Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      В ночном лесу было страшно. Акааши сжался в комок, прижимаясь всем продрогшим телом к толстому стволу дерева, спасаясь от холодного ветра. Было обидно, что именно он, спокойный, серьезный ребенок, потерялся в горах. Учитель несколько раз напоминал о правилах поведения во время экскурсии, отметил пару непоседливых учеников, чтобы те были особо внимательными. Но даже не глянул на Акааши, который всегда был послушным, умным мальчиком. Только ему было всего лишь восемь, а бабочка, вылетевшая на край тропинки, оказалась слишком красивой. Такую в Токио не увидишь. Поэтому он и отстал, присев перед кустом, на котором сидела крылатая красавица. С интересом рассматривал ее, даже цветастого крыла коснулся, от чего стало ещё волнительнее. А когда бабочка улетела, Акааши понял, что остался совсем один. Даже голосов одноклассников не было слышно. Он поднялся на ноги, стараясь не поддаваться панике, и тихо позвал учителя. Никто не отозвался.       Они всем классом поехали на экскурсию в город Оме, чтобы подняться на одну из самых живописных гор Японии Митаке. Разнообразие флоры и фауны впечатляли. Им всем дали задание внимательно изучить окружающую среду, чтобы потом написать небольшой рассказ об их увлекательном путешествии. Поэтому во время подъёма на вершину горы они очень часто останавливались, многие делали пометки в блокнотах, кто-то рисовал в альбоме. Акааши тоже делал записи в тетради, собираясь по возвращении написать самый интересный рассказ. На вершине горы они сделали привал, пообедали, немного отдохнули и начали спускаться, но уже по другому маршруту. Учитель и его помощник сказали, что они выйдут к автобусу, который сразу отвезёт всех домой. Они начали спускаться, и стало ещё интереснее, увлекательнее. Акааши хотелось, чтобы экскурсия не заканчивалась. Чтобы увидеть как можно больше разных растений, насекомых, птиц и животных. Тогда и его рассказ будет таким же ярким, насыщенным красивыми словами, как и этот лес.       Но не такой ценой Акааши хотел продолжения экскурсии. Оставшись в одиночестве, он ощутил тревогу. Звуки леса, что всего несколько минут назад завораживали, стали пугать. Даже ветер поднялся, холодя обнаженную кожу ног и рук. Акааши вцепился в лямки небольшого рюкзака, где лежали его тетрадь и почти пустая бутылка воды, и поспешил вниз по тропинке, надеясь нагнать остальных. Спеша вперёд, Акааши думал: если бы он не был таким спокойным и послушным ребенком, учителя обращали на него больше внимания, и он бы не потерялся. Они доверяли ему, а Акааши подорвал их доверие.       Добежав до небольшой развилки, где тропинка раздваивалась и уходила в разные стороны, Акааши снова тихо позвал учителя. Почему же никто не откликался? Почему за ним не возвращались? Сморгнув набегающие слезы, запрещая себе плакать, он быстро проговорил детскую считалку, выбирая тропинку, и снова побежал. Спуск был легче, чем подъем в гору, но тропинка извивалась, иногда шла снова вверх. И Акааши вскоре устал. Взяв небольшой перерыв, он достал воду и сделал пару глотков, досадуя, что не может сразу все выпить. Ничего, скоро его найдут и дадут попить и покушать. В животе громко заурчало. Немного отдохнув, Акааши возобновил спуск, отмечая, что тропинка становится уже. Неужели он ошибся? Качнув головой, мальчик не стал останавливаться, постепенно уходя все выше.       Испугавшись шевеления в кустах, Акааши дернулся, поскользнулся и упал, начиная скатываться по небольшому склону. Мелкие кусты и молодые деревца не приносили особого урона, но было неприятно. Остановившись, проехав на боку несколько метров, он перевел дыхание, чувствуя, как от страха часто застучало сердце, и поднял взгляд. Акааши понял, что не сможет вернуться к тропинке. Что его теперь точно не найдут. Потерев глаза, упрямо закусывая губы и воспроизводя в голове слова отца, что мужчины, даже маленькие, не плачут, он отряхнул одежду и налипшую на кожу траву с грязью и начал медленно пробираться вниз.       