Атака Титанов (Сборник)

Энни решительно не понимает, почему делает несколько глотков крепкого пива. Почему сейчас сидит с бывшими товарищами по оружию, в квартире Эрена. Их 104-й кадетский корпус давно мог закончить свое существование. Потому что юные солдаты, которые сбежали из своих домов, забрались так далеко на поле боя, могли тысячу раз умереть. Энни не знает, почему стала солдатом. И почему на ее погонах красуется звание Старшего Лейтенанта. У Леонхарт никогда не было желания служить в армии, отдавать долг родине. Она считала это бессмысленным. Но грядущий мировой конфликт заставил ее стать солдатом. В 12 она ушла из дома в армию. Их корпус обучался на протяжении года, а потом в первом настоящем бою, выжило лишь 118 человек из 249 выпустившихся. И с каждым боем выживало все меньше. Леонхарт может назвать себя ветераном. Даже пусть ей сейчас всего двадцать шесть. Но она таковой себя и считает. Потому что не раз видела, как ее товарищи умирали. И в последние минуты жизни, кто-то кричал от ярости, кто-то лил слезы. Были те, кто умирал без эмоций. Если бы Леонхарт умирала на поле боя, то она бы не стала ждать, когда сердце совершит последний удар. Она просто бы выстрелила себе в голову. Чтобы не успеть осознать, что ты труп. Энни не волновали чужие жизни и другие вещи. Она была на войне, только чтобы проверить свои силы. Но в итоге, силы проверять она перестала в добрые 21. Потому что потом она стала боевым медиком, а после Медицинским офицером. Безразличность к умирающим на операционном столе, заставляла ее товарищей ненавидеть ее, называть куском льда. А последней было плевать. И даже сейчас, вспоминая это, она смотрит на тех, кто ненавидит ее и по сей день, кто влюблен и те, кто к ней не безразличен. Райнер припоминает всем бой, который среди них назывался "Пороховая бочка". Громкое название, но зато запоминающееся, всем понятное только с первого слова. Да, Леонхарт прекрасно это помнит. Разведка сработала замечательно. За два часа перед появлением врага, солдаты узнали с какой стороны он идет и что у него на руках. Поэтому тут же приготовились к бою и заняли оборонительные позиции. Всё должно было пройти гладко. Они просто бы покрыли небо и землю градом пуль. Но случилось неожиданное. Пока шло время в ожидании врага, из-за густых облаков показалось несколько самолетов. Некоторые солдаты встали в ступор и это было фатальной ошибкой, потому что прямо на их позиции с самолетов вниз летели.. - Бочки!!! ЛОЖИСЬ!!!! - Когда Энни это услышала, она только и успела, что прыгнуть в траншею и закрыть голову руками. На протяжении пяти минут были слышны крики, взрывы, свист пуль. Леонхарт хотела тогда лишиться ушей. Но она едва не лишилась жизни, когда рядом с ее укрытием упало несколько таких бочек со шрапнелью. Твердые осколки тут же вошли в тело, из-за чего девушка тогда не смогла сдержать болезненного крика. Но когда она открыла глаза, то видела, что в пределах сорока метров, была жива она и еще несколько тяжелораненых солдат. Сжав зубы ей удалось сесть и взять в руку винтовку. В воздухе стоял запах крови и пороха. Вдалеке гремели выстрелы. Значит, ее товарищи отступили, оставив ее здесь? Быстро обыскав трупы, Энни смогла перевязать раны, собрать немного патрон и уже понять, какова обстановка. И когда она собиралась отступать к своим, в траншею неожиданно упал человек. - Прекратите стрелять, проклятые ублюдки.. - В правой руке солдата сжималась такая же винтовка, а на погонах было звание сержанта. Человек поднял голову и Энни узнала в нем Микасу Аккерман. Лучшую среди их выпуска. Увидев товарища она встала в ступор, но вот азиатка не растерялась и взяв гранату у одного из мертвых, кинула ее