Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      Куроо был пьян и смел. А ещё до одури и очень давно влюблен в Акааши Кейджи, самого красивого, умного, интересного, восхитительного, притягательного парня Токио. Пополоскав рот небольшим глотком виски, Куроо мысленно себя поправил — он влюблен в самого лучшего парня всея Японии, не иначе. Довольно усмехнувшись своим мыслям, он звучно поставил стакан на стол, пьяным взглядом находя Акааши. Тот сидел рядом с Кенмой и Яку, чему-то улыбался, от чего все поджимались внутри, и тихо что-то рассказывал, вызывая улыбки и у друзей. Улыбался даже Кенма, который на протяжении долгих лет стоически терпел все шутки Куроо и Бокуто, никак не реагируя на них. А вот рядом с Акааши улыбался. Магия, мать ее так. Тихо засмеявшись, он чуть не ткнулся носом в стойку, очень надеясь, что позвоночник остался цел, не ссыпавшись в трусы. Бокуто хлопнул его по спине от души, захохотав и навалившись сбоку.       — Я нашел карты, чувак, — бодро проговорив, Бокуто ткнул колоду под нос, заставив скосить глаза.       Глянув на карты, Куроо оперся ладонями на столешницу и выпрямился вместе с тяжеленым бро, который продолжал на нем висеть.       — Убить меня решил, засранец? — ткнув Бокуто под ребра, чтобы тот отвалил, Куроо завел руку назад, растирая горящую спину, где точно останется отпечаток от чужой ладони. Казалось, рубашку придется отдирать от кожи, но все оказалось не так печально. Но Куроо все равно злобно глянул на вновь ржущего Бокуто.       — Ты похож на кота из мемов, — засмеялся тот ещё громче, снова наваливаясь. — Ладно, расслабься. Я карты нашел.       С этого и начался пиздец, за который Куроо впервые в жизни было так стыдно. А все было так хорошо. Звёзды сошлись и совпали выходные, чтобы они смогли собраться небольшой компанией на квартире Бокуто. Тот снимал мажорную студию, где чаще всего они и встречались. В этот раз прийти смогли не все, но все равно компания собралась отличная. Большой кожаный диван оккупировали Яку, Кенма и Акааши. На просторном балконе о чем-то переговаривались Ацуму с Хинатой. Иваизуми вышел в подъезд, чтобы поговорить по телефону, ведь звонил великий Ойкава Тоору. Бокуто был везде и нигде, носился по квартире с бутылкой виски, подливая всем, восторженно поблескивая взглядом и широко улыбаясь. Куроо же устроился на высоком стуле за барной стойкой, отгораживающей кухню от спальной зоны. Попивал алкоголь и смотрел на любовь всей своей жизни, медленно сгорая изнутри. Высокий градус в крови усиливал чувства, рвущиеся наружу, поэтому Куроо опасался подходить к Акааши. Но после третьего стакана смелость резко возросла, даже начав зашкаливать за максимальную отметку. А здесь ещё и Бокуто с картами.       Шестерёнки пьяно закрутились в голове, подкидывая просто потрясающую идею. Вырвав из лап Бокуто новехонькую колоду карт, Куроо спрыгнул со стула, пошатнулся, заржал на пару с бро, а после двинулся к цели.       Усевшись на пол возле низкого стола, стоящего напротив дивана, Куроо громко хлопнул ладонью по столешнице, привлекая внимание и рассыпая по ней карты, и пьяно протянул:       — Акааши…       Дождавшись ответного взгляда, чтобы прям глаза в глаза, Куроо кривовато оскалился и быстро, пока не зассал, выпалил:       — Давай сыграем в карты? Если я выиграю, я тебя трахну.       Блядь. В ушах зазвенело. Градус из крови будто ветром сдуло. Куроо похолодел. Не это он хотел сказать, ой не это. На свидание же собирался сыграть, а здесь ляпнул такое… Блядь. Как там Лев говорил, что у пьяного на языке, то у трезвого в голове. Так-то оно так, Куроо хотел Акааши, очень хотел. Но дело-то было не только в физическом влечении. Впору было завыть из-за своего промаха, случившегося на глазах у друзей.       