Атака Титанов (Сборник)

- Знаешь, что меня по-настоящему раздражает? Твоё глупое упорство. Не думаешь, что стоит немного передохнуть? Чёрт.. Ты реально меня вымотала.. Хах.. - Энни вытирает кровь, которая настойчиво стекает из разбитого носа, смотрит, как Микаса, полуголая, раненная, ползёт по деревянном полу, рычит, пытается подняться, но после всё равно падает. Леонхарт может долго смотреть на то, как Аккерман слаба. Как не может сопротивляться. Кровь стекает из носа, попадает на губы, которые изменяются из оскала в усмешку. Звук шагов блондинки слышен отчётливо и азиатка знает, что сейчас и в ближайшее время ей никто не сможет помочь. Она чувствует невероятно холодную руку, которая ведёт по обнажённому позвоночку. Тело частично покрыто бинтами, но те уже впитали в себя кровь, которая так же осталась пятнами на досках. Пальцы Энни сжимаются в чёрных волосах. Их обладательница шипит, сжимает кулаки и зубы, смутно, но всё же слышит голос. - Ты так слаба, что даже встать не можешь. Куда ты хочешь пойти? К любимому Эрену? А ты ему нужна? Не думаю. - Размашистый, сильный удар в самую рану, заставляет Микасу закричать, а после сжать зубы со всей силы, впиваясь в руку Энни, которая царапает ногтями лицо азиатки. Неприлично жестокое сопротивление девушек, которое началось с той драки на тренировочной площадке. Они давно вышли за рамки соперничества. Теперь им необходимо доказать другу свою силу и не одна не побрезгует грязными приёмами. Например, простой удар ножом в тело, в самый неожиданный момент, когда рядом никого нет. А теперь, весь отряд, вместе с офицерским составом отправились в горы, тренироваться с УПМ. А Энни оставили с раненой Микасой, думая, что ничего критичного не произойдёт. Ошиблись. - Как ты.. Можешь так поступать.. Энни.. - Последняя смотрит долго, не обращает внимания на боль, знает, что сможет потом залечить раны с помощью регенерации. Девушка стоит на одном колене рядом с раненной, которая ещё пытается сопротивляться, но давно выбита из сил. Идиотка. Энни наклоняется, касается носом плеча девушки, закрывает глаза, а после наслаждается ещё одним криком азиатки, которая снова двигается, ползёт по полу, а после резко переворачивается на бок и ногой бьёт блондинку в живот, заставляя отлететь. Сжатые зубы сдирают кожу в полёте и теперь Аккерман, чудом сумевшая встать, держится за плечо, старается не касаться открытой раны, но шипит. Всё же задела пальцами открытую плоть и теперь по всему измученному телу прошёл новый разряд боли. Леонхарт специально громко выплевывает слюну вперемешку с кровью, встаёт, видит, как в полутьме, которая сохранялась благодаря одной едва горящей лампе казарм, Микаса смогла встать в боевую стойку, пускай и очень шаткую. Достаточно ткнуть и она рухнет. Жалко не замертво. Энни сдерживает себя, чтобы не вынести азиатку одним ударом. Нездоровые, больные взаимоотношения. - Давай..! Чего ты ждёшь..?! Я.. - Блондинка прокашлялась в кулак, смотря на то, как тело напротив упало на пол. По помещению раздался смешок, а после возня, которая давала понять, что разница в весовых категориях сейчас ощущается очень остро. - Ооо, Микаса, откуда у тебя такой шрам? - Саша смотрит на след, что красиво расположился на плече, пока азиатка снимала рубашку. - Хм? - Тут уже подключилась Имир, которая сразу поняла минимум то, как Аккерман его заработала. Подозрения от кого долго ждать себя не заставили. - Боже..! Микаса, ты что, дралась с хищником?! - Энни чуть по шкафчик не сползла, когда услышала догадку Кристы. Смех подавить стоило многого. - Нет, это.. Была очень злая блохастая кошка.. В детстве цапнула. - "Злая блохастая кошка" окрысилась, хлопнула металлической дверцой и вышла из раздевалки, оставляя девушек. Имир ухмылки не сдержала, поняла что к чему и интерес её угас. Саша как-то поглядела, а после пожала плечами. Криста конечно могла начать спрашивать, но не стала. Сама Микаса застыла на какое-то время, коснулась пальцами шрама, провела по грубой коже и смогла почувствовать едва видны отметины зубов Леонхарт. - Блохастая кошка?! Да как ты посмела?! - Тело Аккерман, которое влетело в деревянную опору здания, могло хотя бы хрустнуть для облегчения блондинки. Азиатка чувствует, как девушку напротив переполняет злость. И обида. - А что такое? Мне стоило назвать тебя иначе? Энни, если ты готова ударить ножом только затем, чтобы после меня помучать, то убить кого-то для тебя проблемы не составит. Или, хочешь сказать, что ни разу не пачкала руки кровью до этого момента? - Леонхарт сжимает зубы, ещё скалиться, но затихает. Азиатка понимает, что задела блондинку за живое. Может нажать на рану ещё сильнее, вызвать кровотечение, но вместо этого только смотрит в глаза напротив, а после уже в спину, которая направляется на выход из помещения. - Если здесь есть те, кто не готов замарать руки, то долго им тут не протянуть. - После хлопок двери и удаляющиеся шаги. Аккерман выдахает, вымученно, устало. Хмуриться, на рефлексах сжимает плечо со шрамом. Леонхарт сопротивляется не физически, как сама азиатка, а морально. Просто потому что они обе готовы принять бой и обе не хотят его проигрывать. Энни, в борьбе с черноволосой, находит свою силу именно в сопротивлении последней, именно поэтому готова выкладываться на полную. Но сама Аккерман.. - Сопротивляйся.. - Микаса смотрит в глаза Леонхарт, которая сидит на бёдрах первой. Видны зубы, которые вот вот укусят, снова могут сорвать кожу с тела, оставляя шрам. Но рука на горле не позволяет Энни этого сделать. Она не контролирует себя, не может держать в руках своё шаткое состояние. Микаса знает, что от удушения сегодня точно не умрёт. Уже через пару минут она чувствует горячее дыхание блондинки на обнажённых ключицах. Всё таки смогла взять себяв руки. - Почему.. - Руки царапает кожу, но азиатка не обращает внимания на боль, которую приносит очередная попытка борьбы Энни. Последняя в ответ чувствует, как вечная соперница обнимает её, утыкается носом в шею, прижимает к себе. Принимает поражение. Леонхарт едва ли не теряет способность дышать. Не может пошевелиться. Она готова прямо сейчас убить Микасу, которая ждёт новый удар, новую попытку сопротивления. Но вместо этого чувствует горячие губы на плече, на шраме, который останется навечно. Одна приняла поражение. Другая не принимает победы.