в сторону противника, который уже доходил до их позиций. - Какого черта ты расселась?! Если можешь видеть и двигать руками, так стреляй по ним! - Леонхарт была удивлена ей. Но, поскольку она была ниже званием, то подчинилась. Спустя пару минут к ним в траншею начали прыгать все больше и больше людей. Наверное, именно из-за Микасы им удалось тогда сохранить свою позицию. Ценой 442 человек. Около 350 умерли мгновенно, остальные закрыли глаза или на операционном столе, или же уже на больничной койке. - Я клянусь! Если бы не Микаса с Энни, то пиздец бы нам был глобальный! Мы бы все сдохли там! - Сразу были подняты бокалы за еще один тост. Спустя время, свободные солдаты имели не самый лучший вид. Райнер вместе с Конни, Жаном и Эреном, пытались первыми добежать до туалета, чтобы или поссать или же проблеваться. Лучший друг Йегера уже сопел лежа под столом. Вечно голодная Браус опустошала холодильник, Имир заливала в Ленц очередной стакан виски. И среди всех них, относительно трезвая Энни не видела одного человека, который все также старше ее по званию. - Где капитан? Какого хрена она не пьет?! Э, ёпта, шуруй сюда!- Леонхарт услышав это вскинула брови. Многие, если не все, не называли имени Аккерман. Только по званию. Таким образом, Конни, Саша, Армин, Эрен и Бертольд носили звания Сержантов. Старшину носили Райнер и Имир. Младший Лейтенант лег на плечи Ленц, что было удивительно. Старшим Лейтенантом была Только Леонхарт, также как и Медицинским офицером. И единственное звание капитана в их отряде, Носила как раз таки Аккерман. Удивительно. - Лейтенант! Глянь, где эта сучка. А то мы тут за нее бокалы поднимает, а она шляется хер знает где. Давай шуруй быстрей. - Энни хоть особо и не обижалась на подобное, но затрещину Имир дала. Ибо нечего расслабляться, даже если они выпивают после этих ужасных дней и событий, которые в любой момент могут повториться снова. - Не тебе давать мне приказы. Ты можешь завтра отправится на трибунал за такое. Я с удовольствием напишу твою явку на него. За оскорбление старших по званию и причинения вреда здоровью, также старшему по званию. Но если хочешь завтра лежать дома с тазиком в обнимку, то лучше закрой пасть. Дышать нечем. - Старшина от такого вскинула брови и виновато кивнула. Но искать Микасу Леонхарт все таки пошла. Долго это делать не приходилось. Девушка стояла на балконе. Рядом, на столе, Стояли несколько пустых бутылок ликера и одна виски. Перед тем, как войти в личное пространство Капитана, Энни достала из холодильника бутылку темного, крепкого пива и вошла внутрь. Аккерман курила сигарету, смотря на прохожих, которые сновали туда сюда, в другой руке при этом держа стакан с виски. Увидев блондинку, девушка не как не отреагировала. Только сигаретой затянулась. А когда Леонхарт открыла бутылку, то подала голос. - Я ведь не одна это вижу? Целые здания, светлое небо. Люди, которые не боятся что на их голову может упасть бомба. И которые не знают, что такое война воочию. Ради этого мы сражались, Энни. - Лейтенанту стало не по себе от таких слов товарища по оружию. Но, ей же плевать на подобное. Нужно поддерживать авторитет ненависти к себе. - Какая разница? Радуйся, что у тебя есть шанс выпить неплохой виски, стоя на этом мирном балконе, вместо того, чтобы давиться паленой водкой, сидя в окопе и прислушиваясь, когда жахнет. - Микаса допивает виски из стакана и достает еще одну бутылку из шкафа, открывает, наливает жидкость в стакан и делает пару глотков. Видно, что та уже достаточно пьяна, но не слишком, чтобы не иметь способность твердо стоять на ногах и вполне трезво мыслить. - Знаешь, мне всегда было интересно.. Каково это? Что ты чувствовала, когда