Можно ли жить по правилам?

Прошла неделя. Неделя общения посредством СМС и иногда звонков. Тодороки как-то свыкся, приелся, что ли. Ему нравилось иногда доставать Изуку, писать какую-то чушь и узнавать, как у него дела. Тонны мемов и музыки, что скопилось у них за неделю, уже некуда было девать, и Шото подумал, что стоит прикупить новый гаджет, когда он впервые за все время выдал «Недостаточно памяти». Тогда Тодороки очень удивился, даже не особо помня момент, как оказался в магазине, чтобы взять последнюю модель. «А я вот чищу историю. Памяти вечно не хватает» Ну да, с развалюхой Изуку только об этом и говорить. Нет, не Изуку развалюха, а телефон его. Тодороки подумал, что стоит ему подарить новый. Конечно, Шото ради этого поехал в студию, где снималась реклама чипсов, чтобы вручить ему лично. В обед он вытащил его в соседнее кафе, но Изуку отпирался долго и нудно от подарка, тогда Шото встал и чуть не выбросил телефон в мусорку. Мидория смирился с подарком и, тяжело вздохнув, принял телефон. – Спасибо, – очень тихо произнес Мидория. После этого они не виделись еще неделю, лишь переписывались, но теперь Изуку радовал Тодороки качественными фото. Радовал?.. Когда это Тодороки стало радостно от сообщений Изуку, когда он стал писать сам, совершенно не замечая, что втягивается в омут. Однажды Изуку прислал ему фото без футболки. Худой парнишка смотрел через экран своими огромными глазами, что будто сверкали при вспышке. Изящные плечи, покрытые веснушками, их можно увидеть, если приблизить фото, Шото приближал, конечно приближал. Выпирающие ключицы притягивали взгляд, их хотелось потрогать, обвести пальцами, нежно касаясь каждого сантиметра, и Шото, находясь в ванной, заметил что-то неладное между ног. Нет, все как раз-таки там было «ладное», просто… Стало твердо. Тодороки убрал телефон, погружаясь в воду. Бред, конечно бред, никак иначе. На парней у него, наследника компании, образованного, начитанного, умного стоять ну никак не может. Не может же? Услышав оповещение, он вынырнул, быстро хватаясь за телефон. «Ты чего молчишь?» Точно, ответить-то забыл. Идиот. «В ванной. Выйду, напишу» Закончив процедуры, он вернулся в комнату, как и обычно напялил боксеры, включил TV, где теперь часто крутилась реклама чипсов с Изуку, и плюхнулся в кровать, накрываясь одеялом. Стало неудобно, и он перевернулся на живот, обхватив подушку руками. «Я в кровати [фото]» На фото он вышел какой-то хмурый и недовольный. «Говорю же, не люблю фотографироваться, видишь, недовольный какой?» «[фото] Решил тоже ополоснуться, только сел на кровать» На фото худощавый Изуку смущенно смотрит куда-то в сторону. Абсолютно голый торс, на котором еще можно рассмотреть капли и дорожки воды, и, мать его, расстегнутые брюки, через которые видно резинку трусов. В этот момент Шото понял, что на парней все же стоит. Тодороки что-то написал Мидории и убрал телефон, скидывая все эти движения в его трусах на усталость. Он не мог привязаться так быстро, или мог? Черт бы его побрал с этой кепкой идиотской. Сквозь дремоту Тодороки потер переносицу двумя пальцами и полностью провалился в сон. – Господин Тодороки, хочу напомнить, что у вас сегодня важное совещание, без вас никак, – вежливо постучалась в дверь Молли, выводя Шото из состояния «залипания» на плакат. – Помню, спасибо. – Через двадцать минут. – Мгм, – Шото кивнул и направился в кабинет для совещаний. Изуку После съемок с чипсами дела у него стали как-то налаживаться, деньги стали появляться, и он даже подумал, что стоит отблагодарить Тодороки за дорогущий подарок и тоже что-то купить. Он не мог позволить себе дорогущий подарок, но что-то приятное выбрать можно. Пусть мелочь, но так, чтобы внимание было. Он ходил по магазину, выбирая подарок, как вдруг раздался звонок. – Мидория Изуку? – Да. – Это компания Holl Enterprises. Мы бы очень хотели видеть вас в нашей рекламе ювелирных украшений. Эта линия создана специально, эксклюзив, поэтому… в общем, не телефонный разговор, можем увидеться? – Конечно, говорите адрес. Изуку был счастлив. Наконец-то серьезный проект! Покусывая губу, он быстро набрал номер такси и поехал в назначенное место. Рекламировать ювелирные изделия – круто. Плакаты будут развешаны по всей сети магазинов, реклама по телевизору, интернет, баннеры. Все это казалось несбыточным, а тут вот, осталось немного. Изуку приезжает чуть раньше назначенного времени, но его спокойно провожают в кабинет. Мидорию встречает взрослый мужчина в черном смокинге, он гораздо выше Изуку, поэтому парнишка чувствовал себя немного неуютно. – Присаживайся, пока ты ехал, я подготовил контракт. «Контракт». В голове Изуку тут же пронеслись слова мамы, что стоит подписывать не думая. Компания известная, бояться нечего, так ведь? Мидория сел в кресло около стола и стал рассматривать бумаги, где черным по белому был написан контракт. – Мы предлагаем сняться в рекламе, провести фотосессию для плакатов и, возможно, видео в паре с девушкой, что