Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      Голова болела так, будто ему раскрошили черепушку и осколки впивались прям в мозг. Это первое, о чем подумал Куроо, придя в сознание. Второй мыслью было — жив, ещё не сдох, хотя лучше бы да. Следом, будто током ебануло, проскользил перед закрытыми веками образ Кейджи. Он резко распахнул глаза, тихо застонав от новой вспышки боли, плотным коконом взявшей в плен голову. Кривясь и тяжело, рвано дыша, он осмотрелся по сторонам. Серело. Скоро должно было светать. Куроо вглядывался в переулок, но рядом никого не обнаружил.       — Сссука, — тихо процедив сквозь зубы, он перекатился на живот, медленно поднимаясь на четвереньки. Его трясло от злости. Увели. Забрали. — Убью. Твари. Убью.       Ударив рукой по грязному асфальту, он не сдержался и бил до тех пор, пока боль в руке не перекрыла головную. Хрипло, протяжно то ли простонав, то ли прорычав, он поднялся на ноги, придерживаясь за стенку. Его откровенно шатало, перед глазами белые пятна крутили хороводы. Тряхнув головой, желая скинуть этот пиздец, он сделал лишь хуже. Навалившись на стену, вжимаясь в кирпич лбом, Куроо прикрыл глаза, давая себе немного отдохнуть.       Он был неподалеку от Карасуно. Его не убили, не ограбили, сумка все так же болталась на плече. У него лишь дока забрали. Это мог сделать лишь один человек. И не дай бог с Кейджи что-то сделают, как-то обидят. Ворон пожалеет, что не убил его. Как же он, сука, пожалеет. Заскрипев зубами, он оттолкнулся от стены и опустил взгляд вниз, находя свой нож, валяющийся неподалеку. Убьет, он убьет всех воронят, Савамуру оставив напоследок, если с доком что-то случится.       Подобрав нож, чуть снова не упав на землю, он перевел дыхание и выпрямился, пытаясь понять, куда ему идти. Штормило пиздецки. Голова болела так, что хотелось хоть чем-то перекрыть эти ощущения. Злость немного отвлекала. Она буквально бурлила в крови, застилая взгляд красной пеленой. Хотелось драться. Хоть кого-нибудь разорвать на куски, чтобы немного успокоиться, мыслить более здраво, но ему так никто и не встретился. Везение, тварь, сработало, когда не нужно.       Вернувшись в убежище, он сумел дойти до крана, напившись вдоволь. До постели не дошел, завалившись на пол и проспав до середины следующей ночи. Просыпаться было так же сложно, как и в первый раз. Голова все еще болела, тело онемело от долгого лежания на голом полу. Выругавшись, он кое-как встал и пошел в ванную, где стянул с себя все шмотки и долго стоял под холодной водой, смывая с себя пот, грязь и кровь. Холода он не чувствовал, даже рад был, что прохлада немного отрезвила мозги. Нужно было найти Кейджи. Вернуть его. Спасти. Себя или его? Куроо не знал. Но он должен был выйти в город и вывернуть его наизнанку, но дока найти. Он понимал, что в таком состоянии не боец, и дал себе два дня, чтобы хоть немного восстановиться. Хотелось бежать прямо сейчас, но тогда он лишь сдохнет, не дойдя до Кейджи. Орать хотелось от беспомощности. Но он только позволил себе зубами заскрипеть и тихо простонать. Нельзя было выдавать это место, ему ещё сюда Кейджи приводить.       В эти дни он большее время спал. Почистил одежду, заточил ножи, два раза поел, использовав всего одну банку тушёнки. И спал, кутаясь в одеяла и изо всех сил стараясь не думать, что сейчас с доком. Как с ним обращаются. Обидели ли его. О плохом даже думать не хотелось. Кейджи был слишком ценен, чтобы его калечить, но вот трахать его могли. От злости затрясло, Куроо крепко зажмурился, заставляя себя спать, а не думать.       Он был готов к концу третьего дня. Голова все ещё отдавала тупой болью, раздражая, но тело отдохнуло. Куроо поел перед вылазкой, размялся и распихал по карманам сигареты и ножи. Сумку он не брал, чтобы не мешалась. Лишь самое нужное.       Покинул убежище, когда уже было далеко за полночь, и сразу направился к Тендо. Выйдя на более оживленные улицы, он слышал перешептывания, но к нему так никто и не подошёл.       — Блядь, говорили же, что он сдох.       — Ага, сказали, что его порезали люди Терушими.       — Нет же, его Ворон завалил.       — Завалил, тч… Живее всех живых, блядь.       — Попытаем удачу?       — Ебнулся? Он группу Кибы порезал.       Куроо никак не реагировал, ничего нового он не услышал, лишь убедился, что на него напал Ворон. Ярость снова забурлила в крови, но он протяжно выдохнул, заставляя себя успокоиться. Ступив на улицу Тендо, он шел быстро, желая скорее найти торговца и выкупить у него информацию. Тот вновь появился со спины, протягивая свое противное:       — Тецуро-кун…       Куроо резко обернулся, прерывая Тендо и делая шаг вперёд.       — Где…       Договорить ему не дали. Торговец плавно перетек к нему и заткнул рот ладонью, наигранно обеспокоенно оглядываясь по сторонам.       — Чего ты кричишь, суицидник? Хочешь, чтобы все узнали, как важен для тебя док? — Тендо тихо засмеялся, заметив удивление во взгляде, и так же плавно отстранился, мазнув пальцами по скуле. — Я ещё в прошлый раз понял, что ты с врачом мутишь. А когда Бокуто передал приглашение тебе, то лишь убедился в этом. Ой, какое у тебя забавное выражение лица.       Тендо мерзко засмеялся, подобрался с боку и закинул руку на плечо, тихо шепча на ухо:       — Савамура привел твоего мальчика в Фукуродани, те в ответ зачистили его территорию от всякого мусора. А потом ко мне пришел один из людей Бокуто, передав, что тот оооочень сильно хочет тебя увидеть, — довольный собой, Тендо замолчал, жадно смотря, будто бы питаясь эмоциями, ярко зажегшими глаза Куроо.       — Что я тебе должен, Тендо?       — Ничего, мне эту работу оплатили уже. Но если ты угостишь меня сигареткой, то я не откажусь.       Куроо хмыкнул и достал из накладного кармана целую пачку, вручая ее торговцу. Более не стоило терять времени. Он знал, где Кейджи. Его даже туда пригласили. Это удивляло. Но и давало шанс более спокойно пройтись по их территории. Фукуродани были неплохим вариантом для дока, но Бокуто был отбитым напрочь психом. Он мог чуть ли не братом тебя считать, а потом в его голове что-то щелкало, и он избивал человека в мясо. Куроо был наслышан о Бокуто и даже видел его в деле. Бывший спецназовец, в котором силы было столько же, сколько и дури.       — Не сдохни, Тецуро-кун. Ты приносишь хорошую прибыль.       Он ничего на это не ответил, сворачивая в подворотню и уходя в сторону Фукуродани. Сейчас он старался не показываться, держаться в тени, чтобы встретиться с Бокуто, не растратив и капли сил.       Его вели. Он чувствовал на себе взгляды, некоторых людей даже видел. Они не скрывались, но и не нападали, позволяя свободно идти по территории Фукуродани. Куроо понимал, что его не на поговорить позвали. Но не мог догнать, почему скопом не набросились и не убили, когда он сам к ним пришел. Бокуто хотел разобраться единолично? Продемонстрировать своим людям силу, завалив неубиваемого одиночку? Или же хотел впечатлить Кейджи? Не стоило засирать голову бесполезными мыслями. Такого человека, как Бокуто, нереально было прочитать. Он был непредсказуем. Куроо о нем нужно было знать одно — насколько он силен.       — Босс там, — из окна второго этажа высунулся мужчина, ткнув пальцем по косой от направления, по которому шёл Куроо.       Усмехнувшись, когда ему сделали подсказку, корректируя маршрут, он неторопливо пошел в нужную сторону, чувствуя, как сердце начало ускоряться. Увидит ли он дока, или Бокуто перехватит его, лишив такой возможности. Каково же было удивление Куроо, когда он заметил Кейджи, стоящего вблизи главаря Фукуродани. Тот кого-то избивал, но к доку не лез. Куроо не слышал слов, да и всего рассмотреть не мог, лишь силуэты, но Кейджи узнал сразу, как и Бокуто по его сумасшедшей причёске. Чего он добивался, уродуя человека на глазах у дока, Куроо не знал, да и нахуй ему не сдалось это знание. Кейджи был совсем близко, живой, держащийся на своих двоих. Значит, его не обижали, не мучили. Остального он знать не мог. Но хрен там Бокуто бы не попробовал завалить дока. Перед таким же не устоять. Сам не устоял, хоть и не собирался больше ни к кому привязываться.       