В комнате повисла тишина, что только усугубляло ситуацию, а Куроо продолжал скалиться. Нужно было засмеяться, сказать, что пошутил, и сменить тему. Но он, сука, сидел, давил лыбу, от которой болели скулы, и не сводил взгляда с Акааши. Тот держался достойно, даже не скривился. И не втащил ему, хоть и мог. Куроо однажды довелось наблюдать за Акааши, у которого пытались украсть сумку. Удар был поставлен хорошо. Неудавшемуся грабителю, подкравшемуся к Акааши на станции, хватило одного удара, чтобы уйти в небытие, а потом в полицию. Испытать такое на себе совсем не хотелось, но Куроо понимал — заслужил.       Но Акааши бить не спешил. Лишь смотрел, выглядя очень серьезно и до невозможного сексуально. Куроо честно пытался засмеяться, заговорить, сведя все в шутку, но не получалось. Или его совсем замкнуло, или где-то таилась надежда на то, что Акааши согласится.       — Хорошо, Куроо-сан, — Акааши тихим, спокойным голосом разорвал тишину и плавно стёк с дивана на пол, устроившись напротив. — А если выиграю я, тогда я трахну вас?       Куроо что-то крякнул, отдаленно похожее на «да», после чего все пришло в движение. Бокуто восторженной совой подлетел к столу, нависая над ними и громко объявляя:       — Я буду судьей, чтобы никто не мухлевал.       Яку хмыкнул и тоже перебрался на пол, даже Кенма, на которого Куроо бросил потерянный взгляд, выглядел заинтересованным. Это он сейчас согласился играть на свою жопу? Шумно выдохнув, он чуть повел плечами и тихо засмеялся. Да он же бог карточных игр, да он же любого обыграет и даже не вспотеет.       — Что у вас происходит? — вернувшийся Иваизуми убрал телефон в карман и подошёл ближе.       — Бро с Акааши будут играть в карты на секс, — Бокуто звучал так довольно, что аж тошно было, но Куроо продолжал улыбаться, вернув все внимание оппоненту. — Сейчас ребят позову. Хината, Цум-Цум.       От громкого голоса поморщились все, кроме Акааши, выдержке которого можно было позавидовать. Зато парни обернулись и на призыв вернуться в комнату отозвались согласием, явив себя во всей красе.       — Что такое, Бокуто-сан?       — Сейчас будет карточное мочилово между бро и Акааши.       Хотелось заткнуть Бокуто, который уже несколько раз повторил, что он с Акааши играет на секс. Куроо даже думать себе не позволял, что наконец-то завалит свою влажную фантазию. Сейчас он его обыграет, а уже потом как подумает, как исполнит. И только от мыслей об этом стало хорошо.       Пьяно улыбаясь и самоуверенно смотря, Куроо собрал карты и начал вальяжно перетасовывать колоду. Друзья разместились вокруг стола, молча дожидаясь исхода игры.       — В покер, Акааши?       — Да, давайте.       — Играем три раунда, как в волейбол. Кто два раза соберёт лучшую комбинацию, тот выиграл.       — Согласен.       Акааши коротко кивнул, открыто смотря в глаза, даже не краснея от ставки. Куроо же чертовски нервничал, но изо всех сил старался этого не показывать. Хмыкнув, он вручил колоду Яку, назначив того на этого вечер дилером.       Первый же заход он выиграл, что добавило самоуверенности и предвкушением защекотало низ живота.       — Акааши, ты же знаешь, что карточный долг — дело чести?       — Конечно, Куроо-сан.       