Feel the morning on my face

— У тебя во всех городах есть особняки? — Спросила Кэролайн, с восхищением осматривая двухэтажный дом в стиле барокко. Клаус, ухмыляясь, не отрывал глаз от длинноногой блондинки. — Не хочу хвастаться, но да, — Девушка покосилась на него, затем помотала головой и продолжила бесстыдно рассматривать шикарное строение. Первородный положил теплую руку на спину новой подруги и повел ее внутрь. Она шла неуверенно, ноги немного переплетались и это забавляло дьявола. Голубоглазый мужчина открыл входную и впустил Кэролайн внутрь своего обители. — Хм, а где же вся прислуга? — Наигранно обернулся и, будто вспомнив мысль, которая все это время была в его голове, весело ответил на свой вопрос. — Меня же не было тут несколько веков! Они уже давно все умерли. — Форбс тяжело вздохнула, понимая, что за придурок станет ее спутником до того момента, как ему не надоест ее общество. Клаус на секунду задумался, что же первое показать девушке в этом лабиринте комнат, уставленными с пола до потолка эксклюзивными вещами разных времен с рождения самого первого человека. Какие картины тут были развешены — не только великих художников, но и авторские, никому неизвестные, однако не менее важные. В каждом предмете искусства есть своя история, которую не каждому дано увидеть и особенно понять. — Любое твое «нет» означает голову одного из братьев Сальваторе на завтрак, помнишь? — Он по-злому сверкнул глазками и, нежно взяв ее ладонь, повел куда-то вглубь всех коридоров. Кэролайн недоверчиво отнеслась к этому лживому жесту. Белая дверь открыла перед ней комнату, наполненную орудиями пыток. Клаус не собирался их использовать, он не отрывал глаз от уже испуганной до мозга костей девушки. Слегка приоткрыт рот, оценивающий взгляд, прищуренные глазки охотника. — Прошу, — Он вытянул руку, как бы приглашая девушку внутрь ее персонального ада. Форбс сразу стала путаться в мыслях и действиях, но отказать ему значило действительно увидеть одни лишь головы тех, ради кого она добровольно согласилась на вечные страдания. Он в любом случае заставит ее выполнять приказы, но сейчас хотя бы создавалась иллюзия выбора. — Клаус… — Да, Милая? — Издевательски отозвался он. Клаус слышал бешеное сердцебиение Кэролайн, как проблемы с дыханием наступали на ее пятки. Парень закрыл за собой дверь, и слегка подтолкнул девушку в середину комнаты. Она, прикусывая до крови губу, держала в себе слезы и истерику, пыталась перевести дыхание, но это у нее получалось плохо. Кэролайн зажмурилась, чтобы не бросать невольные взгляды на все эти извращенные штуки, которыми один дьявол знал как пользоваться. Он медленно, издеваясь над ней, туго затянул веревками запястья. Запах крови заставил красную комнату казаться еще более красной. Когда аромат алой жидкости усилился, Клаус заметил с какой силой она впивалась ногтями в свои маленькие ладошки. Что такого сделал Стефан, чтобы вогнать ее в такую панику лишь при виде любого орудия? — Кэролайн, — Попытался он вернуть ее в настоящее, отрывая от ужасных отголосков ее потрепанной памяти. — Посмотри на меня. — Он взял ее лицо одной рукой и ей пришлось открыть глаза, пытаясь взять себя в руки. — Прекрати, — Имел ввиду он нанесения вреда самой себе. — Я не считаю нужным контролировать свою жажду, ты же понимаешь это? — Монотонный, приятный, мурлыкающий и завораживающий голос привлекательного мужчины. — Ты помнишь все? — Спросил он о событиях, произошедших в доме Сальваторе. Она помотала своей белокурой головушкой, и ее уставшие голубые глаза, застланные пеленой слез, смотрели куда-то мимо дьявола. — Пусти меня в свое сознание. — Снова она замотала волосами, раздражая Клауса отказом. — Ну хорошо, будь по-твоему, — Он убрал от нее руки и направился к выходу. Был готов продемонстрировать, что может выполнить свое обещание насчет смертей никчемных вампиров. — Хорошо, ладно, — Она резко выпалила. Ей становилось жутко в этой комнате, особенно когда Клаус выходил из ее поля зрения. Парень подошел к ней и приложил пальцы к вискам, слегка массируя их. Он должен был заглянуть в ее воспоминания, но это означало испытать все самому и заставить пройти через это еще раз бедную девушку. Дьявол прикусил губу, наблюдая за тем, как она ухватилась за единственный расслабляющую ниточку в напряженной ситуации — его нежные касания. Как