Все мысли вылетели из головы, когда он понял, что его заметили. Чужим взглядом буквально сбило с ног, столько в жёлтых глазах было эмоций. От Бокуто несло силой, опасностью, вкусной, умелой дракой, а не тупым маханием кулаками. Куроо подобрался, кинув быстрый взгляд за спину главаря, кривовато улыбнувшись доку, что хоть и приближался, но держался на расстоянии. Молодец. Вновь сосредоточив все внимание на сокращающем расстояние Бокуто, он оценил и его габариты, и настрой, отражающийся в глазах. Хоть Куроо был немного выше, но проигрывал в весе. Удары у Бокуто явно будут мощнее, но Куроо знал, куда бить. Был более гибким и вертким. Но если подставится под кулаки этого ненормального, то будет очень хреново.       Он замер, когда остановился Бокуто, и перевел пытливый взгляд на Кейджи, на которого полилось негодование.       — Почему, Акааши?! Скажи же, почему?       Куроо не совсем понимал, что происходит, мог лишь предполагать. И оказался верен в своих мыслях, когда Бокуто объявил об их драке.       — Мы будем драться. Прямо тут. Мои ребята не станут влезать, — без каких-либо пояснений Бокуто лишь озвучил условия. — Выбирай: с ножами или без.       Значит, они будут драться за Кейджи. Это было идеально. Но дадут ли им уйти, если Куроо выиграет? Дадут ли ему забрать дока? Он напрягся, головная боль стала сильнее. Перехватив рукоять ножа, он медленно достал второй, более короткий, но с широким, толстым лезвием. Таким хорошо было защищаться, ставить блоки. Голыми руками он с Бокуто не справится, все же сила не на его стороне, а вот смахнуться на ножах — отличный выбор.       — Оя, никакого гостеприимства, — издевательски протянув, он поднял обе руки, демонстрируя ножи, и все же озвучил свой выбор. — Деремся с ножами. Какие правила, здоровяк? Между ног бить можно?       Он не понимал, зачем раздрачивает Бокуто издёвками, но предчувствие хорошей драки горячило кровь. Бокуто обиженным не выглядел, он хищно улыбнулся и сделал ещё шаг вперёд, медленно доставая нож, до этого покоящийся за поясом. Куроо взгляда от него не отводил, ловя каждое движение. Готовился, настраивался, примерялся.       — Совсем отбитый. Мне нравится. Почему ты не присоединился к нам? — главарь продолжал широко улыбаться, почти незаметно подбираясь ближе. — Повесели меня дракой, чувак. Если мне понравится, я даже сохраню тебе жизнь. Не буду добивать, отпущу. Акааши!       Бокуто лишь мельком глянул на Кейджи, взволнованно говоря:       — Видишь, я могу быть щедрым. Очень щедрым.       Куроо покачал головой, поглаживая большим пальцем рукоять ножа. Его совсем не устраивал такой расклад. Не было четких условий, все было слишком расплывчато. Не было гарантий, а Бокуто не торопился их давать.       — Не, так не пойдет. Дай слово, что если я выиграю, то нас с доком спокойно выпустят с территории Фукуродани.       — Ты не выиграешь! — жёлтый взгляд загорелся ярче, Бокуто подобрался, как перед прыжком, но пока не нападал. — Деремся до тех пор, пока кто-то из нас не сможет подняться. Если победа будет за тобой, то можете валить. Оба. Я свое слово держу.       Бокуто говорил громко, чтобы его услышали находящиеся рядом люди. Куроо довольно оскалился, коротко кивая, приняв правила их драки.       — Ты или щедрый, или слишком самонадеянный. Или шарахнутый на всю голову.       Бокуто громогласно засмеялся, блестя глазищами, совсем неожиданно реагируя на оскорбления. Это взвинчивало нервы и нравилось, черт побери.       — А ты слишком бесстрашный, если позволяешь себе оскорблять меня на моей же территории. И напрочь отбитый.       — Повторяешься, чувак. Ладно, будем и дальше трепаться, или все же смахнемся?       — Давно рожей землю не обтирал, что так не терпится?       Куроо хмыкнул, ясно видя, что не только ему заходит их словесная баталия. Но он сюда не веселиться пришел, а забрать то, что считал своим. Он хотел Кейджи. И у них был договор, условия которого Куроо благополучно проебал, но все еще надеялся, что док от своих слов не откажется. Что он все еще хочет быть рядом, быть с ним.       