Каждый приказ оставляет в том, кто вынужден его выполнить, болезненное жало. Элиас Канетти «Масса и власть»
Л о н д о н. А п р е л ь, 1 9 9 8 Тусклый, приглушенный свет торшера освещал небольшое окружение кресла, в котором расслабленно сидел молодой парень, закинув ноги на низкую тумбу. Очередной бокал виски в его руках никак не мог закончиться. Молодой человек погрузился в свои мысли после прилично выпитого. Все это время Драко просто пялился на голую стену квартиры. Слишком много раздумий, от которых хотелось лезть на эту самую пустую стену. Еще одно собрание Пожирателей, где, как обычно, обсуждался захват власти над Министерством Магии и магическим Лондоном, новые лица Пожирателей, примкнувших к отряду темного мага. С каждым собранием их становилось больше, его власть росла, чему Волдеморт был бесконечно рад, о чем нельзя было догадаться по его изуродованному, серому лицу, которое, кроме омерзительно-гнилой улыбки и сурового взгляда, не выдавало больше эмоций. Очередное убийство на глазах его приспешников, прямо в Малфой-мэноре, в огромной Трапезной. Малфой не мог выкинуть из головы висящее вниз головой, безжизненное женское тело. Оно медленно крутилось над головой Драко, поэтому заставляло юношу иногда взглянуть в свою сторону. Это была его бывшая преподавательница по магловедению в Хогвартсе – Чарити Бербидж. И вот зеленая вспышка, громкое «Авада-Кедавра!» из уст Лорда, и тело рухнувшее на стол с громким стуком, который заставил вздрогнуть блондина, а лицу его побелеть еще больше от ее пустых глаз, покрытых серой пеленой. А после еще более отвратная картина: ее мертвое тело, отданное на съедение Нагайне. Такое зрелище наблюдать было не впервые, – он помнил всех, кто пал от руки Лорда в его собственном доме. Хогвартс Драко так и не закончил, – как только он стал Пожирателем, он бросил школу и уехал обратно домой. Он думал, так будет намного удобнее посещать собрания Волдеморта, ведь Малфой-мэнор стал личной штаб-квартирой Пожирателей смерти. Но вот о спокойном времяпрепровождении в доме приходилось только мечтать. Многие приспешники заняли комнаты в особняке, где творили безнаказанное бесчинство. Они осквернили прекрасный особняк только одним своим присутствием. Некогда величественное родовое поместье, теперь оно стало просто адовой лощиной для Драко. Семья аристократов, полноправных хозяев дома, а тем более Драко, никак не могли противостоять тому хаосу, который происходил в их доме. Казалось, даже цветы в этом доме не могут выжить, пока гости находятся там. Нарцисса просто перестала их сажать, потому что растения увядали даже при хорошем уходе за ними. Атмосфера дома угнетала с каждым днем, головные боли Малфоя-младшего усиливались, а ни одно колдо-зелье не помогало. Последней каплей стал тот момент, когда он нечаянно застал картину, как Фенрир Сивый – старый оборотень, который поселился в доме, насиловал какую-то девушку в белой гостиной. Ее крики до сих пор звенели в ушах Драко. Он не мог ей помочь, их силы с Фенриром были не равны, живым Драко вряд ли остался бы при схватке со старым оборотнем. Поэтому он просто как вкопанный смотрел на это отвратительное зрелище, после чего, как трус, сбежал, не в силах помочь бедной девушке. После этого в спешке собрал вещи и уехал из дома подальше. В магическом Лондоне Драко оставаться не хотел. Все поголовно знали его фамилию, а он хотел в то место, где его фамилия не светилась бы на каждом углу, то место, где его никто не будет знать. Поэтому решение найти квартиру в немагическом Лондоне было идеальным. Тем же днем снял из банка Гринготтса сбережения и обменял галеоны на фунты у знакомого сквиба, живущего на Ноттинг-хилл, с