Две тысячи километров

Нацу планировал провести эту субботу дома за работой и новыми эскизами, китайской едой и фильмом. Неделя выдалась довольно тяжелой: поступило много заказов на сайты, в универе началась настоящая нервотрёпка с зачетами, парня постоянно дёргали по поводу и без, каждый чего-то от него требовал, отвлекал, да и просто действовал на нервы. И как результат — уже в четверг Драгнил скрипел зубами от раздражения и тихо молился на выходной, а в вечер пятницы без сил валился домой. Но увы, и на следующий день ему не удалось отвертеться от дел, ведь заказ должен быть сделан и отправлен в воскресенье утром. Относительно спокойное начало дня (Плю опять из квартиры сделал мини парк аттракционов из порванных носков и покусанных кроссовок) потревожил неожиданный звонок в дверь. Нацу никого не ждал, сразу написав всем своим друзьям о том, чтобы его не трогали ближайшие сутки, а потому сильно удивился и даже слегка разозлился. Ну просил ведь! Однако стоило ему открыть дверь, как злость и раздражение сразу испарились. Сначала было пусто. Он вдруг будто забыл о существовании каких-либо чувств, потому что сердце словно замерло на миг, как и тело. Но затем его точно горячей водой окатили, щеки вспыхнули жаром от волнения, а ладони вспотели. Все это длилось какие-то секунды, а парню казалось, что прошла целая вечность перед тем, как он смог выдавить из себя хотя бы слово. Хотя и словом-то это не назовешь. — Оу… Лисанна криво улыбнулась и промямлила: — Привет. Видно, сама не в восторге от своей реакции. В мыслях она тысячу раз прокручивала это долбанное «привет», сдержанную улыбку и выражение лица. А в итоге получилось то, что получилось. Хотелось спросить, мол, что ты здесь делаешь или какими судьбами, вот только тогда он будет выглядеть ещё большим идиотом, чем сейчас. Ведь и так ясно, для чего Штраус пришла сюда. Она с интересом разглядывает квартиру и смущённо мнет в руках ткань пальто, не зная куда его деть — вешалка в узком коридоре под завязку забита различными куртками, рюкзаками и собачьим поводками. Нацу поспешно забирает у нее вещь и убирает внутрь шкафа, неловко улыбается и идёт на кухню. — Черный чай с ложкой сахара? — спрашивает он, прекрасно зная ответ. — Да, — Лисанна невольно улыбается из-за приятного осознания того, что парень помнит такие мелочи даже после всего случившегося. Здесь почти ничего не изменилось с тех пор, как она уехала. Те же светлые обои, мягкий ковер с ворсинками, настенные часы с рисунком Марио, яркая посуда и привычный беспорядок, а ещё… — Черт, Нацу, чем ты его кормил? Здоровая собака по имени Плю подозрительно обнюхивала сначала женскую сумку, а затем и саму Штраус. Лисанна удивлённо смотрела на пса и протягивала к нему руку. — Когда я уезжала, он был совсем крошечным! Таким маленьким и милым… — Плю никогда недолюбливал незнакомцев, однако к девушке отнёсся доброжелательно и не стал покушаться на ее вещи и нее саму. — Кажется, он меня не узнает. — Клянусь, этот проглот ест в два раза больше меня, но ничего изменить я не могу — если его не покормить, он живьём тебя съест. Слегка потрепав того по мягкой шерстке, Лисанна выпрямилась и прошла на кухню. Драгнил вытащил из недр кухонного шкафа остатки печенья и конфет — его маленькой слабости — и разлил по кружкам кипяток. — Мира говорила мне про твой приезд, но на неделе дел было невпроворот, зайти к вам все никак не удавалось… — начал оправдываться он, прекрасно понимая, что в любом случае повременил бы со встречей. Видеть ее было странно и до жути неловко. И Лисанна чувствовала то же самое. — Да все нормально, Нацу, — беззаботно ответила девушка, — пожалуй, так даже лучше. Обхватив руками кружку с чаем, Штраус старалась смотреть куда угодно, но только не на парня, который в задумчивости жевал