Атака Титанов (Сборник)

Энни кричит громко. Ей больно и обидно. Такое ощущение, что ее чувства смяли и выбросили в мусорку. Нет, не ощущение, так и есть. Когда она узнала об измене Микасы, то была в ярости. Восхитительное предательство. Как это уморительно, Господи. Но услышав хлопок входной двери, просто была без настроения, без эмоций. Она была убита. Ей было больно видеть любимое лицо. Любимые губы, глаза, руки. И когда азиатка задала ей вопрос "Что случилось?", то она всё ей рассказала. Абсолютно все. Каждую мысль промелькнувшую в голове, каждый мат. Каждое "Блять, пиздец, ты совсем охуела, ебанная сука." Неприятное ощущение в груди Энни выло и царапало изнутри, делая кровоточащие раны. Черноволосая стояла и молчала, не зная что сказать. А ей и нечего было говорить. Она не хотела оправдываться, лгать. Но все равно она сказала ей это "извини". Сказать что Энни ахуела, ничего не сказать. Ей было больно еще сильнее. Она хотела убить Аккерман. И Хисторию тоже. Какой же ахуй ждет Имир, когда она вернется из другого города. Леонхарт просто представляет, с какими глазами эта девушка с веснушками будет смотреть на возлюбленную, когда та ей скажет что-то вроде "Пока ты работала я потрахалась с Аккерман. Но думала о тебе." Да, это она и скажет. В ее манере будет. Спустя полчаса криков Леонхарт, в дверь начали звонить соседи. Крикнув "Идите все нахуй!" девушка берет куртку, не понятно зачем и открывает дверь, толкая массивного Райнера со своего пути и просто сбегает из подъезда. На вопрос Брауна Аккерман отвечает "Всё в порядке" и закрывает дверь, но не замок. Девушка хочет верить, что когда Леонхарт остынет, то вернется и им удастся спокойно поговорить. "Ей просто нужно время" решает Микаса и садиться за стол на кухне, где в пепельнице тлеет сигарета Леонхарт. Блондинка плачет и вливает в себя уже бог знает какую рюмку коньяка. Хитч смотрит на это и хочет ударить, избить Микасу за этот поступок. Энни всегда говорила, что ей плевать на предательство и подобные вещи. Что она не станет тратить свои эмоции, силы, нервы на подобную херь. Никудышная лгунья. Дрейс просто не знает, как помочь подруге и поэтому просто находится рядом с ней и ничего не говорит. Это лучшее, что она может сделать. Потому что скажи ей сейчас что-то в плане "Микаса тварь последняя, не убивайся", то Энни свернет ей шею быстрее, чем найдет лезвие в ее квартире. Поэтому она просто смотрит, как девушка плачет, держа в руке очередную сигарету. Они вместе учаться в одном университете на полицейских. Микаса на врача. И Хитч хочет начать смеяться, потому что читала в интернете правило врача. Звучало это как-то "Не убивай, а спасай," Но Аккерман даже не получив медицинское образование именно это и сделала. Хотя, какая разница, ведь она идет на работника морга. - Почему?! Просто, блять, приведите мне хоть одну причину, почему это произошло! Какого хуя она не въебала ей в харю?! Какого хуя она оказалась снизу?! Даже не спрашивай, почему я так решила, Сама отвечу! Ее шея вся в засосах!! Блять, какие суки.. Где я прогадала?! Когда блять упустила это?! - На столе снова загорается экран телефона Леонхарт и на нем видно номер Аккерман. Спустя пару минут, на дисплее видно двадцать два пропущенных вызова и семнадцать непрочитанных смс. Леонхарт пьет всю ночь, без остановки. Казалось бы тяжелая пятница сменяется простой субботой. Но не в их, сука, случае. Всё, чем занимается блондинка ночью, это опустошает алкогольные запасы Хитч, выкуривает блок сигарет и уже наливает своими слезами четвертый "Байкал" или же "Волгу". Ближе к шести утра в дверь начинают настойчиво звонить. Обе знают кто это. "Соседи" решает Хитч. "Аккерман твою мать" знает Энни. Только одна знает, что последняя сорвалась. Другая жалеет, что дала черноволосой свой адрес пол года назад, когда та забирала домой такую же в дрызг пьяную девушку. И ведь блондинка вспоминает, как они вообще вместе оказались. Мать Леонхарт погибла в аварии и также оставила отца инвалидом. Пришлось послать учебу в далекие ебеня, чтобы прокормить их обоих и приобретать лекарства отцу.