только он сделал шаг от нее, стал наблюдать за тем, что она будет делать дальше и насколько далеко придется заходить ему, чтобы проверить ее на прочность. — Я могу снять с тебя одежду? — Я все равно сделаю это, но я просто хочу услышать да, чтобы прочувствовать свою никому ненужную власть над обычной, человеческой девушкой. — Да… — Слабо, через призму страха и дрожащим голосом ответила она. Майклсон грустно хмыкнул и дотронулся руками до женской кофты. Кровь потекла по ее рукам и когда дьявол поднял голову, то увидел как сильно она продавила свои ладони, и насколько натерли ей веревки. Он окинул прядь ее волос и оголил клыки, медленно, нежно и аккуратно коснулся ее шеи, но не прокусил ее. Девушка зажмурилась, жалостно всхлипнув один раз. Постепенно ее дыхание начало перебиваться и ей уже тяжелее было глотать воздух, хотя ничего ей не мешало. — Клаус, — Она резко произнесла его имя, выводя из состояния эйфории. Первородный увидел как она пытается убежать от его касаний, как из ее горла уже вырывается крик с мольбой о помощи, как слезы текут по ее щекам. Парень резко проник в ее мысли и увидел именно тот фрагмент, ради которого все это задумал — момент, стертый ее мозгом, момент из-за которого она впадает в ужасную панику при виде всей извращенной бредятины. Кэролайн закричала, пытаясь выудить руки из веревок и забиться в ближайший угол. Дьявол прикрыл губы пальцами, вновь отдалившись от нее на метр. Паническая истерика просто накатила на нее волной и она рыдала и кричала, прося о помощи непонятно кого. Падший сжалился, избавился от единственной вещи, сковывающей движения блондинки, подхватил ее за талию и вывел к чертям из своей любимой комнаты, навеки наградив ее статусом самого ужасного места во вселенной. Кэролайн вжималась в пол, пытаясь сбежать от дьявола, пятилась от него как от огня и проклинала тот день, когда вообще родилась. Ненавидела всех ведьм за проклятье, которым они ее одарили. — Ты дурочка… Как ты могла просто продать мне себя? — Он упал перед ней на колени, перекрестил ее руки на груди и прижал к себе. Клаус вдруг поймал себя на мысли, что снова сделал то, чего так сильно боялся — довел ее до такого состояния. До того, как Кэролайн его освободила, в том поместье, он был собой. Да, ему нужно было притворяться, но все, что он чувствовал к этой девушке не было ложью. После освобождения все, что было до не могло просто удалиться, оно тоже имело место быть. Ее кровь попала к нему на руки, но о жажде он и думать не смел. Чувствовал себя провинившимся мальчишкой. — Обещаю больше так не поступать с тобой, — Сказал он, как только блондинка немного пришла в себя. Ему больше не требовалось сжимать ее раненые, тоненькие запястья. — Вот, посмотри, — Он сломал у нее на глазах ключ от комнаты пыток и откинул его в сторону. — Туда больше никто не сможет попасть. — Кэролайн повернулась к нему лицом, заглянула искренне в глаза. — Я не должна была… — Он с непониманием расхохотался, взял ее лицо двумя руками и поцеловал теплыми губами в лоб. — Ты не должна была предлагать подобную сделку, Глупая, — Форбс выбилась из сил, положила голову на плечо Майклсона, глубоко вздохнула. Взгляд упал на половинку золотого ключа, последняя слезинка скатилась на рубашку Клауса. Спустя пару часов, Кэролайн сладко дремала на темных простынях, пока дьявол медленно кружил по комнате, словно хищник над своей добычей. Форбс стала покрываться холодным потом, а рыжеволосый падший ангел не понимал, что он может сделать. Он чувствовал себя уязвимым перед юной девушкой. Он обработал раны и стер все следы крови. Пока он занимался готовкой, Кэролайн тихонько подкралась к нему. Он мог бы сделать вид, что не услышал ее, но половица в конце коридора испортила весь гениальный план. — Пугать дьявола с ножом в руках, — нежно сказал он, улыбнувшись. Никакого реального света, одни свечи. — Как ты? — Девушка только грустно опустила глаза, украла что-то с доски для готовки и села на кухонную тумбу. Падший обернулся, задавая ей немой вопрос. — По-моему, этот нож достаточно острый, чтобы… — Она обняла его сзади, уложив свою голову на мужскую спину. У него на поясе почему-то был привязан белый фартук, выглядел как официант в каком-то недостаточно элитном заведении. — Кэролайн? — Она ему не отвечала. Даже самый страшный монстр станет человеком, когда есть