которым познакомил его Блейз Забини еще в прошлом году, когда он притащил его на каникулах «поразвлечься» в магловском клубе. Кроме района Ноттинг-хилл он не знал мест, поэтому тот самый сквиб за хорошую плату нашел ему неплохую квартирку на Мэрилебон-роуд. В Малфой-мэноре он появлялся лишь на собраниях, когда того требовал Волдеморт. Добираться туда было далековато, но он хорошо освоил трансгрессию, чтобы вовремя приходить. На все вопросы Нарциссы и Люциуса, почему же он переехал из дома, Драко лишь отмалчивался, а местонахождение своего пристанища держал строго в тайне. Еще больше убивало задание, которое Драко выполнял уже на протяжении пяти долгих месяцев. Следить за Грейнджер, за ее состоянием, ждать, пока она очнется и докладывать обо всем Волдеморту. Зачем она нужна была магу он не знал, такие подробности он не доверял юному Пожирателю. Парень знал одно, – это было связано с каким-то проклятием из-за того ожерелья, которое Волдеморт попросил отдать в один из магазинчиков украшений в Косом Переулке, и которое, в свою очередь, попало в руки Грейнджер, после чего она оказалась в коме. Что это было за проклятие, и зачем нужен был такой сложный путь для его исполнения – неизвестно. Но Драко выполнял это задание, хоть и было много вопросов, на которые Волдеморт не отвечал и просил впредь больше не задавать их. Только «приглядывать за девчонкой» и своевременно, когда она очнется, живой доставить к нему. Все продвигалось как по маслу. В Мунго его пустили без вопросов, под предлогом близкого друга пациентки. Возможно, сыграло его обаяние, направленное на блондинку за стойкой регистрации, которая, поддавшись флирту пропускала его, и, по его личной просьбе, не заносила его в реестр посетителей. Первые два месяца сложновато было подобраться к Грейнджер и следить за ней, не пересекаясь при этом с Поттером и Уизли, а вот в последний месяц стало легче, потому что они вовсе перестали приходить. В какой-то мере он был благодарен за это задание данное ему Реддлом, – не нужно было кого-то убивать. От одной мысли о хладнокровном убийстве его выворачивало наизнанку. Он не смог бы убить кого-то. Да, он Малфой, да, он Пожиратель смерти, когда-то принявший Черную метку под давлением своего отца и боясь смерти, но убивать для Волдеморта, принимать его взгляды – совершенно не в его приоритете. Он вел вражду с самим собой каждый день. Надежды на спасения не было, он стал лишь пешкой в руках темного мага, который возомнил о господстве над магическим миром, а потом и над магловским. Такие взгляды, как убивать грязнокровок, чтобы «очистить» мир, не были присущи Драко. Чем мир станет лучше, если Волдеморт встанет в его главе? Да ничем. Он станет лишь мрачнее, погрязнет в крови маглорожденных. Он не понимал добровольного подчинения Лорду своего отца, когда-то примкнувшего к нему, когда тот еще не был «великим темным магом». Хоть он всегда и ровнялся на отца, но в последнее время стал ненавидеть его. Люциус не видел в нем сына, он видел в нем лишь наследника рода Малфоев. Его не волновало, какие взгляды на жизнь у его отпрыска, он лишь твердил об идеологии «чистоты крови» и о долге перед семьей. Иногда Драко казалось, что он разговаривает не с отцом, а с самим Волдемортом. Не о такой жизни он мечтал. Иногда у Драко даже закрадывалась мысль о том, что лучше бы он родился в менее знаменитой семье, вроде Уизли, или, как Грейнджер, – в магловской. «Грейнджер...» – ее фамилия скользнула в мыслях, а ее лицо появилось легкой дымкой в подсознании. Сегодня он снова навещал ее. Было несомненным плюсом, что она потеряла память, как только очнулась: она не узнала его и не кинулась с кулаками. Стоило сразу