chasing you x reddie

pov Эдди 12 сентября, 1991 (ночь) — ты уверен, что я не смогу убедить тебя остаться? или хотя бы позволь мне отвезти тебя домой? я оглянулся на Ричи, который стоял, прислонившись к дверному косяку, и сонные глаза его были прикрыты теми же очками в тонкой оправе, что и в прошлый раз. я улыбнулся, покачал головой и тоже потёр глаза, прежде чем оторвать велосипед от земли. — нет, Ричи. моя мама, вероятно, уже волнуется, потому что я сказал ей, что вернусь домой до того, как зажгутся уличные фонари. а мой комендантский час вот-вот закончится. — я тихо вздохнул, садясь на велосипед. — не удивлюсь, если она отправит за мной поисковую группу. несколькими часами ранее мы поужинали и решили посмотреть ещё один фильм. это была какая-то любовная история, под которую мы оба заснули. когда я проснулся, моя голова лежала на груди Ричи. это не испугало меня, но поразило, как я добрался к нему с другого конца дивана. я случайно разбудил его, пытаясь выбраться из-под руки, обнимающей за талию. когда я выезжал на дорогу, Ричи тихо фыркнул и выпрямился, выкрикивая: — увидимся завтра, Каспбрак. я хихикнул, прищурившись от холодного ветра, пронзившего мои глаза, оглянулся через плечо и крикнул в ответ, с трудом крутя педали: — мечтай, Тозиер! я услышал, как он что-то сказал в ответ, но был уже слишком далеко, чтобы расслышать слова. звук закрывающейся входной двери эхом разнёсся по безмолвному району. дорога до моего дома была странно тихой. казалось, что после девяти часов весь Дерри просто заснул, и бодрствовали только канализационные крысы и тусклые уличные фонари. я ускорился, стараясь не обращать внимания на призрачный шёпот ветра и назойливые мысли, которые моё воображение подкидывало. подъезжая к дому, я увидел ярко освещенную дорожку, бросив велосипед, заметил, что в окнах тоже горит свет. я внутренне застонал, с силой потирая глаза. когда я открыл дверь, на меня тут же набросились с вопросами. — Эдвард Каспбрак! где ты был? ты заставил меня так волноваться! я вздохнул, закрывая за собой дверь и глядя на неё, проклиная себя, когда увидел, что она преграждает мне единственный путь к спасению в мою спальню. — ну и что ты скажешь? — потребовала она ответа. — мама Билла! я оставил записку на столе! я знаю, что опоздал, но Билл живёт не так уж далеко. она пристально посмотрела на меня, её глаза стали холодными. — почему ты лжёшь мне, Эдди? я позвонила Заку Денбро, он сказал, что тебя сегодня там не было. так где ты был, Эдди? там же, где ты был вчера? поэтому от тебя снова пахнет сигаретами? моё сердце остановилось. дерьмо. я не думал о том, что она позвонит им. а почему бы ей не позвонить им? конечно, рано или поздно она бы позвонила или Билл позвонил мне. как долго, я расчитывал продолжать в том же духе? я не смотрел ей в глаза, быстро соображая, что мог бы сказать. ни правда, ни очередная ложь не могли спасти от наказания. она сокрушенно вздохнула, и её голос стал печальным: — о, Эдди. что же с нами случилось? раньше мы были так близки. а теперь ты тайком делаешь бог знает что и возвращаешься так поздно, я просто... я просто хочу, чтобы мой маленький мальчик вернулся. она говорила задыхаясь, на глазах выступили крохотные слезы. я хотел возразить, сказать, что успел до комендантского часа, и если она планирует драматизировать, то пусть хоть испульзует правду. однако я почувствал себя немного виноватым, когда посмотрел на её лицо, но не настолько, чтобы сказать ей, с кем я на самом деле был. когда я так ничего и не ответил, она фыркнула. — отлично. ты не хочешь рассказывать... ладно, тогда вообще никаких друзей. на неделю. в школу и сразу домой. — почему? мама! — вот именно, Эдди! быстро в постель! на этот раз настала моя очередь сокрушённо вздыхать. она отодвинулась, чтобы пропустить меня, но не раньше, чем ткнула мне в грудь пузырек с таблетками. 13 сентября, 1991 — ты что, избегаешь меня? я поднял глаза от лабораторного листа и посмотрел на Билла, нахмурив брови. — нет, а что? он вздохнул, отложил карандаш и полностью повернулся ко мне лицом. — во-первых, во в-в-вторник ты не позвонил мне после школы. и это нормально, я понимаю, что твоя мама не всегда самая добрая, но п-потом ты приходишь в школу с курткой, которая пахнет с-сигаретами. ты не куришь сигареты, а Б-Бев бросила их несколько месяцев назад, — чем больше он говорил, тем больше убеждался в своих словах. — и т-тогда ты говоришь, что больше не будешь её н-носить , хотя ты только что п-пришёл в ней. а вчера ты сказал мне, что заболел, и просил н-не звонить тебе после школы, но нам позвонила твоя мама и спросила, у нас ли ты, п-потому что ты сказал, что был у нас. он казался запыхавшимся, его лицо покраснело от быстрой речи. я моргнул, не зная, как ответить. — Билл, я... — просто скажи мне, что происходит, Эдди. что настолько плохое ты не можешь рассказать? в его глазах была мольба, боль, и мне было труднее лгать ему, чем холодному, жесткому взгляду моей мамы. казалось, полушария моего мозга ведут внутреннюю борьбу друг с другом. одна часть меня так отчаянно хотела просто сказать ему, а другая часть знала, что ещё слишком рано кому-то