависти. Стоило ей зайти в этот кабинет — и всё вокруг будто кричало ей в лицо о безграничном доверии между ними.       Чего уж тут. Нет смысла лукавить. Ей тоже хотелось сидеть на месте Ким и перебирать шелковистые на вид платиновые пряди, пока он спал. И звать его по имени. И чтоб он обнимал её за талию, будто самую настоящую родственную душу. И надо признать, что это всё было у неё пару месяцев назад. И так хотелось всё это вернуть.       Но стальной взгляд больше не отдавал вожделением, а бледновато-розовые губы не шептали нежно её имя. Увядающая радость встречи, омрачившаяся натянутым сожалением. И боль, плескавшаяся на самом дне его глаз, напополам с огорчением и чем-то, напоминающим смирение. Таким она ещё ни разу не видела его. Сломленным и безнадёжно отстранённым, будто он боялся её, страшась сделать что-то, что ей не понравится, и потому отгородился, чтобы соблюдать нейтралитет.       Дверь тихо прикрылась, и они остались вдвоём.       Малфой бережно подцепил её запястье и так же коротко, как и до этого ладони Ким, коснулся губами в ничего не выражающем, кроме приветствия, поцелуе.       Ком подкатил к горлу, а дышать стало труднее. И где эта чёртова отвага, когда так необходима?!       — Я рад тебя видеть, Гермиона. С наступающим Рождеством. — Она никак не ожидала от него, что он будет так щедр на тепло.       Гермиона ждала чего угодно, но не этого. Лучше бы он кричал, как Рон, когда она делала что-то не так, или сердито посмотрел, как, бывало, Джинни, когда Гарри забывал о чём-то. Да хоть бы упрекнул за трусость. Гарри оказался прав, когда спросил, зачем она сказала «да». Такого малодушия она ещё ни разу не допускала и до сих пор никак не могла простить себя.       — Я тоже… рада. — Руки тряслись от непонимания действий Драко, а на глаза наворачивались слёзы. Ей не хотелось прийти к нему и вот так с порога заявить, что её интересует только зелье.       — Ким раздобыла кровь, — разряжая напряжённую обстановку, тихо произнёс он и в качестве демонстрации из внутреннего кармана, где до этого пребывала чековая книжка, вытянул за край небольшую прозрачную коробку с серебристым порошком. — Поэтому сможем продолжить.       «Выпаренная. То, что надо», — пронеслось в сознании Гермионы.       — Как насчёт первых чисел января? — заглядывая в её лицо, горевшее от неловкости и стыда за бесцеремонное использование его ресурсов — как финансовых, так и человеческих, — уточнил он. — Если, конечно, у тебя нет других планов на зимние каникулы? Может, свадьба или помолвка… — Драко осёкся и замолчал.       Заметив, что она слабо кивнула, он отодвинул перед ней один из стульев и предложил присесть. Не став звать Джессику, сам сделал ей кофе и поставил перед ней на стол.       — Мне жаль, Гермиона, что всё так вышло, но не подумай, что это что-то изменит между нами. Я, как и обещал, помогу с твоим шрамом. Если даже ничего не выйдет с зельем, то наверняка найдётся и другой способ. В любом случае я постараюсь довести это дело до конца.       — Кто она? — перебила его Гермиона.       Драко остановился и присел на стул рядом с ней. Устремлённый на неё взгляд блеснул пониманием, но так ничего больше и не выражал, будто покрытый толстой коркой льда.       — Это важно?       Она сама не знала, почему спросила именно это, хотя могла задать любой вопрос. Драко отлично понял, о ком она, но не торопился отвечать.       — Нет. Конечно нет, — запоздало поняв свою ошибку, исправилась Гермиона.       «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» — возмутительно ругался как всегда не вовремя проснувшийся здравый смысл. Как она вообще могла спросить его о чём-то подобном? Прямо как ревнивая жена, бдительно следящая за каждым шагом мужа.       