***
Прошло всего несколько дней с того момента, как Рон ушёл от неё и больше не появлялся в академии. Джинни, забегавшая на днях к Гарри, лишь сухо кивнула ей в приветствии и, передав, что хотела, упорхнула обратно в Министерство. И когда только они успели так отдалиться, что даже небольшая размолвка стала камнем преткновения настолько, что и не осталось тем для разговоров? Хотя не было смысла сердиться на её холодность или отрешённость. Кто знал, как бы она поступила на её месте, но сейчас Гермиону занимал совсем другой вопрос. Окружавшие её и Гарри действующие сотрудники аврората предъявляли ей свежий выпуск «Пророка» и недвусмысленно намекали, что хотели бы получить пояснения. — Мисс Грейнджер, не поймите неправильно, но подобные сведения обязательно подлежат проверке, — не переставал твердить невысокий сухонький мужчина с тонкими усиками, напоминавший ей чем-то Римуса. Гарри неуверенно кивнул ей, словно подтверждая его слова, и перевёл настороженный взгляд на второго представителя власти, ожидавшего напарника в стороне. — Одно дело теоретические изыскания, другое — сварить подобное на практике, — продолжал аврор, косясь на Гарри, будто тот мог в любой момент выхватить волшебную палочку и кинуться защищать Гермиону. — Поймите, мы обязаны убедиться, что вы никоим образом непричастны к незаконным действиям. И будем признательны за содействие, — переминаясь на месте, добавил он. «Нет. Этого просто не может быть!» — разъярённо вопил внутренний голос. Только сегодня утром, прощаясь с Драко, она даже не могла помыслить, что через несколько часов будет объясняться с аврорами в том, о чём даже не догадывалась. Не говоря уже о беспокойстве и за него. Как она теперь объяснит ему, что даже не собиралась публиковать рецепт, о котором он просил её молчать? И непонятно, как к Рону попали записи. Если б Джинни хоть что-то об этом знала, то наверняка хоть как-то обмолвилась бы об этом в свой последний визит на Площади Гриммо. Неосознанно Гермиона вцепилась в запястье Гарри сильнее, что не укрылось от цепкого взгляда представителя аврората. И так было ясно, чего он хотел и чего она предоставить не в силах. Всем известного шрама, покрытого проклятием клинка Беллатрисы Лестрейндж, больше не было на предплечье, а значит Гермиона не только сварила состав, но и испробовала его. Никто не стал бы винить её за желание избавиться от ненавистного клейма, но закон есть закон. И они с Драко осознанно нарушили его. Нет смысла отрицать очевидное, но и закатывать рукав она не торопилась, замечая, как Гарри хаотично осматривался, будто ища выход из ситуации. Бежать глупо. Отнекиваться и пытаться заболтать их ещё более бессмысленно. Паника предательски начинала проскальзывать в глазах и каждом её неосторожном жесте. — Вы позволите осмотреть вашу руку? — продолжал настаивать мужчина, подходя на шаг ближе. Их тихая беседа начинала привлекать внимание студентов, стягивающихся ближе в надежде разузнать, чем так заинтересовались авроры. И кто бы мог подумать, что всё обернётся именно так? Послышавшийся со стороны тропинки двойной хлопок трансгрессии, возвестивший о прибытии кого-то ещё, заставил Гермиону обернуться на звук и умоляюще посмотреть на того, кто посетил академию. Драко знал, где она. В последнее время они каждый раз обговаривали планы на день. Потому ему не составило труда разыскать её. Он бегло осмотрел фигуры мужчин, одетых в официальную форму, и, не став уточнять, что происходит, приблизился к Гермионе. Она хотела прокричать ему, что это не её вина, что это не она отдала записи Рону. Но он лишь прошёл мимо, велев сопровождавшему его Тео увести её как можно дальше, что вызвало интерес сотрудников аврората, но, прежде чем препятствовать, они решили выслушать то, что он хотел им сказать. — Если вам нужен виноватый, — начал он, обращаясь к мужчинам, — то оставьте мисс Грейнджер в покое. Она по моему заказу разрабатывала рецепт, и её действия ограничивались лишь теоретической частью, — задирая рукав пальто, продолжал он. — Зелье варил я. И, как можете убедиться, довольно удачно. Так что если вам нужен тот, кто будет вашим пропускным билетом вверх по карьерной лестнице, то самое время воспользоваться шансом. Другого может и не представиться.***