Когда стало темнеть, а сил не осталось, Акааши остановился. С каждой минутой становилось страшнее. Лес жил своей жизнью, пугая шорохом и всевозможными звуками, издаваемыми зверьём и насекомыми. Акааши подошёл к большому дереву, присел возле него и крепко зажмурился. Его сейчас найдут, вот прямо сейчас он услышит голос учителя. Его отведут к остальным, а после отвезут домой. Найдут. Его скоро найдут. Открыв глаза, он судорожно вздохнул. Наступила ночь.       Акааши жался к дереву, вздрагивал на каждый выделяющийся из остальных звук, и во все глаза смотрел по сторонам. Никто не приходил. Его не искали. Оставили совсем одного. Но он все равно не плакал, как бы ему ни было себя жалко. Он настоящий мужчина. Опора мамы и гордость отца. Как наступит утро, он продолжит путь и сам выберется.       Заметив какое-то движение справа, Акааши так испугался, что даже закричать не смог. Лишь тяжело и прерывисто задышал, наблюдая за чем-то, не сразу поняв, что это луч от большого, мощного фонаря. Вскоре к нему вышел человек. Мазнув по нему светом, он отвёл луч и медленно подошёл, присаживаясь на корточки и широко улыбаясь. Привыкнув к темноте, Акааши легко смог рассмотреть мужчину, который был в форме спасателя и нес на плече объёмную сумку.       — Оя, кто это у нас? — мужчина заговорил вкрадчивым, тихим голосом, а Акааши до сих пор слова не мог сказать. Лишь смотрел на него, начиная икать. — Зверёк какой или мальчик? Кого же мне посчастливилось найти, мм?       — Ма-мальчик, — еле слышно ответив, продолжая икать, Акааши не сводил взгляда с мужчины, продолжающего улыбаться.       — Мальчик? Точно не маленький, необычайно красивый зверёк?       Чужие глаза поблескивали красивым жёлтым цветом, улыбка была теплой, а голос — ласковым. Акааши слабо улыбнулся и чуть громче сказал:       — Мальчик.       — Хорошо же. Моя первая спасательная операция, и я нашел мальчика, — тихо засмеявшись, мужчина развел руки, приглашая в объятия. Акааши шумно вздохнул, чувствуя, как вновь подкатывают слезы, и кинулся к нему, крепко обнимая за шею. — Ты же мой хороший.       Его подняли на руки, прижав к горячему телу, и снова одарили улыбкой.       — Ты молодец. Храбрый мальчик, умный, — Акааши ничего не говорил, только кивал, принимая похвалы, чувствуя, как от них становится приятно и тепло. — Меня Куроо Тэцуро зовут. А твое имя я знаю, Кейджи.       Подмигнув ему, Куроо погладил по волосам и поставил его на ноги. Скинул на землю сумку и достал тонкий плед, укутывая в него с головой. Акааши не противился, стоял послушно, наблюдая за своим спасателем, который продолжал с ним разговаривать.       — Сейчас мы тебя согреем. Напоим. Ты же пить хочешь, — дождавшись кивка, Куроо довольно засмеялся и достал небольшой термос. — У меня здесь для тебя фруктовый чай. Держи, Кейджи.       Акааши с удовольствием выпил теплый чай, чувствуя, как согревается, и вернул термос.       — Умничка, а кушать хочешь? Глупый вопрос, правда? Конечно, хочешь, — Куроо вручил ему сразу два онигири, закрыл сумку, перекидывая ее через плечо. Подхватил на руки, устроив его на сгибе локтя, и неторопливо пошел вниз по склону, подсвечивая путь фонарем. Посмеиваясь, Куроо опустил фонарь и снял с пояса рацию.       — Хэй, капитан. Я нашел мальчика. Храброго, прожорливого мальчика. Готовьте вагон онигири. На меньшее он не согласен, — Акааши тихо засмеялся, уже успев уничтожить второй рисовый шарик. Теперь он был сытым, согревшимся, в надёжных руках улыбчивого мужчины. — Да, кэп. Скоро мы будем в точке С. Кейджи в порядке. Ага. Конец связи.       Акааши обнимал двумя руками за шею, невольно жался и с удовольствием слушал чужой голос.       — Ещё немного, и приведу тебя к родителям. Они волновались, а волноваться-то не было смысла. Ты же храбрец, да? — Кейджи несколько раз кивнул, слабо улыбаясь, уже забыв обо всех страхах. — Отлично. Молодец, что не поддался панике. Знай, я всегда тебя найду. Где бы ты ни потерялся, я тебя найду. Но лучше не теряйся, родители ещё не знают, какой ты смелый мальчик.       Куроо нёс его, развлекал разговорами, заставлял улыбаться. Акааши даже посмеивался, не обращая внимания на ночной лес. Больше не было страшно.       