Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      Жизнь Тендо окрасилась новыми цветами на третьем году старшей школы.       Все шло своим чередом. Ранний подъем, изнуряющая тренировка, долгий учебный день, вечерняя тренировка, на которой Тендо наконец проснулся и начал полноценно обращать внимание на окружающий мир. Он заметил, что что-то не так в раздевалке, когда в помещении повисла тяжелая атмосфера, а сокомандники со странными лицами косились в сторону Ушиджимы. Тот неторопливо переодевался, стоя лицом к шкафчику, и Тендо не мог понять, что не так, пока не скользнул взглядом вниз, так и замерев на классной заднице Ушиджимы. О крепких бедрах, о подтянутых ягодицах и сильных ногах своего капитана он мог хокку сочинять, но сейчас внимание Тендо привлек не сам Ушиджима, а его белье. Почти три года, которые они были знакомы, тот носил только белые или чёрные трусы. Но в этот день на Ушиджиме были кричаще красные боксерки с ядовито-салатовой надписью «Хочу большой и страстной любви». Тендо захлопал глазами, крепко зажмурился, снова посмотрел на задницу Ушиджимы, но надпись не померещилась. Губы задрожали, медленно расплываясь в широченной улыбке. Не засмеяться было нереально сложно, но он справился, не желая высмеивать капитана при товарищах. Парни и так еле сдерживались. Кто-то бледнел, кто-то краснел, некоторые вообще переоделись со сверхъестественной скоростью и выбежали из раздевалки. Но никто не осмелился засмеяться при Ушиджиме. Тендо медленно поднялся и подкрался к Ушиджиме, который уже натянул и застегивал брюки, со спины. Приобняв капитана, он участливо похлопал его по плечу и проникновенно проговорил:       — Все будет, Вакатоши-кун. Стоит только немного подождать, и ты получишь желаемое, — Ушиджима нахмурился, непонятливо на него смотря, но не стал ничего спрашивать, лишь кивнул. Тендо довольно улыбнулся и погладил его по волосам, чуть ли не проурчав: — Мой мальчик. Такой большой уже стал.       На следующий день на Ушиджиме были серые трусы с черной надписью «Обмурчательный котик». Тендо видел, как товарищам сложно сдерживаться, и они спешно покидали раздевалку, оставляя их наедине. Дождавшись, пока Ушиджима переоденется, Тендо подкрался к нему и за плечи развернул лицом к себе. Тот выглядел невозмутимо. Будто бы не он второй день привлекал внимание всей команды к своей шикарной заднице. Раньше только Тендо заглядывался на притягательный филей друга, сейчас же — вся команда. Было ревниво, но вот напрямую сказать Ушиджиме не носить такие трусы он не мог.       Пощекотав пальцами под подбородком, Тендо прижался ухом к широкой груди, замирая так на несколько мгновений и отстраняясь. Он погладил за ухом, снова прижался к груди. Ушиджима не шевелился. Не мешал и ничего не спрашивал, позволяя Тендо чудить. И это тоже, как и многое другое, нравилось в Ушиджиме. Кинув на него вспыхнувший красным взгляд, он придвинулся ближе и провел пальцами вдоль позвоночника, доходя аж до копчика. Любой другой бы уже хоть что-то сказал. Сделал. Ушиджима — нет. Вовсю этим пользуясь, Тендо вновь прижался ухом к груди, естественно, не слыша никакого мурчания, только биение сердца.       — Всё?       — Да, Вакатоши-кун, — весело улыбнувшись, он отстранился и отошёл на пару шагов, рассматривая не выражающее никаких эмоций лицо. — Пойдем. Нечего капитану опаздывать на тренировку.       «Этому городу нужен новый член». Так гласила надпись на зелёных трусах, обтягивающих задницу Ушиджимы. Вся команда уже переоделась, явно придя раньше, чтобы не пришлось переодеваться с капитаном и пытаться сдерживать смех. Тендо смешно не было. Он замер в дверях, склонил голову набок и из раза в раз перечитывал надпись. Даже когда Ушиджима переоделся и зашнуровывал кроссовки, он мысленно прогонял перед мысленным взором эту надпись, начав хмуриться.       — Тендо, почему ты не переодеваешься?       — Вакатоши-кун, — стремительно подойдя к нему, Тендо вцепился в его плечи и хорошенько встряхнул. — Это очень плохая идея, Вакатоши-кун. Пообещай мне, что не будешь спать со всеми подряд.       — Хорошо, Тендо. А теперь переодевайся, — Ушиджима не ушел, дождался его, ничего не спрашивая о странном поведении. В этом был весь Ушиджима. Его Ушиджима.       