У Микасы в аварии погибают сразу двое. Именно это их и свело. Спустя время умирает отец блондинки, оставляя после себя квартиру и небольшие сбережения, которых хватит на оплату обучения. Микаса поцеловала Леонхарт, когда последняя навещала могилу родителей. Она просто стерла слезы девушки и поцеловала. Она была не в силах оттолкнуть Аккерман. Потрахались они на помолвке Эрена и Леви. В туалете. Первый и последний раз они там трахались. Потому что было уж очень тесно и не удобно. После, посидели на кухне, поговорили и решили встречаться. Потому что не просто так они вместе. Не просто так у них похожее прошлое. И не просто так такое ебанутое в хлам будущее. Энни становится тише воды, ниже травы. Она молча курит и пьет. А затем идет звонок на телефон Дрейс. Хитч долго смотрит на телефон, а потом не поднимая глаз чувствует, как ее сжигает ледяной, пьяный, но все же убийственный взгляд. Она нехотя принимает вызов. - Да. Нет, ее нет у меня. Я понятия не имею. А в чём дело? А, понятно. Да, ты тоже иди нахуй. - После этого девушка выключает телефон и поднимает глаза на подругу. Смотреть на нее невозможно. Спустя полчаса Хитч перерезает ножницами провод к дверному звонку, чтобюы насладится тишиной. Но хер, потому что начинают настойчиво долбить в дверь. Дрейс нервно смотрит на блондинку, которую трясти начинает все сильнее. Алкоголь уже вылетает из рюмки, потому что руки метаются их стороны в сторону. Дым от сигареты витает в хаотичном порядке и глаз блондинки дергается в такт ударам по двери. И она срывается. Хитч с большим, огромным, трудом держит подругу за толстовку одной рукой, а другой закрывает ей рот. Спустя пару минут она не чувствует пальцев, потому что Леонхарт со всей силы кусает их. Подруга уверена, что когда придет к врачу на рентген, то увидит раздробленные кости. Несмотря на то, что Энни выпила почти шесть бутылок коньяка и бутылку водки, у нее есть силы кинуть Дрейс через бедро и есть скорость добежать до двери. Но нет сил сдержать слезы и ор, когда девушка не видит ключа в замке, чтобы открыть дверь. Чтобы не просто открыть дверь, а посмотреть в серые глаза. И бог только знает, какого черта Аккерман сюда принесло. Энни не хочет ее слышать, не хочет видеть. Но сердце бешено стучит обливаясь кровью, а руки в ответ бьют по металлической двери. Она падает на колени и орет во всю глотку. То, что ее подруга слушает всю ночь. За дверью, в подъезде, гробовая тишина. Хитч встает с пола и потирает ушибленную голову. Хорошо она ее метнула головой в пол. Как бы еще с убитыми пальцами сотрясение не поймать, во веселья-то будет. Обхохочешься, честное слово. Но им обеим не до смеха. После она доходит до пьяной тушки, аккуратно кладет руку на плечо Энни и спустя десять минут, дает ей две таблетки. Успокоительное и снотворное. Леонхарт не сопротивляется, когда ее укладывают в кровать. Силы кончились окончательно, она даже плакать уже не в состоянии. Осталась только оболочка, пустая и холодная, как черная дыра. Такого же цвета, как волосы изменщицы. Дверь в