Куроо передал его родителям, как только они спустились к подножью горы, где было очень много людей. Акааши испытал разочарование, лишившись таких теплых объятий. Спасатель в очередной раз похвалил его, растрепал волосы и ушел.       Акааши помнил об этом случае все прошедшие десять лет. Не было и дня, чтобы он не вспоминал своего спасателя. Он не помнил его имени, только фамилию. Четко не помнил лица, но широкую улыбку и яркие глаза запомнил на всю жизнь. И сильные руки. Акааши понимал, что тогда был слишком маленьким и лёгким, поэтому Куроо спокойно его нес. Но в его объятиях было хорошо. Он тогда был уверен, что не упадет, и даже спустя года сохранил эту уверенность.       Куроо стал его наваждением. Акааши создал в своей голове образ героя, который его преследовал, и понимал, что от этого нужно избавиться. Увидеть в Куроо обычного человека, чтобы прошел детский восторг, переросший во влюбленность.       Он решил, что найдет Куроо. Поблагодарит его за спасение, чего не сделал тогда, и отпустит все эти странные, ненужные чувства. Акааши не знал, в этом была причина или нет, но он интересовался только парнями. Даже сходил на пару свиданий, окончательно убедившись, что девушки ему не нравятся.       Он заканчивал старшую школу. Сдал все экзамены, подал документы в университет, давно решив стать редактором, и на выходных поехал в Оме. Небольшой город, в котором была всего одна спасательная станция. Найти ее не составило труда. Сложности начались позже. Когда он подошёл к диспетчеру, женщине средних лет, и попросил пригласить Куроо, та с удивлением на него посмотрела.       — У нас такие не работают, молодой человек.       Акааши показалось, что у него пол выбили из-под ног. Он даже не предполагал, что не найдет Куроо здесь. Что тот мог уволиться, перевестись, выйти на пенсию, погибнуть. Акааши о нем ничего не знал. Ни возраст, ни имя, что облегчило бы поиск. Даже лица его не помнил, только отдельные части. Видимо, на лице проступило отчаяние, если строгая женщина смягчилась, участливо проговорив:       — Зачем ты его ищешь?       Взяв себя в руки и надеясь на хоть какую помощь, Акааши тихо проговорил:       — Он спас меня десять лет назад. Я потерялся в горах во время школьной экскурсии. А он меня нашел. Я даже не поблагодарил его.       Диспетчер мягко улыбнулась и защелкала компьютерной мышкой.       — Как ты сказал, Куроо? — Акааши кивнул, чувствуя, как быстро забилось сердце. Хоть бы нашелся. — Десять лет назад… Это 2010 год. Вот, Куроо Тэцуро.       — Да, — громче нужного воскликнув, вызвав улыбку, Акааши сжал пальцы в кулаки, с надеждой смотря на женщину.       — Он проходил у нас практику. Сейчас работает в Токио, — лукаво на него посмотрев, она подалась чуть ближе и заговорщицки сказала: — Я даже могу сказать, в какой части города его станция.       — Будьте добры, пожалуйста, — Акааши вежливо поклонился, благодаря всех богов, что ему попалась такая хорошая, понятливая женщина. Она тепло на него посмотрела, после заговорила серьезно:       — Кажется, что в обычном «спасибо» нет ничего важного, но это не так. Для спасателей это хорошая мотивация и дальше рисковать своими жизнями, — и без перехода добавила: — Куроо Тэцуро работает в Минато.       — Спасибо вам большое, — ещё раз поклонившись, Акааши мягко улыбнулся женщине и попрощался, ощущая небывалый душевный подъем. Он уже отчаяться успел, а ему так помогли.       Взяв билет на ближайший поезд, он в интернете нашел адрес станции в Минато, собираясь сразу направиться туда. На месте он был вечером. Предвкушение перекатывалось под кожей, перемешиваясь с волнением от встречи со своим героем, мысли о котором не давали спокойно жить последние годы. Ему воображение такие картинки подкидывало, что становилось стыдно. А Куроо уже мог быть стариком, если тогда он был взрослым мужчиной. Но если это была его первая профессия, а десять лет назад он проходил практику, то сейчас ему должно быть чуть за тридцать. Решив отмести все ненужные мысли и встретиться с Куроо лицом к лицу, Акааши вошёл на станцию, прямым ходом идя к диспетчеру.       