Их клятва

На окраине небольшого поселка тихо и одиноко стоял двухэтажный обветшалый дом. Сад во дворе пророс сорняками, окна закрыты и местами разбиты, дверь заперта на железный ржавый замок. Этот дом был давно заброшен. Однако, это только на первый взгляд. Сейчас на балконе второго этажа сидит мальчик тринадцати лет. Рядом с ним стоит бронзовый подсвечник с восковой свечой, свет которой мягко и плавно падает на ребенка. Мальчик был довольно худ, бледен и имел болезненный вид, хотя сейчас теплый свет от свечи делал его более живым и румяным. Мальчик был одет в поношенную и местами грязную одежду: серая рубашка с длинными рукавами и со шнуровкой на груди, свободные черные шорты и коричневые башмаки. Из-за неровного и одиночного света свечи еле разглядывались синяки и ссадины на руках и ногах ребенка. Ограда на балконе была низкой, поэтому мальчик положил свои скрещенные руки и голову на нее, смотря вперед и свободно болтая ногами. Ночной летний воздух приятно холодил, а не морозил. И он позволил себе отдохнуть, расслабиться и ни о чем серьезном не думать. Ночь - время, когда он предоставлен самому себе. Балкон – единственное место, где его не трогают. А если в комплекте, то здесь и сейчас он свободен! Сильно утонув в своих чувствах и ночной тишине, мальчик не заметил, как к дому кто-то подошел. Из транса его вывел звонкий свист и громкое «Эй!». Мальчик посмотрел на нарушителя тишины и спокойствия. Внизу стоял парень приблизительно его возраста. Руки, ноги, оголенное тело и лицо незнакомца были в дорожной пыли. Его черные штаны тоже были пыльными и местами заплатанными. А на его бедрах висела растянутая и серая тельняшка. Серо-голубые глаза мальчика с любопытством рассматривали чумазого парнишку перед собой. Незнакомец смотрел как-то подозрительно и высокомерно, хоть он и стоял снизу. Он положил мяч на землю и более пристально начал разглядывать белобрысого и небрежно постриженного мальчишку. Света от свечи и луны со звездами вполне хватало, чтобы ребята разглядели друг друга. Парнишка еще несколько секунд изучал мальчика, а потом громче сказал: - Эй! Ты что тут делаешь? - Я? Вы это мне? – уточнил мальчик, показывая на себя. - Нет! Я просто сам с собой решил поговорить! – с сарказмом воскликнул парень. Наступило молчание. Один ждал ответа, другой же не понимал, чего от него ждут и хотят. - Так и будешь молчать и свои глазки на меня пучить? – недовольно пробурчал незнакомец и скрестил руки. - А что мне делать? Я не хочу мешать Вашей беседе. - Какой беседе? - Так Вы же сами сказали, что разговариваете с самим собой. - Ты издеваешься?! – сердито скрипнул зубами парень. – Я прямо спросил тебя: что ты тут делаешь? Мальчик медленно осмотрелся, будто пытаясь удостовериться, чем именно он сейчас занимается, и спокойно ответил: - Сижу, - он немного помолчал, а потом решил добавить, - А еще дышу, моргаю, смотрю на Вас и отвечаю на вопрос. - Ты нормальный? Снова молчание, обдумывание и оценка своего состояния. - Честно, не совсем. Я немного страннее обычных людей, – ответил мальчик, растягивая слова. Паренек отшатнулся от него и косо поглядел на своего без пяти минут собеседника. «Нет, ну он точно издевается! С какой звезды он вообще свалился?» - невольно подумал незнакомец, взъерошивая свои темные волосы. А если так приглядеться, мальчик и правда странноват. Свет от свечи будто отражался от него и казалось, что мальчик светится изнутри. Да и сам по себе он был очень светлым: стеклянные глаза, пшеничные волосы, бледная кожа. И речь у него растянутая, мечтательная, отстраненная – в общем, тоже странная. Он так говорил, будто пребывал в собственном мире. - Я имею в виду, - тяжело вздохнул парень, вновь обращаясь к мальчику, - почему ты ночью сидишь здесь? На этот вопрос ребенок склонил голову и начал потихоньку болтать ногами в воздухе. Он не обдумывал свой ответ или поставленный вопрос. Мальчик просто додумывал свои мысли. Во время такого странного для него разговора, мальчик размышлял о параллельных вещах: кто этот парень? Что делал, раз весь в пыли и грязи? Наверное, играл. А во что? У него есть мяч. Значит в футбол или вышибалы. А с кем? Вероятно, с друзьями. Но почему тогда он сейчас один? Может он все-таки в одиночку играл? Или, наверное, друзья уже разошлись по домам. А почему он не идет домой? А вдруг он сирота? Нет, не похож. Пусть чумазый, но не похож. Вот такая цепочка мыслей развивалась в голове у мальчика. И лишь когда эта цепь достигла конца, исчерпав все свои вопросы и всевозможные догадки с вероятностями, мальчик вновь вернулся к своему приставучему собеседнику. Хотя для него этот парень не был приставучим. У него вообще было мало тех, с кем можно поговорить, поэтому этот паренек был нормальным, но любопытен мальчишке. Он тряхнул головой, пару раз моргнул и сфокусировал взгляд на недовольном от ожидания пареньке. - Почему здесь? – переспросил он. – А где еще мне быть? - Дома, к примеру, – предположил незнакомец. - А я дома. Мне больше некуда