печенье и не поднимал на нее взгляд. Лисанна до последнего сомневалась, приходить ли ей или все же до конца недели находиться только с родственниками и оставшимися друзьями. Второй вариант был очень даже ничего, вот только умом она понимала, что пора бы уже отпустить все и идти дальше. И первое, с чего стоит начать, это с разговора. — Ну так… Как ты? — ляпнула первое, что пришло в голову, успев подметить, как ее снова подвёл голос. Нацу наконец взглянул на нее и чуть улыбнулся краешком губ — неосознанно, он всегда так делал, когда в напряжённой ситуации хотел смягчить атмосферу. — Да в общем-то все по старому, разве что теперь я делю кров с собакой размером с бегемота. Лучше расскажи, как у тебя дела, как тебе столица. Штраус сразу после окончания школы уехала поступать в Крокус. В Харгеоне она в буквальном смысле оставила всю свою старую жизнь: и дом, и семью, и друзей, и парня. Нацу, будучи уверенным в том, что расстояние никаким образом не помешает их отношениям с нынешними-то технологиями и возможностями поддерживать связь, с абсолютным спокойствием провожал ее до аэропорта и садил в самолёт. Он ничуть не сомневался в ее верности и силе чувств, он знал, что они будут общаться каждый день, видеться два раза в год, а спустя несколько лет и вовсе ждать никого не придется, ведь девушка приедет к нему обратно, либо же парень сам переедет в столицу. И тогда заживут они полной и счастливой жизнью в гармонии и радости, как это было раньше. До чего же смешно и глупо, в самом деле. Им обоим весь мир казался радужным, плюшевым и до безумия простым. Они были наивными и считали, что проживут вместе, бок о бок до конца своих дней. Однако все их виденья и планы на будущее полетели крахом спустя всего полгода. Полгода, и сомнения одолели окончательно. Полгода, и от былых пылких чувств не осталось и следа. Нацу и Лисанна ещё давно понимали, что что-то между ними изменилось, что-то уже давно не так, как было раньше. И это понимание неизбежности разрыва давило, заставляло оттягивать момент икс как можно дальше. Они уже не были счастливы. И расстояние здесь совершенно не при чем. Расставание им обоим пошло на пользу, пускай и принятое решение далось нелегко. Драгнил не писал и не звонил девушке с момента разрыва, а ведь прошло уже полтора года. О ее жизни он узнавал благодаря Мире, и этих кратких сведений было достаточно, чтобы понять, что у Лис все хорошо и беспокоиться не стоит. Сейчас Нацу видел, что девушка действительно счастлива. Она любила город всей душой, с удовольствием ходила на учебу и общалась с новыми друзьями. Она получила то, что хотела, и Нацу знал, что всего этого у нее не было бы, находясь они все ещё в отношениях. Лисанна улыбается, смеётся и сверкает голубыми глазами точно так же, как и до переезда. Драгнил узнает в ней ту восемнадцатилетнюю Лисанну, милую, добрую и веселую, только ещё более счастливую, женственную и повзрослевшую. — Знаешь, Нацу, мне безумно странно общаться с тобой после этого… годового перерыва. Но вовсе не противно, — смеётся Штраус, надкусывая шоколадное печенье. — Скажи, твоя жизнь изменилась после расставания? В смысле… тебе стало легче? — Да. Сначала было сложно, но потом полегчало. Я стала гораздо счастливее, Нацу. Парень усмехнулся, внезапно осознав одну вещь: — Удивительно, мы оба знали, что нам нужно, но почему-то все равно оттягивали этот момент как могли и боялись изменить хоть что-то. Штраус кивнула, понимая его. Они не хотели видеть правду такой, какая она есть, не хотели встречаться один на один с трудностями, а потому и жили в обмане. Ладно хоть вовремя опомнились и не натворили еще больше глупостей. — Я ни о чем не жалею. Мне было хорошо с тобой, пускай и в конце мы оба делали друг друга несчастными. И я рада, что все закончилось. — А