Anson Seabra – Robin Hood
После того, как вас оставили в одиночестве, кажется, будто прошла целая вечность. У вас много времени, чтобы подумать, зацепиться за важные детали, сопоставить противоположности. Вам кажется уже, что ничего этого не было. Лишь длинный сон, наполненный событиями. – Ты как? – разносится по кабинету так громко и внезапно, что вы вздрагиваете от неожиданности. Так Хан ещё не подкрадывался. – Напугал, – признаётесь почти без эмоций, глядя, как проводник появляется из темноты угла, как в первый раз. – Я подумал и выбрал. – Вот как, – в голосе слышно усмешку. Он по обыкновению присаживается на край стола, хватаясь костлявыми пальцами за деревянную столешницу. – И кто? Вы вдыхаете воздух сквозь зубы, хотя забыли, когда в последний раз дышали по-настоящему. Смотрите перед собой уверенно, почти властно. – Исходя из всех событий, которые я пережил, не могу сказать, что хоть какое-то нашло во мне отклик. Ты не говорил, что я должен быть только одним из тех, чей последний день прожил. Так что считаю, что меня среди них троих нет. Хан задумчиво стучит костяшками по столу. Под плотной мантией голова опущена вниз. – И что ты хочешь мне сказать? Что не смог выбрать? – Нет. Выбрал. Был ещё кое-кто, кого я упустил из виду. Каждый раз, когда я проживал последние минуты, то понимал, что боль была не моей. Знаю, странное объяснение, да и сложно это понять, но... Когда я был Феликсом, меня придавило креслом, но я чувствовал не его тяжесть. Когда я был Минхо, в меня полетели осколки и оттолкнуло назад, но я этого не почувствовал. Когда я был Чаном, меня задело взрывом, но никакой боли от ожогов не было. Я чувствовал, как задыхаюсь от острой боли со спины, – вы взволнованно облизывание губы, стараясь не упустить из виду ни одного момента, – чувствовал, как в позвоночник впиваются осколки и как жжется кожа от огня. Я чувствовал, как меня оттолкнуло вперёд и я вдруг понял. Тот парень, на которого обозлился Минхо. Это он. Это я. В кабинете повисает напряжённая тишина. Хан вдруг поднимается одним рваным движением и усмехается. – Я знал, что не ошибся в тебе. И снимает капюшон. Вы тонете в его тёмных глазах, и с каждой секундой в мысли врывается всё больше воспоминаний. Потоками, бешеными бурлящими реками. Вам почти больно, но это горячее чувство граничит с удовольствием. Вы вдруг узнаёте старый отцовский кабинет. Знаете, что это место было вам действительно дорого. Будучи сыном уважаемого психолога, вы проводили тут дни напролёт с самого детства и до того самого момента, пока отец не ушел из семьи. Даже самые печальные воспоминания сопровождаются вашими радостными возгласами. – Молодец, Хан Джисон. Ты справился на отлично, – улыбается проводник вашей улыбкой. Мантия опадает на пол, оставляя вместо человека зеркало во весь рост. Портал открывается на том же месте почти сразу же, чтобы втянуть вас внутрь и отправить туда, где вам место. Глаза открываются нехотя. Джисон не может пошевелиться, скованный болью. С огромным усилием разлепив веки, он тут же их зажмуривает, потому что солнечный свет из окна слепит ужасно. Ему снился длинный, изматывающий сон. Юноша всё же открывает глаза и видит три взволнованных взгляда, направленных в его сторону. Всего на мгновение он узнает их всех. Кажется, будто в это мгновение все они – единое целое, сотканное из одинаковых воспоминаний. Джисон всматривается в соседей по палате, понимая, что прямо в этот момент знает всех их чуть больше, чем обычных незнакомцев. Остатки сна забываются постепенно, но слишком быстро. Теперь чувство, что он знает этих ребят больше себя, растворяется вместе с дремотой. Первым к нему подскакивает светловолосый мужчина, окутанный повязками от ожогов. Джисон почему-то считает, что знает его имя. – Гляди-ка, – восторженно шепчет он, склоняясь над парнем, – очнулся. Как себя чувствуешь? Позвать врача? – Чан, – одними губами спрашивает Джисон, не веря собственному голосу. – Откуда ты... Ты слышал, да? Пока был в коме, слышал моё имя, я прав? – мужчина присаживается на край постели, улыбаясь мягко и снисходительно. Боясь, что его не поймут, Джисон кивает. – А вы – Минхо и Феликс? – юноша сглатывает ком в горле. Впервые ему так страшно узнать ответ на свои догадки. Но в то же время слишком не терпится. Правда ли всё это или он действительно лишь