За стойкой сидел молодой парень с выкрашенными в светлый волосами, а перед ним стоял здоровяк с сумасшедшей прической, что-то активно рассказывающий и размахивающий руками.       — Ксо, Кенма. Я же серьезно.       — Хорошо, Бокуто. А теперь помолчи, у нас посетитель.       Диспетчер первый его заметил и заткнул слишком громкого спасателя, который повязал форменную куртку на бедра. Акааши поклонился, когда на него уставились две пары глаз.       — Здравствуйте. Я ищу Куроо Тэцуро. Можете его позвать?       — Хэй-хэй-хэй, пацан. И чего тебе от него надо? — мужчина широко улыбался и с неподдельным интересом на него пялился, будто ждал чего-то скандального. — Может, ты его внебрачный сын? Ах-ха-ха… Или новоявленный младший братишка?       — Успокойся, Бокуто. Дай человеку сказать.       — Нууу, Кенма, — тихо проныв, Бокуто повесил лохматую голову и замолчал.       Акааши решил сказать правду, сработавшую в прошлый раз. Значит, и в этот раз все должно пройти хорошо.       — Куроо-сан спас меня десять лет назад. А я его не поблагодарил.       — Ух ты. Это круто, — Бокуто снова ожил. Ярко улыбнулся и хорошенько хлопнул его по плечу. — Молодец, пацан. Только Тэцу сегодня не работает. Его смена завтра с утра, завтра и приходи.       — Спасибо большое. Обязательно приду.       Как и пообещал, Акааши пришел на следующий день. Диспетчер был другой, но он без лишних вопросов вызвал за стойку Куроо Тэцуро, лишь окинув Акааши цепким взглядом через стекла очков. Поблагодарив работника станции, Акааши отошёл от стойки, чувствуя себя неуютно рядом с Цукишимой, имя которого он прочитал на бейдже.       Ещё прошлым вечером Акааши взял под контроль чувства и эмоции, убедив себя, что в этой встрече нет ничего необычного. Он увидит, что Куроо Тэцуро обычный человек, слишком старый для него и непривлекательный, поблагодарит и уйдет, оставив эту историю в прошлом. Все спокойствие рухнуло к чертям, когда Куроо вошёл в помещение, неторопливо направляясь к стойке и смотря на Цукишиму. Тот что-то говорил диспетчеру своим потрясающе приятным голосом, и кривовато улыбался, сексуально изогнув губы, но Акааши не мог и слова разобрать. В грудной клетке с ума сходило сердце. Куроо был высоким, с широкими плечами и накаченным торсом, обтянутым белой футболкой. Черные волосы ещё не тронула седина, морщины лучами расходились лишь у глаз, поблескивающих весельем. Молодой, привлекательный мужчина, от вида которого Акааши окатило жаром. Куроо выглядел лучше, чем он его представлял. Гораздо лучше.       Голос Цукишимы ворвался в сознание, возвращая его в реальность.       — К вам гости, Куроо-сан.       — Мм? — Куроо наконец обратил на него внимание, с лёгкой улыбкой смотря в глаза. Под этим взглядом стало ещё жарче. Акааши призвал всю свою выдержку и, не меняясь в лице, подошёл ближе.       — Здравствуйте. Не уделите мне пару минут? — говорить при Цукишиме не хотелось, тем более, Акааши решил, что осуществит все возможное, но сделает Куроо своим.       — Привет. Пойдем в курилку, больше я никуда не могу тебя пригласить, — Куроо развел руками, но опечаленным не выглядел. Заинтересованным — да. И это очень льстило. Акааши знал, что красивый, что нравится и девушкам, и парням, и собирался этим воспользоваться. — А там я сирену смогу услышать, если будет вызов.       Акааши слегка улыбнулся, наслаждаясь тем, как Куроо на него смотрит, и кивнул. Он молча шел за ним, жадно изучал его тело, считая его идеальным. Куроо открыл для него дверь, первым приглашая в небольшое помещение со стеклянными окнами и работающим кондиционером. Не став тянуть, боясь, что их прервет или вызов, или курильщик, Акааши поклонился и тихо проговорил:       — Спасибо большое, Куроо-сан, что спасли меня, — Акааши сначала поднял взгляд, а после медленно выпрямился, наблюдая за хмурящимся Куроо. Тот пытался его вспомнить, но, судя по всему, не мог этого сделать. Ещё бы. Десять лет прошло, да и тогда Акааши был мелким нескладным мальчишкой. — Храбрый обжора, для которого вы заказывали вагон онигири.       