я рад, что ты пришла, — Нацу искренне и широко улыбнулся так, как умеет только он. — Нам давно уже нужно было поговорить и поставить такую красивую жирную точку, чтобы больше не оборачиваться назад. Предлагаю сделать это сейчас. — Отличная идея. *** Когда Грей пригласил их на вечеринку по случаю его дня рождения, Люси сомневалась до самого дня празднования, в то время как Леви ответ дала сразу, причем за двоих, не поинтересовавшись у Хартфилии, за что последняя потом ещё дулась на подругу. Макгарден настаивала на том, что им нужно развлечься, отдохнуть и сменить обстановку. Ведь они так давно никуда не выбирались всей толпой! Почему бы и не забыть обо всем хотя бы на один вечер? И Люси понимала, что подруга права. Она уже даже не помнит, когда в последний раз выпивала что-то покрепче черного кофе и когда танцевала вне дома и не у плиты. Хартфилия постоянно была чем-то загружена, расстроена или подавлена, поэтому ей действительно стоило отвлечься. Плюс ко всему, Грей был на ее стороне и не общался с компанией Минервы и остальными, а потому опасаться внезапной встречи с кем-то из них не имело смысла. Как ни посмотри, везде одни преимущества. Ну и в чем тогда дело? Как истинная королева драмы, Люси не могла так запросто выйти из своего кокона и пуститься во все тяжкие. Для начала нужно было серьезно подумать, все взвесить, закупиться мороженым на случай, если она все же останется дома, и принять окончательное решение. В конце концов, она ведь взрослая девушка и должна понять, стоит ли удовольствие длиной в несколько часов адской головной боли на утро. А в том, что Люси не удержит себя в руках и обязательно накидается, она нисколько не сомневалась, потому и похмелье на следующее утро наверняка будет обеспечено. Но если быть до конца честной, Хартфилия была бы и не против засунуть свои сомнения, смущение и все остальное куда подальше, а если быть точнее, утопить в чем-то, что содержит большое количество спирта. Стоило «тряхнуть стариной» и вспомнить свои лихие и бунтующие пятнадцать лет. Так что, Люси, спрячь свою пятидесятилетнюю монашку в самые темные уголки сознания и высвободи наконец жгучую стерву. Она уже давно ждёт своего часа, поверь. Посомневавшись ещё несколько дней, Хартфилия вытащила из недр шкафа короткую джинсовую юбку и высокие ботильоны. Купила вещи она уже давно, да вот подходящего случая для их примерки все не появлялось (а если точнее, не было желания их надевать), зато сейчас есть отличная возможность показать себя во всей красе. Люси искренне надеялась хорошо провести этот вечер и постараться ни во что не впутываться. Она красила губы помадой под болтовню крутящейся вокруг зеркала Леви и вспоминала, как в шестнадцать в качестве бунта против отца сбегала из дома на различного рода «вписки» и домашние тусовки с дешёвым алкоголем и кальяном. Ее подростковые годы прошли в окружении детей из неблагополучных семей, брошенных на произвол судьбы и позабытых своими родителями. Люси считала, что они понимают ее и принимают такой, какой она есть на самом деле, что они видят в ней не ее богатого отца, а ее саму, потерянную и одинокую. Хартфилия старалась не замечать, как эти дети в буквальном смысле вытягивали из нее деньги, давили на жалость, манипулировали, а то и вовсе угрожали. Помнится, Леви и Стинг тогда изо всех сил старались вытащить свою подругу со дна и помочь ей, но та в упор не хотела принимать их помощь и открыть глаза на все происходящее. Тот период был отмечен постоянными ссорами, недомолвками и недопониманием между друзьями. Но к счастью, Хартфилии удалось вовремя очнуться и не разрушить их отношения окончательно. Вспоминать былое тяжело, но Люси рада, что весь тот кошмар закончился. — Ну как я тебе? Макгарден всегда нравились яркие и необычные вещи. Люди