Драко знал, что поступал довольно опрометчиво, но времени на раздумья не оставалось, и единственный способ отвести подозрения от Гермионы — дать стервятникам то, чего они жаждали. Статус героини мог обеспечить ей лояльность, и, получив своё, они, скорее всего, отстанут от неё без дополнительных проверок. А если Поттер в дополнение к его словам ещё и кивнёт для убедительности, то они и вовсе потеряют к ней интерес. Кому нужно связываться с человеком, за которого вступится вся магическая Британия, если был тот, кто давно в их глазах полное ничтожество. — Нет, Драко, нет, — мотая головой, шептала она, прикрываемая Ноттом, который подталкивал её подальше от представителей власти, попутно дёргая Поттера за рукав, чтобы тот перестал пялиться и наконец помог утихомирить прорвавшийся поток девичьих слёз. — Мистер Малфой, вы понимаете, что только что сознались в преступлении? — уточнил мужчина, убеждаясь в отсутствии Чёрной метки на его предплечье. Драко кивнул и извлёк из рукава волшебную палочку, протягивая её аврору. Казалось, ему удалось переключить внимание на себя. Дальше дело техники. Главное — убедить того, кто будет вести следствие, не вызывать Гермиону на допрос и ограничиться его признанием. Небольшое отступление от стандартного досудебного процесса, но Драко был уверен, что сможет достичь и этого. — В таком случае я должен вас попросить проследовать с нами, — сказал аврор, стараясь не проявлять агрессивной враждебности и провожая взглядом удаляющуюся фигуру Гермионы, уводимую друзьями. «Вроде обошлось», — мысленно выдохнул Драко. — Мистер Малфой, вам предъявляется обвинение в приобретении запрещённого Министерством ингредиента и его использовании в личных целях. Надеюсь, вам будет что сказать в своё оправдание перед судьями Визенгамота, — вступил в разговор второй мужчина, которого Драко заметил только сейчас, отмечая, что тот, в отличие от первого, одет в гражданское. Драко устало прикрыл глаза и, выпустив из рук волшебную палочку, позволил увести себя в солёные застенки Азкабана, где, как он полагал, должно пройти предварительное следствие. Во всяком случае, в прошлый раз всё было именно так. И да — ему давно есть что сказать Визенгамоту.***
Гермиона металась: то порываясь пойти к Кингсли и заверить его, что они никоим образом никому не пытались причинить вред, то кидаясь разыскать Нарциссу, в причастности которой она была убеждена на все сто процентов. И как она сразу не догадалась, кто может за этим стоять, но вывод напросился сам. — Нет, Рон просто не мог так поступить, — не уставала произносить она, меряя шагами гостиную дома Драко, куда по её просьбе отвёл Тео. Нужно было сообщить Линку, что его хозяин пока не вернётся. Как это известие сможет пережить домовик, она даже не представляла. Странно, но только сейчас Гермиона поймала себя на мысли, что не знает, как Драко и остальные пережили первые судебные процессы. Им тогда вообще было не до того, чтобы задумываться над чем-то подобным. Война закончилась, враг повержен, остальное — мало касающиеся их детали. Жизнь налаживалась. Прислонившийся плечом к двери Гарри хмуро наблюдал, как несчастный домовой эльф похныкивал в сторонке, без устали комкая край наволочки, служившей ему одеждой, и утирая льющиеся без остановки слёзы. — Вряд ли Рита Скитер всё выдумала. — Встревоженный голос Гарри сейчас казался ещё более низким, чем обычно, и отдавал утраченной верой в благополучный исход. Только теперь Гермионе захотелось рассказать о состоявшемся между ней и Нарциссой разговоре, но почему-то язык по-прежнему не желал шевелиться, будто приклеенный к нёбу. Само по себе преступление не относилось к категории тяжких и предусматривало не более нескольких лет в Азкабане. Однако в