вытаскивала пули из тел солдат? Какие мысли были, когда пыталась им помочь, но в итоге они умирали? Неужели ты и правда такая бесчувственная сука? Энни.. Почему? По какой такой причине ты спасла меня? - Леонхарт останавливает бутылку с алкоголем на пол пути до своих губ и замирает. Быть не может, чтобы она помнила. Нет, она ведь была контужена. Опустив тару с крепким блондинка закрывает глаза и вздыхает. Если на земле есть ад, то он идет во время боя, когда враг превосходит тебя во всем. В количестве, в вооружении. Тогда, они были в самом настоящем аду. Огонь полыхал без остановки. Запах гари, пороха и опять же крови, заставлял на полной мощи работать рвотный рефлекс новобранцев, которые пока что оставались в живых. А те, кто побывали в таком дерьме, уже ничему не удивлялись. - Блять! Чертовы ублюдки просто решили задавить нас количеством, пока большая часть наших товарищей убивается в ста километров от нас! - Йегерь был единственным, кто разделял такую точку зрения с Жаном. У Энни уже болела голова и она пыталась поспать. Потому что враг был на передышке и это время тратилось на сон, помощь раненым, перезарядку тяжелых орудий и бессмысленные попытки запроса помощи в штаб. Враг удачно окопался в соседней траншее, где было их главное оружие и спасение. Противовоздушная зенитка. И именно эту позицию занял себе враг. - Хахаха, да мы просто все тут погибнем! Все, ребят, это конец! Нам хана! - Конни рвал глотку в истерическом смехе, а после заткнулся, когда Браус ударила его прикладом винтовки. У нее тоже, видимо, нервы потихоньку сдавали. Сражаться желания было мало. Райнер перевязывал свою рану на руке, смотря за Бертольдом, который дышал уже через раз. Имир материлась сквозь зубы, заряжая пистолет и винтовку. Ленц тут не было. Она была как раз таки в ста километрах, на другом поле боя. Отчаяние и страх начинали брать свое. Но когда в укрытие прыгнула, все также Аккерман, появилась надежда. Причем абсолютно у всех. - Я с донесением из штаба. Ситуация критическая, подкрепления не будет. Да, это значит, что на другой стороне наши потерпели поражение. Но мне удалось быстро осмотреть позиции противника. И вот что я вам скажу. Наша оборонительная позиция лучше. Мы не будем атаковать в лоб, а поступим по-другому. - После Аккерман достала карту местности, где уже были обозначены позиции врага. Расставленное оружие, техника и прочее. Спустя пять минут объяснений плана и действий, многие загорелись надеждой. - П-погоди.. Эй, стой.. Вы ведь.. Ведь с Энни можете пострадать.. А если, у вас не получится.. Нам тогда что делать..? - Кирштайн на себя не был похож. С огромными глазами он посмотрел на азиатку, которая в этот момент проверяла патроны в пистолете. - Если не получится, значит умрем. А если сможем, то будем жить. - От такой фразы у всех окосели лица. Райнер вместе с другими сидел с открытым ртом, Жан начинал молиться, Имир продолжала материться. И только Энни сидела спокойно, а после достала несколько гранат. Терять ей всё равно нечего. - Так и будем сидеть, или же начнем действовать? - План был прост. Леонхарт с Микасой должна была попасть в тыл позади врага и кинуть несколько гранат для отвлекающего маневра, пока остальные также закидают врага гранатами спереди, после чего начнут стрелять по вражеским солдатам. Им во чтобы то не стало, нужно было отбить ту зенитку. Все понимали опасность ситуации, но именно от исхода этого плана зависело их будущее. А вместе с этим и жизни. Через время девушки выскочили из траншей и побежали в нужную точку. Энни нужно было обогнуть траншею с зениткой слева, а Микасе справа. Враг даже не понял, что произошло и взял автоматы в руки, только тогда, когда девушки уже стояли