нередко на нее таращились, когда она сочетала несочетаемое и чувствовала себя при этом на все сто. Несмотря на свой маленький рост, Леви выделялась среди людей, но вела себя всегда естественно и будто не замечала косых взглядов. И эта невозмутимость придавала ей ещё большего шарма. Сейчас на ней были надеты джинсы радужной расцветки с широким ремнем, белая майка и темно-красные ботинки на каблуке. Косметикой девушка почти не пользовалась, но к разным необычным украшениям страсть питала, а потому в ушах у нее висели серьги в виде солнца. Люси улыбнулась. Подруга и сама сейчас очень похожа на солнце, и дело здесь не только в наряде. — Потрясно. Леви довольно кивнула в знак благодарности и ещё раз крутанулась у зеркала. Ей определенно нравился свой внешний вид, хотя чего уж там, она почти все время была от себя в восторге. — Ты готова? — Почти, — ответила Хартфилия, нанося на веки блестящие тени. *** Голова уже ощутимо кружилась, тело слегка заносило, а душа требовала необыкновенного веселья. Громкая музыка била по ушам и сотрясала тебя всего изнутри, вокруг толпились люди, касались друг друга разгоряченной кожей и прижимались порой неприлично близко. Ноги гудели, было невыносимо жарко, но до одури хорошо. Комнату овеял табачный дым из-за большого количества выкуренных сигарет, кальяна и вейпа. Одни уединялись в темных уголках дома, другие выпивали за столом с остальными и играли в карты, а кто-то, такие, как Люси, отдавали душу танцам в центре комнаты. Квартира была полностью забита студентами, людей было слишком много, некоторые предпочитали находиться на балконе, благо хоть погода позволяла, но даже так приходилось бочком пробираться в особо узких проходах помещения. Практически все лица были знакомы Хартфилии, что не могло не радовать, ведь возможность пообщаться и опрокинуть с кем-нибудь по стопке ещё никогда не расстраивала. Сейчас она была предоставлена самой себе, так как Леви кадрила какого-то парня, а Джувию увел Грей. Люси пьяна, она это знала. И причем довольно сильно. Как девушка и предугадывала, парочкой стаканов она не обошлась, тем более после такого длительного перерыва. В ход шло все, что попадалось под руку, отчего ноги уже заплетались, а каждая нелепая шутка казалась до невозможности смешной и остроумной. На следующее утро Люси наверняка пожалеет, что смешивала пиво с коньяком, до хрипа в горле кричала слова песни и убила новую обувь, но сейчас ей было откровенно плевать. Серьезно, какая разница, если ей хорошо? Сзади ее обвили чужие мужские руки и притянули к себе за талию, двигая бедрами в такт музыке. Люси подалась назад, прижимаясь к парню ещё ближе и кладя голову на его плечо. Он был высоким, и пахло от него чем-то приятным. Градус настолько ударил в голову, что было совершенно неважно, что Люси и понятия не имеет, кто этот парень и какого черта он к ней жмется. Он скользил руками по телу, что-то шептал на ухо, но Хартфилия все равно не слышала, дышал в шею. Однако, когда ладони скользнули ниже, почти задирая юбку, Люси невольно напряглась. Даже сквозь затуманенный разум она поняла, что здесь что-то не так, ибо нормальные люди не пытаются залезть тебе в трусы при удобном случае. Выбраться удалось не сразу — хватка была крепкой. Но нечто, весьма красноречиво упирающееся ей прямо в зад, послужило отличной мотивацией наступить незнакомцу на ноги и с силой оттолкнуть его. — Какого черта? Парень удивлённо взглянул на нее, словно не ожидал отпора, а затем ухмыльнулся и вновь потянулся к Люси. — Эй! Руки убери! — она отступила, чуть пошатнувшись при этом. Перед глазами все кружилось, однако ошарашенное лицо парня виднелось более четко. — Хартфилия, ты чего? — протянул он. — Чего ломаешься, как в первый раз? Где-то она уже видела эти суженные глаза, рыжие волосы