свете решения суда трёхлетней давности это дело могло обернуться неприятным образом. Судьи всегда относились слишком предвзято к тем, кто уже был когда-то под следствием, предпочитая верить, что подсудимый виновен, нежели опять оправдать в глазах слепой Фемиды, ратующей за беспристрастное правосудие. Но, к сожалению, Гермиона была не так сильна в судебной системе Британии, чтобы делать поспешные выводы. Несколько часов, проведённые в томительном ожидании непонятно чего, закончились с вспыхнувшим зелёным пламенем камином, а вышедшая из него Нарцисса Малфой только добавила тревог непоколебимым выражением лица, скрывавшим за маской холодности всё же бросившееся в глаза лёгкое беспокойство. Впервые Гермиона не сдержалась. Обрушившийся на Нарциссу поток ругательств, вырвавшихся против воли, удивил не только Гарри, но и Тео, непривыкшего к тому, что она может быть довольно резка в словах. Да, ей наверняка потом будет стыдно, но сейчас она могла думать только о том, что накипело и требовало немедленного выплеска. Слишком уж взбудораженный последними событиями разум отказывался подчиняться здравому смыслу и не давал ей остановиться, пока не слишком поздно. — Вы всё сказали, мисс Грейнджер? — сдержанно поинтересовалась Нарцисса и, дав понять, что желала бы переговорить с ней наедине, опустилась в кресло рядом с камином. Гарри не стал возражать, а Тео и вовсе ретировался подальше вслед за Линком, которому последовало указание проводить гостей на кухню или куда им будет удобно. Что-то в их отношениях показалось Гермионе знакомым, но думать об этом у неё сейчас не было сил. — Зачем?! — вновь повышая голос, потребовала объяснений она. — Это так вы решили проблему? Ему же грозит реальное заключение! На первый взгляд Нарцисса даже не повела бровью, но было заметно, что она переживала не меньше её. — Уймитесь, Гермиона! — скомандовала она и велела опуститься в кресло напротив. Холодный тон немного привёл в чувство и остудил. Всё же перед ней была взрослая, умудрённая опытом женщина, а не одна из её подружек вроде Падмы или Луны. К тому же, как бы там ни было, им ещё придётся общаться. Стоило немного унять гнев. — А теперь, когда ваша истерика закончилась и вы наконец можете собраться с мыслями, послушайте. О нет, Гермионе не хотелось её слушать. Она сейчас с большим удовольствием обивала бы пороги Министерства, чем сидела тут, пытаясь понять что-то, что хотела донести до неё Нарцисса. — Если вы успокоитесь и не станете вмешиваться, то всё пройдёт как надо. Тем более сейчас уже довольно поздно, — уверяла она, для убедительности махнув рукой в сторону окна, за которым начинали сгущаться сумерки. — А то, что Драко отправят в Азкабан, — это тоже так надо? — не унималась Гермиона. Словно сорвавшаяся с тормозов, она никак не могла поверить, что Нарцисса так хладнокровно поступила с сыном. — Ну подумайте хоть немного, Гермиона. — Попытка добиться от неё здравомыслия начинала давать ростки. — Такой политический скандал никому не нужен. Первое, что сейчас сделает министр — это изымет все публикации из оборота в страхе потерять возможность наказать оставшихся на свободе Пожирателей и накажет окончательно зарвавшегося редактора «Еженедельного пророка». — На этих словах она недобро усмехнулась, но уточнять не стала. — Ведь до сегодняшнего дня Чёрная метка оставалась единственным прямым доказательством, что волшебник причастен к событиям трёхлетней давности. Остальные могли смело утверждать, что были под Империусом. — И что это даст Драко? — задумчиво спросила Гермиона. Кипевший внутри гнев всё равно никак не желал утихать. Если Рону, как и обещала Нарцисса, ничего не грозило, то вот Малфою обеспечен судебный процесс. Хорошо ещё, если в зал суда не допустят прессу, чтобы та опорочила его имя всеми доступными способами. — А то, что, по всей видимости, вы невнимательно изучали политические судебные прецеденты или не касались их вовсе. Да и меры наказания выбираются, исходя из предпочтений большинства судей, — отрезала Нарцисса, желая прекратить бессмысленный разговор. — Просто ждите и не предпринимайте никаких действий, пока ничего не испортили. Всё будет так, как я вам сказала. Процесс пройдёт быстро. Никто не пострадает. Драко даже не успеет насладиться красотами Азкабана. А сейчас отправляйтесь домой и перестаньте изводить себя и всех, кто вас окружает. Когда всё закончится, я сообщу вам первой. Обещаю.***