комнату, где лежит убитая Энни закрывается на замок. Просто от греха подальше, потому что если она найдет в себе силы снова рвануть к входной двери, то пострадает не только хозяйка алкогольных запасов, но и ее квартира. Хитч ходит по квартире, нервно куря сигареты. Второй раз в жизни она тянет в себя едкий дым. Теперь она вместе с подругой будет ходить на перекуры. Если будет. Потому что думать, что будет дальше, просто не хочется. После, девушка тихо достает ключи и открывает входную дверь. Увидев на ступеньках Микасу, которая настойчиво звонит на телефон Леонхарт, ей хочется свернуть азиатке шею. Сев рядом она закуривает сигарету и ей полностью плевать на то, что сейчас может выйти сосед, который не переваривает табачный дым и запах. Они сидят на холодных ступеньках несколько минут, после чего Аккерман подает голос. - Как она? - Хитч в шоке. Ей так и хочется схватить черноволосую и начать орать. "Ты не слышишь, как она орала и плакала? Ты вместе с верностью потеряла уши? Ты в конец ахуела или ты всегда такая пизданутая?!" Но вместо этого девушка стряхивает пепел на пол и говорит. - Плохо. - Между ними снова возникает гробовая тишина. Но вот это раз ее нарушает Дрейс. Потому что иначе она кинется на нее, а потом сядет за убийство. А потом за попытку убийства сядет Энни. потому что захочет добраться до той, кто сделал ей милость ни видеть больше живую засранку. - Как это произошло? - Микаса ожидала подобного вопроса. Но от Леонхарт. Она не будет как-либо приукрашивать и говорить что-то лишнее. Просто выложит всё, как есть. Ибо смысла нет. Да и должна же также Хитч знать. Ведь бывшие знают лучше настоящих, в некоторых ситуациях. - Я не скажу, что это произошло случайно или как-то так. Я пришла к Хистории домой, потому что ей нужна была помощь, так как Имир отсутствовала в городе. Потом она предложила выпить. А после.. Начала раздеваться. Свитер, майка, белье.. Затем очередь дошла и до меня. Мы обе виноваты. Она потому что начала, я, потому что продолжила. Один виноват не бывает. Всегда виноваты оба. - Хитч поджимает губы и начинает трястись. Она тоже уже хочет начать плакать, потому представляет, как на это отреагировала бы Энни, если бы была на ее месте. А ещё есть бешенное желание залить в себя больше алкоголя, чем в себя убила измученная такой жестокой жизнью подруга. Она сжимает кулак и бросает сигарету на пол, тушит тапочком, после чего встает. - Ясно. Дай ей время придти в себя. Не звони и не пиши. Просто исчезни. - Аккерман встает и спускается вниз. Дрейс не уходит в квартиру, а слушает, как девушка спускается вниз с третьего этажа, а затем писк двери. Выдохнув Хитч с трудом возвращается в квартиру, а после заходит в комнату к Энни. Она не спит и вполне ясно смотрит в потолок. Увидев девушку, Леонхарт говорит только одно. - Что она сказала? - Подруга даже думать не хочет на реакцию блондинки. Ей просто страшно говорить те слова, которые говорила Микаса. Но она должна это сделать ради той же Энни. - Виноваты оба. - Леонхарт улыбается и закрывает глаза. Кажется, ничего другого она и не ждала. Она как будто наперед знала. Знала и удивилась бы, если услышала что-то другое. Или подумала, что Дрейс ей врет, но ради ее же блага. Или же ради блага всех. Черт знает. - И так всегда. Ничего нового. - Девушка накрывает подругу одеялом и выходит из комнаты. Ставит телефоны на зарядку, проверив то, что они оба отключены, а после отправляется спать. Хотя хер тут уснешь. Поэтому потратив последние силы на уборку кухни, после алкогольного концерта, девушка со спокойной душой