сказать Волдеморту, что она очнулась, и привести ее к нему. Но он не сделал этого. Что его остановило тогда? Ее отчаянная мольба помочь ей, когда он пришел убедиться в достоверности ее слов? Что за жалость вдруг открылась в нем, когда он увидел ее? План был совершенно ясен, он следовал ему, каждый раз сообщая своему Лорду о том, что она до сих пор в коме и никаких подвижек нет. Вот уже месяц он навещал ее, казалось, не только из-за задания. Не смотря на то, что это упрямая, совершенно невыносимая, гриффиндорка Грейнджер, просто разговаривать с ней было приятно, и не так одиноко – таким образом он скрашивал свой день. В последнее время он ни с кем не общался, кроме отца и матери. И то, их речи были похожи на наставления, от которых младший Малфой лишь отмахивался. К чему это все? Разговоры с ними только раздражали. Лишь за бокалом виски он мог отвести душу, заполнить пустоту алкоголем, сидя в большом кресле в своей маленькой магловской гостиной или в баре за углом, иногда ведя беседы с местным барменом. Казалось, это единственное, что может его успокоить, до тех пор, пока Грейнджер не пришла в себя, и разговоры с ней стали какой-то его личной терапией для заполнения пустоты, чтобы совсем не спиться. Он понимал, что лишится этого, как только приведет ее к Волдеморту, поэтому до сих ничего не сказал. Сегодня раздражение Реддла почти достигло точки кипения, когда Драко оповестил его о состоянии Грейнджер. Неожиданно для себя соврал тогда, когда черные глаза смотрели прямо в него, изучая каждую мышцу его лица. Просто соврал, смело сказав, что девчонка до сих в отключке. Кажется, тогда он не использовал на нем легилименцию, поверив на слово. О чем он думал, когда с его губ сорвалось твердое: «Нет, мой Лорд, девчонка еще не пришла себя»? А если бы Волдеморт распознал его вранье, то просто убил бы его там на месте. Его озлобленное, серое, безносое лицо с черными венами на лбу особенно ужасало блондина. Но он не подал вида, сохраняя спокойствие и контролируя каждую эмоцию на своем лице. Тогда он понял, что самолично положил свою голову на плаху под руку темного мага. Что произошло в тот момент с ним? Раньше его не волновало, что он сделает с ней, как использует в своих целях, а теперь, после последнего месяца, что-то поменялось. Рука с бокалом виски дрогнула, перед глазами теперь отчетливо стоял ее образ: каштановые растрепанные кудри, струящиеся по плечами, бледное, осунувшееся лицо, с впалыми скулами, но все еще сохранявшее красоту. Казалось, каждый его приход Грейнджер выглядела еще более устало. Только ее улыбка в редкие минуты была слишком живой, слишком солнечной и такой неподходящей к ее лицу. Хоть она и потеряла память, все же оставалась собой, в некоторых моментах была, как заноза в заднице, что зудела своими вопросами и колючками в словах, но это только забавляло. И сегодня она заметила, что с ним что-то не так. Единственная заметила, что с ним творится, хоть откровенничать на эту тему парень и не собирался. А потом, случилось то, что привело его в ступор. Вот они разговаривают и внезапно ей становится плохо, она убегает, а он сидит, как приросший к этому креслу, и ведет борьбу с собой: бежать за ней или остаться на месте. Какое ему дело до ее состояния? И что-то кольнуло. И вот он уже летит за ней в ту самую уборную и смотрит в ее глаза в отражении: в них боль, прожигающие мучения и слезы, градом скатывающиеся по ее щекам. И проснулось это долбанное чувство вины, именно сейчас. Ее сломленный вид въелся под кожу, оставляя кровавые рубцы. Он виноват, виноват перед ней. Не Волдеморт, который дал ему это задание, ведь именно Драко принес это проклятие в ее жизнь, от