Когда Тендо зашёл в раздевалку и увидел, что на Ушиджиме черные трусы, он даже успел расстроиться. Но стоило тому повернуться боком, как взгляд зацепился за красную надпись «Трогать запрещено». Расплывшись в дьявольской улыбке, Тендо медленно подошёл, кивая на приветствие и нагло укладывая ладонь на чужое бедро.       — Всегда любил риск, Вакатоши-кун.       Было удивительно. Тендо же его буквально лапал, а Ушиджима не выражал ни злости, ни отторжения. Был все таким же спокойным. А заинтересованные огни в чужих глазах Тендо явно привиделись.       — Это хорошее качество для волейболиста. Ты часто рискуешь на площадке, Тендо. И почти всегда риск оправдан.       — Да-да, Вакатоши-кун, — нехотя убрав руку, он пошел переодеваться, даже немного расстроившись, что Ушиджима не смутился. Явно же не воспринимал его как сексуальный объект. Обидненько. Но Тендо обязательно признается.       От ярко-розового рябило перед глазами. Но сзади надписи не было. Уже наученный, Тендо сразу же подошёл к Ушиджиме и за плечи развернул его к себе, не отказывая себе в удовольствии лишний раз прикоснуться. Все равно ему за это ничего не будет. Он опустил взгляд вниз, весело фыркнув от очередной потрясной надписи: «Сладкая карамелька».       — Знаешь, Вакатоши-кун, я очень люблю сладкое, — Ушиджима кивнул и еле уловимо выгнул бровь, явно заинтересовавшись. — Сегодня ничего не успел съесть сладкого. А у тебя нет?       — Нет.       Тендо лукаво улыбнулся и придвинулся ближе, прямо смотря в глаза.       — Ты уверен, Вакатоши-кун?       — Да.       — Как же жаль. Как жаль, — Тендо наигранно печально вздохнул и отстранился, отходя к своему шкафчику.       — Я завтра принесу тебе что-нибудь сладкое.       — Спасибо, Вакатоши-кун.       С надписью на ярко-жёлтых трусах Тендо был полностью согласен. Он даже не стал ничего говорить, лишь любовался, в который раз взглядом проскальзывая по широкой спине, аппетитной заднице и сильным ногам. «Ты смотришь на мужчину своей мечты». Да, Ушиджима был его мечтой, это точно.       Уже выходя из раздевалки бок о бок с Ушиджимой, Тендо философски заметил:       — Знаешь, Вакатоши-кун. Все мечты рано или поздно сбываются.       — Да.       Надпись на синих трусах одновременно расстроила и позабавила. Он никак не мог использовать ее, чтобы прикоснуться к Ушиджиме, но был полностью согласен, что тот «Сын маминой подруги». Идеальный мальчик. Спокойный, серьезный, ответственный, сильный, умный, спортивный, целеустремлённый. Сексуальный. Только это было немного не из той оперы. Тихо засмеявшись, обратив на себя внимание Ушиджимы, Тендо подмигнул ему.       — Хорошее настроение?       — О, да. Замечательное просто, — широко улыбнувшись, замечая, что и Ушиджима приподнял уголки губ, Тендо прижал ладони к груди и шумно вздохнул.       Даже если отбросить его влюбленность, Ушиджима реально был идеальным мальчиком. Даже трусы странные надевал, чтобы не обидеть чудаковатую тётушку, что приехала к ним с Хоккайдо и привезла для любимого племянника такой весёлый подарок. Тендо не сразу понял, в чем прикол с этими трусами. Ушиджима бы сам себе такие никогда не купил, как и его матушка, женщина строгих нравов. А потом вспомнил, как Ушиджима рассказывал о визите дальней родственницы. Он даже сказал, что та привезла ему упаковку белья. Но не сказал, какого. Тендо почти на сто процентов уверен был, что Ушиджима на эти надписи даже внимания не обращал. Убедился, что размер его, что белье удобное, — и не парился. И хоть тетушка не могла знать, носит Ушиджима ее подарки или нет, тот ежедневно сводил его с ума забавными, а порой и горячими надписями. Храни Боги эту замечательную женщину. И чудо мальчика Вакатоши-куна.       Красная надпись на серых трусах была чертовски вызывающей. Тендо даже подвис немного, не зная, что такого сказать или сделать, как обыграть эти два слова. Присев на лавку, он разглядывал задницу Ушиджимы, пока тот надевал футболку, а потом и шорты, пряча надпись.       — Вакатоши-кун, — дождавшись, когда тот повернется к нему, Тендо встал и подошёл ближе, заглядывая в глаза. — Твоя миссия очень важна. Миру не хватает таких людей, как ты.       