отключается в другой комнате. Выходные проходят незаметно. Блондинка из комнаты не выходит. Вторая порция еды на столе не тронута, таблетки как лежали в вазочке, так и пылятся, а пачка, гле лежит одна сигарета, была выкинута Дрейс, потому что сама она последнюю сигарету и докурила. Проснувшись утром понедельника Хитч думает идти ли ей сегодня на учебу или нет. Леонхарт она еще отмажет, а вот ей самой стоит явиться, ибо если она не сдаст преподавателю нужные материалы, то пизда ей конкретная. Отчисление грозит с вероятностью в сорок процентов, если не больше. Девушка заходит в комнату и видит сидящую на кровати Энни. Огромные мешки под глазами, убитый вид, делал ее похожей на призрака в перемешку с зомби и самым настоящим душевно травмированным человеком, который пробыл на войне всю жизнь и теперь пытается придти в себя в спокойном мире. Леонхарт смотрит на Дрейс и говорит одно. - Где мой телефон? - Подруга приносит его и видит спустя пару минут, что после ее разговора с Микасой, та больше не звонила и не писала. Слава богу, хоть тут услышала, хотя бы ее. Блондинка без слов удаляет сообщения, даже не читая их. После кидает телефон на стол и протирает убитое лицо руками. Спала она, видимо, без передышки, даже не просыпаясь. Давно она такое лицо не видела. - Что будешь делать? - Леонхарт встает и одевает штаны, потому что сидела она до этого лишь в футболке и трусах. Одевшись она пожимает плечами. Глупый вопрос на самом деле, но именно на него больше всего хочется получить ответ. Чтобы знать, стоит ли подавать показания в будущем. - Не знаю. Убьё ее наверное. - Девушка нервно смеется на слова Энни и в голове пролетает мысль, что она и правда может так сделать. Бывшая алкогольная бочка полностью оделась, но поморщилась от запаха, который исходил от толстовки. Точно она ведь и водку пролила с коньяком на такую родную и серую ткань. Как ее глаза. Твою мать, ебись оно конем или чем угодно. В итоге Леонхарт "одалживает" у подруги черную рубашку. Потому что это ее собственная рубашка. Именно та рубашка, в которой девушка сказала бывшей, то им надо расстаться, потому что любовь ушла к другой. Пока возможный убийца одевает ее, Дрейс снова начинает нервно хихикать. Взглянув на часы, которые стояли на тумбочке, Хитч решает разрядить обстановку. - Кстати, почему не спишь в такую рань? - Блондинка застегивает последние пуговицы и выдыхает. - Привычка. Микаса не спала. Совсем. Она ходит по квартире и не может найти себе места. Ей нет причин беспокоится за Леонхарт. Она ничего с собой не сделает, тем более Хитч этого не допустит. Девушка сидит на кухне и осторожно касается ссадины на скуле. В воскресенье вечером к ней пришла Имир и тут же врезала, а потом кричала на весь подъезд. Микаса стояла столбом, не говоря абсолютно нечего. Но она была удивлена. Потому что пока Имир орала матом через слово она не разу не повторилась. Так делал только один человек, который сейчас в часе езды от Микасы. И когда девушка прекратила свой ор, она лишь сильно сжала плечо изменщицы и прошептала на ухо - Шлюха. Какого черта Леонхарт не отправила тебя в могилу? Уверена, она сама бы ее выкопала, сколотила тебе гроб из березовых досок и тебя туда засунула. Разве не так, Энни?! - Имир специально прокричала это так громко, в надежде, что блондинка дома. Но ее нет. После будущий строитель плюнула Микасе под ноги и ушла. Последней было больно, с конечных слов более высокой, всего на два сантиметра. Но она это заслужила. Почувствовав отрезвляющую боль при прикосновении, Аккерман снова проверила телефон и