Когда во втором круге Куроо проиграл, он не растерял уверенности. В решающем раунде он смело сбрасывал карты и просил Яку сдать ему ещё. Да он уверен был, что выиграет, карта на руках была неплохой, очень даже неплохой. Вот только Акааши умудрился собрать стрит-флэш против его фулл-хауса. Осознание того, что он проиграл, пришло не сразу. Куроо все смотрел на карты, не понимая вообще, как так получилось. Вокруг все молчали, и Куроо кожей чувствовал их взгляды. Пиздец. Он только что проиграл свою задницу, которая от этих мыслей сжалась.       — Карточный долг — дело чести, Куроо-сан.       Куроо вскинул взгляд, замечая, что Акааши даже приподнял уголки губ в намеке на улыбку. Красиво, очень красиво. И он бы растекся по столу влюбленной лужей, если бы не взрыв смеха.       — Тебя поимели, бро, — Бокуто ржал и хлопал его по плечу.       — Ещё не поимели, Бокуто. Но вскоре, — Яку, предатель, довольно улыбался, насмешливо на него смотря.       Куроо раздражённо посмотрел на друзей, но ни у кого не нашел поддержки. Казалось, что все были рады такому исходу. Лыбились, весело поглядывали и перешептывались между собой. Один Акааши оставался невозмутимым. Вернулся на диван и взял свой стакан, отпивая немного янтарной жидкости. Хорош, как же хорош. И как же Куроо его хотел, но не о таком он мечтал, совсем не о таком.       Остаток вечера Куроо заливал алкоголем, вернувшись за стойку. Рядом уселся Иваизуми, слегка ткнув его локтем в бок.       — Не стоит надираться до умопомрачения, завтра хреново будет, а долг платить все равно придется.       И непонятно было — издевается Иваизуми или реально хотел поддержать. Смотрел спокойно и улыбался красиво. Не мужик, а мечта. Повезло Ойкаве, отхватил себе такого партнёра. И укатил в Аргентину. Идиот.       Куроо фыркнул и коротко кивнул, мол, спасибо, братан, все норм. Вот только норм не было. Стоило встать со стула, как заштормило со сверхъестественной силой. Бокуто успел подхватить, не давая позорно свалиться на пол.       — Да ты в говно, бро, — заржав, Бокуто потащил его к кровати, стоящей в углу просторной комнаты. — Оставайся у меня, а я поеду к Кенме.       Куроо лишь что-то невразумительное ответил, мутным взглядом выискивая Акааши. Тот подошёл к нему сам, когда бро сгрузил его пьяную тушу на кровать. Склонился близко и тихо, чтобы один Куроо услышал, проговорил:       — Я напишу вам удобное время и место. Доброй ночи, Куроо-сан.       Куроо весь извелся, ожидая сообщения от Акааши. Если тот его наказывал, оттягивая неизбежное, то у него отлично получалось. Куроо не мог ни о чем думать, кроме как о своей заднице. Ей вскоре предстоит познать член парня, которого хотелось трахнуть самому. И даже не это больше всего вводило в уныние. Казалось, что Куроо тупо проебал шанс на нормальные отношения с Акааши. Ну кто же захочет себе в партнёры такого идиота? Куроо бы точно не стал встречаться с таким типом, умудрившимся прилюдно так опозориться. Уже на трезвую голову он понял, как оскорбил Акааши таким предложением. Но не набрался смелости извиниться. Он был почти уверен, что это будет расценено как попытка избежать уплаты долга. Куроо решил, что извинится потом, после того, как все свершится. Но свершаться это не спешило. Телефон, как всегда, не замолкал, но нужного сообщения так и не было.       Акааши объявился через десять дней. Выжидал или реально был занят — Куроо не знал, да и спрашивать не стал, чтобы тот не подумал, будто ему не терпится. Акааши приглашал его к себе в пятницу вечером. Куроо даже не успеет после работы домой заехать, чтобы приготовиться, как физически, так и морально. Ответив «хорошо», он стал ждать пятничного вечера. Чем быстрее это произойдет, тем скорее он забудет о своем полнейшем фиаско.       