Как Драко ни старался, но так и не смог сдержать напряжение, мучившее его последние несколько дней. Он точно не знал, сколько провёл времени в томительном ожидании суда, но следствие на этот раз длилось недолго. Дело не политическое, да и вину он свою признал. А чем раньше всё это закончится, тем лучше. Преступление, вменяемое ему Визенгамотом, из разряда рядовых, что, по сути, означало быстрый процесс, без прессы и без строгих мер охраны. Такие пачками рассматривали в упрощённом порядке после первых чисток, когда авроры находили в домах подозреваемых различные запрещённые магические предметы и артефакты. Потому вряд ли к нему сейчас проявят особый интерес. Если, конечно, не считать степень известности и заляпанности его фамилии. Доведший его до зала суда представитель охраны Азкабана для пущей тревоги ещё раз подтолкнул Драко в спину и, злобно оскалившись, выплюнул что-то едкое о мерзких Пожирателях, от которых его уже порядком тошнит. К подобному несложно привыкнуть тому, кто каждый день под прицелом прессы. Поэтому это не вызвало каких-либо реакции или ответных слов. Двери Визенгамота распахнулись, и Драко прошёл внутрь. Он отлично помнил эти стены, выложенные из тёмного камня и подсвечиваемые лишь тусклым светом факелов. Справа и слева от него так же, как и в прошлый раз, возвышались ряды пустых скамей, предназначенных для прессы и других участников процесса, а также для любого, желающего посетить открытое слушание, но сегодня они были пусты. Оказывается, лишняя шумиха теперь ни к чему. — Вы долго шли, мистер Малфой, — раздался со стороны судейских трибун знакомый голос министра. Кингсли нисколько не изменился за последние годы. Разве что виски тронула едва заметная седина. — В Азкабане плохо обстоит с персоналом, — съязвил Драко, присаживаясь в кресло, с которого свисали объёмные цепи, посреди зала. — Вам давно пора пересмотреть политику подбора кадров, — посоветовал он и принялся ждать, когда озвучат официальное обвинение. Нет, теперь он не выглядел напуганным мальчишкой, затравленно озиравшимся в надежде, что кто-то вступится за него и объяснит негативно настроенным пятидесяти судьям суть его плачевного положения, в котором он оказался по вине отца, имевшего когда-то неосторожность примкнуть к последователям Тома Реддла. — По всей видимости, вы не испытываете уважения ни к суду, ни к министру в частности? — донёсся слабый голос секретаря. — Может, в таком случае вы, мистер Малфой, упростите нам задачу и мы как можно скорее закончим рассматривать ваше дело? «И с каких пор теперь вместо председателя суда в Визенгамоте подает голос кто-то вроде Перси Уизли? — пронеслось в голове Драко, прежде чем он заметил, как цепи на подлокотниках слабо шевельнулись, но обвивать запястья не стали. — Ну хоть не привязали, как собаку, в этот раз — и на том спасибо». — С удовольствием, министр, — ответил Драко, игнорируя очередного нагловатого выпускника Хогвартса, от которого веяло безвкусицей во всём, что только выхватывал взор. — Меньше всего мне хотелось бы ждать вердикт. Дело и так ясное. По залу прошлась волна шёпотков — то ли возмущённых его неприкрытым пренебрежением, то ли от разделённого желания покончить со всем как можно скорее. — Может, хотя бы всё-таки расскажете, где вы приобрели кровь единорога? — поинтересовался Кингсли, склоняясь ближе, будто мог разглядеть на лице Драко нужную ему информацию. — И почему мисс Грейнджер разрабатывала для вас рецепт? Вопросы он проигнорировал, так же как и пристальный взгляд, вцепившийся в его лицо. — Что ж, в таком случае… — начал