Он молодой, и, естественно, у него были потребности. Почему в её жизни был секс, а у него — не должно? Они даже не встречались, чтобы она имела право предъявлять ему подобные претензии. Ну не заниматься же ему самоудовлетворением? Он не лишён привлекательности и довольно обаятелен. Несомненно, он окружён женским вниманием.       — Как ты уже слышала, это Ким, — словно собравшись с духом, терпеливо начал рассказывать Драко.       Гермионе так и не удалось скрыть эмоций.       — Мы познакомились, когда я после одной удачной Сектумсемпры в конце шестого курса попал в Мунго. Она врач и оказывала мне медицинскую помощь, а потом мы…       — Не надо, пожалуйста, — накрывая его губы кончиками пальцев, попросила Гермиона.       Когда она так делала раньше, он их целовал, нежно обхватывая запястье. Но не в этот раз. Малфой лишь накрыл её ладонь своей и бережно переложил на столешницу, будто самую дорогую драгоценность.       — Я никогда не лгал тебе и не стану. Если тебе интересно знать, спал ли я с ней, — да, она берёт за это деньги. Люблю ли я её как женщину — нет, и никогда не испытывал к ней ничего подобного, только уважение к её безграничному пониманию. Она из тех людей, кто не только может слушать, но и в состоянии услышать, когда тебе это необходимо. Она человек исключительной доброты. Таких мало, поверь.       — Прости, я не должна была лезть не в своё дело. — Гермиона смутилась и села к нему вполоборота.       Словно почувствовав в ней перемены, Драко, бережно касаясь пальцами, погладил её вдоль щеки и, подцепив за подбородок, настойчиво попросил посмотреть в его лицо.       — Я отвечу на любой твой вопрос. Я сделаю всё, о чём бы ты ни попросила. Я отдам тебе всё, что ты потребуешь. Но прошу, больше никогда не спрашивай о Ким. — Что-то было в его глазах, что подсказывало ей: она невольно переступила непозволительные границы его внутреннего мира. — Она та небольшая часть моей жизни, к которой я больше никогда не вернусь, потому что после настоящих ощущений те будут выглядеть пресными и ирреальными, но я всегда буду помнить лишь хорошее. Она была рядом, когда я любил, но не мог признаться, и она слушала вместо той, кому предназначались мои слова. Она была рядом, когда все вокруг меня осуждали, и я не мог сказать, что невиновен, рассказывая правду, и верила, когда никто не поверил бы. Она была рядом, когда я чувствовал себя одиноко, и никогда не требовала ничего взамен, в то время как другие отворачивались, и никто даже не подходил ко мне, боясь, держась на расстоянии, как от чумного. Она была той, кто не давала утонуть, когда сил совсем не оставалось. И пусть кто-то скажет, что она всего лишь фальсификация, замещающая оригинал, что сидит сейчас со мной рядом, но другой у меня тогда не было, а её порядочность и добросердечность подкупали. И я твёрдо убежден, что на свете нет никого, кто смог заменить её — ни тогда, ни теперь.       Гермиона тяжело сглотнула и дрожащими руками обхватила чашку кофе; та звякнула об тарелку, но, к счастью, не опрокинулась на стол. То, о чём говорил Малфой, казалось далеко за пределами её понимания о дружбе. Подобное, скорее, похоже на ощущение родственной связи: когда в мире только двое, а остальное может подождать. Это не её отношения с ребятами, в которых всё предельно просто и понятно, — долг, поддержка, честность, которые объединяли их. Это то, чего у неё никогда не было, — чувство полнейшего единения с кем-то, по-настоящему близким, без каких-либо «но» или единичных исключений. Теперь ей было известно, о чём действительно стоило сожалеть.       — Я вижу, что расстроил тебя, но это правда. — Его тихий голос заставлял вздрагивать каждый раз, когда он заканчивал очередную фразу, будто за ней последует ещё более горькая для него, чем предыдущие. — Она дорога мне, как никто другой. Не так, как ты или Тео. А по-особенному, что ли? Возможно, после услышанного ты уйдёшь и больше никогда не вернёшься, но у меня всё равно останутся хотя бы воспоминания. И этого у меня уже никто не отнимет даже с помощью Обливиэйта.       