Акааши мягко улыбался, видя, как меняется выражение чужого лица. Куроо громко засмеялся, видимо, вспомнив собственные слова. А Акааши взгляда от него отвести не мог. Это был его мужчина. Не важно, женат ли тот был, в отношениях ли. Он сделает все, чтобы забрать его себе.       — Вот это ты вымахал, — Куроо приблизился, растрепал его волосы и вновь от чего-то засмеялся. Акааши от удовольствия прижмурился, не желая, чтобы тот убирал руку. — Моя первая спасательная операция. Потерялся маленький мальчик. Мне тогда казалось, что я переживал больше твоих родителей. И как я был рад, когда нашел тебя. Кейджи.       Шумно выдохнув, Акааши не справился с эмоциями, удивлённо смотря на веселящегося Куроо.       — Чему так удивляешься? Ты был моим первым, не мог я забыть твое имя, — подмигнув ему, Куроо оперся на оконную раму, с интересом изучая его взглядом. — Красавчиком вырос. Но что-то ты худоват для обжоры.       — Я знаю действенный способ, чтобы сбрасывать лишнее, — лукаво на него глянув, Акааши был уверен, что Куроо подумал о сексе, так изменилось его лицо. — Усиленные тренировки и лишний вес мне не грозят. Я занимаюсь волейболом.       Куроо в очередной раз засмеялся, а на его скулах выступил лёгкий румянец. Точно о пошлостях подумал. Теперь нужно было удержать интерес, заставить думать ещё больше.       — Куроо-сан, вы не могли бы уделить мне немного времени после смены? — Не желая спугнуть, Акааши пояснил свою просьбу, нагло солгав: — Я собираюсь поступать в университет. Но не могу определиться — на спасателя идти учиться или на литературный.       — Оя, так впечатлился тем случаем, что решил в спасатели податься? — Акааши ответил согласием. Это была полуправда. Он ведь реально впечатлился тем случаем и встречей с Куроо. Но мог и снова солгать, считая, что на войне все средства хороши. — Конечно, Кейджи. Помогу, чем смогу. И даже могу онигири угостить.       — Буду благодарен. Почему-то это моя любимая еда, — легко улыбнувшись, Акааши с удовольствием смотрел на Куроо, который также не сводил с него глаз. Осторожно глянув на его левую ладонь и не увидев кольца, Акааши ощутил облегчение. Чем меньше препятствий, тем скорее Куроо станет его. — Во сколько вам будет удобно встретиться?       — Смена заканчивается в шесть, если не будет вызовов. Можем в семь встретиться в кафе Акура, там потрясающая кухня.       — Конечно, Куроо-сан, — Акааши с трудом подавил довольную улыбку. Куроо сам дал ему повод взять его номер телефона. — Если вы вдруг задержитесь, не могли бы сообщить, чтобы я знал — ждать вас или нет.       И не давая возможности отказать, он вручил Куроо свой телефон, предварительно разблокировав его. Тот лишь хмыкнул, вбивая заветные цифры и возвращая мобильник Акааши. Набрав Куроо, чтобы номер сохранился в его телефоне, он убрал смартфон, прощаясь до вечера.       Детский восторг и влюбленность превратились в более глубокие и взрослые чувства. Акааши горел нетерпением в предвкушении встречи с Куроо, который превзошел все его ожидания. Фантазируя о всяком, он даже не предполагал, что тот окажется так горяч с этими его улыбками, красивыми глазами и сильным телом. Акааши снова хотел ощутить его руки на себе, но не в качестве поддержки. Желал, чтобы Куроо через касания выражал свои желания, а они определенно есть. Не зря же тот так смотрел на него, буквально пожирая взглядом.       Акааши понимал, могут возникнуть проблемы из-за большой разницы в возрасте. Если Куроо окажется ответственным взрослым, то он будет париться из-за этого и откажет. Вот только Акааши не собирался так просто сдаваться, да и не тянет Куроо на примерного взрослого.       К свиданию, а это было именно свидание, Акааши готовился тщательно. Надел самую красивую рубашку, не застегивая верхние пуговицы, чтобы обнажить шею и ключицы. Натянул обтягивающие задницу черные джинсы, уверенный — Куроо обратит внимание и на узкие бедра, и на длинные ноги, и на подтянутый зад. Улыбаясь, он накинул пальто, взял все необходимое и вышел из дома. Родителей он предупредил, что идёт с друзьями в кафе. Хотелось бы сегодня же оказаться у Куроо дома, но не стоило сразу давить на него. Акааши ждал его целых десять лет, а подождать несколько дней не составит никакого труда.       