он, раскрывая лежавшую перед ним на этот раз тонкую папку, по-видимому, содержавшую протокол допроса и подписанное Драко признание. — Если вы не возражаете, то мы сразу перейдём к обсуждению меры наказания. Раз уж вы признали свою вину. Это так? — решил на всякий случай уточнить он. — Так, — без дрожи в голосе согласился Драко. «Неужели даже не станет выпытывать?» — насмешливо задумался Драко, оценивая свои шансы прикрыть Ким. Единственное, что его сейчас волновало — это чтобы дело не коснулось её, а Гермиона не решила проявить чудеса героизма. Ну что, собственно, они могли ему присудить? Максимум пару лет в Азкабане. Благо «Веритасерум» в таких делах не применялся — слишком мелко, — а легилименция… «Ну успехов вам!» — презрительно подумал Драко. В прошлый раз им так и не удалось вытащить из него хоть что-то. Тот, кто учился у его крёстного, с уверенностью мог похвастаться лучшими навыками в окклюменции. Поттер в этом смысле многое потерял. — В таком случае Визенгамот признаёт вас виновным в заведомо умышленном приобретении запрещённого к обороту ингредиента и использовании его в личных целях, — вновь раздался голос министра. — И нам лишь остаётся проголосовать за меру наказания. Потому я предлагаю суду принять максимально высокую, в виде пяти лет заточения, отбываемых в Азкабане. «А закон, похоже, поменялся, — угрюмо рассудил Драко. — И с каких теперь пор к мелким преступлениям применяют такие завышенные сроки? Или это только для меня такое исключение сделали?» Тишина, воцарившаяся в каменных стенах суда, неумолимо давила на сознание, но выглядела неестественной. А судей даже не пятьдесят. Драко ещё повезло, что подобные мелочи решались не в полном составе, иначе пережить подобное стало бы в разы тяжелее. — В чём дело? — изумлённо переводя взгляд то на одного судью, то на другого, возмутился Кингсли. — Это что, саботаж? Драко хотелось рассмеяться в голос, но он всё-таки нашёл силы сдержаться. Ему следовало догадаться. Слишком уж внезапная публикация в «Пророке» — совсем непохожая на предательский жест Гермионы, слишком уж быстрое следствие и слишком уж молчаливый судейский состав, который даже не попытался обсудить дело, будто куклы, которым всего-то надо поднять руку в нужный момент. Всё походило на досконально продуманный кем-то план. И этим кем-то мог быть лишь один человек — способный, не торопясь и не поря горячку, просчитать всё до мелочей, тот, кто всю его жизнь опекал его так, что ему мог позавидовать каждый. — Министр, — слева раздался тоненький женский голосок, — если позволите, то мы хотели бы предложить минимальную меру наказания в виде выдворения за пределы страны. Мистер Малфой не совершил ничего такого, за что его можно было бы подвергнуть реальному лишению свободы наряду с самыми опасными преступниками магической Британии. Его дело прошлых лет давно закрыто, и он признан невиновным, потому не может представлять реальную угрозу для мира волшебников. «Ну теперь точно всё встало на свои места, — неугомонно подсказывал внутренний голос. — Мать всё же добилась того, чего хотела». Окончательно растерявшийся Кингсли пристально посмотрел на робко прижавшую к груди ладонь представительницу судейского состава, словно хотел убедиться, что на её мантии вышита большая буква «В», а не какая-нибудь ещё, но, не увидев ни в ней, ни в остальных членах суда ни капли колебаний, сжав зубы, согласился. Драко даже не удивился, с какой охотой начали подниматься руки судей, подтверждающих озвученное решение. — Единогласно, — подсказал секретарь суда и передал председателю протокол на подпись. Приняв пергамент, Кингсли осмотрел записанный в нём приговор и, озвучив, добавил от себя пару слов, предназначавшихся Драко, скорее как к бывшему знакомому, чем к подсудимому: — Не знаю, как вам это удалось, мистер Малфой, особенно — если учесть, что вы всё это время находились под следствием, но я рад, что ваша волшебная палочка на пять лет останется у меня, а вас самого довольно долго