Кровь и пламя

Сырые кристаллы Акаэ - так Лета про себя называла незаряженные камни - с громким бряцанием стукались друг о друга, и гулкое эхо радостно разносило эти звуки на километры вокруг. Девушка вжала голову в плечи, в любой момент ожидая нападения, но этого все не происходило, и нервы были натянуты до предела всю дорогу от источника до комнатки, где остались Рагнал с Лекатой. Наконец, ровный свет летящего впереди шара выхватил из тьмы балки, которыми был заложен вход в помещение. Лета облегченно выдохнула, только сейчас понимая, в каком напряжении шла от самого источника. Кайл цокнул и опустил на пол куртку, в которую были завернуты бряцающие камни. Выпрямившись, он с наслаждением потянулся и покрутил торсом из стороны в сторону - совсем как человек. Лета еле сдержалась, чтобы не хмыкнуть: будет знать, как оставаться без ее подзарядки столько времени. Пару раз она хотела предложить свою помощь, но что-то ее останавливало. Непонятно почему после посещения источника Кайл был непривычно молчалив и задумчив. Тем не менее, усталость не сильно задержала унхве, и через пару минут баррикада была расчищена достаточно, чтобы в помещение можно было протиснуться. С первого взгляда Лета поняла, что что-то не так: Рагнал полусидел у стены закрыв глаза, совсем как Кайл полчаса назад; целительница же держала в руках слабо мерцающий багровый кристалл и что-то ему нашептывала. Заметив вошедших, она подняла палец вверх, чтобы ей не мешали, и принялась шептать еще жарче и быстрее. Несколько томительных секунд спустя Леката удовлетворенно вздохнула и оторвалась от кристалла. Получив свою дозу эмоций, камень неярко вспыхнул и тут же потух. - Падший отдыхает, - пояснила она, обращаясь к Кайлу, - он потратил все силы на прокладку треков и разворачивание матрицы кристалла. Я попыталась наполнить камень, но здесь не хватит даже на перемещение в пределах планеты. Целительница попыталась встать, однако получилось не очень, и Кайл подскочил к ней, помогая подняться. - Давай его сюда, - мягко сказал он, забирая темный камень себе. - Ты еще слишком слаба. - Аррангва, стой, - решительно прервала его целительница. - Дай сначала проверить твои каналы, им и так досталось во время исцеления. Пламенный унхве вытянулся перед Лекатой, и та стала ощупывать его плечи и руки, будто проверяла на вывихи или сломанные кости. Лета не сдержала вздох при виде того, как смело целительница дотрагивалась до наследника Святого престола, однако тут же одернула себя: это совершенно не ее дело. Тем временем целительница завершила осмотр и насупилась: - Ничего не понимаю, как ты их не сжег. - Почему же, сжег, - возразил Кайл. - Только они восстановились. Из-за нее. Он указал пальцем на Лету, и у той к щекам мгновенно прилила кровь. Целительница медленно двинулась к ней, с подозрением оглядывая, как диковинное насекомое, которое может укусить. Даже если забыть, что Леката была на полголовы выше и крупнее, она с легкостью могла Лету как какое-нибудь насекомое прихлопнуть. - Владыка, у нее нет совершенно никаких способностей к целительству, - прозвучал вердикт. - Однако результат на лицо, и в этом я неоднократно убеждался, - снова возразил Кайл. Эти разговоры натолкнули Лету на мысль. Она присела на корточки возле Рагнала, который все еще сидел у стены с прикрытыми глазами и слабо дышал. Разогрев ладони друг о друга, она бережно взяла его руку и стала ее разминать, посылая к нему волны заботы и сочувствия. Рагнал лишь слабо улыбнулся. Через несколько секунд слева от нее на пол опустился Кайл, сложив ноги по-турецки, а справа встала Леката, скрестив руки на груди. Это все здорово сбивало Лету, и она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на