увидела на экране надпись. "Этот абонент снова в сети." Смс пришло азиатке двадцать с лишним минут назад. Глаза слипались из-за усталости. И Девушка встав ушла спать, а спустя пятнадцать минут ей приходит смс от Абонента "Энни". "Я убью тебя." Микаса просыпается от того, что матрас прогнулся под весом второго тела. Девушка видела нависающую над ней блондинку и также нож в ее правой руке. Под правым глазом Леонхарт была засохшая капля крови. Аккерман не двигалась и молчала, пока Энни гуляла свободной от ножа рукой по ее телу. - Не двигайся, сука. - А азиатка и не собиралась. Чувствуя холодные руки девушки, Микаса просыпается окончательно. После этого, видимо, уже убийца, кладет руку ей на шею и чувствует, как бьется вена под кожей. Ее глаза загораются и взяв нож в зубы, девушка разрывает рубашку Микасы, а после, аккуратно, не сильно, проводит ножом по белой коже, чтобы кровь проступила и при чем обильно. Аккерман дернулась от боли, но молчала. - Не двигайся я сказала. - Слизав кровь с живота азиатки, девушка не остановилась и сделал более большую, глубокую рану и жертва садизма зашипела конкретно. Энни прикоснулась к ране кончиками пальцев, после чего погладила кровавыми пальцами губы черноволосой. - Слижи. - Этот приказной тон заставил девушку не медленно подчинится, медленно проводя языком по пальцем Леонхарт, чтобы слизать собственную кровь. Такую соленую и металлическую. Энни нравилось наблюдать за тем, как в глазах Микасы бьется страх. Самый настоящий, неподдельный, такой прекрасный. Это невозможно было увидеть в серых глаза раньше. И когда крови на пальцах не осталось, Блондинка взяла нож в зубы и с большой силой сжала грудь азиатки, из-за чего та зажмурила глаза.У нее нет времени думать над тем, что сказать. Она уже вряд ли сможет что-то сделать. Шла в их квартиру с такой ненавистью, с такой злостью. Главное так уверена сжала нож, которым обычно Микаса резала себе колбасу на бутерброды. Ибо столовая в университете была отвратительная, а медиков никогда нормально не кормили. И даже предварительно помыв орудие возможного убийства, Леонхарт уже начинала сомневаться, что сделает это. И только увидев любимое, спящее, усталое лицо, было понятно, что заряд ненависти садится с бешенной скоростью и если есть такое сильное желание, то действовать надо побыстрее. Но теперь, сделав свой максимум, она захотела совершенно иного. Саму Аккерман. После таких болезненных действий, девушка забрала нож в руку и наклонилась к уху азиатки. - Я хочу тебя. Я хочу тебя трахнуть, как никто не трахал. Я хочу, чтобы ты меня трахнула, как никогда раньше. И еще хочу убить. И виноваты в этом мы обе. Просто заткнись и не двигайся. Только дёрнись и я вскрою тебе глотку. - Микаса глотает вязкую слюну в перемешку с кровью. Она хочет нарушить этот приказ заткнуться и не двигаться. Она уже тоже на горящей ярости хочет Леонхарт, потому что нет желания думать, что последними руками внутри нее, были руки высокомерной Хистории. А Леонхарт понимает, что впервые в жизни солгала любимой. Она не вскроет ей глотку, но матерится начнет. Причем громко, без повторов, как это любит она. И Микаса нарушает пока что только один из приказов. - Ты убила Хисторию? - Энни медленно садится, а после поднимает брови вверх. Она даже забыла об этой сучке, а тут ей не то, что напоминают, а прям таки обвиняют. Она Аккерман уже убить не сможет никогда, а на белобрысую шлюху ей вообще плевать с высокой башни. Да что там с высокой башни! С тысячи, миллионов таких высоких зданий. - С чего ты взяла? - Микаса начинает сомневаться