***
Опавшие листья играют в догонялки, бегая друг за другом по слегка влажному асфальту. Осень, вступившая в свои права почти два месяца назад, заиграла всеми красками только сейчас: голые деревья, украшенные к Хэллоуину домики соседей, небольшие дождевые лужи. Джерард спешит как никогда — сегодня у его мальчика день рождения! Вообще-то сейчас он будет нелегально пробираться в дом к своему парню среди ночи, но что не сделаешь ради того, чтобы поздравить любимого первым. Наручные часы, подаренные на Рождество младшим братом, мигают, напоминая о наступлении следующего дня. Еле заметное голубовато-синее свечение привлекает внимание парня — уже двенадцать, ему стоит поторопиться. Идти остается совсем немного, пару поворотов и покажется украшенный к празднику уютный домик семьи Айеро.***
Фрэнк лениво валяется на кровати и вовсе не ощущает прилив энергии от наступившего дня рождения. Кроме взросления на год ничего особенного не произошло. Грусть накрывает юношу с головой, кажется, что все вокруг находится под огромным куполом, не позволяя вздохнуть полной грудью. С наступлением осени он все чаще чувствует тревогу и порядком напрягающую грусть. Быть может, это всего лишь скверный период его жизни, но, когда ты постоянно находишься в напряжении начинаешь думать совершенно иначе. В наушниках играет Мэрилин Мэнсон, хотя бы немного отвлекая от больных мыслей. Сейчас хочется всего лишь зарыться в одеяло и поплакать, но Айеро встает и взяв в руки любимый томик рассказов Стивена Кинга заваливается обратно в постель. Только удобно расположившись среди подушек и закурив обожаемый юношей синий винстон, он вздрагивает, услышав то, как кто-то яростно пытается открыть его окно с внешней стороны. Страх парализует, но стараясь не паниковать Фрэнк подходит к окну и замечает своего Джерарда. — Черт возьми, ну ты и придурок! — восклицает Айеро, открывая окно, чтобы неожиданно прибывший гость смог пробраться внутрь комнаты. Через несколько мгновений перед ним появляется Джерард с капюшоном на голове, скрывающим его прекрасные волосы, с которыми так любит играться Фрэнк, и довольно тяжелым на вид рюкзаком за спиной. Юношу бьет мелкая дрожь, его толстовка стала немного влажной после подобной ночной пробежки. Фрэнк замирает, не решаясь нарушить тишину и просто наблюдает за тем, как Уэй глупо улыбается ему. — Я не придурок, а твой парень, — возражает он, снимая толстовку и отставляя рюкзак ближе к подоконнику. — Это синонимы, — улыбается Айеро, подходя к нему и притягивая к себе для объятий. Они стоят так несколько долгих мгновений, закрыв глаза, не в силах оторваться друг от друга. — Ты выглядишь грустным, малыш, — замечает Джерард, состроив недовольную моську, устремляя свой взгляд на Фрэнка, — Что случилось? Снова чувствуешь себя тревожно? — более обеспокоенно спрашивает он. — Угу, — утыкаясь носом в шею Уэя, тихо подтверждает юноша. Родной запах заставляет тревогу уходить на второй план, — Я так рад, что ты пришел. — И между прочим, я пришел не просто так! — радостно начинает Джи, выпуская его из объятий и быстро хватая рюкзак. Он делает это достаточно аккуратно, будто что-то внутри может повредиться, — У моего мальчика сегодня день рождения, и я не удержался, хотя прекрасно помню, что ты просил ничего тебе не дарить. — Эй, мы же договаривались! Я не хочу, чтобы ты тратился на меня, — юноша слегка краснеет, плюхаясь на кровать и с недовольством смотрит на любимого. — Давай ты просто откроешь это и не будешь больше смотреть на меня этим устрашающим взглядом, — просит он, присаживаясь рядом, — Я боюсь, что тебе может не понравиться, но я правда пытался, — смущается Джи, протягивая своему парню большую