которого ей так плохо. Тогда, невыносимо было смотреть на ее терзания, тогда он не мог сказать ей ровным счетом ничего, что бы успокоило ее. Он просто не знал, как сказать ей о том, что знает, что с ней произошло. Он ничем не помог бы ей, если рассказал бы всю правду. Таким признанием он мог только навредить себе, это была бы прямая дорога в Азкабан. Закрыл глаза, запах ее волос воспроизвелся в мыслях и приятное покалывание на подбородке. Прикоснулся пальцами к этому месту, проведя кончиками по нему. Какое-то наваждение, порыв, который подтолкнул его прикоснуться к ней, утешить. И тут же ее тело, прикованное к нему, теплые объятия, миллиметры пространства между ними, которые заставили кислород застрять где-то на середине пути. Он ненавидел ее за то, что она сковала его своими объятиями. Но больше ненавидел себя за то, что зарылся в них и утонул в копне ее волос. В голове зазвучали ее тихие рыдания в его грудь, которые разрывали что-то внутри, как тряпку, в клочья. «Что, стало жалко эту безродную девку, Драко? Какой же ты жалкий, просто тряпка, о которую будет даже ноги неприятно вытирать. Жалость – удел слабаков. Ты слабак, ничтожество. Позор нашей семьи. Не можешь выполнить одно единственное задание Лорда. В рядах Пожирателей ты первый в очереди на смерть от руки Хозяина» – голос отца затрубил в его мыслях, как гром на ясном небе. Накатившая злоба сперла легкие. – Я и не хотел им быть, не просил, это все ты, ты виноват! Ты разрушил мою жизнь, жизнь нашей семьи! – зарычал вслух Малфой, сжимая со злости бокал в руке. – Ненавижу тебя! – снова озлобленные плевки в воздух и рука дрогнула. Уже через секунду стеклянный предмет полетел в стену, разбиваясь на мелкие осколки, а коричневая жидкость стекала по белой стене, оставляя разводы. – Твою мать! – выругался Драко, спрятав лицо руками. Это уже было не впервые. Звучал он таким же тембром, таким же низким, суровым голосом, от которого спина покрывалась холодным потом, что становилось страшно. Первый раз, когда голос отца зазвучал в голове, он чуть не убил себя Авадой, направив палочку к виску. «Я свихнулся, просто свихнулся не хуже Грейнджер, как она говорит... Разговариваю сам с собой, просто придурок!» – провел руками по платиновым волосам, хорошенько взъерошив их, – «Мне нужно отвлечься, без какого-либо общества, я скоро слягу в психушку, как говорят маглы, или в Мунго по соседству с Грейнджер, тогда наверное скучать не придется» – Драко тут же понял, что уже начал мыслить, как те, кого он презирает. Или презирал раньше. И то, что с Грейнджер по соседству будет не так одиноко. Странные мысли Малфой тут же отогнал и встал с просиженного кресла. Сколько бы он не забывался в алкоголе, толку от него уже никакого не было. Подошел к большому окну, отдернув плотные шторы, потянул за ручку, впуская прохладный воздух. Закрыл глаза. Глубокий вдох. В носу защекотало от приятной свежести. Распахнул веки и застыл над вечерним Лондоном. Кто бы мог подумать, что магловский городишко может быть настолько красивым и интересным. За три месяца проживания в нем, Драко уже много освоил, просто гуляя по улочкам Лондона. Тяжеловато было не использовать трансгрессию, чтобы добраться до всех интересных мест, поэтому Драко пришлось освоить метро. Его любимым местом во всем Лондоне оказался огромный, зеленый, королевский Риджентс-парк. Там он любил посидеть на свободной лавочке перед небольшим озером в центре парка, наслаждаясь спокойствием с книгой в руках. Последняя прочитанная книга была маггловской, и совсем, как показалось Драко, типично-романтичной дрянью для девушек, ищущих в книгах любовную чепуху, но, тем не менее, даже немного интересной. Весь