лечении. Забота и сострадание. Прошло несколько долгих минут. Первым зашевелился Кайл. - Не сработало. На меня это действует сразу же. - Я не вижу никаких изменений в его энергоструктурах, кроме обычного общеукрепляющего действия, - с торжеством заявила Леката и ушла в свой угол. - Вот и отлично, - пробормотал себе под нос Кайл и, приобняв Лету за плечи, потянул вверх. Девушка нехотя отпустила руку Рагнала, на что получила еще одну вялую улыбку, и поднялась на ноги. Не сказать что она расстроилась отсутствием целительских способностей, но ей искренне хотелось помочь другу. Наследник Святого престола было задержался у Рагнала, однако тот открыл глаза и что-то мысленно ему сказал. - Если передумаешь, только скажи, - прошептал Кайл и подтолкнул Лету к выходу из помещения, на ходу взвешивая в руке увесистый камень. Неужели они опять уходят? Ангел не стал отвечать на вопрос, только снова подтолкнул девушку к баррикаде из балок. Лишь когда они прошли еще пару помещений, Кайл расслабился и стал искать место, где можно устроиться поудобнее. Он нашел пыльный толстый рулон с тканью, свернутой наподобие ковра, собрал несколько деревяшек и разжег настоящий костер. В этом не было необходимости, но настоящее пламя выглядело намного уютнее, чем светящиеся шары, да еще и весело потрескивало на сухих дощечках. Закончив с делами, унхве устроился на рулоне рядом с Летой и стал внимательно рассматривать кристалл Акаэ, который он забрал у Лекаты. - Не хочешь поучаствовать в подзарядке? - вдруг спросил Кайл, впервые за последний час обратившись к Лете напрямую. Девушка замахала руками, давая понять, что тут ничем помочь не сможет. - То есть с тобой не произошло ни одного постыдного, страшного или глупого случая, о котором ты могла бы рассказать? - голос Кайла звучал совершенно спокойно и ровно, однако глаза - в глазах не было обычных искорок озорства и света. Они были абсолютно темными, и сейчас в них отражалось пламя, как в самых обычных человеческих глазах. Лета облизала губы. Как объяснить, что ей действительно нечем поделиться? Ее жизнь была ничем не примечательна, абсолютно обыденна, даже можно сказать, пуста. - Но что-то же в ней происходило? Какие-то яркие моменты из детства, из школы? Кайл приближался к опасной теме, и нужно было его мягко увести. Наверняка ее детство было совсем не таким насыщенным, как детство его. Унхве наконец оторвал взгляд от огня и впервые внимательно посмотрел на девушку. Он ничего не сказал, однако Лета поняла, что маневр не сработал, и он все еще ждет ответа. Девушка попыталась потянуть время, вытянув руки и ноги перед импровизированным костром. Покачав ступнями вправо-влево, она решилась. В конце концов, что страшного произойдет, если кто-то узнает, что она ничего не помнит из детства? - Совсем? Где-то до 10 лет. - Разве это нормально для людей? - с сомнением спросил Кайл. Конечно, ненормально, но у Леты вот так. Она совсем ничего не помнит до этого возраста. Есть какие-то смутные образы, лица, но не более того. Даже ощущений не осталось. Пусто. - Может, с тобой произошло что-то ужасное, и мозг решил стереть это из памяти? Бывают же такие компенсаторные механизмы. Лета пожала плечами. Если с ней что-то произошло, она не помнит этого. Даже ощущения, что что-то было не так, не помнит. Просто все в тумане до 10 лет, а те размытые образы, что остались - Лета не уверена, что и они настоящие. Может, она просто придумала их, чтобы наполнить пустоту хоть чем-то? - Так нечестно, - блеснул клыками Кайл и повернулся к огню, явив свой совершенный профиль, - я тебе столько всего о себе рассказал, а ты со мной ничем не делишься. Открой хотя бы секрет, как ты простила