в своей догадке, но ответ ей нужен все равно. Раз, возможно, она сегодня умрет, то пусть хотя бы будет знать, как долго Имир будет ходить на ее могилу и материться не разу не повторяясь. Так же как это умеет Энни. Также, как она будет делать это всегда, в далеком будущем. Аккерман не знает, а чувствует это. - У тебя под правым глазом кровь. - Леонхарт проводит пальцем, а после поджимает губы. Так вот почему черноволосая сначала на нее так страшно смотрела, когда только открыла глаза. Да уж, заняться ей больше нечем, как видеть и даже больше, прикасаться к этой суке. - Кровь из носа шла. Давление поднялось. Когда я писала тебе смс. - Азиатка даже не понимает о чем речь, но потом доходит и она садиться, смотря Энни в глаза. Такие холодные. Нарушает ещё один приказ и понимает, что как бы любимая сильно не злилась, она не сможет сделать то, что хотела. Просто не хватит духу. И почему это стало понятно только сейчас? Только сейчас, когда сердце Аккерман готово было выпрыгнуть из груди ради блондинки. Которая могла бы плакать кровью. Кровавыми слезами. Слезами, которыми плачет душа и тоже самое сердце. Но когда блондинка подставляет к ее горлу нож, Аккерман без слов понимает приказ в ее глазах. "Легла на место". Леонхарт пока что не позволит ей взять силу первенства, значимости. Именно от ее действий сейчас зависит жизнь азиатки. Или хотя бы физическое состояние, с которым она может попасть в реанимацию. Но последние два пункта вылетают из головы, когда нож отточеным, быстрым, сильным движением входит в ламинат, а Энни наносит несколько сильных ударов кулаками по лицу черноволосой. Аккерман заслужила и даже не дергается, когда из ее носа течет кровь. Но хочет снова сесть, когда видит на глаза девушки слезы. А еще, также, обе понимают, что батарейка убийственности у Энни села. Села, как только нож коснулся пола и как пошла по щеке первая слеза. - Сука.. Как же я тебя.. Как же.. Я тебя.. Ненавижу..! - И после этого Леонхарт хватает Микасу за волосы, накручивая их на кулак, а затем первый всхлип дает решимость впиться девушке в губы, кусая их, чтобы пошла кровь. Аккерман лишь расстегивает пуговицы на ее рубашке, но не хочет отвлекаться от такого жесткого поцелуя, поэтому просто рвет ее, сразу опрокидывая блондинку на спину и нависая над ней, кусая плечи, ключицы, шею, прикусывая венку на шею девушки. А вторая плачет и зарывается руками в волосы любимой и обнимает ее ногами за талию. И даже достаточно громкий рык Микасы не заставляет Леонхарт перестать лить слезы, когда вторая борется с ее ремнем на штанах. Решительно непонятно, кто кого хочет жестко взять. Но даже когда блондинка царапает спину Аккерман с огромной силой, она лишь шепчет "Умри". Раз за разом, с каждым толчком. Микаса же в ответ продолжает оставлять кровавые следы и тоже шепчет Энни на ухо "Только с тобой." На пике, когда у Леонхарт рвет крышу, она утыкается носом в шею азиатки, продолжая уже громко кричать. Потому что эмоции выходят из под контроля. Та боль и горькая обида выливаются вместе со слезами и вырываются вместе с громкими стонами. - Ненавижу! Сука.. Как же я тебя ненавижу..! Будь ты проклята, Микаса Аккерман! Просто.. Просто сдохни! Падлаааа..! - Это последнее, что слышит черноволосая, перед тем, как блондинка отключается. Но с самого начала она понимала слово "Ненавижу", как "Люблю". Долгое отсутствие стабильного психического состояния и пищи, а после сильный оргазм сделали свое дело. А ведь девушка остается неудовлетворенной, но не может сдержать спокойного выдоха, когда смотрит на лицо