Они встретились на станции. Акааши тоже ехал с работы. Вежливо поздоровался и первым пропустил его в вагон метро, что заставило засмеяться. Было чертовски неловко и стыдно, из-за чего Куроо не смотрел в глаза Акааши, хоть и хотелось на него вдоволь насмотреться.       Акааши жил в небольшой съемной квартире, где Куроо бывал всего пару раз. С интересом осматриваясь, подмечая всякие мелочи, подходящие хозяину квартиры, он медленно прошёлся до комнаты и замер.       — Вы после работы, Куроо-сан? Поужинаем?       — Нет, — нервно выпалив, не в силах ещё больше оттягивать неизбежное, Куроо неловко улыбнулся. — Если можно, я бы сходил в душ.       — Конечно, Куроо-сан. Там лежит чистое полотенце, ни в чем себе не отказывайте.       Глянув на Акааши, он шумно выдохнул. Тот слегка улыбался, явно наслаждаясь происходящим. Аргх, чертяка. Хмыкнув и широко оскалившись, пытаясь вернуть себе достоинство, он скинул пиджак и пошел в сторону ванной комнаты.       Он мог бы специально подольше провозиться в ванной, чтобы теперь Акааши его ждал, но собственные расшатанные нервы не позволили этого сделать. Мылся Куроо быстро, но тщательно. И даже не забыл о гигиенической процедуре, кривясь и морщась, пихая в задницу намыленные пальцы. А скоро там окажется член Акааши. Только от мысли об этом холодок пробежался вдоль позвоночника, а ягодицы поджались.       Одеваться в свои вещи, в которых Куроо пробегал целый день, он не стал. Наспех вытерся и повязал влажное полотенце на бедра, прикрывая стратегически важные места. Выйдя из ванной, он чуть ли не столкнулся с Акааши, что держал в руках охапку вещей. Тот окинул его долгим, задумчивым взглядом и чуть слышно хмыкнул.       — Вижу, сменная одежда вам не нужна, — Куроо оскалился, чуть приосанился, демонстрируя хорошо сложенное тело. Не бугрящиеся мышцы, как у бро, но все подтянуто, подкачено в нужных местах. Да он бы сам на себя запал, если бы в его жизни не появился Акааши Кейджи. И как же приятно было, что этот самый Акааши сейчас смотрел на него, при чем так смотрел, что от предвкушения поджимались яйца. За это себя пришлось одернуть. Не о таком раскладе он мечтал.       — Тогда я тоже приму душ и вернусь, Куроо-сан. Располагайтесь.       И Куроо расположился, рухнув на кровать жопой кверху. Хотелось смело скинуть полотенце и встать в колено-локтевую, показав этим, какой он дохуя бесстрашный. Но все же не смог оголиться, из-за этого только сильнее разнервничавшись.       Ткнувшись лицом в подушку, пропахшую Акааши, Куроо вцепился пальцами в простыни и сорвался, не выдержав нервного напряжения.       — Пиздец, блядь. Жопу свою проиграл. Самец, блядь. Альфач хренов. Да на хую я сам себя вертел. Сам себе вражина, — ругая себя последними словами, Куроо лишь для глотка воздуха отлипал от подушки и снова утыкался в нее носом. Кайф же. И так увлекся, что даже не услышал приближения Акааши.       — Я и не знал, что у вас такой грязный рот, Куроо-сан.       Казалось, падать ниже уже некуда, но это же Куроо, блядь, Тецуро, способный на невозможное. Например, проиграть собственную жопу парню, с которым хотел долго и счастливо, а не по карточному долгу.       Злость на себя накатила с новой силой, толкая на очередные глупости. Куроо обернулся через плечо, слегка приподнимаясь на локтях, и широко улыбнулся.       — Хочешь вымыть его, Акааши? Собственной спермой, мм? Или вытрахать из меня каждое неприличное слово? — смотря на абсолютно спокойного Акааши, Куроо только сильнее распалялся. Все же скинул с себя полотенце и встал на четвереньки, демонстрируя крепкий зад и сжавшуюся дырку. — Так милости прошу к нашему шалашу.       