сюжет книги построен на гувернантке по имени Джейн, которая устраивается в дом богача мистера Эдварда Рочестера. Между ними завязывается любовь, дело доходит до брака, но во время бракосочетания бедная Джейн узнает, что жених ее обманул, и он все еще женат на другой женщине. Она не может простить его и сбегает из дома. Спустя годы она снова приехала к нему в поместье и увидела, что оно сгорело. Тогда-то Джейн и узнает, что произошел несчастный случай и ее возлюбленный покалечен и теперь уже не тот красивый мужчина, что раньше. Найдя его, она понимает, что любит Эдварда несмотря ни на что, и соглашается выйти за него. Когда Драко дочитал последнюю страницу, он захлопнул ее с такой злостью, что только зря потратил время на переоцененный продавцом того магазинчика роман. Захлопнув окно, аристократ дошел до спальной и рухнул на кровать. Взгляд скользнул на прикроватную тумбочку. На ней лежала та самая книга – «Джейн Эйр». «Грейнджер бы понравилась эта сопливая книжонка...» – пронеслось в мыслях, как только он увидел край печатного издания. Снова девушка впилась в его мысли без приглашения. Почему она доставляет в его жизнь проблем больше, чем кто-либо на этом долбанном свете? Драко почувствовал, что он еще недостаточно пьян, чтобы забыться и провалиться в бездонную темноту снов. Нащупав где-то на поверхности кровати свою палочку, Драко взмахнул ей, произнеся «Акцио», и начатая бутылка виски тут же оказалась в его руке. Одним глотком, залпом выпил все содержимое до дна и сразу же погрузился в сон, чтобы мысли о ней больше не лезли в его голову.***
Дрожащая рука с бокалом снова поднялась ко рту и влила в себя горючее содержимое. Приятное жжение разлилось по горлу, а в голове слегка помутнело. – Повтори, – бросил Драко, со стуком поставив стеклянный предмет на барную стойку. Темнокожий бармен, протирающий все это время бокалы, кинул на Драко сочувственный взгляд. Вот уже целый час он наблюдал за молодым человеком, сидящим на одном месте с поникшим видом и взглядом, полным отрешенности. Бармен оставил свое дело и открыл очередную бутыль бурбона, подлив золотистую жидкость в бокал с толстым дном. Драко не задумываясь тут же залпом выпил виски и жестом показал, что нужна еще добавка. – Трудный денек выдался? – полюбопытствовал бармен, снова подлив бурбона. – Не то слово, – сухо бросил парень, залив еще стопку, – в последнее время дни простыми у меня не выдаются. Бармен облокотился на стойку, оценивая вид Драко. Ему было непривычным видеть столь молодого юношу, у которого был настолько убитый вид. – Знаешь, бармен – это как личный психолог, который хранит все секреты среди этих прекрасных бутылок с наивкуснейшим пойлом, – бармен большим пальцем показал на стенку позади него. – И, к тому же, даст совет, если он понадобится. Поверь, все что мне тут рассказывают, я унесу только в могилу. К тому же, кроме как тебе, мне тут подливать больше некому. Поэтому можешь поделиться своей историей, я с пониманием выслушаю. Драко обернулся и увидел лишь пустое помещение, кроме него действительно больше никого не было. Глаза поднялись на мужчину за стойкой, чем-то бармен напомнил ему своего друга Блейза, которому он доверял всё без исключения, в котором был уверен, даже больше, чем в себе. Довериться ли незнакомцу и выложить хотя бы часть того, что накопилось на душе? Забываться в алкоголе – привычка не из лучших, но она вошла в его жизнь, как только начался этот хаос. Не много времени ушло на раздумья. Ему нужен был совет. Ему нужно было принять решение, что делать дальше. Похер. – Ладно, только подлей, – кинул Драко, толкнув бокал в сторону бармена. – Допустим, – начал Драко, глотнув