Энни. На ее мешки под глазами и маленькую капельку крови. После Аккерман сжимает зубы и тихо материться на их кухне сквозь зубы, пока Хитч зашивает раны, оставленные маленькой, но убийственной Леонхарт. Они будут им всем напоминать о случившемся. - Ты легко отделалась. Я когда по телефону услышала, что ты сказала, думала всё, пиздец тебе. И я ведь директора нахуй послала, когда его нечаянно толкнула, пока выбегала из издания. Бабы, вы ебанутые. Просто сумасшедшие! Вот объясни мне, как ты смогла ее успокоить? Она когда на меня злилась, за то, что я не на ту женщину посмотрю, хотела меня убить и очень четко об этом говорила. А ты, умудрилась изменить, но при этом остаться в живых. Кремень, а не женщина. - Микаса прекрасно это всё знает и улыбается. И спустя месяц, она будет курить сигарету на балконе, а Леонхарт проводить рукой по шраму внизу левой стороны живота. Тихо, едва слышно шептать на ухо "Ненавижу" и прижиматься к тому, кого так сильно любит. И даже это "Ненавижу" звучит так фальшиво, что Аккерман тушит раковую палочку, поворачивается к блондинке и тихо шепчет "Покажи мне свою ненависть." И смысл это имеет другой. "Дай почувствовать ее, увидеть. Так сильно, чтобы ноги подкашивались". И снова азиатка понимает "Ненавижу и ненависть", как " Люблю и хочу". И Энни показывает свою любовь, на радость прохожим, которые с охуевшими глазами смотрят, как Микаса выгибается дугой, сяда на столе, пока Леонхарт проникает внутрь нее языком и сжимает грудь. И эта любовь будет выставлена на общее обозрение в медицинском, чтобы все знали, кому она принадлежит. И таже Хистория будет еще долго злиться на Имир, которая постоянно ее подъебывает, на тему измены. И таже девушка с веснушками, будет докапываться до Леонхарт при встрече, пока та идет с Хитч, восстанавливать ее запасы алкоголя. Конечно за счет блондинки. И когда последняя будет возвращаться домой не в самом трезвом состоянии, потому что "Мика, я сдала все автоматом. За это надо было накатить. И знаешь что? Хитч тоже все сдала. Правда не автоматом, но все равно.. Так что за это надо было в двойне накатить! А как говорится бог любит троицу. Поэтому мы еще раз накатили! Ну а потом бог не дурак - любит пятак.. Вообщем накатили замечательно. Правда вот Дрейс не раздевалась и меня не трогала." У Аккерман в этот момент будет гореть шрам. И будет принято замечательное решение, устроить Леонхарт воспитательный процесс, который начнется в коридоре, продолжится в комнате, плавно перейдет в ванную, а потом будет иметь заключение на балконе. И стонать Энни будет громко, на уже спокойные лица людей, которые видят это великолепие с пятого этажа, раз уже двадцатый точно. И даже две бабушки проходящие мимо будут говорить что-то в духе "Каждый раз одно и тоже. Вот мы в их года такое разнообразие имели, а они.. Тьфу! Деревня!" Конечно им потом в почтовый ящик прилетит два штрафа и обе девичьи морды так окосеют от окончательной суммы этих штрафов, что хочешь стой, хочешь делай звукоизоляцию по всей квартире и продолжай трахаться день и ночь. И последний вариант был выполнен одновременно с уплатой этих самых штрафов. А когда грянет второй день рождения Микасы, то есть когда ей чуть брюхо не вспороли, пьяная в хламину Хитч будет намекать на тройничок, но только увидев оскал и взгляд Аккерман, которая со всей своей дури прижимает задыхающееся Леонхарт к себе, сразу передумает, пожелает спокойного секса, кашлянет, переправит на "Спокойной ночи" и смоется восвояси. А бедная Энни будет снова орать на Микасу матом без повторов. Так, как она любит.