не будет видно среди нас. А вот и отрицательные детали, без которых никогда не бывает. Похоже, такие мелочи Нарцисса даже не рассматривала, когда готовила столь грандиозное унижение для представителя власти — лица всей магической Британии. Но Драко особо не расстраивался. Пустяк, без которого вполне можно прожить. Допустимые потери. Гермиона же как-то до одиннадцати лет прожила без волшебной палочки? Значит, и Драко сможет. Во всяком случае, он в этом не сомневался. — Можете быть свободны, но учтите, что вам необходимо покинуть Британию не позднее завтрашнего дня, иначе мера наказания может измениться, — напоследок добавил министр, отшвыривая пергамент озадаченному секретарю. Драко ещё раз окинул взглядом притихших членов суда и, прикинув, во сколько их семье обошёлся этот спектакль, направился на выход. «Слишком быстро и пафосно. Кингсли запомнит это надолго». Встретив его на пороге суда, Нарцисса удовлетворённо хмыкнула и, подхватив подол платья, обхватила его плечо, чтобы помочь с трансгрессией. — И надо было так разоряться, купив половину суда, только чтобы насолить Кингсли? — бросил Драко, прежде чем их подхватила воронка перемещения. — Прости, — в ответ пропела она, — не удержалась. Драко лишь улыбнулся. Дом встретил тишиной. Первым делом велев Линку собирать вещи, он отправился приводить себя в порядок. Казалось, всё на нём пропахло мерзким запахом Азкабана, запоминающийся солёный и гнилой привкус которого, стоявший в его застенках, до сих пор чувствовался на языке. — Не пойму только, как тебе удалось узнать, кто войдёт в состав суда? — переодевшись, поинтересовался Драко. — Ведь при не полном составе, судьи избираются методом жеребьёвки. — Я и не стала гадать, — фыркнула Нарцисса. — Чего только ни сделаешь для собственного сына, — тряхнув правой рукой, недвусмысленно намекнула она. — Серьёзно? — Драко сам не верил, что сейчас собирался сказать, но других предположений у него не было. — Пятьдесят Непреложных обетов? Ты не шутишь? И всё это, только чтобы унизить Кингсли? Её заливистый смех — лучшее подтверждение. — А чем он и его продажный Визенгамот лучше? — удивлённо спросила она. — Так было всегда — как до войны, так и после, — ничего ведь не поменялось. Только руководство, считающее себя победителями. Хотя один всё же отказался принять меня, поэтому всего сорок девять. А некоторые из них согласились и без денег. Я даже сперва немного удивилась, но, как оказалось, твой отец уже когда-то брал с них обязательства по другим вопросам. Так что это было для них отличным способом сбросить висевший груз. А Кингсли заслужил. И не надо меня упрекать за это. Он прекрасно знал всё это время, что ты ни в чём не виноват, и пусть не говорит, что это не так. Но почему-то закрывал глаза на то, как твоё имя втаптывают в грязь в прессе, хотя мог всё остановить одним распоряжением. Даже если представить, что мы проигравшие, это не значит, что нужно к нам относиться, как к грязи, и позволять Рите Скитер строчить всё подряд, лишь бы посочнее и погромче. Уверена, что даже Грейнджер согласится с каждым моим словом. — Она покачала головой и кивнула в сторону кабинета. — Кстати, должна признаться, что осмелилась отправить ей с Линком сообщение, пока ты был в ванной. Она ждёт тебя. Вам есть что обсудить.***
Его тихие шаги Гермиона услышала лишь тогда, когда руки Драко обхватили её талию, а тёплые губы в нежном поцелуе прижались к шее. Ей казалось, что за эти несколько дней, пока его не было рядом, она успела стать настолько опустошённой, что не могла даже сказать хоть что-то. — Я скучал, — прозвучавший в небольшом кабинете шёпот хоть и был едва слышным, но отражался от стен так громко, что Гермиона только сильнее прижалась к его груди, словно пытаясь надышаться им. — Не понимаю. — Разворачиваясь в его руках и обнимая за талию, она всхлипнула. — До сих пор не понимаю. Зачем она это сделала? Я думала, что она решила как-то подстегнуть тебя к этому решению. Может, просто поставит ультиматум. Но