жидкость, – есть один безносый ублюдок, который хочет мирового господства, и, если он его получит, то это конец всему. Он готовится к этому основательно, а теперь у него есть оружие. По его словам, стоит щелкнуть пальцами и все неугодные ему падут, – речь Малфоя была немного невнятная, язык заплетался, но бармен разобрал все слова. Мужчина приподнял брови от услышанного, решив, что клиент несет бред сумасшедшего и наверняка излишне драматизирует события. Но издержки профессии сохраняли в нем понимание, и тем более, он обещал дать совет. – Какое же это оружие, если не секрет? Невольно рука Драко сжалась в кулак, унимая дрожь. Он вспомнил, услышанное сегодня в Малфой-мэноре, когда нечаянно застал разговор Волдеморта с Корбаном Яксли, возможно, самым преданным Реддлу в рядах Пожирателей, после Беллатрисы. Вот он покидает кабинет, выделенный для Лорда, после разговора с ним, а в дверях встречает Яксли, который задевает его плечом то ли нечаянно, то ли специально. У Яксли были свои личные счеты с отцом Драко. Его презрительный взгляд не обошел и сына аристократа. Мужчина входит в кабинет и закрывает за собой дверь, но она, как по велению судьбы, не закрывается до конца, оставляя небольшую щель, отчего разговор был предельно хорошо слышен. Отчего-то Драко что-то остановило, и он, как вкопанный, стоял около той двери, слушая диалог, затаив дыхание. То, что услышал Драко, перевернуло его сознание вдоль и поперек. Казалось, тогда земля ушла из под ног и, рухнув прямо с огромной скалы, он начал захлебываться в Черном озере. Теперь ни у кого не было надежды на спасение. Даже Орден Феникса во главе с Дамблдором, не смогли бы противостоять той силе, что открылась Волдеморту, если бы она прямо сейчас была бы в руках темного мага. В его руках. И он все это время охранял ее для него. «Грейнджер...» – неслась ее фамилия бешеной скоростью в мыслях, – «Так вот, что это за проклятие... Нельзя допустить, чтобы ты оказалась здесь...». Воспоминание прокрутилось в голове так ярко, будто он снова был там и слушал тот самый разговор. – Девушка, – выдавил сухо Драко, задумчиво смотря на стакан с новой порцией жидкости. – Точнее, что-то темное и опасное в ней. Бармен усмехнулся. – Да, друг, девушки действительно могут быть порой опасны. Моя бывшая однажды чуть не накинулась на меня с ножом, совсем с катушек съехала тогда. Ладно я вовремя перехватил его, иначе точно бы без печени остался... Драко отрешенно смотрел на прозрачные стенки сосуда, подняв его и прокрутив в руке. Он совсем не обратил внимание на слова собеседника, который на полном оптимизме рассказывал что-то. – Ты бы рискнул своей жизнью, спасая мир, – перебил его юноша, все еще не отрываясь от искаженного изображения в стекле, – зная, что наверняка не выживешь, но зато сделаешь хотя бы одну правильную вещь за всё время, когда делал всю свою долбанную жизнь только неправильное? Бармен сдвинул брови к переносице в непонимании от околесицы клиента. По словам парня, он решил, что тот достаточно перебрал, но спрашивал он вполне серьезно, глядя неморгающими глазами. – Рискнул бы, – уверенно ответил мужчина, – неправильные поступки, как дьявол: соблазняют тебя, покрывают твою душу и сердце тьмой, а когда уже очнешься и поймешь, что всю жизнь делал исключительно все неправильно, – будет поздно что-либо исправлять. Поэтому мой ответ – да. Правильные вещи, хоть не такие соблазнительные, зато умрешь с чистой совестью, зная, что ты еще не потерян для этого общества, друг. Драко усмехнулся, растянув уголки губ, и снова залил в себя очередную порцию. «Прямо сейчас умереть было бы проще всего». . – Я вот уже потерян давно. Причем, для любого общества, – с