будет рекламировать женские изделия, – монотонным голосом говорил мужчина. Изуку пытался вчитаться в контракт, но он так волновался, что ладони потели, а мысли были сбивчивыми, буквы он совсем-совсем не видел, как ни стралася, кажется, он даже дрожал. Мужчина же продолжал говорить, озвучивая пункты контракта. – Ну что, согласен? – встав рядом, спросил мужчина. – Да, согласен. – Хорошо, ставь подписи тут. Изуку оставил закарючки. Один экземпляр отдали ему, второй сложили в папку. – Что ж, завтра приезжай сюда же, отсюда уже поедем на съемочную, там режиссер и гримеры сделают все что нужно. – Спасибо! – Изуку поклонился и вышел из кабинета. Как только он добрался до улицы, тут же набрал полные легкие воздуха и, чтобы не закричать от радости, укусил рукав ветровки, что-то невнятно бормоча и топая ногами. Наконец-то его жизнь изменится. «Я же говорил, что справлюсь! Меня пригласили в рекламу ювелирки! И никакие твои продюсеры не нужны!» «Поздравляю, а точно ли все будет в порядке?» «Да, мне объяснили все подробно» «Контракт?» «Подписал!» На этом их общение на сегодня прекратилось. Густой и влажный воздух – это перед дождем. Но Изуку не был расстроен. Он стоял у окна, держа в руках кружку, и смотрел вдаль, как постепенно загораются огни, как спешат люди в свои квартиры, чтобы не попасть под дождь. Он мешал сахар в кружке, думая о том, написать ли Шото, но мысли как-то перекрылись предстоящими съемками. Он улыбнулся сам себе и отправился в постель. Завтра сложный день, очень сложный и важный, впервые за очень долгое время он добился чего-то САМ, даже не слушая наставления нового друга. – Изуку! – кричал режиссер. – Твои искусанные губы видно в кадре, это отвратительно. Столь дорогое изделие не может рекламироваться с таким лицом! – Извините, – тихо извинялся Мидория, когда гример в очередной раз пытался замазать его укусы. – Скажи своей женщине, чтобы меньше делала подобное, это отвратительно! Изуку засмущался. – У меня нет… женщины. – Ну парня, неважно мне. Кажется, Изуку сейчас сгорит на месте. Какого такого парня, о чем он говорит? Уши Мидории пылали от стыда, а щеки покрылись румянцем, и его было бы заметно, если бы не тонна косметики на лице. Взяв себя в руки, Изуку выложился на все сто. Режиссер довольно улыбался, покусывая большой палец правой руки, а сценаристы и гример радовались, что все идет как надо. Домой Мидория пришел как выжатый лимон. Сегодня ему даже не хватило сил, чтобы искупаться и смыть с себя весь грим, а зря. С утра он об этом пожалел. «Теперь будешь молчать, известный осел?» «Сам осел. Измотался невозможно, так устал, что рухнул в кровать и отключился» «На пользу это не пойдет, сколько съемочный день?» «10 часов» «Ты идиот или да?» «Отстань» «Как скажешь.» Точка. В конце долбанная точка. Изуку всем сердцем ненавидел точки в конце. Да, это правильно, законченное предложение, все дела, но нет, точка в переписке будто серпом по яйцам – больно и неприятно. Что-то между «пошел на хер» и «отвали от меня, я сказал». Мидория прикусил губу до боли и осекся. Нельзя. Нельзя. Нельзя! Он быстро собрался и выбежал из квартиры. Сегодня его ждет фотосессия в паре, а потом должны выплатить гонорар. – Доброе утро, – улыбаясь, поздоровался Изуку. – Здравствуй, – произнесла девушка в красном платье и белых перчатках. Изящная фигура, черные как смоль волосы спадают на плечи, узкая талия и широкие бедра – модель с обложки, ей-богу. Изуку понял, что это его напарница. Выглядит он, конечно, по сравнению с ней как бомж, честное слово. Но стилисты постарались, гримеры тоже, и теперь он выглядит не хуже. Быстро сделав селфи в зеркале, он отправляет его Шото и блокирует телефон, убирая в карман смокинга. Ему явно идет этот вид: ухоженный, хорошо пахнет, костюм дорогой и цепочка на шее. Сколько она стоит – черт его знает, но она хороша. Может, такую подарить Шото? Когда все закончится, так и сделает, а сейчас стоит поработать. Мидория натянул маску серьезности и стал позировать. Фотограф восхищенно кричал, махая руками. – Безупречно! Отлично! Хороший кадр! Чуть ближе, нет не настолько, теперь повернись, вот так, вот так. Безумно долгие съемки. Желудок Изуку урчал от голода, но фотосессия так и продолжалась. Обедать никто не отпускал, и усталость начинала брать свое. – Что с тобой, Мидория? Неужели ты устал? Только подумай, последний день. Отработай, потом выполнишь оставшуюся часть контракта, и до свидания. – Какую часть? – не понял Изуку. – Что значит «какую»? Ты читал контракт, когда подписал? Выкупить драгоценности, конечно же. – Ч-что?! Изуку правда был растерян. Какой же он идиот, как он мог не прочитать контракт? – А если у меня нет денег? – Тогда переспи со мной, красавчик, я выкуплю и тебя, и твои побрякушки. Мидория будто остолбенел от кривой улыбки на лице фотографа, тело парализовало, дышать невозможно, ком отвращения будто застрял в горле, не пропуская такой нужный кислород. Лицо раскраснелось, а в мыслях лишь «пиздец».