что-то говорить. — я был с Ричи Тозиером. он выглядел поражённым. моё лицо вспыхнуло от осознания своего признания, и я тут же пожалел о своём длинном языке, который не был подключен к мозгу. какое-то время он сидел неподвижно, и на его лице читалось замешательство. — погоди... ты т-тусовался с ним? что это вообще значит? я тихо вздохнул и пожал плечами, желая только одного — уйти в себя. — я даже не знаю, Билл. но он не тот, за кого все его принимают. — Билл усмехнулся, мгновенно обрывая меня. — о чём ты говоришь, Э-Эдди? он, Б-Бауэрс и все остальные мучили нас годами! ты просто слишком д-доверчив, чтобы видеть людей такими, какие они есть на самом деле. я покачал головой. — если бы ты только дал ему шанс... — он швырнул карандаш на стол, привлекая к себе внимание нашего заместителя учителя. она быстро шикнула на нас. — ты точно Э-Эдди? ты что, с ума сошёл? шанс на что? н-надрать нам задницу? только глупый и наивный человек может доверять такому человеку, как Ричи Тозиер, — он выплюнул это имя с отвращением, его злой шёпот разжигал огонь на моей коже с каждой вспышкой ненависти в словах, которые слетали с его языка. я замолчал и снова повернулся к доске, сосредоточившись на своей работе. после нескольких минут молчания я услышал, как он вздохнул, коснувшись моей руки. — мне очень жаль, Эдди. я вовсе не это имел в виду. — я отдёрнул руку от его прикосновения, как будто она обожглась, когда его пальцы коснулись моей кожи. когда прозвенел звонок, я собрал свои вещи, не дожидаясь его, как обычно, а вместо этого направился прямо на второй урок. я знал, что он попытается догнать меня, поэтому решил не останавливаться у своего шкафчика, зная, что если я это сделаю, он просто постарается убедить меня, что был неправ и что он сожалеет. — Эдди! пожалуйста, мне очень жаль, — я покачал головой, не обращая внимания на извинения, и вместо этого продолжил плестись через море других школьников в класс. его длинные ноги легко догнали меня, и он схватил меня за плечо, поворачивая на себя. — просто послушай меня, — начал он. я резко обернулся, сбрасывая его руку с плеча, возвращая ему ту ярость, которой он щедро поделился со мной в классе. — мне не нужен ещё один человек, который будет указывать мне, как жить дальше, Билл, — он попытался схватить меня за руку, и я увернулся, свирепо глядя на него. — возможно, быть доверчивым и глупым — значит всё время слушать тебя? он посмотрел на меня так же умоляюще и обиженно, как и на уроке, его темные брови, казалось, перекрыли глаза. — если ты не можешь смириться с тем, что ты не единственный мой друг, — я резко вдохнул, моя грудь сдавила сама себя, когда слова слетели с моих губ, но я всё равно выдавил их, — тогда, возможно, мы и вовсе не друзья. **** — Каспбрак! — я тихо застонал, быстро спускаясь по ступенькам школы, отчаянно надеясь добраться до своего велосипеда раньше, чем Ричи Тозиер схватит меня, но короткие ноги снова меня подвели. я почувствовал нежную руку на своём плече, останавливающую меня. она не была такой грубой и требовательной, как у Билла сегодня утром. я фыркнул, оборачиваясь и не поднимая глаз выше, чем нужно было. — я скучал по тебе сегодня за обедом. было досадно, что у нас не было обычного свидания. — я услышал ухмылку, которая исходила от этой фразы, но отвернулся прежде, чем смог увидеть его лицо. я пожал плечами, одновременно убирая его руку с моего пылающего тела. место на моём плече мгновенно похолодело, когда его рука опустилась. по правде говоря, никто не видел меня сегодня за обедом, так как я провёл его в туалете. между нами была тишина, и я видел, что он начинает нервничать. — ты в порядке? — он казался обеспокоенным, но я не мог знать, так ли это на самом деле. я кивнул, наконец-то встретившись с ним взглядом, и моё сердце почему-то почувствовало себя виноватым. он казался неубеждённым, но всё равно продолжил. — мои родители всё ещё не в городе, если ты захочешь приехать, мы могли бы снова попробовать мои знаменитые липкие горячие бутерброды? он нервничал, когда спрашивал, почти защищался, как будто ожидал, что я ему откажу. а, вот откуда взялась эта вина. — я... я не могу, Ричи. я наказан. его лицо вытянулось, но быстро сменилось замешательством. — под домашним арестом? — он посмотрел вниз, слушая, как его старые чёрные конверсы шаркают по земле, пока он говорил. — это всё из-за меня, да? — это не из-за тебя, моя мама... — я подбирал слово — властная. мне не следовало ей лгать. он кивнул, хотя казалось, что ничего не понял. — ты сказал где был? когда он снова поднял голову, его шоколадные глаза пронзали мою душу, колени задрожали от напряженного взгляда. не оставалось возможности соврать, я отвернулся. — у Билла, — пробормотал я. его лицо стало невыразительным. я нервно прикусила губу, мои руки бездумно теребили ткань на обложке книги. над нами нависло все то же смутное ощущение, что нужно что-то сказать. громкий раскат грома прогремел над Дерри. я вздрогнул. Ричи взглянул на тёмные облака, которые быстро сгущались. он посмотрел на меня с озорным блеском в глазах, маска отчужденности моментально слетела. — а когда именно ты должен быть дома?