A matter of loyalty

Хорнер сопровождал Себастьяна, когда тот навещал Кими в больнице. Это было в интересах команды, ну или он просто так сказал Матешицу… Он сам и Хуовинен прилетели вместе с Феттелем, чтобы проконтролировать ситуацию и, если что, все разрулить. В течение всего полета Себастьян спал, и Хорнер решил воспользоваться этой ситуацией и поговорить с Хуовиненом: – Как он? – Неплохо, учитывая обстоятельства. – Есть что-то, что мне стоит знать? – Думаю, все под контролем. – Хейкки, ты можешь мне доверять, что происходит? Ты что-то знаешь. Тебе не кажется, что я тоже должен это знать? Потому что я вижу, что что-то мешает моему пилоту. – Себастьян профеccионал. Не важно, что случилось или случится, он сядет в болид и выиграет. – Да, мы хорошо его выучили, но ты можешь понять мое беспокойство. Человеческий фактор мы контролировать не можем. – Так давай надеяться, что нет ничего серьезного. Персонал больницы проинформировал их, что состояние Райкконена стабильно, но ему необходимо хирургическое вмешательство. Врачи сказали, что от удара у Кими сломана левая рука, обе ноги, ребра и, что самое неприятное, есть некоторые проблемы со спиной. Хорнер заметил, что с каждым новым словом Феттель становился бледнее. – Я могу его увидеть? – Посещение разрешено только его родителям. Кристиан был рад это слышать: Себастьян ничего не увидит, а значит хуже ему не станет. Но вдруг голос извне разрушил все его надежды: – Он может зайти к нему. – Но сэр, мне сказали, что только… – Я говорю, что он может увидеться с моим братом. Хорнер уже видел брата Райкконена раньше, но толком поговорить им не довелось. В конце коридора он также увидел двух малышей и пожилую женщину. Феттель тоже заметил их и, похоже, они были знакомы, иначе бы Себ не обнимался с ними. Когда женщина куда-то повела Себастьяна, Кристиан хотел было последовать за ними, но брат Кими остановил его: – Только семья и близкие друзья. Хорнер не мог с этим поспорить, поэтому он и Хуовинен остались снаружи. Феттель вернулся спустя двадцать минут с покрасневшими глазами. – Мы возвращаемся… – Что? – Мне нужно тренироваться, я должен выиграть гонку и чемпионат. Снова Хорнер почувствовал, что все решили без него, но Кристиан с самого начала не хотел, чтобы Себастьян сюда прилетал, так что спорить не было смысла. Хотя Хуовинен, похоже, опять все знает. Хорнер не мог оставить все так. Он должен управлять командой, и его пилот не был честен насчет своих намерений. Кристиан не хотел ни навязываться, ни вмешиваться в личные проблемы Феттеля, но ему нужно знать хотя бы суть ситуации, без подробностей. Поэтому после гонки и второго места Себастьяна Кристиан решил поговорить с ним. Это было непросто, потому что рядом всегда ошивался Хуовинен, но когда поймать Себа все же удалось, Кристиан сразу перешел к делу: – Себастьян, ты в порядке? – Да, почему ты спрашиваешь? – Ситуация с Райкконеном меня беспокоит. – Тут не о чем волноваться. Рами звонил мне, он сказал, что все хорошо. – Рами? – Брат Кими. – А… Вообще, я не об этом. – Тогда в чем проблема? Второе место? Алонсо был намного быстрее меня, я пытался, но не смог его догнать, прости. – И не об этом. По крайней мере не только. Феттель ждал, когда Кристиан наконец объяснится. – Мне кажется твоя дружба с Кими влияет на твои результаты. Я ничего не знаю, а значит я не могу ничего сделать, понимаешь? Я пытаюсь не обращать внимания, но я не смогу тебя защитить, я не смогу тебя поддержать, если не буду знать, что происходит. Мне нужна какая-то база для работы. Чтобы я мог справиться с ущербом, который все это может нанести. – Он просто мой друг, вот и все. – Нет, не все! Когда он попал в аварию, голова у тебя вообще отключилась. Потом ты, никого не предупредив, сорвался к нему, дальше ты бросаешь все и возвращаешься к тренировкам, приезжаешь сюда, и занимаешь второе место, совершив ошибки, которые тебе не свойственны. Так что прости, если я тебя обидел, но по мне все это серьезно. Эта ситуация влияет на твою гонку, твою концентрацию. – Ты точно видел ту же аварию, что и я? Все очень серьезно, он мог умереть или стать инвалидом! Если ты не волнуешься о важных людях в своей жизни, то это не значит, что все такие же! Феттель встал и начал уходить, но остановился, чтобы закончить речь. – Ты прав, я потерял голову, я не знал, насколько все у него серьезно, мне нужно было все увидеть самому. И да, я вернулся к тренировкам, и знаешь почему? Потому что он сказал мне собраться и перестать жалеть его, сказал вернуться и выиграть чемпионат. Так что да, это совершенно точно повлияло на меня, потому что я должен был вернуться и выиграть, и лучшее, что я мог получить, это второе место. Я должен был их всех уничтожить, я был достоин победы больше всех остальных! Кристиан был в шоке. – Доволен? Узнал, что хотел? Хорнер хороший менеджер. И он понял, что