коробку, завернутую в пергаментную бумагу. Фрэнк умиленно улыбается, наблюдая за тем, как его мальчик начинает перебирать в руках кончик одеяла от волнения и поглядывать на него из-под упавшей на глаза отросшей челки. Он приближается и заправляет растрепанные волосы за ухо и быстро чмокает Уэя в нос, тем самым вызывая волну мурашек у второго. Айеро выдыхает в предвкушении и начинает аккуратно рвать упаковочную бумагу. Кажется, что от переизбытка положительных эмоций даже кончики пальцев начало приятно покалывать. Его взору предстает черная коробка, похожая на обувную, на которой белой ручкой красиво выведены первые буквы их имен, обведенные в сердечко. Даже такое детское напоминание о том, что они все же вместе, заставляет юношу улыбаться шире. Сердце парня замирает, когда крышка коробки оказывается откинута. Аккуратно сложенный конверт с письмом, распечатанные фотографии, много рисунков, которые Уэй рисовал, даже когда у них были трудные времена, диск с их музыкой и, черт побери, свитер. Это был не простой кусок ткани, купленный в каком-то магазине, а самый важный свитер в мире, который насквозь пропах Джерардом. Кажется, что это самое лучшее лекарство от тревожности и апатии, которое он только мог представить. Кончиками пальцев Фрэнк распутывает ленточку, которой скреплены кажется несколько десятков рисунков, на каждом из которых он сразу же замечает небольшие пометки, написанные самым идеальным почерком во всей вселенной. Вот его собственные руки, нарисованные простым карандашом, множество портретов, где он счастливо улыбается и выглядит абсолютно расслабленным и счастливым. — Я люблю тебя, — тихо говорит Айеро, будто впервые. По правде говоря, его глаза слишком сильно увлажнились, когда он осознал, насколько эти милые вещи много значат для него, — Я действительно каждый день благодарю высшие силы за то, что жизнь предоставила мне тебя, — юноша улыбается и как обычно задерживает свой взгляд на Джерарде слишком долго. — Убери эту свою улыбку! Я начинаю путаться в словах, когда ты на меня вот так вот смотришь… — жалуется Уэй, доставая из рюкзака обожаемый ими грушевый сидр и любимые вредные вкусности Айеро, — Мы срочно должны поднять за тебя тост! — Вообще-то ты не ответил, что любишь меня тоже, — Фрэнк поджимает губы и слегка отворачивается. — А ну не строй из себя обиженку! — Джи аккуратно толкает парня на кровать и начинает его щекотать. Громкий смех Айеро разрезает тишину и заставляет Уэя смеяться в ответ, — Я люблю тебя больше всего на свете, и ты знаешь это, — парень неожиданно оказывается слишком близко к лицу своего мальчика, и не удержавшись, притягивает его к себе и целует. Фрэнк уверен, что зависим от этих родных поцелуев и никогда не сможет их забыть. Неожиданно Джерард нежно отодвигается всего лишь на пару сантиметров, что не может проигнорировать юноша. — Подожди, не отстраняйся… Не сейчас, — тихо произносит именинник, — Твои губы такие теплые, что я хочу лишь целовать тебя еще и еще. — Как скажешь, милый, — отвечает Уэй, начиная оставлять на лице своего парня невидимые следы от поцелуев. Остаток вечера они проводят лежа в обнимку, не отдаляясь ни на секунду. Каждый чувствует жизненно необходимую потребность в тепле друг друга. Иногда Фрэнк даже боится настолько сильных чувств. Они выпили по две бутылки сидра, что позволило им ощутить легкое опьянение и приятное головокружение и выкурили почти всю пачку сигарет. На часах уже три часа ночи, а они неожиданно для самих себя танцуют под старые песни The Smiths. — Это лучший день рождения в моей жизни, — шепчет на ухо своему парню Фрэнк, когда Джерард кладет свои руки к нему на шею и начинает плавно двигаться под родную музыку.