Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      Вернувшись в Японию в межсезонье, Яку думал свой отпуск провести со Львом. Хоть тот был частым гостем у него в Екатеринбурге, он все равно скучал, пускай и не говорил этого вслух. Со Льва станется начать отказываться от выгодных контрактов, чтобы быть с Яку чаще. Этого он точно не желал. Хотелось, чтобы партнёр реализовал себя в выбранной профессии.       С диковинной для японцев внешностью Лев быстро стал популярным. Предложения приходили пачками, что позволяло выбирать. Хорошо, что этому дурню попалась замечательная менеджер, работающая на благо Льва. Милая девушка выбирала лишь лучшие предложения, самые выгодные, что в будущем откроют ещё больше дверей. Одним из таких предложений была съёмка на Хоккайдо именно тогда, когда Яку вернулся домой. Лев хотел отказаться, не желая терять целую неделю вместе, но Яку настоял, чтобы тот ехал и делал свою работу.       Яку, оставшись на съемной квартире Льва в одиночестве, отсыпался, откровенно ленился, а по вечерам встречался со старыми друзьями. Несколько раз ходил в спортзал, чтобы не потерять форму, и пару раз на дворовой площадке играл с детьми в волейбол. И все было нормально, спокойно. Пока на третий день его одинокого пребывания в квартире Льва туда не доставили посылку.       Объемная черная коробка на имя Льва не несла больше никаких опознавательных знаков. Курьер только попросил расписаться и сбежал, оставляя Яку один на один с тяжёлой ношей. С трудом затащив коробку, доходящую ему до колена, в прихожую, он слегка ее пнул, тихо ругаясь на Льва. Когда тот позвонил, Яку рассказал о странной посылке, и даже не видя Льва, понял, что тот напрягся. Помолчал несколько секунд, а потом начал упрашивать не открывать коробку. Яку принимал тот факт, что у каждого должна быть частная жизнь, поэтому лишь пожал плечами и сказал, чтобы Лев расслабился. Он дотащил коробку до гостиной, придвинув ее к стене, чтобы не мешалась, и убедил себя, что ему не интересно. Длилось это недолго. Если бы Лев так яро не уговаривал его не открывать посылку, возможно, Яку бы не придавал ей такого большого значения. Но сейчас, каждый раз проходя мимо, он поглядывал на черный квадрат, приманивающий неизвестностью. Ещё и Лев накалял обстановку. Каждый раз, звоня ему, он нерешительно здоровался, а потом молчал несколько секунд, будто выжидал чего-то. Яку хмурился, но тоже молчал. После чего тот начинал, как всегда, рассказывать обо всем и ни о чем, заканчивая телефонные разговоры убеждениями в том, что он очень скучает. Яку верил. Сам скучал. Разговоров было мало, хотелось видеть этого дуралея не на плакатах и в журналах, а вживую. Прикасаться к нему и утопать в тёплых объятиях.       После очередного телефонного разговора Яку снова начал ходить возле коробки, прожигая ее взглядом. Будто пытался пробудить рентгеновское зрение, которого у него, естественно, не было. Лев возвращался на следующий день, оставалось совсем немного потерпеть. Яку был уверен, что с прибытием Льва тайна коробки будет разгадана. Но на этих мыслях он продержался только до вечера. Чертова коробка точно была проклята. Так и манила, распространяя таинственную ауру. Яку подошёл к ней, уселся напротив, сложил руки на груди и стал думать. Нужно было понять, почему Лев так не хотел, чтобы Яку открывал ее. Неужели это сюрприз для него, который тот желает вручить лично? Другого объяснения он не нашел. А если это для него, то он может спокойно открыть, ведь сил терпеть больше не было. Уже принеся с кухни ножик, чтобы вскрыть скотч, Яку ощутил укол совести, но быстро подавил это. Он же не делал ничего плохого. Лев просто не мог прятать от него что-то опасное. А с остальным они разберутся, что бы это ни было.       С садистским удовольствием разрезая скотч, Яку сдирал черную глянцевую бумагу, рывками открывая коробку. Заглянув вовнутрь, он завис, тупо хлопая глазами и чувствуя, как уши и шею затапливает жаром. Коробка доверху была заполнена ремнями и цепями, о назначении которых несложно было догадаться. Подцепив кончиками пальцев черный кожаный манжет, он потянул его, вытягивая за цепочку и второй. Покрутив хорошенько, пощупав мягкую кожу и попробовав на прочность тонкую цепочку, Яку отложил браслеты на пол, снова заныривая рукой в хитросплетение кожи и металла.       