родителей? Почему не обижаешься на них, учителей, да и весь мир? Лета задумалась. Ей не за что кого-либо прощать, потому что все, что происходило в ее жизни, было как бы не с ней. Когда ее унижали в школе или ругали за разбитую тарелку дома, слова проходило мимо нее, ведь они к ней не относились: в глубине души она всегда знала, что настоящая она хорошая и добрая, ее не за что ругать и унижать. Впрочем (тут Лета мигом помрачнела), это знание могло ее обмануть. По крайней мере, она точно не чувствовала, что может убить кого-то, не говоря уже о семи миллиардах невинных людей. - То есть ты себя разотождествляла с той, которую ругают? Не принимала это на свой счет? Лета честно не помнила. Вся ее жизнь до появления Виналы напоминала какой-то дурной сон. Пустой день сменялся такой же пустой ночью, не оставляя в памяти и следа. Все люди в тумане, такие же серые и пустые, так зачем слушать то, что они говорят? Зачем принимать близко к сердцу то, что закончится, стоит проснуться? Так что ей действительно нечего рассказать: ее жизнь буквально началась со встречи с хранительницей и затем Кайлом. Пламенный унхве сжал руки в кулаки. - Да, еще бы в итоге это все имело смысл. А оно не имеет, сколько бы я ни бился. Только получаешь кусочек паззла, как оказывается, что картина становится больше и ни в какую не складывается. Лета перевела на него взгляд. Что это значит? - Взять хотя бы сияющих. То они находят нас с тобой в мертвом измерении под выстроенной мной защитой, то не появляются, даже когда мы спокойно ходим по какой-нибудь планете типа этой. Понятно, что в тот раз их в мой дом привел инкуб, но ведь они выходили на меня и без него во время моих вылазок. А сейчас мы уже третий час сидим без всякой защиты, а они не думают проявляться, и это странно. Сияющие таких промахов не допускают. И что это может значить? - Да я уже теряюсь в догадках, - Кайл взъерошил волосы, все еще не поворачивая головы в сторону Леты. - Что у них какие-то другие цели. Что их отвлекло что-то поважнее. Что в их рядах предатель, перехватывающий информацию. Но это все невозможно, поэтому ситуация меня нервирует все больше. Тем временем камень, который все еще находился у ангела в другой руке, слабо заалел. - Как я могу защитить тебя, не имея всей информации, просто не понимая, что происходит? Да какой там защитить, я даже спрятать тебя не могу без своих сил и твоей подпитки. Кайл распалялся все больше, и кристалл Акаэ разгорался в его руке все сильнее, уже бросая багровые тени на его лицо. - И это бессилие просто сводит с ума. А что будет дальше? Как мы собираемся пробраться к Уриилу, если сын всемогущего Главы дней, Карающее пламя, оставшийся в памяти у всех как герой, пытавшийся предотвратить геноцид ходящих по тверди и отказавшийся после этого от крыльев, сидит и ждет, когда зарядится кристалл Акаэ! - в голосе Кайла было столько горечи, что Лета до боли закусила губу. - А ведь этот герой ушел совсем не из гордого протеста. Ему было стыдно, что он как страж неба не смог переубедить население четырех городов, и его ошибки пришлось исправлять ядерным взрывом. Теперь Кайл не моргая смотрел на костер перед собой, все глубже погружаясь в события давно минувших дней. Его голос стал глуше, тише, как будто он признавался в произошедшем себе, а не Лете. - А ведь я не могу быть слабым. Отец всегда хотел видеть меня самым сильным. Самым лучшим. Идеальным. Достойным его сыном. Даже когда он использовал меня как оружие, выжигая города и поселения, я из кожи вон лез ради его одобрения. О, сколько я сделал, чтобы быть таким, как нужно! Раз за разом я сжигал падших, сжигал их дома, сжигал себя, только чтобы он был доволен. Потому что настоящий я был