и противную улыбку. Его имя так и крутилось на языке, но все никак не вспоминалось. И что ему от неё надо? Перепутал, что ли, с кем-то? Хотя нет, имя ведь знает… — Ты о чем? — Ой да брось! Я думал, ты будешь не против, если мы с тобой уединимся где-нибудь и… ну ты понимаешь. — Нет, если честно. Парень недовольно цыкнул и закатил глаза. Он был чем-то раздражен, и Люси медленно, но верно понимала, что к чему. — Хартфилия, не тупи. Я тебе предлагаю секс, ты соглашаешься, и мы уходим. Что здесь непонятного? Это ведь твоя привычная схема. Что, простите? — Слушай, не знаю, что ты там курил, но будь добр, отвали от меня. Ни о какой схеме я и понятия не имею. Люси хотела было пройти мимо него, выйти подышать свежим воздухом и забыть эту нелепую ситуацию, однако резкая боль в запястье ее тут же остановила. Ее крепко держали за руку и не думали отпускать. — Ты что, прикалываешься? Недотрогу из себя корчишь? Весь универ знает о том, что ты шлюха, так смысл тебе сейчас это отрицать? А вот теперь уже интересно. Если все считают ее шлюхой, то почему она об этом не знает? Парень был ни на шутку рассержен, он действительно надеялся, даже был уверен в продолжении банкета, а тут на тебе. И откуда у него такие познания о ее сексуальной жизни? Кому понадобилось распускать грязные слухи о ней? Пф, Люси, ну ты чего. Это ведь очевидно. Ах да, точно. — Знаешь, у меня для тебя есть дружеское напутствие: прежде чем верить всяким россказням, подумай головой. Она тебе не просто так дана. А ещё отпусти меня, будь так любезен. Но слушать ее не стали, а наоборот, поволокли в дальний угол и больно прижали к стене. Парниша злобно глядел на нее и скалился так, будто изнасилует ее прямо здесь, у стенки на кухне среди кучи других людей, которые даже не подозревают, что у них происходит. Со стороны они смотрелись, как мило воркующая парочка, но как бы не так. — Слушай меня сюда, дорогуша. Ты сейчас же закрываешь рот и идёшь за мной, поняла? Иначе не постесняюсь раздеть тебя прямо здесь, — шипел он, а Люси начинала понимать, в какую задницу попала. Твою мать, вокруг полно народу, почему никого не заботит, что здесь творится? Глаза лихорадочно бегают в поисках того, кто сможет помочь, но большинство было в таком состоянии, что на ногах держаться трудно, что уж говорить о каких-либо резких телодвижениях. Люси только мысленно молилась и поджидала момент, когда сможет хорошенько ударить в одно место и выкрутиться. Он буквально вдавил ее своим телом в стену, жадно дыша при этом, скользил руками по обтянутым юбкой ягодицам, облизывал шею и тихо смеялся. Люси было противно настолько, что от ощущения мокрого языка на своей коже хотелось согнуться пополам и опустошить желудок. Алкоголь мигом выветрился из головы, которая в панике соображала, как бы ее хозяйке высвободиться из совсем не ласковых мужских рук, ноги дрожали уже не от количества выпитого (хотя тут ещё можно поспорить), а ладони невольно сжимались в кулаки. — Ну так что, к тебе или ко мне? Девушке хотелось предложить куда более заманчивое место, но боязнь того, что на это самое место ее потом насильно и посадят, заставляла прикусить язык. — Значит, ко мне, — ответил парень на ее молчание и слегка отстранился. Черт. Черт. Черт. Надо срочно найти Леви и уходить отсюда. Ее вновь потащили сквозь толпу танцующих людей, и Хартфилия понимала, что сейчас предоставился отличный вариант вырваться из крепкой хватки и затеряться среди остальных. Она со всей силы дернулась назад и отступила ещё дальше, параллельно наступая всем на ноги. Скользкая ладонь наконец ее отпустила, и девушка тут же развернулась в противоположную сторону. Парень наверняка начнет ее искать, поэтому нужно быстрее схватить подругу и бежать отсюда. Вот только как бы ее найти и при этом не попасться