позади их позиции плечом к плечу и кидали гранаты. Но стрелять они начали раньше, чем боеприпасы упали на землю и взорвались. Целились больше всего в Микасу и чтобы спасти жизнь товарища, Энни кинула ее в траншею врага, а после упала на нее сверху, принимая вражеские пули на себя. Когда несколько патронов попало в Леонхарт, ребята уже кинули гранаты и враг был застигнут в врасплох. С большим трудом, но девушка выдержала шесть пуль в своем теле. И пока та лежала на больничной койке без сознания, Микаса лично меняла ей бинты и повязки, так как осталась цела и почти невредима. Ибо одна пуля все же смогла задеть ей ногу, а точнее икру, благо не достигнув цели в виде кости. К этому шла еще небольшая контуженность из-за взрыва гранат. Энни сама не понимала, зачем сделала это. Так рискнула жизнью, ради человека, с которым соперничала после событий "Пороховой бочки". Но также она не будет знать, как Аккерман, эта холоднокровная девушка, прижимала к себе израненной тело блондинки, практически надрывая глотку криками. - Зачем?! Какого черта ты это сделала?!! Энни! - Спустя время, когда Леонхарт не будет принимать большое участие на поле боя, а будет оперировать раненых солдат, она так и не сможет во время операции увидеть перед собой Микасу, которая задаст ей только один вопрос, который мучает ее уже много времени и не выходит из головы. И она знает, что блондинка поймет. "Почему?" Вместе этого, Микаса просто будет молчать, но пытаться. Старший Лейтенант все же делает несколько глотков алкоголя и терпит небольшую тошноту и горечь. До сих, она пару раз задумывалась над этим, особенно когда шрамы начинали гореть. Но на этот вопрос она так и не ответила. Девушка пожимает плечами и улыбается. - Не знаю. Наверное, мне не с кем было бы соперничать. - Леонхарт едва не роняет бутылку спиртного на землю с седьмого этажа из-за хлесткой и сильной пощечины. Такое было впервые. И когда она перевела глаза на лицо Микасы, то увидела там лишь обиду. Это удивило девушку еще больше. После этого Аккерман берет еще одну сигарету и прикуривает. Лейтенант не двигается, когда видит, как азиатка берет бутылку виски и выпивает половину залпом. - Соперничать? А тогда почему ты вышла на поле боя, как раз именно в тот момент, когда падали гранаты? Почему у тебя было такое счастливое лицо? - Теперь Леонхарт в полной мере понимает, что такое удивление. Микаса с каждым своим словом вводит ее в шок все больше. А после Она допивает бутылку пива и отпускает ее, с улыбкой наблюдая, как та разбивается об асфальт. Также разбивается стена внутри нее, которая строилась кирпич за кирпичом все эти годы. Энни берет сигарету из пачки Аккерман, тоже прикуривает и взяв ее в губы, улыбаясь, снова закрывает глаза. Для любого врача было тяжело осознавать, что пациент умирает на операционном столе. Но не для Леонхарт. Она лишь с минуту смотрела на уже мертвое тело, безразличным, холодным, гордым взглядом, а после снимала с себя окровавленные перчатки и бросала ассистентам "Я на перекур, уберите и принесите следующего". Выходя из душной палатки, девушка снимала с себя хирургическую маску и кончиками пальцем прикасалась к пластырю, под которым была хороших размером ссадина. Вчера вечером, когда Микаса в очередной раз ворвалась в операционную посредь операции нервы Леонхарт сдали. Потому что из-за такого вмешательства, на тот момент, Лейтенант Аккерман, была повинна уже в четвертом трупе, ибо Энни просто не могла не дернуться, когда ее резко хватали за плечо и оттягивали от раненого солдата. После криков ассистента " Мы его теряем!" Леонхарт захотела свернуть сучке шею и гаркнув "Позже, уйди нахер" девушка пыталась взять скальпель и снова попытаться