ему не нужен. Настоящего меня он бы никогда не принял и не полюбил. Впрочем, как и брат, которому было легче бросить меня, чем защитить перед отцом, готовившим из нас обоих машины для убийства. Да и мама, которая предпочла не лечить свою опухоль и умирать у меня на глазах, а когда конец был близок, просто покончила с собой, чтобы как можно дольше не идти в новое воплощение. Я знаю, что так нельзя говорить и тем более искренне считать, но я ничего не могу с собой поделать. Кайл на секунду замолк, переводя дыхание. Его взгляд из полного грусти и боли ожесточился, красивое лицо снова сковала маска надменного безразличия. Он наконец посмотрел на Лету и сказал бесцветным голосом: - Поэтому я не имею права носить ничего, кроме черного. И поэтому я не достоин прощения, даже если ты по доброте душевной считаешь иначе. Он подбросил ослепительно сиявший кристалл в руке, будто оценивая его вес, и холодно улыбнулся. Эта улыбка заставила Лету содрогнуться. - Что ж, он полностью зарядился. Можем идти. Лета не пошевелилась. Она не понимала, что с ней происходит, но у нее в душе зарождался какой-то новый порыв. Все эти рассказы сначала Рагнала, потом Кайла произвели на нее тяжелейшее впечатление, и у нее просто не осталось сил молчать. Ее достало это вечное чувство вины, которым себя терзают хорошие люди (вернее, ангелы), за вещи, сделанные по ошибке или незнанию или неопытности. Работа ангелов состоит в том, чтобы любить людей и помогать им, но как они могут любить их, если не любят и не прощают себя за то, что произошло тысячи лет назад? Теперь и Рагнал, и Кайл считают себя недостойными счастья - Лета уверена, что и у Лекаты найдется то, за что она себя грызёт и ненавидит. Даже люди понимают, что ни к чему хорошему чувство вины и сожаления не приводит. Хватит жить прошлым, надо простить себя и двигаться дальше. Тем более было бы за что винить. За то, что мальчику хотелось любви? За то, что ему было больно, когда его бросили? Это абсолютно естественные чувства, и тут не за что себя ненавидеть. Прими эти чувства, прими выбор, который сделали родители и брат. Они взрослые люди, они имеют право на собственный опыт и несут за него ответственность. Это их выбор, а ты можешь сделать свой. Не надо ждать, что кто-то тебя простит. Ни отец, ни человечество, ни кто-либо еще. Только ты сам. И поверить в себя должен ты сам. Что ты так на меня смотришь? Ты не согласен со мной? - Ты... У тебя волосы рыжие, - вдруг сказал Кайл. Что? - Волосы. Рыжеют. - членораздельно произнес унхве. Лета взялась за прядь волос, действительно подозрительно золотистую в свете костра, но ее внимание привлек нездоровый цвет руки. Вся правая рука до локтя была странного зеленоватого оттенка, будто она обмакнула ее в краску. Девушка пошевелила зеленоватыми пальцами, и ей показалось, что на фоне пламени видно мелкие чешуйки на ее коже. Зрелище было пугающим, но у Леты не осталось сил даже бояться. Хтоническая зеленая кожа? Да и черт с ней. - Если захочешь перегрызть мне горло, просто предупреди, - будничным тоном сказал Кайл, в глазах которого снова вспыхнуло пламя тартара. - А с тобой я согласен. Ты права. Лета подумала, что ослышалась. У наследника Святого престола на все было свое мнение, не мог же он вот так просто с ней согласиться. - Вот так просто соглашаюсь. Не обещаю, что завтра утром встану новым человеком, но я определенно подумаю над твоими словами. Ангел щелкнул пальцами, и костер погас, разбрасывая в стороны искры от еще горячих поленьев. В свете оставшегося висеть невдалеке шара Лета увидела протянутую к ней руку и с удовольствием взялась за нее. Рыжие волосы и зеленая кожа показались мелочью: Кайл впервые назвал себя человеком.