идти, а, особенно, негде сидеть вот так, - пожал плечами мальчик, смотря куда-то вперед и сквозь. - Снова издеваешься? – парень сощурил карие глаза и посмотрел на мальчика, чтобы найти признак шутки или специального издевательства. – Этот дом уже много лет заброшен! - Заброшен? – он снова склонил голову на бок, будто не понял смысл сказанных слов. Ребенок обернулся, осматривая свой дом. Закончив, он медленно повернулся к парнишке. - Нет, он не заброшен. Да, дом немного не ухожен, но не заброшен, - мальчик посмотрел на свечу, та будет гореть еще около часа. – В доме есть жизнь. Пусть тяжелая и малорадостная, но жизнь в нем имеется, - с грустью, любовью и почти шепотом сказал он. - Ладно, есть, так есть, - парень не стал спорить и смирился со странностями этой малявки. – Меня, кстати, Володей зовут. А тебя? - Володей? То есть, Владимиром? - Да, Владимиром. А тебя как нарекли? Или мне тебя «малец» называть? – с насмешкой спросил парень, приняв наглую и расслабленную позу. - Я – Михайло. Но в доме меня называют Мишелем. - Для меня значит Мишей будешь! – бодро отозвался парень и впервые за весь разговор улыбнулся. Мишель зачарованно смотрел на эту открытую улыбку, на ямочки, на веселый прищур глаз. Он никогда не видел настолько яркой и живой улыбки. Без сомнений, в доме были взрослые и дети, которые улыбались, но чаще эти улыбки скрывали фальшь, холод, наигранность, облегчение от наказания, усталость, грусть. Но ни одна из улыбок не несла в себе тепло, свет и искренность. И почему этот парень вдруг так ему улыбнулся? До этого же не было и намека на дружелюбие, только подозрения, сомнения и хмурость. - Почему Вы мне улыбнулись? - А у улыбок должна быть причина? У настоящих? – задумчиво спросил парень. – Не знаю, я захотел улыбнуться – я улыбнулся. – Парень немного насупился и пробурчал: - А ты так посмотрел, будто хищный оскал увидел… - Извините, я не хотел вас расстраивать, - и мальчик по привычке склонил голову. – Я немного опешил, увидев Вашу улыбку. Извините. - Да, ладно-ладно. Проехали. Ты же ничего плохого не сделал, - успокоил его Володя, удивившись такой реакции. До сих пор он был странным, не от мира сего, но за долю секунды он сделался слишком послушным и смиренным. - И прекращай звать меня на «Вы»! Тебе сколько лет? - Тринадцать, - быстро ответил мальчик, уже полностью отдавшись разговору, а не своим мыслям и рассуждениям. - А мне четырнадцать, так что долой формальности! Не в XIX веке живем все-таки. - А, да… Уже не в XIX… - прошептал Мишель. Володя не услышал, но и переспрашивать не стал. Он понимал, что навряд ли поймет очередную странную реплику своего нового приятеля. Также парень понял, что этот мальчишка имеет свои странности, поэтому его слова об этом доме он не воспринял всерьез. Но тогда почему он тут сидит? И как он попал на второй этаж этого дома? На двери висел, да и до сих пор висит железный замок. - Слушай, а ты как туда попал? – не выдержав, все же спросил Владимир после нескольких минут тишины. - Через дверь, - коротко ответил мальчик, но потом захотел рассказать больше о себе и своей жизни: - Нам обычно запрещают сюда выходить, но в такое время все спят, поэтому я могу нарушить запрет. Парень удивился и обрадовался, что ему ответили. Да еще так развернуто! Правда, он все же немного расстроился, что мальчик опять ответил со своей странной манерой. Ничего, к этому и привыкнуть можно. Внутри Володи неожиданно загорелось желание вывести этого ребенка на чистую воду, поймать, словно мышку. Он усмехнулся. - Так она же заперта! – в глазах парня читалось явное превосходство, что он взял под контроль мальчишескую странность. Как он теперь выкрутится? - Как заперта? – тихо удивился Михайло. Он аккуратно поднялся на ноги и повернулся к балконной двери. Мальчик дернул за ручку, и дверь со скрипом чуть приоткрылась. - Нет, не заперта, - оповестил он, повернувшись к Владимиру. Парень впал в ступор. Ладно, тут его вина, что он не уточнил, о какой именно двери шла речь. Но вот от следующего вопроса Мишелю просто так не отмахнуться! - Через входную, я имел в виду. Как ты вообще попал в этот дом? - Не помню. Меня сюда привели, когда я был совсем маленьким. На улицу нам запрещают выходить, так что за пределами этого дома я никогда не был. Володя поник и застонал. Нет, ему не понять этого мальчишку, не вытянуть из него хоть крупицу разумных ответов и объяснений. Мальчик с непониманием и любопытством наблюдал за потугами Владимира. После он перевел взгляд на свечу и понял, что засиделся. - Владимир, мне уже пора. Спасибо Вам… То есть, тебе. До свидания. – И, взяв подсвечник, он скрылся в темном и заброшенном доме. Парень не успел и слова вымолвить. Сейчас он чувствовал себя бессовестно брошенным. В его голове крутились еще много вопросов и уловок, которыми он хотел помучить этого Михайло. Но мальчик прав – уже поздно. Дома наверняка его потеряли и ждут возвращения. Затянув тельняшку и взяв в руки мяч, Володя вышел на дорогу и побежал в сторону своего дома.