горечью произнес он, и поднял бокал в сторону бармена. – За тебя, друг, – он сделал акцент на последнем слове и залпом снова залил в себя бурбон. Драко встал на ноги, спускаясь с высокого барного стула. Но ноги не слушались, он чуть не рухнул на пол, изо всех сил держась за стойку. Крепкий алкоголь дал о себе знать, голова закружилась. Он попытался встать ровно, мотнув головой. – Воу, дружище, может тебе вызвать такси? Ты на ногах не стоишь, – обеспокоено спросил его бармен, видя состояние посетителя. – Не надо, – пробормотал парень, придя в равновесие. – Я живу недалеко, дойду сам. Драко покопался в кармане брюк, достал смятые купюры и положил на стойку, расплатившись с барменом. Медленным шагом, пытаясь контролировать свои ноги, он покинул паб. На несгибающихся ногах Малфой шел по одинокой улице. Благо, она была хорошо освещена, чтобы он не споткнулся о какой-нибудь бордюр и не упал лицом на асфальт. Слишком сильно сегодня он набрался, чтобы трезво мыслить. Голова была затуманена, но сегодняшний день прокручивался заново в мыслях. Он думал, что крепкая выпивка даст забыть об этом, но попытка была тщетна. «Время пришло... Как только девчонка придет в себя, останется дело за малым... Он пробудится, и я наконец-то завершу начатое, Корбан» – отрывки фраз Лорда звучали в его голове эхом, отчего Малфой облокотился на косяк какого-то дома, сделав передышку. До его квартиры оставалось немного, только перейти дорогу, и он забудется наконец-то сном. И желательно проспится дня два, а то и три, но лучше, если до конца своих дней. Просто не просыпаться. «Нельзя этого допустить, нельзя. Где же этот хваленый проклятый шрамоголовый мальчик–герой, который спасет свою подружку и покончит уже с темным магом, или Орден Феникса? Почему они не предпринимают никаких действий?! Он уже становится слишком силен, а с Грейнджер... Вместе с ней этой шайке и бороться долго не придется.» Драко хотелось орать на всю эту пустынную улицу. Громко. Так, чтобы заглушить свои мысли, оглохнуть от собственного крика. Безвыходность ситуации пугала. Ему нужно было что-то предпринять. Он единственный, кому было известно о шатком положении однокурсницы, и о том, что случится, окажись Грейнджер марионеткой в руках Лорда. Он должен найти выход. Должен. Просто должен. Должен сделать хотя бы одну правильную вещь в своей жизни. В висках долбило напряжение. Он задыхался. Плевать на все. Плевать на Волдеморта, на его гнев, на отца, который после того, что он сделает, полностью разочаруется в нем. Просто плевать. Какая-то безрассудная гриффиндорская смелость овладела им с градусами. Прежний Малфой умер в ту же секунду, как к нему пришло осознание: «Я должен спасти Грейнджер».***
Пару дней спустя. Он ждал, когда она проснется. После всей этой ночи, Драко мог выдохнуть спокойно. Спасательная операция Грейнджер прошла на удивление отлично, хотя было много сомнений, что его могут поймать за похищением пациента. Тогда, после бара, на утро, он подумал, что совсем спятил из-за этой идеи и надо бы бросать пить, но потом понял, что это не алкоголь подвигнул его, и он действительно должен сделать, что задумал. В этот же день снова появился в больнице, но на этот раз цели в посещении Гермионы не было, он лишь мельком зашел к ней в палату на 5 минут. Она спала, когда он приходил. Ему показалось, что возле ее кровати он стоял целую вечность, а потом, опомнившись, зачем все-таки пришёл, нашёл ту самую целительницу Амадору. Пришлось пофлиртовать, чтобы хоть как-то достать ее волос, все время ненавязчиво касаясь ее плеч руками. После он проник в сестринскую, чтобы узнать график дежурств. Именно девятнадцатого апреля смены Амадоры не