Сердце его из золота, пустое

— Чего тебе? — огрызнулась женщина, явно недовольная, что её потревожили. Лив потребовалось пару мгновений, чтобы собраться. — Кэтрин сказала, что вы знаете что-то о Нарциссе. — О Нарциссе?! Убирайся отсюда! — завопила женщина и закрыла дверь прямо перед носом девушки. — Прошу! Помогите! Принцесса Амелия послала меня к нему! Пожалуйста! — Лив забила кулаками по двери. Ей нужно знать! Хоть что-то. Дверь снова открылась. — Послала, говоришь. Что ж, готовься к тому, что сойдёшь с ума, как и я. Проходи, — Лина раскрыла дверь и впустила девушку внутрь. В помещении спокойно бегали крысы. И, хотя Лив часто приходилось их видеть по одной-две, её передёргивало, что здесь их было так много. — Я очень многого не помню. Давно это было… — Женщина присела на стул и пригласила Лив сделать то же самое. Лив с ужасом смотрела, как крысы поедали мёртвую птицу на столе. — Я была красавицей, хотя сейчас по мне не скажешь. Ездила с отцом в далёкие страны, продавая товар. Однажды мы поехали в Даффодилию… У меня тогда сразу возникло плохое предчувствие. Мы везли шелка и драгоценности. Даффодилия — неизведанная для нас страна, но папа решил рискнуть. Мы много продали там, он не прогадал. Но потом появился он. — Её руки задрожали, она поднесла палец ко рту и укусила его. Ей было никак не успокоиться. — Нарцисс. Принц Даффодилии. Он был очарован мной. Я многого не помню… Очень многого, всё как в тумане. Что я могу тебе сказать — сочувствую, что ты красивая. В той стране красивым не жить. Сама поймёшь, когда попадёшь туда. Что я могу сказать тебе о Нарциссе… более самовлюблённого человека нет. Он и правда хорош собой. Но он чудовище! Самое настоящее чудовище. Что бы он ни говорил, что бы он ни делал, помни об этом. Он не поднимет на тебя руку, но так исковеркает твои мозги, что ты… Что ты будешь как я! — всхлипнула она. Лив захотелось успокоить несчастную женщину, и в то же время становилось всё страшнее. — Его слабое место — самолюбие. Сама в этом убедишься. Больше ничего не могу сказать, — проговорила она и отвернулась. Лив сделала заметки и встала. Находиться в помещении становилось всё более неуютно. Вместо кровати на полу валялся изодранный матрас. Из мебели — пара стульев и стол. Повсюду грязь и запустение. Страшная картина. — Спасибо вам… — прошептала Лив, ещё не успев обдумать всё услышанное. — Не за что. Не знаю, кем надо быть, чтобы заставить его раскаяться в содеянном. Заставить его заплатить за все погубленные души. — Женщина закусила свой грязный ноготь и бросила взгляд на Лив. Её глаза блестели. — Надеюсь увидеть тебя вновь. Кстати, как тебя зовут? — Лив. Я тоже. Я тоже надеюсь увидеть вас… — распрощалась девушка и вышла из хижины. На душе было паршиво, словно крысы сейчас бегали не у Лины в доме, а у Лив в груди. Но особо было делать нечего, только возвращаться во дворец и продолжать несколько дней улыбаться, пока не отвезут в другую страну. Путь предстоял не слишком близкий, Лив воспользовалась возможностью переварить всю полученную информацию, ещё раз заглянуть в блокнот. Она твёрдо решила записывать каждый день в другой стране, чтобы не потерять себя. Если она и сойдёт с ума, то проследит, как это происходило день за днём. И пусть девушка не любила вести дневник, теперь жизнь вынуждала её. Во дворце Лив надеялась скорее взяться за уборку и забыться, но ей пришлось на время отбросить метлу. Кэтрин пришла почти сразу же, словно поджидала. — Лив, у меня плохие новости, — проговорила фрейлина, явно не желая рассказывать то, что Лив расстроит. — Разве Амелия ещё не передумала? Она ведь такая ветреная. Да и родители не знают! — Лив старалась сохранять позитивный настрой, сейчас ей это было необходимо. — Знают. Она рассказала королеве. — Кэтрин поджала губы. — Королева была, конечно же, против этой глупой авантюры. Но, как ты знаешь, наша принцесса умеет убеждать. Она просто в очередной раз пригрозила тем, что убьёт себя. Королю решили не рассказывать. Через три дня ты уедешь. С тобой будет служанка и ещё пара верных людей. Мне ехать запретили, к сожалению. Мы сможем общаться, посылая друг другу письма. Идти они будут долго, конечно, но… Лив от злости схватила метлу и вышла из каморки в коридор, где и