суд? Зачем? Можно же было решить всё между нами без всего этого. Драко был ей нужен. Не только сейчас. Но теперь им придётся расстаться на некоторое время. И Гермионе совсем не хотелось считать Нарциссу виноватой во всём, что с ними случилось. — У неё были свои причины, — поглаживая Гермиону по волосам, успокаивал он. — Тебе придётся привыкнуть, что у неё случаются временами подобные… — Он силился подобрать подходящее слово, но так и не решился озвучить. — Её неуёмное стремление оберегать меня не знает границ, и порой она их переходит. Считай это уязвлённым материнским самолюбием. И вообще лучше даже не старайся понять её мотивов. Как ни странно, она довольно часто бывает права. Его нежный поцелуй в макушку, сопряжённый с ласковым поглаживанием вдоль спины, немного вселял уверенность, хотя будущее и казалось ей туманным. — Всё равно! Мы могли бы сами принять это решение. И Рон тут вовсе ни при чём, — продолжала упираться Гермиона. — Возможно. Но что сделано, то сделано. Я же не прогоню её теперь из жизни из-за этого, — тяжело выдохнул Драко; правый висок защекотало от его тёплого дыхания. — Но могу точно сказать, что так она добилась того, чтобы у меня не было соблазна вернуться. А ещё благодаря этому мне легче будет прощаться с тем, что было с рождения привычным. Тяжело бросать свой дом, даже если так надо. Правда? Он немного отстранился и заглянул Гермионе в глаза, будто искал подтверждения. Ей совсем несложно было кивнуть. Только б он знал, что она не против и не бросит его из-за таких глупостей, как временное расставание. — Тебе сейчас нужно сосредоточиться на том, чтобы закончить обучение, и ты сможешь приехать ко мне. Я позже вышлю тебе адрес, как устроюсь на новом месте. — Гермиона кивала, стараясь запомнить всё, что он ей говорил, несмотря на то что сердце сжималось от тоски, а картинка перед глазами размывалась, превращаясь в сплошную красочную палитру. — Ты же подождёшь меня? — всхлипывала она, смаргивая подступающие слёзы. — Четыре месяца ведь не так долго. Правда? Подаренный в ответ поцелуй, наполненный обожанием, ответил лучше любых заверений в любви, отдаваясь на языке неповторимым вкусом кисловато-прохладной надежды, от которого у Гермионы вновь закружилась голова, а внутри всё безудержно затрепетало. — Конечно дождусь. Верь мне.ЭПИЛОГ
— Ты же позаботишься о нём? — в десятый раз спросила Гермиона, передавая Гарри переноску с периодически шипевшим Живоглотом. — Я буду скучать по нему. Шум проезжавших мимо машин немного отвлёк от грустных мыслей о прощании и напомнил об ещё одном дорогом товарище, который теперь тоже принадлежал Гарри. — И о нём, — передавая ключи от любимого «мини-купера», добавила она, обняв на прощание Тео, стоявшего позади Гарри и Невилла с Луной. Эрни и Падма так и не смогли прийти попрощаться, но не забыли отправить ей сообщение, что, как только выдастся свободное время, они обязательно навестят её на новом месте. — Обязательно, — подтвердил Гарри, неуверенно косясь на недовольную рыжую морду. — А я прослежу, — закинув руку ему на плечо, улыбаясь, добавил Тео. — Передай Малфою, что я скоро тоже перееду. Пусть подыщет и мне квартирку поближе к вам. Долгие прощания подходили к концу, и следовало наконец разорвать тесные дружеские объятия. Гермиону давно ждал тот, к кому она стремилась всё сильнее с каждым прожитым днём. — Ну всё, хватит, — вмешался Невилл. — Отпустите её уже. Иначе она так вообще никогда не уйдёт. Так решительно и твёрдо он нечасто проявлял себя, за что получил благодарный поцелуй в щёку и очередное крепкое прощальное объятие. — Хватит, хватит, — внезапно защебетала Луна. — А то начну ревновать. Не став больше тратить время, Гермиона отступила на шаг и, ещё раз оглядев друзей, взмахнула волшебной палочкой. По адресу, который ей прислал Драко, располагалась многоэтажная высотка, больше похожая на новое элитное строение. «Ну чего ещё можно было ожидать от него», — иронически хмыкнул внутренний голос, как только она