было, поэтому зелье нужно было готовить немедленно. Можно было бы обойтись и без него, но если Драко вдруг кто-то заметит в Мунго, он хотя бы не выдаст себя таким образом в обличии работника больницы. Оборотное зелье было готово раньше, чем он ожидал. Улыбнулась удача или что-то ещё, но все просто идеально складывалось. В своих действиях он не сомневался. На удивление у него был слишком решительный настрой. Досконально изучив строение Мунго, нашёл запасной выход для работников больницы. Под оборотным зельем проник туда ночью. Кроме спящих пациентов и одного дежурного колдомедика не было никого. Драко выкрал вещи Грейнджер из сестринской: в коробке была ее палочка, какой-то медальон в форме сердца, золотая заколка для волос и одежда, которая была на ней в тот день, когда ее забрали в больницу. Наверняка решат, что она сама сбежала если ее вещи тоже исчезнут вместе с ней. В ее палате было тихо, совершенно все спали. Не думая долго, он наложил заклинание глубокого сна на спящую Грейнджер, чтобы она внезапно не проснулась, иначе бы план точно сорвался из-за ее криков и ненужных вопросов, он итак слишком рисковал. Оставалось дело за малым: пронести через чёрный выход ее тело и трансгрессировать в свою квартиру. Парень был уверен, что это пока что самое безопасное место во всем мире, ведь никто не знал про его убежище. Все прошло прекрасно, его никто не поймал. Драко усмехнулся, когда подумал, что бы сказал Блейз на его безумный план. Он бы сказал, что Малфой точно спятил или призрак какого-нибудь гриффиндорца вселился в него. Чем еще тогда объяснить этот пыл внезапного героизма? Девушку переместил на свою кровать, накрыв одеялом, а сам прилег на диван в гостиной, в надежде поспать. Сон не шел, поэтому он просто пялился в потолок, иногда бросая взгляд на дверь спальни, где тихо и мирно спала Гермиона. Необъяснимо для него, но ему стало вдруг намного спокойнее на душе, будто ноша, которая была на его плечах, внезапно исчезла. И он наконец провалился в долгожданный сон, который приходил к нему раньше только с алкоголем. Проснувшись наутро, первым делом Драко решил проверить спальню, и убедиться, что это был не сон и он действительно воплотил план в жизнь. Грейнджер все еще спала, он вспомнил, что не снял чары глубокого сна. Поспешив это сделать, он пошел принять холодный душ. Приведя свой вид в порядок, поставил варить кофе. Этот магловский напиток давно пришелся ему по душе. Он даже специально приобрел магловскую кофеварку, чтобы наслаждаться кофе каждое утро. Правда он никогда не заботился так о себе, в Мэноре за него это делали домовые эльфы, а переехав ему пришлось ощутить самостоятельную жизнь полноценно. Сделав глоток бодрящего напитка, он услышал шаги прямо за дверью спальни. Гермиона наконец проснулась. Только сейчас до него дошло, что наверняка она в полном непонимании, что происходит. И снова миллион вопросов в ее голове, которыми будет донимать его. Как же ему объяснить ей, что произошло. Стоит ли рассказывать правду? Поверит ли она? Приоткрыв дверь, юноша оперся на косяк, держа в руке чашку. Девушка не заметила его присутствия, поэтому все еще продолжала стоять на месте и смотреть в окно. Вчера он даже не заметил, во что она была одета: на ней были короткие широкие шорты и светлая футболка, сидящая по фигуре и облегающая небольшую грудь. Солнечный свет играл на ее вьющихся, растрепанных после сна волосах. Вид ему пришелся по душе. «Черт, вот, что значит утренняя женская красота» – он понял, что уже слишком долго любовался картиной, и отдернул себя от ненужных мыслей. – Доброе утро, Грейнджер. Девушка шокировано перевела взгляд на Малфоя, приоткрыв от удивления рот.