слышал чужие имена сквозь сон? Худой блондин кивает, не вставая с места. Из-под покрывала виднеется гипс на ноге. Минхо сидит на месте скорее из вредности, закусывая в размышлениях губы. Его правая рука тоже в гипсе. По телу гуляют дорожки пропитанных мазями бинтов. Один глаз у него заплыл, но в целом выглядит он неплохо. Пусть из-под повязок и виднеются мелкие раны от осколков. Глядя на парней, Джисону почему-то становится стыдно. – Простите меня. К нему тут же устремляются все взгляды в палате. Чан перемещается на свою койку, не отрывая от парня глаз. В помещении витает немой вопрос, и Хан спешит на него ответить. – Мне кажется, если бы я не вошёл в тот автобус, ничего бы не случилось. Хотя бы не с вами, – он поправляет волосы израненными пальцами, не обращая внимания на поднявшуюся в тот же момент боль. – Я бы не упал на Минхо, он бы не разозлился, а вы, – он переводит взгляд то на Феликса, то на Чана, – не отвлеклись бы на нашу ссору. И тогда никто не пострадал бы. Простите, прошу. – Ты точно глупый, да? – насмешливо уточняет Минхо, глядя Джисону прямо в глаза. Его взгляд побивает насквозь, пригвождая к месту (пусть даже Джисон уверен, что не смог бы двигаться в любом случае). – Я уже был злым в тот день и сорвался на тебе. Единственный, кто должен извиняться – я. За считанные минуты они почти доходят до ссоры, доказывая, кто виноват и должен извиняться на само деле. Палата наполняется шуточными угрозами и смехом. Каждому кажется, словно знакомы они всю жизнь. Никто так и не вызывает врача, понимая, что он сам явится на плановый осмотр. Они лучше потратят это время с большей пользой для себя. – И тогда он сказал нам, что мы можем выступить на сцене его клуба в следующую пятницу. Вы представьте, – распыляется Джисон, не скрывая счастливой улыбки, – то, к чему я шёл столько лет, наконец исполнилось. Хан успевает рассказать о том, сколько лет мечтал играть с группой собственную музыку. Вспоминает, сколько раз ссорился из-за этого с матерью, но всё равно шёл по собственному пути. Признается, как много усилий ушло на то, чтобы научиться играть на гитаре, сколько сил он потратил на поиск ребят из группы, как много невзгод они прошли бок о бок. Увлеченно делится тем, как их впервые пригласили на живое выступление в клубе. В то утро он репетировал дольше обычного. Уставший, он отправился домой, чтобы отдохнуть, но из-за нехватки сил упал на какого-то парня в автобусе, а затем... – И просыпаюсь тут. Моя жизнь какая-то неравномерная, но я хотя бы ещё могу успеть вылечиться за несколько дней и попасть на собственный концерт, – смеётся Джисон, и его смех подхватывают остальные. – Я благодаря этому случаю помирился с близким человеком, – Феликс слегка краснеет, ещё не привыкший так открыто показывать эмоции. – О, и он знает тебя! Ты же сын известного доктора психологических наук господина Хана? Он был его студентом, а теперь и сам помогает людям. Однажды он помог мне. Джисон улыбается, впитывая в себя чужие слова. На отца он не злился никогда. Тот ушел из семьи, чтобы продолжить заниматься любимым делом, не отвлекаясь на женщину, которую так и не смог полюбить больше собственной работы. Спустя годы Джисон его понимает. – Я смог добиться отдельного жилья. Отличный повод ходить пешком к работе, да? – Чан шутливо водит рукой в воздухе, указывая на все свои повреждения после аварии. – Ох, какие мы все сплетники. Раз так, – закусывает губы Минхо, – то я узнал, что мой возлюбленный изменял мне на протяжении нескольких месяцев. Мой срыв помог мне выбросить из жизни ненужных людей и понять, что отчаиваться – не выход. Всегда важно идти вперёд. Возможно, именно там тебя ждёт твоя судьба, – улыбаясь отчаянно счастливо, Минхо смотрит прямо в глаза Джисону, выбивая из младшего смущённый румянец осознания. За окном сияет безоблачный день, впуская в палату последние теплые лучи сентября. Так получилось, что их судьбы были связаны в один ненастный день, чтобы вскоре горе переросло в самые счастливые воспоминания. Это шанс для них начать заново, поверить в будущее и, возможно, найти что-то новое. И они справятся вместе, связанные одной невидимой нитью. Не зная, что ждёт их дальше, они могут быть уверены лишь в том, что теперь им не придется справляться со всем в одиночку. Колесо Сансары снова дало оборот.[[ TRUE END ]] YOU WIN.