Яку не всему, что доставал из коробки, мог дать определение. Много кожаных ремней переплетались, соединялись цепочками и металлическими кольцами. Это было похоже на собачью упряжь, но он был уверен, что это точно не для животных. Хорошенько покрутив в руках, представляя, как это надевать, Яку лишь замотал головой, не до конца понимая, что, куда и как. Отложив пока черные ремни, он вновь полез в коробку порока, как мысленно ее окрестил, и достал очередные кожаные манжеты, соединённые более толстой цепью. Решив, что это для ног, Яку удовлетворённо усмехнулся. Следующее, что он достал, было похоже на пояс с подвязками для чулок, только вместе мягкой ткани толстая кожа и тонкие цепочки. Красиво. На узких, крепких бедрах это должно смотреться очень красиво. Яку отложил и эту вещичку, чтобы достать что-то новое и ещё более интересное. Но в коробке осталось все тоже самое, но из красной кожи. Поковырявшись внутри, даже не доставая, он вернулся к сгруженным на пол ремням. Взяв ручные манжеты, он более внимательно начал их изучать, пытаясь представить, как бы они на нем смотрелись. Яку нахмурился. Хреново бы смотрелись. Для его рук манжеты были слишком объемными. А синяки и ссадины на предплечьях сделали бы из него жертву домашнего насилия. Ничего сексуального. Неужели Лев заказал это, чтобы наряжать его? Пфф, наивный мальчишка. Но с чертовски интересными кинками. Яку и не подозревал, что в светловолосой голове роятся такие мысли.       Проскользив кончиками пальцев по цепочке, соединяющей манжеты, Яку недобро усмехнулся. На Льве бы они смотрелись идеально. И размер хороший для его лапищ, и цвет… Чёрное на алебастровой коже будет смотреться потрясающе эротично. Взяв упряжь, в которой не сразу разобрался, он ее хорошенько покрутил в руках, наконец поняв, как она надевается. Появившаяся перед глазами картинка хорошенько дала по низам. Яку чаще задышал, ярко представляя, как черные ремни оплетают грудь Льва, переходя на плечи и вниз, на ребра. Как многочисленные цепи и кольца холодили бы его кожу, делая его ещё более чувствительным, чем обычно.       Казалось, что нацепив на него все эти прибамбасы, Яку смог бы занять ведущую позицию, чего ему никогда не перепадало. Лев обычно слишком сильно распалялся, поэтому сдерживать его не получалось. А иногда безумно сильно хотелось вжать его в кровать, чтобы губами и ладонями огладить каждый сантиметр светлой кожи. После Яку бы сам насадился на его член и задал бы приятный ему темп. Ощутив, как вспыхнули уши, а низ живота обласкало жаром, он качнул головой. Сейчас, смотря на все эти приблуды, он с лёгкостью представлял, как подчиняет Льва. Как тот лежит на кровати, скованный по рукам и ногам, оплетенный ремнями. Беззащитный, послушный, сексуальный. Котенок, а не похотливое животное, в которое тот превращался, стоило поцелуям стать более откровенными. Если совсем честно, Яку нравилось, как Лев на него реагирует, но все же иногда хотелось тоже проявить инициативу.       Фантазия так разыгралась, что вся кровь прилила к члену, натянувшему ткань домашних штанов. Он и не знал, что такой извращенец. Но его определенно заводили фантазии, в которых Лев был во всем этом пошлом безобразии.       Вернувшись к набедренным ремням, даже не пытаясь представить их на себе, Яку развивал фантазию, в которой лично надевал это на Льва. Затягивал ремни, регулируя их длину и плотность прилегания к коже. Играл с цепочками и забирался кончиками пальцев под искусственную кожу, натягивая, чтобы ремни сильнее впивались в тело, оставляя на нем следы. Шумно выдохнув, чувствуя, как член пульсирует, облизанный жаром, он из-за громкого шума в ушах не услышал, как открылась входная дверь. Только голос Льва вернул его в реальность.       — Яку-сан! — обернувшись на оклик, Яку сильнее сжал ремень, за который держал всю конструкцию, и плотоядно осмотрел Льва.       Лев был бледным как мел. А в глазах застыл откровенный ужас. Яку кривовато усмехнулся, чем ещё больше испугал дрогнувшего партнёра, который вернулся раньше времени.       — Как ты это объяснишь, Лев? — говорить серьезно, строго, когда пах облизывает лава, а мысли лишь об одном — валить и трахать, — было сложно. Но Яку держался, наслаждаясь видом Льва. Тот комкал в пальцах ручку дорожной сумки, мялся на пороге, не решаясь зайти в комнату, и порывался что-то сказать, но лишь заикался. Бедолага. Пфф. — Лев?       — Это не то, что вы подумали, Яку-сан! — Лев отмер, скинул сумку и подлетел к нему, падая на пол и начиная сгребать все обратно в коробку. В таком взволнованном состоянии тот даже не обратил внимания, что Яку возбужден. Негодник какой, игнорирует своего любимого семпая. Хмыкнув, Яку чуть отполз и сел так, чтобы не было видно его заинтересованности в содержимом коробки. Он не мешал Льву все это прятать, забавляясь, что из трясущихся пальцев все валится на пол. И продолжал запугивать его хмурой мордой, офигевая от того, что Лев не видит голодного блеска в его глазах.       — Так поясни, — голос слегка подвел, выдохом оканчивая фразу, но Лев даже на это не обратил внимания, суетливо стараясь запрятать ремни.       — У меня была съёмка для каталога секс-шопа, — вот этого Яку точно не ожидал. Вот стервец. Молчал же, ни разу даже не заикнувшись о такой необычной работе.       — Как тебе менеджер позволила в этом участвовать? — хотелось увидеть снимки. Хотя к черту их. Рядом был Лев и все эти ремни-цепочки. Нахрен ему глянцевые фотографии.       — Она сама мне и предложила эту работу, Яку-сан. Сказала, что это хороший опыт. И на снимках не видно лица, только тело, — Лев, наконец запихав все в коробку, порывисто закрыл ее, виновато глянув на Яку. — И нигде не указано мое имя. Но интрига будет, когда каталог выйдет в свет. Так сказала менеджер.       Яку кивнул, соглашаясь с чужой логикой. Да и он благодарен был, если бы не эта съёмка, он бы никогда не узнал о таких странных, но довольно интересных фетишах.       — Что эта коробка делает здесь, Лев? — звучать строго, когда возбуждение и не думает угасать, было непросто. Но Яку держался, собираясь хорошенько отыграться за три дня, что он ходил вокруг этой коробки.       — Это подарок от заказчика фотосъемки. Я отказывался, но они все равно прислали, — Лев чуть не плакал. Не смотрел на него, длинными пальцами комкая штанины у себя на коленях. — Это то, в чем я фотографировался.       Яку не совсем понимал, почему Лев так парился. Из-за того, что умолчал о таком, или думал, Яку будет злиться именно из-за рекламируемого товара. Решив спросить об этом потом, он подался к нему, хватая за подбородок и заставляя посмотреть в глаза.       — А теперь открой эту гребаную коробку, достань все, что там есть, и раздевайся, Лев.       — Что? — растерянно хлопая глазами, тот какое-то время молчал, а потом расплылся в улыбке. — Так вы не злитесь, Яку-сан?       — Злюсь, — строго припечатав, понимая, стоит дать слабину — и послушного Льва ему не видать, он сильнее сжал пальцы. — Раздевайся, Лев.       Тот больше не улыбался, непонятливо смотрел, но все же начал стягивать объёмную кофту, даже не поднявшись с пола. Яку удовлетворённо хмыкнул и отпустил его подбородок, дотягиваясь до коробки и вынимая сначала манжеты на руки. Предвкушение только подстегнуло томящееся возбуждение. Яку тихо хмыкнул, неторопливо поднимаясь на ноги. Смысла утаивать мысли больше не было.       Лев, который, избавившись от кофты, порывисто расстегивал штаны, упёрся взглядом в его пах, где красноречиво выпирала заинтересованность Яку во всем происходящем. Замерев, тот медленно поднял взгляд на его лицо и с диким восторгом посмотрел, тихо, будто боясь спугнуть, шепча:       — Так вам нравится, Яку-сан?       — Заткнись, — грубо ответив, не выходя из роли рассерженного семпая, он слегка пихнул его колено. — Ты наказан, Лев. Быстро в спальню.       Чужой взгляд только сильнее загорелся. Видимо, Лев наконец подхватил его настроение. Порывисто поднявшись, чуть ли не запутавшись в ногах, тот поспешил в спальню, сверкая белой задницей, по пути стягивая штаны с трусами. Яку довольно усмехнулся и выгреб из коробки все ремни черного цвета, идя следом.