Джиппонгатановские истории

(по мотивам полнометражного аниме по Киотской арке) Сумерки сгущались, унылый дождь барабанил по коченеющим спинам убитых родственников, мальчик Соджиро стоял с вакидзаши в руках и улыбался каким-то своим мыслям, а господин Шишио созерцал эту жанровую сценку, жевал хурму и чувствовал, что вечер перестает быть томным. Дело в том, что господин Шишио был очень ответственным человеком. Поэтому все в нем восставало против того, чтобы удариться в бега, бросив мальчика-сироту одного и без средств к существованию. С другой стороны, вариант взять мальчика-сироту с собой тоже большого энтузиазма не вызывал. В итоге, скрепя сердце, господин Шишио вместе с мальчиком вернулся в Киото, где его вовсю искали бывшие коллеги, и глухой ночной порой заглянул в полицейский участок. В целях конспирации лицо он скрыл под низко надвинутой шляпой, а все остальное - под наброшенным на плечи плащом. - Я мирный странник, - сообщил он с порога, чтобы сразу отмести ненужные подозрения. - Вот, обнаружил в сельской местности мальчика-сироту. Пусть о нем заботится государство. Поместите его в детский дом, или в монастырь, или на джутовую фабрику, или куда там еще девают сирот. Дежурный полицейский в первый момент опешил, но быстро взял себя в руки. - Уважаемый мирный странник, - промолвил он дипломатично, - я восхищен вашей гражданской сознательностью.Конечно, о мальчике нужно позаботиться. Но, к большому моему сожалению, у меня нет полномочий изымать у населения сирот и устраивать их судьбу. Но такие полномочия есть у моего начальника. Я сейчас дам вам его адрес. Он в этот час наверняка дома и будет рад вас видеть. В доме по указанному адресу горел свет, а из окон доносились звон посуды, голоса и женский смех. Господин Шишио постучал, но ему не открыли. Он постучал громче - с тем же результатом. Господин Шишио приготовился уже постучать ногой и войти, перешагнув обломки. Но тут дверь наконец отворилась, и на пороге появился хозяин дома в небрежно запахнутом домашнем халате. К некоторому замешательству господина Шишио, это оказался Сайто-сан. Но господин Шишио не привык отступать. Он поглубже надвинул шляпу на лицо и не своим голосом твердо сказал: - Я мирный странник, вот возьмите мальчика-сироту, и пусть о нем заботится государство. - Гм, - ответил Сайто-сан, прислушиваясь к шуму из задних комнат - там как раз начали играть в бутылочку. - Полагаю, вам лучше пройти с этим в участок... - Да-да, - парировал господин Шишио. - Я только что оттуда. Настал черед Сайто-сана испытать некоторое замешательство. Дело в том, что Сайто-сан тоже был очень ответственным человеком, и сейчас чувство ответственности подсказывало, что ему надлежит немедленно облачиться в мундир и устроить судьбу несчастного мальчика-сироты. Но еще больше, чем чувство ответственности, в нем было развито чувство справедливости. И это чувство подсказало Сайто-сану, что, пока он будет устраивать судьбу сироты, его товарищи будут пить - без него; есть - без него; игриво щипать гейш за разные места - тоже, натурально, без него. А это, чувствовал Сайто-сан, было бы в корне несправедливо. Поэтому он поплотнее запахнул халат и ответил: - Уважаемый мирный странник, ваша забота о детях тронула мое очерствевшее за время Бакумацу сердце. Как бы я хотел вам помочь! Увы, я нахожусь сейчас в отпуске и, следовательно, временно лишен необходимых для этой цели полномочий. Поэтому от имени нового правительства и всего прогрессивного человечества в целом я прошу вас до той поры, когда я вернусь в строй и смогу заняться этим делом лично, взять заботы о мальчике на себя. Я знаю, что могу на вас положиться, - добавил он неискренним голосом, меряя взглядом низко надвинутую шляпу собеседника. - Вы ответственный человек, я вижу это по вашему лицу. И с этими словами Сайто-сан захлопнул перед изумленным господином Шишио дверь и рысью устремился за стол. Можно долго спорить о том, правильно он поступил в этой ситуации или нет, но в одном Сайто-сан был прав совершенно точно: господин Шишио в самом деле был очень ответственным человеком. И, когда ему не осталось ничего другого, он взял на себя все заботы о мальчике Соджиро и воспитывал его десять лет. После чего у него лопнула голова. Но прежде этого трагического события он успел еще раз увидеться с Сайто-саном и сказать ему несколько горьких, но справедливых слов насчет ответственности. Стоя на измолотых артиллерийским огнем остатках причала, Сано напряженно всматривался и вслушивался в ночь. Его собственный бой уже закончился. Но вдалеке, там, где, бросая на воду багровые отсветы, горел “Ренгоку”, битва еще кипела. Там Кеншин и Сайто сражались с ужасным Шишио Макото, и Сано в тревоге кусал губы, не зная, в чью пользу клонится исход боя. Вдруг он услыхал размеренный тихий плеск - это шлепали по воде весла. Приглядевшись, Сано различил скользящую на мелководье лодку. Вот она ткнулась носом в прибрежную гальку, и из нее выбрались двое. Сано поспешил им навстречу. В одном из прибывших - длинном и сухощавом - он сразу узнал Сайто. Про второго, который был невысокого роста, сперва подумал, что это Кеншин, но, подойдя ближе, увидел незнакомого юношу. - Сайто, - окликнул он. - Ну как там? Сайто неопределенно пожал плечами. Он сутулился, шел, прихрамывая, и вообще выглядел потрепанно. - А это кто? - спросил Сано, кивнув на юношу. Сайто вытащил из кармана пачку папирос и спички. Сунул папиросу в рот, прикурил. Вспышка на долю секунду озарила его лицо, и Сано вздрогнул. У Сайто были глаза человека, который заглянул в бездну и с тех пор повсюду носит ее с собой. - Это прошлое, - сказал он; голос его звучал глухо и как-то тоскливо. - Никогда не пытайся сбежать от прошлого, парень. Оно все равно догонит. Он медленно, неловко побрел прочь, и юноша следовал за ним. Сано мог бы поклясться, что слышит тихое хихиканье.