зашла в лифт, устремившийся на верхние этажи строения. Хорошо ещё, что бдительный консьерж не стал спрашивать её, кто она такая и к кому пожаловала. Дверь квартиры с золотистыми цифрами, указанными в адресе, отдавала ощущением чего-то магловского, но в то же время чувствовалась магия, похожая на защитную. Нарцисса наверняка постаралась обеспечить Драко комплекс предупредительных мер на случай вторжения. А Линк, вероятно, их поддерживал. Подобные чары ощущались на Малфой-мэноре. Гермиона нерешительно занесла руку, но постучала в блестящее лакированное полотно двери твёрдо и уверенно. Спустя несколько секунд послышались неторопливые шаги, и дверной замок наконец несколько раз щёлкнул. — Гермиона! — Драко удивлённо распахнул глаза, стоило ему открыть дверь и увидеть её на пороге новой квартиры. — Почему ты не сказала, что прибудешь сегодня? — подхватывая её на руки за талию и закружив прямо в коридоре, спросил он. — Я бы попросил Линка приготовить что-нибудь особенное на ужин. — Отпусти! — отсмеявшись, взвизгнула она, когда почувствовала, что голова закружилась, а дышать от переполнявших эмоций становилось всё труднее. Драко перехватил её на руки и зашёл внутрь. — Поможешь? — указывая взглядом на ручку двери, попросил он. — У меня в руках ценный груз. Эти слова прозвучали так знакомо, что сердце в очередной раз сжалось, а рука сама потянулась к его лицу в щемящее-нежном прикосновении. — А это ещё кто? — донеся её до гостиной, указал взглядом на зажатого в её руках сиреневого плюшевого медведя Драко, не решаясь жаловаться на эту дополнительную нагрузку на свои руки. — Это мистер Лапыч. — Гермиона по-детски обиженно надула губы. — Ты же не против, если он поживёт с нами? Драко ещё раз скептически оглядел потрёпанного медведя и, фыркнув что-то насмешливое о детских капризах, развернулся в спальню. Лохматый медведь, так же как и уменьшенный чарами багаж, разместился возле кровати, на которую он уложил Гермиону и тут же потянулся к ней сам, вовлекая в отдававший тоской поцелуй. — У меня ещё кое-что для тебя есть, — в перерывах между нетерпеливыми ласками добавила она. — Да? И что же? — не прекращая покрывать её лицо короткими поцелуями, спросил Драко. — Тебе что-нибудь говорит — боярышник, волос единорога, десять дюймов? Драко удивлённо отпрянул и, не веря в то, что слышал, вгляделся в её лицо. Гермиона не собиралась томить его в ожиданиях и потому, изогнувшись на постели, потянулась рукой в свою сумочку, извлекая на свет небольшую продолговатую коробочку. — Как ты… — Казалось, Драко не мог поверить и подобрать слова, чтобы описать всю гамму чувств, последовавших вслед за этим. — Перед тем как продать её мне, мистер Олливандер упомянул что-то про газеты, какого-то осуждённого и сказал, что не продавал такую со времен девяносто первого года, — пояснила Гермиона, стараясь сохранять серьёзное выражение лица. — Так что если ты не начнёшь на каждом углу кидаться Авадами, то никто и не узнает, что у тебя раньше обозначенного срока появилась волшебная палочка. — Ты солгала продавцу волшебных палочек? — удивлённо спросил он, по-прежнему не веря в то, что видел и слышал. Гермиона коротко хохотнула и прижала коробку к груди, будто пытаясь дать ему понять, что если не нравится… — Технически это не совсем ложь. Я же не сказала, что приобретаю её для тебя. А так — мало ли зачем она мне понадобилась? А ещё мистер Олливандер намекнул, что не станет заносить в журнал покупок эту продажу. — Сли-и-изеринка, — понимая, на что она пошла ради него, лукаво протянул Драко и вновь страстно поцеловал её. — Самая настоящая слизеринка. Серые глаза напротив неё блестели от желания и едва сдерживаемого напряжения. — Зато всё хорошо закончилось. Если, конечно, ты не успел впутаться в какие-нибудь неприятности, пока меня не было рядом? — зачем-то решила уточнить Гермиона. — Нет. Не закончилось, — отвергая её предположения касательно их совместного будущего, хрипло прошептал Драко. — У нас всё только начинается.