Малфой остановился. Тишина, разбавляемая лишь звуками суетливого центра Лондона за окном, душила.       — Я не уйду, — на грани слышимости хрипло отозвалась Гермиона.       Разве она не могла понять его? Чушь! Конечно могла. А главное — соглашалась, что и ему требовался кто-то, кто может быть ближе остальных. После войны у неё для этого был хотя бы Гарри, с которым она делилась даже тем, что Рону казалось неинтересным, а Джинни отвлекалась от работы на дому лишь затем, чтобы кивнуть в согласии. Хотя Гермиона была уверена, что она даже не слушала её или слушала урывками. Потому её визиты на Площадь Гриммо стали нечастыми.       — Я в состоянии понять, — глухо произнесла она, втайне надеясь, что ещё есть шанс всё исправить и она могла бы стать для него кем-то большим, чем просто друг.       Сухой лёд в глазах Драко постепенно начал таять.       — Я надеялся, что ты когда-нибудь поймёшь. — Вновь, как когда-то, заботливо заправляя выбившуюся из причёски прядь волос за её ухо, Драко приблизился и, взяв в руки её ладони, заглянул в глаза. — Я слишком сильно люблю тебя, чтобы лгать или делать вид, что ничего не произошло. Тео прав — я вряд ли смогу быть обычным другом для тебя, как Поттер, потому что всегда буду желать большего, но и требовать взаимности не вправе. И я знаю, что, возможно, сейчас ты чувствуешь себя виноватой, но это не так. Всё поправимо. Поверь.       Последние слова дарили хрупкую надежду, но почему-то ей казалось, что в этот раз он говорил не о себе.       Гермиона поднялась с места и прошлась вдоль кабинета. В углу пышно рос лимон, а на столе Малфоя она заметила своё фото с вручения наград за победу над Волан-де-Мортом. Он даже не пытался скрывать его от посторонних. Что-то приятно кольнуло сердце.       — Прости, но я ещё не успел купить тебе подарок на Рождество. Думал заскочить в Косой Переулок перед вечеринкой, но, похоже, уже не успеваю. — Он бегло глянул на часы и поднялся вслед за ней. — Из кабинета можно трансгрессировать, но лучше запереть перед этим на ключ дверь. На всякий случай.       Он ждал, когда она ответит, но Гермиона продолжала смотреть на фото на его столе. Он не врал. Он действительно любил её.       — Прости, но мне нужно идти, — заметив её задумчивость, вновь извинился Драко, будто старался сгладить последствия неловкой встречи. — Мы ведь можем увидеться позже, на вечеринке?       — Да. — Гермиона наконец оторвала взгляд от его рабочего стола и осмотрела остальное.       Кабинет как кабинет.       Только прилизанное всё, как его волосы на первом курсе Хогвартса. Всё разложено по местам, ни единого небрежно брошенного предмета. Ничего лишнего. Во всём присутствовал лёгкий оттенок аккуратности и педантизма. Абсолютная противоположность Рону и всему семейству Уизли. И только сейчас она начала понимать, почему так сильно нуждалась в нём в последнее время. Он подходил ей.       Идеально.       Безупречно.       Бесподобно.       Как элементы пазла, соединяющиеся без осложнений.       — Увидимся на вечеринке. И не надо подарков. Просто приходи, ладно? — добавила она.       Драко кивнул и скрылся за дверью, плотно прикрыв её за собой.       Осознание прошибло током, как только щёлкнул дверной замок. Словно разразилась внезапная буря, стоило только ей остаться в кабинете одной. Вновь без него.       Давно пора признаться не только самой себе, что она хотела быть с Малфоем. Как ни упирайся и ни отрицай, а любовь вспыхивает, когда не ждёшь и не ищешь её повсюду. Как стихийный пожар. Как неумолимо-смертоносный ядерный взрыв. Как вспышка сверхновой. И не спастись от неё и не убежать, даже если очень стараться.