Feel the morning on my face

       Пред дьяволом стояли на коленях люди, предавшие его. Они заслужили самого страшного наказания, ибо ложь дьяволу… Майклсон наблюдал за всеми свысока, наслаждался кровавыми фильмами в своей голове со всеми на этой поляне в главной роли. Бедной девушке приходилось наблюдать картину и осознавать, что случившееся — ее вина. Не имея никакой власти над Клаусом или ситуацией, ей оставалось только дрожать и сдерживать тихие рыдания. Голубоглазый дьявол ходил по кругу, слышал сердца и видел страх в знакомых лицах. Он собирался забрать каждую жизнь. Он мог сделать это, и глазом не моргнув. — Клаус, — Слабо позвал дьявола звонкий голос. Это было то отчаяние, та неизбежность, которую он искал в этом прекрасном создании, освободившем его. Растрогавшись, он присел рядом с ней, приподнял ее лицо за подбородок нежным, еле заметным касанием. — Что, милая? — С язвой сказал Майклсон. Дыхание блондинки ускорилось, а глаза были закрыты, дабы не встречаться лицом к лицу с сатаной. — Ну что же ты дрожишь? — Клаус говорил проницательно, вызывая еще больший страх и недоверие. — Будто я бы смог навредить тебе… — Он насмехался над ее наивностью. Над ее верой в искренность его лживых чувств. Хорошие девочки всегда верят в то, что плохие мальчики изменятся ради них. — Не убивай их, — Практически молила она, вызывая жалость в падшем ангеле. — И почему же? — Поинтересовался он. — Забери меня. Давай заключим сделку. — Она говорила уверенно и пыталась изобразить бесстрашие. Но для дьявола не было загадок, он читал людей, как открытые книги. — Ты уже принадлежишь мне, Кэролайн, — Напомнил он о пари, которое было заключено еще не так давно. — Я продала тебе тело, но не душу, — Дьявол не понимал почему ей были так дороги люди, не сделавшие для нее ничего. Но это для него они были никем, потому что его жизнь бесконечна богата более масштабными проблемами. Однако даже в этой ситуации, эти жалкие людишки смогли затронуть давно мертвое сердце. — Они так важны для тебя? — Блондинка все еще не поднимала век и не глядела в голубые бездны короля ада. Ему это начинало не нравится, поэтому он медленно погладил большим пальцем бархатную щеку напуганной девушки. — Посмотри на меня, Кэролайн, — Ей пришлось посмотреть на него. Глаза заполнены ненавистью, ужасом и слезами. Ей нечего предложить дьяволу. Она уже отдала ему все, что у нее было. — Проси, что хочешь… — Она собиралась распинаться в речах о том, что готова жертвовать ради них всем, что имеется. Но проблема в том, что у нее более не имеется ничего. Однако, Клаус был лживо тронут ее несказанной речью. — Хорошо. Будь по-твоему, милая, — Клаус улыбнулся, самые чистые глаза на свете принадлежали самому жестокому хитрецу. — Я оставлю им их никчемные жизни, но взамен, получаю тебя целиком и полностью. — Хорошо. Совершила ли она ошибку, или сделала самую благородную вещь в ее жизни… Не знаю. Это просто случилось. Вместо ада и холодной клетки Кэролайн ждала приличная машина с нагнетающей музыкой. Девушка не сводила глаз с дьявола, который только ухмылялся своему остроумию. Она не могла расслабиться, но и страшно ей не было. Наедине Клаус не был монстром — был вполне обычным, приятным мужчиной. — Милая, мне даже не по себе становится. Мне кажется, что я сейчас воспламенюсь от твоего взгляда. — Что происходит, Клаус? — Форбс спросила заинтересовано и лишь отчасти напугано. — Даже представить не могу, что ты надумала о том, что я с тобой буду делать. — Искренне признался он, кинув на нее нежный взгляд. Он был так спокоен, так гибок и элегантен, что совершенно сбил с толку блондинку, решившую, что час ее вечных мук настиг ее так рано. Для Никлауса это была всего лишь игра на повышенной сложности, он наблюдал за действиями своей спутницы и гадал, что же он придумает по приезде в Новый Орлеан. Возможно, ему понадобится ее помощь, а может он просто будет издеваться и извращаться над этим прекрасным, хрупким и знакомым телом. — А что ты собираешься делать? — Не знаю, — Он сделал вид, что вспорхнул разумом в облака. — Теперь ты мне ни к чему как еда, ведь я свободен. Может, убить тебя прямо сейчас? — Он демонстративно вдавливал педаль в пол, запугивая Кэролайн. Если автомобиль сомнется, как жестяная банка, дьяволу это не навредит, но бедняжка вряд ли сможет пережить аварию. Машины она никогда не любила и водить отказывалась. Произошедшего в детстве инцидента ей хватило на всю оставшуюся жизнь. — И все же, ты ведь спасла меня. — Его глаза заблестели, будто он посмотрел на пылающее солнце, но затем быстро потухли, словно он глянул во тьму. — Но ты меня предала. — Кэролайн пристегнулась, и вцепилась пальцами в ремень безопасности. — Ну, я тоже поступил некрасиво. Я использовал тебя. Привязал к себе эмоционально. Извини, но только так я мог гарантировать себе освобождение. — Тебе так нравится издеваться надо мной? — Она прищурила глазки, как лиса и поняла, сколько сейчас насмешек в его словах. Сейчас он отнюдь не был монстром, обычным, привлекательным Клаусом. — Не то слово, — Нежно посмеялся он. Каждая фраза окутывала пассажира теплом и доверием, и даже зная, что водителем был самый настоящий дьявол, пассажир начинал верить в доброту самого злого существа на планете. — Кэролайн, я знаю, что ты боишься меня. Но я раскрою тебе секрет: там целый мир, который ждёт тебя. Великие города… искусство… музыка… истинная красота… и ты можешь наслаждаться всем этим. Тебе стоит только захотеть. И позволить мне показать тебе все, что для тебя приготовила эта вселенная. — Боже, — Она выругалась, не понимая, что с ним не так. — Да ты вероятно спятил. — Может и так, — Клаус улыбнулся, его одеколон дурманил разум, а мужской шикарный голос мурлыкал, полностью располагая собеседника к себе. — Все, что у тебя есть или было… Этого слишком мало. Ты заслуживаешь большего. — Тебе ли решать это? — Кэролайн завороженно слушала его. — Нет. Тебе. — Заключил он, переведя взгляд на нее. — Ты пережила слишком многое. Как думаешь, ты заслуживаешь всего того, что я могу тебе дать? — Я уже отдала тебе и тело и душу… — Разве я что-то говорил об оплате? — Девушка не понимала. Искренне не могла поверить в такую сторону самого страшного существа. Он буквально предлагал ей весь мир, стоило только согласиться… — Милая, я люблю пытки, но я не тиран. Я справедлив к людям, которые случайно забрели в мои лапы. — А что ты будешь делать, когда тебе надоест играться со мной? — Она слабо улыбнулась. В плохих людях Кэролайн всегда видела что-то хорошее, особенно когда остальные не замечали этого. Клаус не стал исключением. — Может убью, а может отпущу. Кто знает. Я терпеливый.