Ушиджима кивнул, явно не страдая заниженной самооценкой, что вызвало широкую улыбку. Неторопливо начав расхаживать по раздевалке, перекатываясь с пятки на носок, Тендо активно жестикулировал и вовсю философствовал:       — Нам не хватает радости, удовольствия. А ты даёшь все это нуждающимся. Я тоже нуждаюсь, честно-честно, Вакатоши-кун. Нужно в очередь стать? Я готов подождать, — прижав ладони к сердцу, он продолжил нести полную чушь, все же надеясь, что Ушиджима поймет намек. Если он обратил внимание на сегодняшнюю надпись «Донор оргазмов». — Люди месяцами ждут, годами. Не хотелось бы и мне так долго ждать, но я терпеливый.       — Хорошо, Тендо. Мы на тренировку опоздаем.       Контрольным в голову стали оранжевые трусы с салатовой резинкой. Не увидев надпись на заднице, Тендо нагло подошёл и развернул несопротивляющегося Ушиджиму к себе, сразу же смотря вниз. «Гладить здесь». Это выбило весь воздух из лёгких. Сердце лихорадочно забилось в груди, шумом отдаваясь в ушах. Стало чертовски страшно, ведь если он прикоснется, если погладит, то это будет сродни признанию. А он ещё не был готов. Но Тендо просто не мог не воспользоваться возможностью.       Посмотрев ему в глаза, натыкаясь на спокойный взгляд, Тендо шумно вздохнул и сильнее сжал плечо Ушиджимы левой рукой. Правую он быстро опустил вниз и, пока не передумал, накрыл ладонью пах, прям поверх надписи. Он был благодарен богам, сатане и прочей фигне уже за то, что Ушиджима не ударил его. Тот даже ничего не сказал, только самую малость нахмурился. Нервно улыбнувшись, Тендо погладил, медленно проведя по скрытому тканью члену. И ему бы отстраниться, видя, как тяжелеет чужой взгляд, но остановиться не получилось. Он провел ещё раз и ещё, чувствуя, как под пальцами напрягается член. Отмечая, как темнеют глаза Ушиджимы, что даже не шелохнулся. Только смотрел, позволяя лапать себя. Это немного обижало, совсем немного. Но Тендо все равно продолжал, пальцами прощупывая крепкий ствол. Блядь, да в любой момент сюда могли зайти и увидеть, как он трогает член Ушиджимы, и это только сильнее взвинчивало нервы. Его совсем понесло. Тендо запустил руку в белье, пальцами касаясь горячей, гладкой плоти, прерывисто выдыхая. А Ушиджима даже в лице не изменился, только взгляд выдавал, что ему нравится.       Тендо дрочил быстро, собирал тонкими пальцами естественную смазку, которой все равно было мало, и торопливо двигал ладонью, подгоняемый страхом быть пойманным. Ушиджиме много и не нужно было. То ли он тоже был взволнован их опасным положением, то ли Тендо офигенно дрочил, но тот кончил через пару минут. Ни стона, ни звука, только выдохнул протяжно и на пару секунд прикрыл глаза. Красиво, возбуждающе, но Тендо хотел большего. Не молчаливого принятия его действий.       Вынув руку из белья, смотря на сперму, стекающую по пальцам, он кривовато улыбнулся. Он прекрасно понимал, что Ушиджима многое ему позволял, многое терпел ради него, но это уже было перебором. Тендо сначала обрадовался, не получив по лицу, подумал, что у них все взаимно, но Ушиджима даже не прикоснулся к нему. Ничего не сделал. Ничего.       — Если тебе не понравилось, Вакатоши-кун, не носи больше эти трусы, — вытирая руки о серую ткань, нервно при этом улыбаясь и не смотря в глаза, Тендо старался говорить весело: — Знаешь, нереально сдержаться.       Сбегать было не в характере Тендо, но все в жизни нужно было попробовать. Поскорее убраться из школы, пропустить тренировку, закрыться у себя в комнате и переварить случившееся. Придумать, как при следующей встрече отшутиться, как вести себя дальше. А ещё думать забыть о признании. Ответ он уже получил.       Трусом Тендо не был. Да и отмороженности ему хватало, чтобы наутро заявиться в раздевалку, когда в ней был только Ушиджима. Его первая неразделённая любовь, растоптавшая его сердечко. А это именно он привык ломать чужие сердца. Забавно вышло.       — Приветики, Вакатоши-кун, — распахнув дверь в раздевалку, он по привычке опустил взгляд вниз, сразу же натыкаясь на множество надписей. Улыбка медленно сходила с лица, сменяясь удивлённым выражением. На белых трусах явно от руки черным маркером было написано «Трогать здесь». На боках, под резинкой, на члене, на заднице. Надписи были везде. Вскинув взгляд, Тендо не сдержался — громко засмеявшись. Ушиджима был привычно хмурым, но на скулах ярко-красным горел румянец. Черт побери, это было отличным признанием.