человек, который верит в его человечность. — Все в порядке? — Снова секундочка тишины и он обернулся к ней. — Теперь ты со мной не разговариваешь? — Она обижено надула губки, но такое чувство, что она его не слышала и просто игнорировала. Вела себя как ребенок, и молчала. После чего она впуталась из рук Майклсона и вышла из кухни. — Ты собираешься меня бросить? — Последовал за ней. Кэролайн шла по коридору, освещенному только лунным светом, просачивающимся через древние, большие окна. Он ступал за ней след в след, словно фотограф, который боится спугнуть редкое, экзотическое животное. Загадочность повисла в воздухе, но все было нелепо и непривычно. Секунды ему хватило чтобы вновь услышать запах крови, он быстро преодолел расстояние, разделяющее их и заставил заглянуть ему в глаза. Кэролайн была расслаблена и полностью доверяла его рукам. Он увидел, что девушка всего лишь сняла повязки с правого запястья и с облегчением выдохнул. — Я не хотел тебя обидеть… Прости… — Блондинка улыбнулась дьяволу и похихикала немного. — Скажи хоть что-нибудь, ты меня пугаешь. Форбс медленно обвила его шею руками, вставая на носочки, а Клаус ответил ей практически тем же, только обнял ее талию. Он держал ее так, позволяя ей полностью расслабиться и показывая, что она может ему доверять. Закрыл глаза и слепо стал искать ее губы, целуя нежно и медленно ее щеки. Она немного отдалился и помотала головой, отказываясь от поцелуя. Клаус не стал настаивать на обратном, хотел намекнуть на то, что права у нее на это нет, но кажется, он действительно дал слабину. Кэролайн была нежной, слабой и все ее прикосновения были такими аккуратными, будто на него падали снежинки. На заднем фоне заиграл проигрыватель с песней Элвиса Пресли — Love Me Tender, и Кэролайн ухмыльнулась. — Не хочешь ли потанцевать? — Шепотом спросил он, не получив отказа, медленно стал двигать не в такт музыке. Но зато каков прекрасен был момент, где никто не собирался их тревожить или нарушать момент какими-то словами и упреками. — Мне страшно, Клаус, — Вдруг призналась она, слегка отдалившись. Майклсон отреагировал на это внутренне остро, а внешне ничем не заметно. — Пожалуйста, никогда больше не поступай так… — В голове пронеслись чужие воспоминания с моментов, которыми Клаус всегда наслаждался и никогда не думал о том, что действительно чувствует вторая сторона монеты. — Милая, — Он тихо посмеялся. — Ты сама согласилась на это, ты же помнишь… — Я не стану отказываться, я просто прошу тебя об этом… — Он кивнул. — Хорошо. — Слезинка покатилась по ее щеке. — Но Стефан должен поплатиться за то, что он сделал с тобой. — Залезь в мое сознание еще раз, я кое что тебе покажу. — Она закрыла глаза и открыла ему кусочек своей жизни вместе со Стефаном, все то, что происходило после жестокости, когда они находились в тесном кругу друзей, вместе с Бонни, Еленой, и Деймоном. — Все в порядке, Клаус, — Девушка взяла его большие пальцы своими и отодвинула от головы. — Так вот почему в тот день вы так мило беседовали, — Мурлыкая, улыбнулся он. — А тогда ты пыталась сбежать, не так ли? — А есть хоть кто-то, кто не пытался? — Удивленно спросила она, находясь максимально близко к нему. — А что там насчет нашего пари? Кто выиграл, кто проиграл? — Перевела она тему. Он бы хотел сказать, что он вышел победителем, потому что добился своей цели, но потом вспомнил, что она предложила играть на любовь и он согласился. — Какая разница, мы же после него заключили еще одно! — Зачем я тебе? — Умоляющим тоном спросила она. — Не знаю, может пригодишься, — Пошутил он. — Ты хочешь уйти? — Она не могла сказать нет, потому что это бы означало, что она проиграла, а она была слишком горда для этого. Он понимал, что она не хотела уходить, потому что если она захотела, ее бы уже тут не было, но он хотел услышать это. — Я могу отпустить тебя, если ты хочешь этого, — Искренне признался он. — Могу не показывать тебе всех прелестей мира, могу не защищать тебя от противных злодеев, могу не готовить тебе ужинов, обедов и завтраков, могу не обнимать тебя и не целовать… Если ты хочешь этого. Я могу больше никогда не появляться в твоей жизни… Только попроси об этом… — Он боялся услышать ответа. — Я так устала… — Клаус улыбнулся, прижал ее к себе сильно, но аккуратно. Она осталась с ним. Снова. При том, что она могла уйти. Дважды.