начала мести пол. Ей хотелось высказать Амелии всё, что накопилось за долгие работы во дворце. Лив не выражала всё своё негативное отношение и чувствовала, что вскоре сорвётся. — Какая из меня принцесса! Я только и умею, что мести пол! — А принцессы умеют и того меньше… Мы обсудили этот момент. В общем, королева с Амелией посчитали, что раз ты всю жизнь прожила во дворце, то не так уж далека от правил этикета: ты видела всё, что происходило здесь. За несколько дней тебя просто научат быть принцессой, — Кэтрин старалась говорить как можно осторожнее и мягче, видя, что подруга была зла. — А, принцессой учатся быть! Пускай Амелия и проходит этот экспресс-курс. Ненормальная. Сердце Лив бешено билось, ей хотелось ударить что-нибудь. — Тебе через двадцать минут нужно быть в библиотеке. Там и начнётся твоё обучение манерам. А пока я хочу преподнести тебе более ценный подарок. — Кэтрин протянула книгу, которую ранее держала за спиной. Лив взяла предмет. — Что это? — Маленькие женские секреты. Я подумала, что у этого Нарцисса богатый опыт в общении с женским полом, а у тебя не очень… Поэтому вот такой подарок. Обращайся к нему, когда вдруг будут вопросы. Кое-где я написала советы на страницах. Я уверена, что всё будет хорошо. Лив, не хочу, чтобы тебя туда отправляли! — Кэтрин сердечно обняла подругу, Лив почувствовала себя лучше и спокойнее. — Придётся становиться принцессой, — наконец сказала Лив и улыбнулась. Кэтрин перестала сжимать Лив в объятиях. — Я ходила к Лине… Она в ужасном состоянии. Я очень боюсь. — Да. Слухи вокруг этого Нарцисса неприятные. Не просто так это. В той книге написано, что он такой замечательный, да только я не верю. Но я верю в то, что тебе под силу всё, Лив. Ты очень сильная. Лив покачала головой. Но она не могла отрицать того, что слова подруги подбадривают её упавший дух. — Да, Лив. Ты — самый светлый человек из всех, кого я знаю. Ты всё сможешь! Пойдём вместе в библиотеку, мне по пути. — Кэтрин схватила Лив за локоть. — Ещё двадцать минут… — Ничего! Поговорим подольше. Это время прошло незаметно для болтающих девушек. Лив позволила себе расслабиться, на время перестать думать о том, через что ей предстоит пройти. Неизвестность пугала больше всего. Опаздывая, появился учитель Амелии. Он учил её правилам этикета, а также танцам в подростковом возрасте — у бедного мужчины было очень много нервов, чтобы выдержать всё это. — Задание у нас чрезмерно сложное, но что делать! — проговорил он, осматривая Лив. — Вы удивительно похожи. Вы ведь Лив? Помню вас, да. Амелия всегда так ревновала. Неудивительно, что. — Учитель осмотрелся. — Она решила вас так убрать. Лив кивнула. Она тоже думала, что принцесса такой нашла способ избавления. Но разве Лив угрожала ей чем-либо? Просто выполняла свою работу во дворце и не высовывалась. Лив была способной ученицей, да и то, что она прожила во дворце всю сознательную жизнь, действительно выручало. К вечеру голова взрывалась, ноги отваливались и хотелось одного — лечь спать. Лив привыкла к физической нагрузке, но оказалось, что к танцам ей теперь тоже нужно привыкнуть. — У вас намного лучше получается, чем у Амелии. Лучше схватываете, — похвалил учитель. Его звали Дэвид Питерсон, ему было уже под сорок. У Амелии поменялся десяток учителей, и только Дэвид смог найти к капризной принцессе подход. Но успех был не только в подходе, а ещё в тонне терпения, которой обладал учитель. Своей работой он заработал себе отличную репутацию. — Прошу, не говорите об этом Амелии. Она же сразу убьёт меня, — звонко рассмеялась Лив. Этикет и танцы сегодня отвлекали её от раздумий, да и с учителем было приятно поговорить. Предстояло ещё два дня активной работы. Лив приглядывалась к названиям книг, пока была в библиотеке. Она хотела поискать информацию о Нарциссе и Даффодилии самостоятельно. — Что вы знаете о Даффодилии? Хорошая страна? Мистер Питерсон опешил. — У меня там брат живёт, вроде не жалуется. Проблемы есть в каждой стране, и наша страна не исключение. — Он пожал плечами и собрал все учебники в сумку. Лив заметила, что он не договорил. — Но всё-таки, какие там проблемы? — Да все такие же, как у нас. Правда, — мистер Питерсон вдруг заговорил тише, — люди пропадают чаще, чем обычно.