Две тысячи километров

Люси никогда не считала свою жизнь идеальной. Постоянные стычки с отцом, разбитое первой любовью сердце, натянутые взаимоотношения с одноклассниками, ссоры, ругань, поиски себя, а плюс к этому — строгий, чопорный и до скрипа на зубах противный преподаватель по истории искусств. Все это каждый раз заставляло ее устало вздыхать, раздражительно прикрывать глаза и порой яростно хлопать дверьми. Благодаря этим моментам Люси знала, что жизнь — интересная и крайне непредсказуемая дама. Даже сейчас, печатая сообщение своему бывшему, она усмехается самой себе с пониманием того, какой глупый поступок совершает. Но пальцы продолжают хаотично нажимать на сенсор. Жизнь ни у кого не бывает идеальной, если быть честным. А те, кому так кажется, либо слепые идиоты, либо те, до кого еще не дошла очередь испытать все прелести неудач, разочарований и простых неурядиц. Но Хартфилия должна признаться, что есть хорошие, дорогие сердцу моменты, которые заставляют ее улыбаться всякий раз, когда она о них вспоминает. Будь то первый выход на ледовый каток или же утренние танцы у плиты. Люси верила в то, что не бывает худа без добра, что все плохое обязательно закончится и озарится светом. Все имеет свой конец и свое начало. Мир должен сохранять баланс. И поэтому, вновь ощущая эфемерный удар под дых неудачно сложившимися обстоятельствами, она не рассыпается проклятиями и не сетует на свое существование. Она терпит и свято верит в то, что за все ее мучения в конечном итоге получит вознаграждение. В задумчивости закусив губу, Люси отрывается от телефона только для того, чтобы все прояснить для самой себя и более четко сформулировать свои мысли, а затем вновь утыкается в светящийся в темноте экран. Ночь всегда действует на нее странно: то долгожданное вдохновение решает посетить девушку, то она в страхе подрывается тщательно планировать свою дальнейшую жизнь на случай, если ее исключат из университета (а с такими преподавателями все возможно), то начинает сожалеть о прошлом, с болью вспоминать о поступках и сказанных словах, а порой и вовсе, как сейчас, исправляет то, что успела натворить раньше. В буквальном смысле. «Я была не права.» «Не знала, чем руководствовалась.» «Очень сожалею о своем решении.» «Прости меня. Давай попробуем снова.» Подобные предложения мелькали в довольно большом и, Люси уверена, чувственном тексте. Хартфилия действительно жалела, что разорвала с ним все связи. Спустя месяц она еще и чертовски устала ежедневно возвращаться в пустую квартиру, зная, что ее там никто не ждет. Ей хотелось любви, поддержки и понимания, а еще крепких объятий и теплых слов. Ей просто нужен был кто-то, кого она сможет использовать в качестве мягкой жилетки и бесплатного психолога. Желательно мужского пола. И пускай где-то на периферии сознания мелькает мысль о неправильности ее поступка. Червячок сомнения уже полностью засел в голове, но Люси упорно игнорировала его. Нажав кнопку «отправить», она облегченно вздохнула и перечитала свое сообщение еще раз. Ошибок не нашла, опечаток тоже, значит, все хорошо. Однако что-то все равно не давало ей покоя, и Хартфилия не понимала, что именно. Прочитала свой электронный текст еще раз. Нет, здесь все нормально. Тогда в чем дело? Помотав головой, Люси отложила телефон в сторону, решив, что ей уже просто-напросто пора отправляться на боковую. Нервишки-то шалят. Конечно, извиняться через SMS довольно сомнительно и ненадежно, но таким ходом Люси надеялась хотя бы привлечь внимание Стинга и обрести надежду быть выслушанной уже при встрече. Стинг должен понять ее, она уверена. Не зря ведь они целый год встречались? Стоя на кухне и заваривая себе ромашковый чай, чтобы затем крепко уснуть, студентка услышала уведомление о входящем сообщении. Рука с чайником кипящей воды застыла в воздухе и еле вздрогнула. Сердце в груди забилось быстрее. Одновременно захотелось ломануться в комнату вместе с дурацким чайником и, наоборот, остаться на кухне и изображать из себя независимую личность, которой совершенно не важно, что же ей ответили. Однако вот уже руки ее дрожали сильнее, сжимая сотовый, а девушка не понимала, почему так волнуется. Что ж, ладно. Вдох-выдох, Хартфилия, вдох и выдох. Зажмурившись, Люси по памяти набирает пароль, медленно открывает глаза и тупо смотрит на экран. Молча охреневает. Помните, мы говорили о жизненных подлянках? Студентке хочется рассмеяться от того, как забавно со стороны выглядит эта ситуация. Она не знала, то ли это такое ее мини-испытание, из-за которого Люси на нервах уже месяц, то ли просто злая шутка. Она так, черт возьми, вся разволновалась, думая о Стинге, о расставании, о желании начать все сначала и о многом другом, что теперь, видя краткий ответ, состоящий из трех слов, горько усмехнулась, вдруг осознавая все. Этот ответ расстраивал. Давал понять, как она глупо себя вела на протяжении последних дней, придавая большое значение своему прошлому. Даже удивительно, что сообщение так на нее подействовало. «Неизвестный номер». 23:52 Вы ошиблись номером. Ну твою ж мать.