спасти раненого, но Микаса держала ее крепко. Спустя десять секунд в помещении возникает тишина, прерываемая тихим, но отчетливо слышимым шепотом паренька. "Умер. Дата, причина, время". Блондинку это подкосило. И после она будет громко орать на Аккерман, стоя в военной форме, поверх которого был медицинский халат, с закатанными по локоть рукавами. - Какого черта, Аккерман?! Какая пчела тебя в жопу жалить начала, что у тебя хватает наглости отвлекать меня посреди операции!? - Вторая же сидит на ящике с провиантом, одетая во все не как офицер. Без ремня, с расстегнутой рубашкой, где видно футболку, а под ней несколько кусков белого бинта. Девушка будет сжимать кулаки и молчать. У блондинки лопнет терпение и она схватит раненого солдата за за ворот, в лицо ей выплевывая яростной "Зачем?!", а после, азиатка оттолкнет Леонхарт и ударит ее, с криком "Я не знаю!". У Энни начинает дергаться глаз и она яростно бросается на черноволосую, сдирая кожу с кулаков, благодаря сильным ударам по офицерскому лицу. А ведь руки это самый главный инструмент врача. Ими он создает подобие музыки, берет скальпель, разрезает кожу, делает что нужно и зашивает. Девушка снова аккуратно проводит пальцем по повязке и закрывает глаза. Холодный воздух вовсе не отрезвляет. Но дает понять, что сейчас она просто девушка, с побитой физиономией, а не человек, что каждый божий час ведет яростную борьбу с костлявой тварью, за жизнь солдат, которые не хотят умирать. Никто не хочет умирать, но рано или поздно срок пробьет, колокола будут отдавать свой звук и очередной человек будет закрывать глаза, раз и навсегда. На самом деле, Энни не было уж такой бесчувственной. Но у нее уже просто не было сил тратить свои эмоции на мертвых. И на войну тоже. Это не ее вина, что они погибли. Они сами покинули свои дома и забрались так далеко. И ради чего? Чтобы их оплакивали, пока что живые товарищи. Леонхарт не хочет знать о своей смерти. Но теперь, когда видит перед собой Аккерман, которая просто стоит, она подает голос с легкой улыбкой. Такой спокойной и безмятежной. - Бесконечно жалко, как всех нас взяли этими лозунгами. Вы просто покинули свои дома и забрались так далеко сюда, на поле боя. Эта война... Они обратили нас в животных и заставили подчиняться приказам. Вы убиваете, как вам приказано... И умираете. И вы были легко обмануты, веря в то, что это называются честью. Но даже если вы откажетесь от своей жизни ради великой страны... С чем мы остаемся? Когда ты умираешь, это конец. А даже, если тебе повезло выжить... Ты получишь, что... Несколько медалей? Разве я не права, Лейтенант Микаса Аккерман. - Последняя смотрит на врача с отвращением. Будто ей только что открыли глаза на очевидное. Энни поняла это давно. Всем было известно, что азиатка здесь из-за Эрена, который пропагандировал долг и верность стране. Призывал защищать родину, даже минимально не представляя, что все, кого он призовет, все дорогие ему люди, просто умрут. Скольких своих старых друзей он отправил в могилу? Какое количество слез он пролил, вспоминая, как вел толпу безумцев за собой? Микаса считает по другому. И одетая уже как офицер и большинство солдат, девушка опускает голову, сжимает кулаки и шипит. - Нет. Ты не права. - Леонхарт не ожидала услышать что-либо другое. Но в тоже время, улыбка на ее губах растет, когда Микаса сжимает зубы и рычит. Услышав возню за спиной, а после голос солдата " Мы готовы, ждем вас", Леонхарт ухмыляется и смотрит на офицера. А после разворачивается и уходит внутрь палатки, где ее ждет еще один солдат. И переступив порог, улыбка исчезает с лица. Она снова идет на очередной бой со смертью. С каждым разом поле боя не меняется. Крики, взрывы, грохот