Бокуто напал первым, напирая со всей мощью, видимо, решив сразу продемонстрировать силу и прощупать почву. Куроо ушел от атаки, ловко отклонился и даже попробовал контратаковать, но и противник смог легко отклониться. Они закружили на небольшом клочке земли, перебрасываясь атаками, не достигающими цели. Лезвия лишь задевали кожу, оставляя тонкие, неглубокие царапины. Он не мог подобраться, чтобы ударить и не убить, а лишь серьезно ранить. Куроо понимал, что если убьет Бокуто, то с территории Фукуродани они не выберутся. Слово держать будет некому, а за своего главаря люди порвут любого. Поэтому он и не нападал всерьез. Почему Бокуто тоже лишь игрался — было непонятно. Они оба скалились, перебрасывались детсадовскими оскорблениями и продолжали выматывать друг друга. Он не знал, сколько это продолжалось, но усталость и боль от царапин и пропущенных ударов начали охватывать все тело. Голова гудела, вспыхивая острой болью, что на секунды, но дезориентировало. Радовало, что и Бокуто выглядел уставшим. Их движения уже не были такими четкими, обоих пошатывало. Но глаза горели ярко, отражая довольство.       — Присоединяйся к Фукуродани. А за задн… за расположение Акааши мы поборемся, — Бокуто сбивался, тяжело дышал, но продолжал улыбаться, периодически делая ленивые выпады.       — Не, мы свалим отсюда.       — Ты же не всегда был один.       Куроо нахмурился. Бокуто затронул опасную тему, что сразу же сам понял, весело говоря:       — Ладно-ладно, не делай такое страшное лицо, а то я еще испугаюсь, — заржав, он отбил очередную атаку и попытался ударить с ноги. Куроо успел среагировать. Сбросив короткий нож, он перехватил Бокуто за щиколотку и дернул. Но повалились на асфальт они вместе, он не смог удержать равновесие, вообще с трудом стоя на ногах. Завалившись буквально в полуметре друг от друга, никто не спешил ни подниматься, ни атаковать.       — Ох, как вы уже достали, — к ним подошел светловолосый парень, легко пихнув Бокуто в бедро. — Долго играться будете?       — Отстань, Коноха. Не порть веселье, — Бокуто толкнул своего товарища в ногу и повернулся к Куроо. — Я не проиграл.       — Да ты же встать не можешь, — почему-то не ощущалась опасность, возможно, что усталость сказывалась, но инстинкты не вопили о скорой расправе. Куроо даже не откатился от Бокуто, лежа рядом и устало на него смотря.       — Типа ты можешь. Признай поражение и вали. Без Акааши.       — Неа, я уйду только с ним.       — Тогда смахнемся еще раз! — Бокуто горел энтузиазмом и своими нереальными глазищами, заставляя Куроо кривовато скалиться.       — Если кровь не остановить, некоторые вообще отсюда уже могут не уйти, — Куроо запрокинул голову, смотря на подошедшего Кейджи, что скользил взглядом по их телам, явно проводя поверхностный осмотр.       — О, теперь я буду пациентом? И ты меня трогать будешь наконец сам? — в мгновение забыв о Куроо, Бокуто на спину завалился, сцапав ладонью щиколотку Кейджи. И слишком уж довольно улыбался для того, кто не победил. Но хорошо развлекся.       — Вы не настолько пострадали, чтобы не суметь помыться в душе. Сомневаюсь, что мне иглу доставать придётся, чтобы сшивать что-нибудь.       — Точно тебе говорю, Акааши, я супер-пострадал! Я умир…       — Что с Коми делать будем? — Коноха перебил впавшего в раж Бокуто, не очень умело решившего прикинуться на последнем издыхании. Слишком уж с энтузиазмом болтал.       — Я расскажу, как за ним ухаживать, — критично осмотрев Куроо, Кейджи поджал губы и сосредоточил внимание на Конохе, игнорируя расшумевшегося Бокуто. — Ещё сутки за ним послежу, если Куроо рядом положите. Заодно покажу, какие примочки накладывать и…       — Да нихрена! — Бокуто ясно дал понять, что не потерпит чужака на своей территории. Это лишь позабавило, заставив усмехнуться.       Хоть ситуация была непонятной, чертовски странной, Куроо думал лишь о том, как его бесит Бокуто, который касался Кейджи. Он сам так соскучился, но не мог себе позволить вольность. Не при посторонних людях.       