Заржав, чувствуя, как его потряхивает от эмоций, Куроо пытался взять себя в руки, но выходило откровенно плохо. Так стыдно ему ещё никогда не было. За игру, за проигрыш, за свое поведение. И все это перед человеком, которого он искренне любил уже несколько лет.       — Пиздец.       — Куроо-сан, — Акааши тихо его позвал и легко коснулся руки, нежно проскальзывая до предплечья и сжимая его, чтобы потянуть Куроо на себя.       Пришлось выпрямиться на коленях и переступить ими по кровати, поворачиваясь к Акааши. Тот выглядел невозмутимым, лишь слегка покраснел, что смотрелось до безумия красиво. Не стал ничего говорить, оперся коленом на край матраса и приблизился к нему, втягивая в неторопливый поцелуй.       Это удивило и даже немного успокоило расшатанные нервишки. Куроо, если бы выиграл в карты, занежил бы Акааши, зацеловал бы всего, а потом бы отлюбил так, что тот бы никогда не захотел покидать его кровать. Но и Акааши не спешил валить его и трахать. Целовал, с каждой секундой повышая градус поцелуя, и неторопливо скользил ладонями по рукам и плечам. Под чуткой лаской Куроо начал возбуждаться, когда наконец понял, с кем целуется. Подавшись к нему ближе, Куроо нагло обнял, проскальзывая горячими ладонями вдоль спины вниз и запуская горячие ладони под белье, единственную одежду, что была на Акааши. И пускай придется подставить зад, лишившись самцовости, но никто же ему не запрещал получить удовольствие от прелюдий. И он получал. Упав с Акааши на матрас, не разрывая долгого, глубокого и до невозможности приятного поцелуя, Куроо жадно прикасался к нему. Оглаживал спину, скользил ладонями по бёдрам и ногам, впиваясь кончиками пальцев в светлую кожу, и пошло притирался к нему, с трудом ерзая между кроватью и желанным телом. Акааши тоже не скупился на ласки, изучал его руками, губами, прервав поцелуй и начав осыпать горячими поцелуями шею и ключицы. Куроо охотно подставлялся, ерошил его волосы, а второй рукой из раза в раз нырял в трусы Акааши, то гладя ягодицы, то проскальзывая по уже стоящему члену. Вскоре трусы совсем достали, и Куроо настойчиво потянул их с узких бедер, заставив Акааши прерваться и помочь ему с этим. Они замерли всего на пару мгновений, тяжело дыша и неотрывно смотря друг другу в глаза, а потом одновременно потянулись за новым поцелуем.       Куроо так завелся, что ему уже похер было, кто кого и куда. Лёжа под Акааши, чувствуя его тело, целуя его с нерастраченными чувствами, он лишь ближе прижимал к себе, ощущая, как пульсирует зажатый между телами член.       Касание влажных пальцев к сфинктеру заставило напрячься, но всего на несколько секунд. Поцелуи в шею, щекочущее разгоряченную кожу дыхание и взгляды, которые Акааши кидал на него, все это заставляло растечься по кровати. Пальцы в заднице ощущались не так страшно, как думалось. Практически так же, как собственные. Куроо понимал, что член ощущаться будет совсем иначе, но уже было все равно.       Снова целуя его, напористо, страстно, Куроо пытался максимально расслабиться, чтобы они могли дойти до конца. Когда Акааши вытащил пальцы и отстранился, дотягиваясь до пачки презервативов, лежащих на тумбе, Куроо жадно за ним наблюдал. Красивый, с восхитительным телом, возбуждённый. Шумно вздохнув, он помог раскатать резинку по члену, чувствуя под пальцами напряжение и жар. Убрав руку, Куроо подался к Акааши, коротко целуя его в губы, и снова упал на кровать, перекатываясь на живот. Все же было чертовски неловко. Куроо никогда не думал, что будет принимающей стороной. Да никто и не посягал, пока он самостоятельно не поставил свой зад на кон.       