орудий, свист пуль. Это уже такое привычное, такое родное, что отказаться от этого кажется нереальным. И Энни спасает жизнь солдата в траншее, где нет не души, кроме конечно, нескольких трупов врагов, которые решили проверить не то место, не в то время. Леонхарт сама не понимает, почему спасает жизнь солдата тут. Парень совсем молодой, буквально 15 минут назад умолял ее спасти ему жизнь, хотя бы побороться. Но он не знал, что сил у девушки больше нет. Нет желания бороться, спасать, сражаться, мстить. Она устала. Она хочет умереть. Но в тоже время, девушка надеется, что попадет в рай. Наверное, потому что перед своей смертью она спасет кому-то жизнь. Блондинка просто не понимает, почему на мольбы солдата, она потянулась к хирургическому набору, который был прикреплен к ремню сзади. Уже почти заканчивая доставать осколки гранаты из живота парня, она понимает, что никогда уже не будет стоять за операционным столом и не увидит Аккерман, которая в очередной раз ворвется без приглашения, схватит ее плечо и оттащит от раненого. Энни смотрит в серое небо и поджимает губы. Она наверное сейчас в самом пылу битвы. Сражается, убивает врагов, спасает товарищей. И даже не думает о девушке, которая для себя все решила. Через двадцать с лишним минут, Леонхарт заканчивает и снимает окровавленные перчатки, бросая их рядом с парнем, который выживет. Обязательно выживет. Потому что она сделала все, что могла. И даже больше. Теперь ей нужно просто подняться и вступить на выжженную огнем землю, черными, военными берцами. Неожиданно жетоны холодят грудь. А ведь именно благодаря им, люди узнают, чей это труп. Но если его увидит Микаса, то ей и смотреть на эти куски металла не надо будет. Скорее всего, ей будет плевать. Меньше проблем будет. И она продолжит дальше сражаться за свою страну. За Эрена. Энни никогда не понимала азиатку и не собиралась понимать. Они слишком разные, стоят спина к спине и каждая смотрит в свою сторону. Микаса - в светлое будущее, а Энни - в черную пропасть. Подходя к лестнице, которая поможет девушке попасть на поле боя, Леонхарт уже не о чем не думает. Только о том, что ее путь завершится здесь. Наконец-то сладостный конец. Лучшее, что может для нее быть. Она хочет этого. Потому что сдалась. И даже появись здесь этот офицер, она просто усмехнется и пойдет под пули, умирая на ее глазах. "Какая будет твоя реакция, Микаса? Что ты будешь делать? Как будешь жить дальше? А ты ведь будешь, я знаю." Блондинке приятно думать о подобном. Это греет ей сердце. Или же ей просто приятно думать об Аккерман? Из-за этого она немного хмурится и подходит к лестнице. Поднимаясь по ней, она ощущает приятную легкость. Белый халат, который уже был окрашен красным, развевается на ветру битвы. Энни улыбается, закрывает глаза и шепчет тихое "Наконец.." И услышав то, как враг перезарядил оружие, она делает последний вдох. А после, чувствует, как ее тело накрывает чужое, боль в спине из-за падения на твердую поверхность, тяжесть чужого тела. Слышит грохот пуль и шепотом Микасы в самое ухо. "Наконец-то нашла.." Выбросив окурок все с того же седьмого этажа, Лейтенант открывает глаза и смотрит на Капитана. Девушка ждет ответа на свой вопрос. Может они просто сумасшедшие? Больные на голову из-за этой холодной, жестокой войны? Микаса задает этот вопрос каждый день. Энни ни разу не думала об этом. Но даже несмотря на всё это, есть то, что волнует Леонхарт по полной программе. - А ты? Почему ты искала меня? - Аккерман перестает быть живой и напрягается. Всё это время она думала, что девушка не слышала ее слов. И такого сильного беспокойства в голосе. Тогда, она прижимала к себе миниатюрное тело также, как