на глаза тому ненормальному? Ну вашу машу. — Люси? — девушка от неожиданности ойкнула, случайно уткнувшись кому-то в спину. А затем подняла глаза и то ли удивлённо, то ли облегчённо выдохнула. Наверное, все вместе. Но в чем она была точно уверена на тот момент, так это в том, что видеть бывших иногда бывает очень радостно. Хартфилия хотела было вкратце объяснить ситуацию и, не стесняясь, попросить о помощи, но ей и делать ничего не пришлось: разъяренное выражение лица озабоченного говорило само за себя. — Какого, блять, хрена? Поиграть вздумала, шлюшка? Стинг недоуменно взглянул на парня, а потом повернулся у девушке, как бы спрашивая, в чем дело. — Ну ты у меня сейчас попляшешь, милая… — Хартфилия отступила назад, вжимаясь в Эвклифа, когда парниша вновь потянул к ней противные потные руки. — Джет, успокойся, — ровно произнес Стинг и спрятал Люси за свою спину. Что ж, теперь она хотя бы знает, на кого нужно подавать за домогательство. Пару раз с ним она точно пересекалась в универе, что-то слышала о нем, но такая бесполезная по сути информация долго в ее памяти не задержалась. — Отдай мне ее, Эвклиф. Эта сучка должна мне ночь. — С тобой она никуда не пойдет. Уходи отсюда, Джет. — Почему ты ее вообще защищаешь, а? Она ведь тебе изменяла направо и налево! Ты в первую очередь должен отодрать ее хорошенько и выбросить! Люси почувствовала, как напрягся Стинг. Он глубоко дышал и старался сдерживать себя. Из-за такого сопляка, как Джет, не стоит разводить ссору и подставлять себя же. Эвклифа задели эти слова, она понимала, ведь ей и самой было обидно слышать, как ее обвиняют в том, чего она не делала. Но этот придурок не является тем человеком, перед которым стоит распинаться. Он сам виноват в этой заварушке и в своей неудовлетворенности. Нечего вестись на всякую чушь. — Раскрой глаза, парень. И не воспринимай слухи всерьез. Пойдем, Люси, — он развернулся к ней лицом и, аккуратно подхватив за руку, повел в сторону выхода. — Эй, слышь! Мы не закончили! — Джет, прекращай. Ты должен прекрасно понимать, что это все неправда. Мой тебе совет: в следующий раз фильтруй информацию, прежде чем ей верить, — с этим словами они оставили недоумевающего и раздражённого парня и ушли от него. Девушка и словами описать не могла, что сейчас чувствовала. Все смешалось в один комок: и злость, и обида, и облегчение, и удивление, и радость от того, что они смогли избавиться от него. Но острее всего она ощущала благодарность Стингу за помощь. Кто знает, вдруг без него ей не удалось бы отвертеться от назойливого придурка. — Тебя проводить до дома? — спросил он. Подумав, Хартфилия положительно кивнула. Все-таки подстраховаться стоит, а то мало ли. — Только сначала найдем Леви. Макгарден нашлась за игральным столом. Сидя в кресле со скрещенными ногами и картами в руках, она просто источала превосходство над остальными. В такой открытой позе подруга чувствовала себя уверенно, ощущала свою силу и мощь. С двумя оставшимися картами и довольной улыбкой на губах Леви была похожа на самого настоящего профи и внушала то ли уважение, то ли восхищение. Люси невольно прыснула в кулак от вида Макгарден, также отметив подавленное состояние ее противников. Подруга обожала настольные игры, особенно карты и шахматы, а потому Хартфилия совсем не удивилась представленной картине. Леви была в адекватном состоянии и после объяснения случившегося все поняла и без лишних слов попрощалась со всеми своими новыми «приятелями». Ну почти без лишних. Ее крики и возмущения по поводу звериного поведения некоторых мужчин и женщин слышались, наверное, даже сквозь музыкальные биты. Она клялась оторвать причинное место Джета и «серьезно» поговорить со стервой-Минервой, которая и распустила эти слухи. Люси еле удалось ее успокоить и заверить, что