Акааши ничего не сказал, поцеловал в плечо и устроился сверху, заставив слегка приподнять зад. Стыд мешался с желанием. Но осознание, что его трахнет именно Акааши, не давало возбуждению схлынуть. Куроо старался не зажиматься, чувствуя, как член раскрывает тугие мышцы. Акааши действовал неторопливо, давая возможность привыкнуть. Первые толчки были осторожными, плавными. Дискомфорт, заполненность, жар, вспышки колкого удовольствия — все это перемешивалось в дикий коктейль. Акааши лег на него всем телом, целовал шею и плечи, и неторопливо двигался, позволяя прочувствовать каждое ощущение от проникновения. Куроо тяжело дышал, невольно вел бедрами, то теснее прижимаясь задом к паху, то проскальзывая членом по кровати, пока на него не легли тонкие пальцы. После этого на все стало откровенно наплевать. Важен был лишь Акааши, которого Куроо чувствовал всем телом. И это было замечательно. Он и подумать не мог, что когда-нибудь окажется с членом в заднице, да ещё и кончит от этого. Но именно так все и произошло.       Когда Куроо немного отошёл от оргазма и стал способен думать, он повернулся к Акааши, который лежал рядом и смотрел в потолок.       — А где обнимашки после секса? Поимел меня и бросил? Ащщ, Акааши, я был о тебе лучшего мнения, — насмешливо говоря, он смотрел на Акааши, который глянул на него и выгнул бровь. — Вот. Теперь ещё и смотришь как на ущербного. Это в самое сердце.       — Куроо-сан, — и хоть Акааши старался звучать строго, но голос его подвёл. В нем было столько удовольствия, что Куроо не сдержался, расплывшись в улыбке.       Отлипнув от кровати, поморщившись от не самых приятных ощущений в заднице, он придвинулся ближе и навис над Акааши. Больше не было смысла темнить. Хуже уже не будет. Ну, выгонит его Акааши, зато Куроо наконец признается.       — Я люблю тебя, Акааши. Давно уже. И та ситуация с картами, не на это я хотел играть. На свидание, но черт за язык дёрнул. Прости.       Акааши несколько секунд никак не реагировал, а потом улыбнулся. Еле уловимо, мягко, но так красиво, что нежностью затопило изнутри.       — Когда вы пригласите меня на свидание, Куроо-сан? — Куроо шумно выдохнул, не понимая, что Акааши имеет в виду. Это же принятие его чувств, ведь правда? Видимо, он так активно думал, что весь мыслительный процесс был налицо. — Вы тоже мне нравитесь. Или вы думали, что я согласился бы на ту игру, не испытывая к вам симпатии.       — Эм… Ну, — Куроо неловко улыбнулся. — На самом деле я вообще об этом не думал.       Акааши хмыкнул и коснулся ладонями его лица, сокращая между ними расстояние. Лёгкое касание к губам волновало. Хотелось снова целоваться. Но Акааши ещё не всё сказал.       — Могу думать за нас двоих. Но пока я бы хотел ощутить на себе ваше желание. Если вы всегда в постели такой зажатый, меня это очень разочарует, — Куроо удивлённо смотрел, не веря услышанному. Акааши предлагал его трахнуть? Нет, не так. Акааши предлагал заняться сексом, поменявшись позициями. — Я хотел, чтобы вы выиграли тогда, Куроо-сан. Но не собирался поддаваться.       Больше ничего не нужно было говорить. Этих слов хватило, чтобы до Куроо все дошло.       Из кровати они выбрались лишь под утро, так как оба были дико голодны. Куроо даже на кухне не отлипал от Акааши, обнимая его, целуя. Вернув свою самцовость, он продемонстрировал страсть и настойчивость, затрахав Акааши до сорванного голоса. Тот выглядел хоть и усталым, но чертовски довольным, из-за чего Куроо не мог прекратить улыбаться. И на кухне, когда они перекусили онигири, сам полез к нему, напрашиваясь на очередной раунд. В этот момент Куроо подумал, что жопная девственность — это халявная цена за обретенное счастье. Проиграв в карты, он на самом деле выиграл.