когда она спасала ее, приняв в себя шесть пуль. Капитан уверена, что этот медицинский офицер семь просто не потянула бы. И даже пытаясь обдумать ответ на вопрос блондинки, девушка хочет сбежать. С самого начала она не хотела тут быть. Знать, что Энни жива и снова хочет жить. Потому что когда она спасла ее, Аккерман отчетливо чувствовала, как сжимается ее рубашка на спине. - Я.. Просто.. - Микасу спасает яростный крик Жана "Мы за бухлом, заказывайте дамы и господа". Потом слышаться с кухни одобрительные вопли. Через минут на балконе появляется Конни, который смотрит на девушек. Леонхарт хмурится, а Капитан отворачивает голову. - Ээм.. Мы тут за выпивкой собрались. Что будите? - Энни сразу озвучивает заказ за двоих. Потому что знает, чего бы хотела сейчас накатить Капитан. - Мне все тоже самое, а нашему дорогому можешь взять коньяк. Капитанский коньяк. - Парень дает добро и исчезает, Леонхарт закрывает дверь на балкон и вплотную подходит к Микасе, рукой сразу доставая рубашку из штанов и другой забираясь под одежду, чтобы почувствовать горячую кожу Азиатки. Последняя покрывается небольшой дрожью. Врач прекрасно знает, что им в ближайшее время никто не помешает. Армин все также в отключке под столом, Конни с Жаном ушли в магазин, Райнер пьет с Эреном и говорит с ним на тему мол "Ты меня уважаешь?", а Имир, уже без какого-либо стеснения целует Кристу при парнях. Так что Энни прекрасно знает, что у них в распоряжении езе как минимум пол часа. Девушка ведет рукой по телу и чувствует жар и также отметины в роли шрамов. Такие глубокие, большие, говорящие, что Аккерман тоже человек, который может умереть в любой момент. Хотя, у Энни их не меньше. Но чужие ощущаешь совсем по-другому. Девушка входит в раж и дает Старшей по званию команду. - Раздевайся. - Но Микаса стоит без движения, не выполняя этого. Кровь в теле, относительно трезвой, Леонхарт начинает закипать. "Она не подчиняется." и девушка повторяет свой приказ, прямо на ухо черноволосой. "Раздевайся, живо." Но снова нулевая реакция. Леонхарт решает чуть-чуть подождать. Может девушка поймет, что всё таки стоит подчинится приказу. И она подчиняется, начиная расстегивать рубашку. Потому что не может терпеть хищный взгляд Энни. Но слишком поздно понимает, что глаза блондинки ещё больше загорятся, когда та увидит полное шрамов тело. Микаса поджимает и отворачивается, но Леонхарт не даёт ей сделать это, заставляя наклонить голову. Лейтенант не хочет как-то изголяться, чтобы поцеловать черноволосую. Проще обнять за шею. Горячие губы, на которых чувствуется горечь алкоголя, привкус сигарет и что-то металлическое, именно так думает Микаса, пока Энни зарывается пальцами в короткие волосы, сжимая их в кулаке. И всё это происходит по той причине, что какой бы сильной не была Аккерман, кого бы не убивала, она в любом случае слаба. Слаба, когда дело касается врача. Такого холодного и зачастую злого. И азиатка показывается ей свою слабость, когда сжимает толстовку на плечах девушки, пока тихо стонет ей в шею. Потому что такие же горячие пальцы, входят в горящую огнем плоть. Энни хладнокровна, делает всё спокойно и медленно, мучая пассию. Потому что ситуация находится полностью под ее контролём. Леонхарт может как ударить, так и приласкать. И она оставляет кровоточащую метку на плече Аккерман, пока ты ловит оргазм, уже без стеснения завывая ей в шею. И после этого, Лейтенант запретит Микасе застегивать рубашку до конца. Чтобы все видели глубокий кровоточащий укус от зубов Леонхарт. И знали, что главное не звезды на погонах, а спокойствие и приказной тон. А еще капелька возбудителя в капитанский коньяк, который Конни не покупал, а достал из машины Леонхарт.