все в порядке, но подруга продолжала бубнить о том, что Хартфилию и на минуту одну оставить нельзя. Что ж, с последним она была согласна. Эвклиф довёз их на машине, благо хоть он не пил (чем, кстати, нередко пользовались другие). Макгарден всю дорогу спрашивала, в порядке ли Люси, как она себя чувствует, не нужно ли ей что-то и все тому подобное. От постоянных вопросов устал даже Стинг, а потому он с облегчением выдохнул, когда Леви, подгоняемая подругой, наконец вышла из машины около своего дома. До дома Хартфилии ехать ещё минут пятнадцать, и девушка понимала, что путь стоит занять разговором. Тишина была неловкой, хотелось сказать хоть что-нибудь, но на ум как назло ничего не приходило. Они не общались с момента расставания, а ведь прошло уже больше месяца. Люси не была обижена на парня, наоборот, она была очень благодарна ему за все и не знала, как отплатить. Вся эта ситуация на вечеринке ее сильно вымотала и выбила из колеи, но желание как-то разрядить обстановку преодолевало усталость. — Спасибо тебе за помощь. Ты очень вовремя, правда. — Но ты ведь сама нашла меня, — со смешком ответил он. — Совершенно случайно. И снова тишина. Люси было некомфортно, что действительно странно. Раньше никаких проблем с общением не было, они свободно разговаривали на практически любые темы и не чувствовали дискомфорта. Но сейчас все было совсем иначе. Сейчас они уже не пара. И не друзья. Кем они вообще приходятся друг другу, какой имеют статус отношений кроме противного «бывшие»? — Слушай, я понимаю, кто стоит за всей этой проблемой со слухами, знаю, с чем это связано, а потому я чувствую некую вину, ведь… — Так стоп, — прервала его девушка, — с какой это стати ты виноват? Что за чушь, Стинг? Парень вновь напрягся, крепче сжимая руль. Этот разговор давался ему нелегко. — Минерва зла на тебя из-за меня. Да, это простая зависть и ее комплексы, но я все равно к этому причастен, а значит, несу ответственность, — ровно произнес он, не отрываясь от дороги. — Я должен был тебя как-то предостеречь, помочь, поговорить с Минервой в конце концов, ведь ты по-прежнему мне дорога, Люси. Но я ничего не сделал, только оставил тебя справляться со всем этим дерьмом в одиночку. Хартфилия отрицательно покачала головой. Кого-кого, а Эвклифа она никогда ни в чем не винила. Все то, что он сказал, это просто его страхи и выдумки. Люси не думала о нем плохо, она считала их отношения одним из лучших, что с ней происходило в жизни. — Нет. Ты все сделал правильно. Мне нужно было это одиночество, а твое присутствие все бы испортило, уж извини. Ты ведь сам это говорил, забыл? А проблема с Минервой тебя по большому счету не касается. Ей просто нужно было найти того, над кем можно отрываться. И твой разговор с ней вряд ли что-то изменит. Машина внезапно остановилась напротив жилого дома. За когда-то неловким диалогом Люси не заметила, как они уже приехали. — И все же я попробую что-нибудь сделать, — сказал парень, повернувшись к ней. Девушка улыбнулась. — Это вовсе не обязательно, но спасибо. Тебя не переубедить. Поможешь мне надрать ей зад, так уж и быть. Хартфилия уже собиралась выходить, как ее остановили: — Слушай, Люси… Мы ведь друзья? И, не задумываясь, она ответила: — Конечно. *** Запах трав и ощущение нежной пены на коже успокаивали, даровали тепло и расслабляли. Люси зажгла любимые свечи, наполнила ванну, добавила аромата и включила режим релакса на полную. Боже мой. Как же ей этого не хватало. Ей просто катастрофически нужно отдохнуть. Забыть о каких-то там проблемах и переживаниях, расслабить ум, освободить голову, отвлечься. Ей было тяжело. Очень тяжело. Люси и сама не понимала, как все это время одной справлялась как с личными, внутренними проблемами, так и с внешними. Хартфилии определенно стоило начать