Куроо не представлял, чем все это закончится, но Коноха взялся разруливать ситуацию. Раздавая поручения подошедшим людям, он попросил увести Бокуто, а Кейджи — осмотреть его. Сам же он остался рядом с ним. Куроо перевернулся на бок и начал подниматься, зло смотря на уходящих Бокуто и Кейджи. Если у него снова попытаются отнять Кейджи, если только… Видимо, эти эмоции ярко отразились на лице, если Коноха тихо хмыкнул, привлекая внимание, и неприязненно на него глянул.       — Помощь не предлагаю. Сам встанешь.       — Тч, какой-то ты злой, — усмехнувшись, Куроо медленно поднялся на ноги, почувствовав прострелившую голову боль. Также давали о себе знать мелкие порезы, но на все это было срать. Главное — Кейджи, которого увели вместе с чертовым Бокуто.       — Бокуто просто так вас не отпустит, но я поговорю с ним. Предложу ему один вариант, который его устроит, — Куроо недобро оскалился, не понимая, с чего такое благородство.       — Зачем тебе это?       — Док спас Коми. Вытащил его с того света и сохранил ему ногу. Мы умеем быть благодарны, — Коноха по-лисьи улыбнулся, но взгляд был серьезным. — Док заладил, что у вас с ним соглашение. Что он должен вернуться. И ни в какую не давался Бокуто в руки.       Куроо за самодовольной усмешкой скрыл удивление. Если у него до этого были сомнения, захочет ли Кейджи вернуться с ним в убежище, то сейчас все отпало. Кейджи хотел быть с ним, предпочтя жизнь впроголодь более-менее нормальному существованию в Фукуродани. Здесь свободно пользовались светом. Не прятались. Не боялись выйти в город. Преимущество крупной группировки. Но Кейджи предпочел его одного.       — Не знаю, чем ты его зацепил, — Коноха окинул его взглядом и продолжил: — Но я смогу убедить Бокуто отпустить дока с тобой. Но взамен ты должен будешь каждые две недели приводить дока сюда на пару дней, чтобы он мог ухаживать за больными и ранеными.       Куроо заскрежетал зубами, зло смотря на Коноху. Черт. Ему же не оставляли выбора. Куроо понимал — или он соглашается и уходит вместе с Кейджи, или его отсюда выкинут одного. Возможно, даже убьют.       — Теперь все в городе знают, что док под Фукуродани. Вас не будут трогать во время перехода от вашего дома к нашим территориям. Решай, Куроо. Или так, или никак.       — Я не уйду отсюда без дока, — хоть он еле на ногах стоял, но старался выглядеть уверенно. Вот только Коноха его совсем не воспринимал всерьез.       — Вот и договорились. Пойдем, — Коноха пошел вниз по улице, в противоположную сторону от той, куда увели Кейджи. — Пойдем. Потом приведу тебе дока.       Нервно усмехнувшись, Куроо неторопливо пошел следом, желая скорее увидеть Кейджи, прикоснуться к нему и убедиться, что нашел его. Что с ним все хорошо. И хоть Куроо проебался, позволил подкрасться к нему со спины, увести дока, тот все равно хотел быть с ним. Это довольством разлилось по венам.       Коноха привел его в один из домов, выделив ему комнату в квартире на первом этаже. Вручив бутылку воды, он бросил короткое «жди» и ушел, оставив его одного. Привыкший жить на последних этажах, Куроо чувствовал себя некомфортно, находясь так низко. Но все же это было лучше, чем если бы его вообще выперли с территории Фукуродани. Выпив половину воды, оставшуюся он оставил для промывки порезов, что украшали торс и руки. Сняв кофту и футболку, он осмотрел себя, замечая несколько довольно неприятных ран. Полив их водой, тихо зашипев, Куроо понял, что здесь он больше ничем не сможет себе помочь. Оставалось только ждать.       Он устроился на диване, расположенном в единственной комнате. Не спал, напряженно вслушивался в звуки, которых здесь было чертовски много. Фукуродани были шумными, беспокойными. Постоянно шныряли по улице, раздражая. Но больше всего раздражало ожидание. Казалось, что прошла вечность, а не пара часов, когда в комнату зашел Кейджи. С миской воды, полосками ткани и консервной банкой. Куроо лишь вскользь отметил, что Кейджи позволили его подлатать и покормить, больше всего волновала чужая близость. Поднявшись с дивана, он, не обращая внимания ни на головную боль, ни на сведенное спазмом бедро, ни на пульсирующие порезы, стремительно подошел, неотрывно смотря в глаза и широко скалясь.       — Привет, док. А я за тобой.       — Спасибо, что пришел, Тэцу.