Куроо пришел вовремя. В обычных джинсах, клетчатой рубашке и кожанке. И хоть он был уставшим, что выдавали глаза и не такая яркая улыбка, все равно выглядел потрясающе. Акааши не стал его долго задерживать. Ему очень нравилось слушать Куроо, смотреть на него, отвечать на его вопросы, но тот был после смены. Не хотелось прощаться, но Акааши через час уже засобирался домой. Поблагодарил за помощь и советы, отказался, чтобы его провожали, и покинул кафе. Уже в метро он написал сообщение, сказав в нем то, что не озвучил вслух.       Акааши: Мне было очень приятно пообщаться с вами, Куроо-сан. Надеюсь, вы ещё найдете для меня время. Доброй ночи.       Куроо ответил не сразу, но пообещал ещё встретиться и пожелал приятных слов. Акааши улыбался, входя в свою комнату и крепко сжимая телефон, где ещё была открыта их короткая переписка.       Акааши не стеснялся писать первым. Желал доброго утра, хорошего дня. Интересовался делами Куроо, спрашивал о работе. И сам же назначил следующую встречу, узнав, когда у него выходной. Куроо не отказался. Они вновь встретились в кафе, и хоть Куроо ни словом, ни действиями не проявлял интереса, его выдавали глаза. На Акааши ещё никогда никто так не смотрел. С диким восторгом и голодом. Он нравился Куроо, очень нравился, но знал — тот не сделает первый шаг. Это не расстраивало. Акааши уже решил, что будет инициатором их отношений, не видя в этом ничего плохого.       Они встретились ещё несколько раз на нейтральной территории. И хоть все их разговоры начинались с обсуждения работы спасателем, с экзаменов, которые нужно сдавать, вскоре Акааши плавно переводил тему, и они общались обо всем на свете. С Куроо было легко, интересно, будто между ними и не было пропасти в пятнадцать лет.       Акааши сам напросился в гости к Куроо, аргументируя это ужасной погодой и желанием отблагодарить за советы, приготовив вкусный ужин. Куроо немного помялся, но все же согласился, в сообщении скинув адрес. Акааши уже праздновал победу. Тщательно приготовился к этому вечеру, закупился продуктами и приехал в назначенное время. Его встречали в спортивных штанах и свободной футболке. Куроо был таким домашним, таким притягательным, что хотелось кинуться ему на шею. Но Акааши только поклонился, извинился за вторжение и прошел в квартиру. Он с интересом осмотрел минимальную обстановку гостиной, кинул взгляд на закрытую дверь спальни и прошел на кухню.       Готовили они вместе. Куроо много шутил и смеялся, заражая весельем и его. Казалось, будто они давно встречаются, проводя выходной за совместной готовкой. Акааши был счастлив. Часто залипал на чужой улыбке, ловил на себе заинтересованные взгляды и сам долго смотрел в красивые глаза. Неловко не было. Было хорошо.       После ужина, во время которого они снова подняли тему учебы на спасателя, Куроо подал чай. Акааши не торопился его пить, ожидая пока остынет, после чего «нечаянно» пролил напиток на себя, испортив одну из любимых светлых футболок.       — Черт, Кейджи, не обжёгся? — Куроо быстро поднялся и схватил полотенце, усаживаясь рядом и протягивая махровую ткань.       Качнув головой, Акааши отказался от помощи и уверил, что чай остыл. Что он только испачкался, не более. Куроо облегчённо выдохнул, стирая с лица беспокойство.       — Куроо-сан, я могу воспользоваться вашей ванной? Попробую застирать футболку.       — Конечно. А я тебе на время дам свою.       Идеально. Все шло четко по плану. Куроо принес ему футболку, сказал, что в ванной есть чистое полотенце, и пошел в гостиную. Глянув на развалившегося на небольшом диване Куроо, Акааши тонко улыбнулся и скрылся в ванной комнате. Он полностью разделся, достал из кармана штанов пакетик смазки, закинул одежду в стиральную машину и забрался под душ. Страшно не было, несмотря на то, что это был его первый раз. Акааши знал, как все происходит, поэтому понимал — чем лучше он подготовится, тем приятнее ему будет.       