себя уважать ещё сильнее после всего пережитого. Ведь она не сломалась, не сдалась. И пускай ее психика и выдержка держатся на одном честном слове, она всё ещё не потеряла веру в саму себя. Она ещё не потеряла ту Люси, которой мечтала стать с двенадцати лет. Сильной, уверенной, непоколебимой. Годы усилий и стараний не должны пропасть зря. Ни травля в университете, ни финансовые проблемы, ни призраки прошлого, ни волнения из-за ментального здоровья не должны ее сломать. Люси Хартфилия не сдается. Она рыдает ночами в подушку, смотрит мелодрамы, ест тонну сладкого, запинается об собственные ноги, постоянно теряет ключи от квартиры и несёт большой груз на плечах. Но не сдается, когда ещё есть смысл бороться. А у нее он определенно есть. *** Нацу. 20:01 Как прошел твой день? Неизвестный номер. 20:03 Ужасно. Вернее, сначала все было хорошо, а затем пошло по одному месту. Надеюсь, у тебя дела обстоят гораздо лучше) Нацу. 20:04 Ну относительно. Проблема с бывшими преследует не только тебя ахах Неизвестный номер. 20:04 Вы встретились? Серьезно? И как всё прошло? Нацу. 20:06 На удивление хорошо. Мы спокойно поговорили и решили оставить все в прошлом Нацу. 20:06 Что у тебя там произошло? Его Незнакомка никогда не делилась с ним чем-то личным, но Нацу все равно всегда чувствовал ее настроение. Он знал, что у нее была апатия, которая и по сей день иногда навещает девушку, знал про проблемы на учебе и непростую ситуацию с родителями. Изначально они не хотели просвещать друг друга в сложности своей жизни, но незаметно и плавно какие-то детали часто всплывали в их разговоре, благодаря чему каждый мог составить примерный портрет другого. Девушка не хотела говорит обо всем личном открыто. Ей было сложно делиться переживаниями, жаловаться и прямо говорить о своей грусти. Она не хотела нагружать еле знакомого парня и омрачать их общение. В диалоге с ним она утопала, убегала от реального мира и не желала туда брать с собой что-то от действительности, ее действительности. Вот только это не было правильным. Драгнил не настаивал на полном обнажении душ, хоть и иногда хотел этого, за что девушка была ему благодарна. Парень чувствовал какую-то несправедливость и немого даже обиду, когда он рассказывал о себе больше, чем она. Но он понимал причину такого ее проведения и не собирался давить. Да и если подумать, они не обязаны делиться чем-то. Кто они? Обычными незнакомцами язык не поворачивался назвать. Нечто большее? Почти-что-друзья? Диванные психологи? Приятели? А черт его знает. Нацу не был уверен, заинтересована ли она в нем так же, как он в ней. Считает ли хорошим почти-что-другом и уж не думает ли, что за экраном вместо двадцатилетнего паренька скрывается пятидесятилетний мужик. Он не знал, что для неё значит их ежедневная переписка. А спросить боялся. Вдруг для нее это просто развлечение, не имеющее никакого смысла? Но ведь девушка всегда ему пишет и отвечает на его сообщения. Благодарит за помощь и сама дает неплохие советы. Смотрит с ним фильмы и активно обсуждает сюжет. Да она «Друзей» семь раз смотрела! Обогнала его на целых два очка! Разве стала бы она все это делать, если бы ей было неинтересно? Нет, определенно. А значит… Все это не просто так? От размышлений Драгнила отвлекло мобильное оповещение. Сообщение от Нее, непривычно большое, размашистое. Искреннее. Реальное. Нацу читал и не мог поверить, что его Незнакомка действительно сломала одну невидимую преграду, сделала маленький шаг вперёд. Она поделилась проблемой, рассказала о своих чувствах, словно понимала, что для него это важно. Она была настоящей. Хоть и немного, но посвятила в свою жизнь. Дала понять, что он для нее что-то значит, он не пустой звук. У них есть шанс стать настоящими друзьями. И они им непременно воспользуются.