должен что-то сделать прямо сейчас. – Мне жаль! По лицу Себастьяна было ясно, что он идет в правильном направлении. – Мне не стоило сомневаться в твоей мотивированности. Но я твой начальник, я отвечаю за результаты команды, так что мне нужны факты, чтобы я смог работать. Я не твой враг, я просто хочу помочь. Если у меня будет необходимая информация, то я смогу тебя защитить от нападок и вопросов. Надеюсь, ты это понимаешь. – Понимаю. – Все нормально? – Да. Именно тогда Хорнер понял, что у него не получится убрать Кими из уравнения. Райкконен уже там и был там раньше самого Кристиана. Не можешь победить их – присоединись к ним. Когда Райкконен вернулся в Формулу-1, радости Феттеля не было предела, она затопила весь паддок. Райкконен и Феттель, Феттель и Райкконен. Кристиан видел, что Хуовинен был настороже, но волноваться было не о чем, потому что Хуовинен сделает то, что скажет Феттель. В какой-то степени работа Кристиана даже облегчилась, у других пилотов могли быть некоторые претензии к Себу, но они ничего не смогут сделать, пока не пройдут Райкконена. Хорнер перекинулся парой слов с Шумахером и Лаудой — легендой и одним из самых пожилых пилотов. Они оба сказали ему, что они может быть и не согласны с методами Райкконена, но его стоицизм достоин уважения. Именно это все и любили в Кими. Словами Лауды, Кими может быть засранцем, но он справедлив. Возможно, он единственный, кто скажет тебе, что ты отстой, если действительно будет так думать. Хорнер знал, что именно это и привлекло Себа. Конечно, Феттель был более дипломатичен, его обучили этому, но Кристиан мог понять нужду Себастьяна в ком-то честном, в ком-то, кто не будет врать ему в лицо и скажет пусть и горькую, но правду. Говорят, внутри паддока друзей быть не может, но эти двое были исключением из правила. Уникальным случаем. Даже пилоты предыдущих поколений, такие как Лауда, Стюарт, Сертим, замечали это. Эти отношения напоминали им их старые добрые времена. Так что Хорнер не сильно волновался по этому поводу. Райкконен почти стал частью команды, и даже хотел стать полностью, но Марко никогда не разделял всеобщего мнения о Кими. Ему он всегда казался проблемой, от которой нужно избавиться. Угрозой для Феттеля. Но Марко не был глуп: он знал, что у Кими есть свои связи внутри Ред Булла, и любое действие против Райкконена будет расценено как объявление войны Феттелю. Никому это не нужно, Уэббер был тому примером. А мальчишка… Точнее, уже не мальчишка, был беспощаден как никогда. Но Хорнер знал о слабости Феттеля к Райкконену. В одной гонке Кими придержал Себастьяна, Кристиан мог только представлять, в какой ярости был Феттель, все слышали его по радио, но когда они взошли на подиум, все уже было хорошо, будто ничего и не произошло. Но независимо от того, что он об этом думал, он все еще должен управлять командой, и теперь у него на руках не только это «шоу дружбы», но и фанбаза сексуального тренера, а другие пилоты все только усложняли. Когда Хорнер прочитал, что сказал малыш Хюлькенберг, Кристиан мог только выругаться. Но он не винил Нико, пресса не отставала от него, и одна фраза успела выскользнуть. «Я редко говорю с ним, он постоянно с Кими». Так что было очевидно, что Хорнер волновался по поводу отеля в Корее. Команды и пресса были постоянно вместе. Он чувствовал запах беды, но к его удивлению и Кими, и Себ были довольно скрытны, и это упрощало ему работу, так что он решил устроить Себастьяну особенный ужин со всем, чего его душа пожелает, но сперва нужно переговорить с Хуовиненом. Все было хорошо, пока они не встретили этих двоих. Райкконен дремал на плече Феттеля посреди открытой площадки, где любой мог увидеть, сфотографировать их, а потом им всем бы пришлось слушать Марко, который «был прав с самого начала». Хорнер был взбешен. Но усталый и озадаченный взгляд Райкконена сообщил ему, что сейчас не лучшее время для криков и нравоучений, так что он позволил Хуовинену разобраться с Феттелем, а сам он решил поговорить с Кими. Разумеется, разговор не был особо продуктивным, но Кристиан считает, что не повредит напомнить о том, что могут сотворить журналисты. Говорить на эту тему с Райкконеном было ровно как говорить со стеной: бывалые пилоты не понаслышке знают, что медиа обладает разрушительной мощью, так что Хорнер мог только надеяться, что лишнее напоминание все же заставит Райкконена осознать, что их отношения опасны для Себа, и поможет принять правильное решение. Кими умный парень, по крайней мере Хорнер так думал, пока не получил сообщение от Феттеля, в котором он сообщает, что Райкконен полетит с ними в Японию. «Они опять испытывают удачу» – подумал Хорнер и отправил ответ Себу. «Ок, встретимся в аэропорту». Он открыл записную книжку, включил Скайп и решил поболтать с женой – единственным, по его мнению, здравомыслящим и рациональным человеком во вселенной.