Он провозился в ванной чертовски долго, но Куроо не ломился к нему, не мешая. Хороший такой. Улыбаясь, Акааши тщательно вытерся и взял в руки чужую футболку. Она пахла порошком, что немного расстраивало. Хотелось впитать в себя запах Куроо, но у него на это были весь вечер и ночь. Надев футболку, которая оказалась великовата, идеально прикрыв задницу, Акааши вышел из ванной. Куроо смотрел какой-то фильм, обратив на Акааши внимание лишь тогда, когда тот оседлал его бедра. Немного поерзав, удобнее устраиваясь, он положил ладони на широкие плечи, поглаживая их и с искрами довольства глядя на офигевшего Куроо. Тот, казалось, даже не дышал. Смотрел на него широко распахнутыми глазами и все порывался что-то сказать.       — Ух, — шумно вздохнув, так и не коснувшись, Куроо нервно улыбнулся. — Сейчас задам охренеть какой тупой вопрос, но какого черта ты делаешь?       Акааши придвинулся ближе, проскальзывая задницей по напряжённым бёдрам, и сильнее сжал их коленями. Обвив руками шею, он зарылся пальцами в темные пряди и лукаво улыбнулся.       — Соблазнял вас, Куроо-сан.       — Это я понял, но какого хрена? Я же в два раза старше тебя, Кейджи, — Куроо растерянно хлопал глазами и кривил губы в улыбке, явно не зная, что с ним делать. Акааши ему подсказал, поведя задом, притираясь им к паху. Он чувствовал, как отзывается желанное тело, и не мог сдержать улыбки. Куроо покрылся испариной, чуть покраснел и залип взглядом на его губах. Идеальный момент, чтобы расставить все по своим местам. Подавшись ближе, почти касаясь его губ, Акааши вкрадчиво проговорил:       — Простите, но я влюбился в вас, Куроо-сан.       Не давая ничего ответить, Акааши сам его поцеловал, сильнее стискивая жёсткие волосы. Куроо несколько секунд не реагировал, видимо, переваривая информацию, но вскоре отмер. Ответил на поцелуй, сразу же перехватив в нем инициативу. Акааши протяжно выдохнул, ощутив его руки на своих бедрах, и нетерпеливо поерзал, желая большего. Он так сильно хотел Куроо, что завелся с одного поцелуя и лёгкой ласки, прошедшейся по оголенным ногам.       — Смелее, Куроо-сан, — шепча между поцелуями, поглядывая в потемневшие глаза через опущенные ресницы, Акааши влажно, чувственно ласкал губы, дразнясь и провоцируя Куроо действовать более уверенно. Тот не спешил бросаться на него, хоть был возбужден, но Акааши знал — додавит. Получит свое.       Тихо простонав, ощутив ладони на ягодицах, он двинул бедрами, потираясь членом о живот, и заскреб ногтями по загривку.       — Ты не надел белья, — Куроо тихо прохрипел, взволнованно задышал и посмотрел с таким желанием, что Акааши удивился, как он ещё не разложен под ним и ещё не с членом в заднице. Чужая выдержка одновременно восхищала и раздражала.       — Не надел, Куроо-сан.       Снова целуя, Акааши чуть отстранил корпус, подцепляя края чужой футболки, и потянул ее верх, обнажая сильное, подтянутое тело. Куроо не противился, поднял руки, позволяя себя раздевать, после чего вернул ладони на ягодицы. Но больше не проявлял инициативу.       Припав губами к шее, Акааши неторопливо, смакуя каждое мгновение, целовал, облизывал, чуть кусал и чувственно вел бедрами. Хватка на заднице стала сильнее. Терпение Куроо шло трещинами, и это не могло не радовать.       — Куроо-сан, — тихо прошептав на ухо, задевая его влажными губами, он резко выдохнул, ощутив пальцы между ягодиц. Куроо медленно вел по промежности, пока не коснулся сфинктера, замирая.       — Охренеть! Ты… — Куроо шумно дышал, смотря с безграничным удивлением и восторгом.       — Да, я подготовился для вас, — легко улыбаясь, он в следующий миг громко простонал, выгибаясь в спине и запрокидывая голову. Куроо вставил пальцы, и они ощущались совсем иначе, нежели свои.       — Тогда не вижу смысла отказываться от того, чего я безумно сильно хочу.       Куроо сам его поцеловал. Страстно, настойчиво. Вытрахивая языком его рот, приглушая каждый звук. Акааши мог лишь хвататься за его плечи, беспокойно ерзать, то снимаясь, то насаживаясь на скользящие внутри пальцы, и гореть от дикого желания ощутить больше.       Снова позвав его между сумасшедшими поцелуями, Акааши потянулся к резинке его штанов, намекая, что пора перейти к более активным действиям. И в этот раз Куроо сразу подхватил его желание. Еще раз вставив пальцы до конца, он слегка развел их и плавно вытащил, двумя ладонями смяв ягодицы.       — Действуй, Кейджи, — тихий шепот обжёг губы. Акааши даже не сразу понял, чего от него хотят, поплывшим взглядом смотря в потемневшие от желания глаза. Куроо его хотел. Улыбнувшись, Акааши немного отстранился, спуская штаны с бельем и обнажая крепкий с бордовой головкой член. Шумно выдохнув, он мазнул взглядом по лицу и снова опустил его вниз, касаясь ладонью ствола и проскальзывая по всей длине. Куроо тихо простонал, притянул за задницу ближе, без слов выражая свои желания.       Акааши оперся на колени, приподнялся немного, придерживая член у головки и направляя его в себя. Сначала обдало жаром, после сильное натяжение сменилось лёгкой болью. Замерев, смотря в глаза, он подался назад, выпуская головку, и снова медленно начал опускаться на член. Куроо не торопил его, лишь поддерживал под задницу и имел обжигающим взглядом. Это нравилось.       В таком положении Акааши мог контролировать процесс, поэтому не торопился. Насаживался постепенно, с каждым разом принимая всё большую длину. Член распирал изнутри, заполнял его, даря удовольствие, тесно переплетённое с болью. Опираясь двумя руками на плечи Куроо, он неторопливо раскачивался, скользя по стволу, но не опускаясь до конца. Тихо постанывая, чувствуя, что начинает заводиться с новой силой, Акааши ускорился, подбирая более приятный угол проникновения. Куроо не сводил с него взгляда, сжимал ягодицы и ощутимо дрожал, сдерживаясь. Не хотелось, чтобы тот не давал выход своим желаниям. Акааши желал ощутить всю его страсть на себе.       Громко простонав, крупно вздрогнув, когда головка проехалась по простате, он начал резче двигаться на члене, принимая почти по яйца. Для Куроо это стало спусковым крючком. Он сильнее сжал его ягодицы и вскинул бедра, входя глубже. Раз, другой, после срываясь и начиная вбиваться в него короткими рывками. Акааши распластался на нем, крепко обнял за шею и непрестанно стонал на ухо, позволяя себя грубо трахать. Было невозможно приятно. Член из раза в раз проскальзывал по простате, рассыпая по всему телу колкое удовольствие.       — Куроо-сан, — Акааши всего колотило, он беспокойно двигался в сильных руках, сбивая с темпа, и гладил-царапал шею и плечи.       Насадив его до упора, Куроо крепко обнял, вжимая в себя, и переместился на диване, опрокинув Акааши на спину. Шире разведя его ноги, сжав их под коленями, он быстрыми, короткими толчками трахал его, с каждым толчком усиливая бурлящее в крови наслаждение. Скребя обивку дивана, Акааши мутным взглядом смотрел на Куроо, ощущая, как удовольствие сладко обласкивает низ живота, как желание кончить становится болезненным. На нем рывком задрали футболку, одну ногу устроив на плече, и теперь член пошло шлепался о плоский живот при каждом сильном толчке. Акааши потянулся к нему, желая скорее кончить, но Куроо перехватил руку, устроив ее на своей шее. Цепляясь за него, Акааши тихо стонал, непрерывно ерзал и сходил с ума от жара и кайфа, выкручивающих нервы.       Куроо сам коснулся его, сжал член в крепкой хватке, начиная быстро, резко дрочить. Хватило нескольких движений ладони, чтобы Акааши выгнуло дугой, и он заляпал спермой живот и чужую футболку, собранную у него на груди. Громко простонав, выплескивая часть своих эмоций, он ощутимо подрагивал, импульсами сжимаясь на горячем члене, проникающем в его тело.       Куроо ещё несколько раз толкнулся в него и вышел, додрачивая себе и кончая на его живот с тихим, хрипловатым стоном. Акааши смотрел на него поплывшим взглядом, влюбляясь только сильнее в этого невозможного, чувственно улыбающегося мужчину.       — Теперь вы принадлежите мне, Куроо-сан, — севшим голосом прошептав, он сонно, сыто улыбнулся. Куроо засмеялся, смотря так тепло, что сердце сжалось в груди. Снял с него футболку, проворно стирая их сперму с кожи, и весело проговорил:       — Тогда в горах я спас не мальчика, а маленького демоненка, укравшего и мою душу, и все имеющиеся органы.       Акааши довольно улыбнулся, потянулся к нему и обнял, роняя на себя. Он получил желаемое и не собирался лишаться его.