Горький пряник

      — Я хочу сказать тост! — выкрикнул высокий и крепкий дреней, подняв руку с кружкой, полной эля. — Выпьем за победу над Плетью! За победу над порождением Легиона!       — И выпьем за Свет! — выкрикнул второй, вскочив со стола.       — За Свет! — хором закричали все, кто был в таверне. Воины, паладины, маги, жрецы как светлые, так и тёмные. На мгновение всё стихло, и слышались лишь методичные глотки десятков ртов, заливающих в себя алкоголь.       — Ага, да. За Свет, талбук его дери в задницу, — проворчала какая-то дренейка с тёмно-синими волосами, заплетёнными в два хвостика. Она сидела в отдалённом углу чуть ли не на полу спиной ко всей толпе и что-то собирала из белых кусочков обшивки Экзодара.       — Юйнаа. — Джани опустилась, поднеся кружку с прохладным напитком. — Сегодня же праздник. Пусть радуются.       — А тебе самой не надоело слушать одно и то же? Свет то, Свет сё. Хоть бы один когда-нибудь сказал: «Вот если бы не Повелители Стихий, мир бы канул во тьму», — недовольная изобразила мужской бас. — Кто так скажет? Никто. А почему? Потому что стихии ценят плохо. А ещё потому, что среди Повелителей затесался один очень жаркий придурок.       — Не сквернословь, пожалуйста. А то тётя тебя опять выгонит, — мягко попросила её Джани, уходя к столикам, чтобы обслужить посетителей. Из-за её длинного голубого платья казалось, словно она плывёт по полу, привлекая собою внимание мужчин.       Юйнаа, хитро улыбнувшись ей в ответ, залпом выпила всю кружку и взглянула на то, что долгое время мастерила. Когда она прошептала нужные слова, изделие, напоминающее большую чашу с колотыми стенками, слабо засветилось зеленоватым цветом.       Не теряя ни минуты, дренейка подскочила и, замахнувшись, со всей силы прибила изделие к земле. В мгновение все повернулись в сторону шума, заприметив девушку, которая явно не знала, что такое штаны, и расхаживала в железных чулках на ремнях. Изделие оказалось шаманским тотемом.       — Нажрались? Теперь пора растрястись! — яростно крикнула дренейка и в этот же момент тотем активировался, сотрясая землю у всех под ногами. С полок, столов и подносов стали падать бутылки. Тарелки вскакивали с мест и скатывались на пол. Посетители подпрыгнули на стульях и сразу повалились на спины и животы. Джани, что стояла в этот момент, обронила все кружки и опустилась на колени. Слышались испуганные вскрики и гневные словечки в сторону хулиганки. И никто не мог пошевелиться, кроме самой шаманки. Смеясь, Юйнаа подбежала к Джани и потянула за собой прочь из таверны. Отбежав подальше от заставы, она рассмеялась ещё больше.       — Видела бы ты их рожи! Оборжаться! — хохотала дренейка, смахивая рукой проступившие слёзы. Джани не выдержала и также рассмеялась, однако быстро пришла в себя и испуганно схватилась за платье.       — Ох Свет, меня же тётка убьёт!       — Ай, не парься. Пойдём прошвырнёмся, — вздохнула Юйнаа, свесив руку у Джани на плече и поведя её по дороге к лагерю Одиссия. — Всё, что эти олухи рассказывают, — это так, сказочки. Они от каждой нежити бегали и кричали как резаные. Воины, служители Света, и визжат, как огры, которым наступили на яйца.       — А ты, значит, не визжала? — улыбнувшись и немного пихнув подругу в бок локтем, хихикнула Джани.       — Пф! Вот ещё. Я нежить щёлкала как семечки! Молнией! — Юйнаа щёлкнула пальцами, и рядом с ними хлопнула маленькая искорка. — Видела бы ты, как там классно. Там снег! И ходят монстры, на элекков похожи. Только они волосатые!       — Хотела бы я сделать, как ты. Вот так просто пойти в армию Альянса. — Дренейки остановились недалеко от давно брошенного лагеря: остался только частокол из брёвен, окружающий небольшой участок берега.       — Скажешь тоже! «Просто». Да мне пришлось одному болвану в Борейской тундре хлеборезку начистить, чтобы меня без очереди приняли. А чтобы доехать до Нордскола, я использовала заначку сестры.       — А где она, кстати? Не приехала? — поинтересовалась Джани, поправляя своё платье.       — О, не. Она на свиданьице. — Оглянувшись, будто за ними кто-то следит, Юйнаа наклонилась к подруге и прошептала на ухо: — Не поверишь с кем.       — С кем? — Хихикая, словно две глупые сплетницы, они прижались друг другу и шептались.       — С Ордынцем! — выдала внезапно Юйнаа. Ответ Джани, мягко говоря, шокировал. Она явно готова была принять и человека, и даже гнома, но не Ордынца.       — Ты что… не шутишь?       — Эта сволочь меня сложила на лопатки, когда я попыталась его вырубить! И знаешь что? На дренейском разговаривает так, словно всю жизнь с ними жил! — с большим возмущением и одновременным восторгом вещала шаманка.       — Чего же ты так радуешься? Надо ей сказать, что нельзя с врагами снюхиваться! Хотя… что же это я. Она тёмный жрец, и явно остатки разума покинули её, — задумчиво промычала Джани, усаживаясь на траву.       — Да ты дослушай. Она после встречи с ним будто сама не своя была. И представь, когда ещё середина года была, она мне внезапно сказала, что пойдёт на Послушание. Помнишь, почему она вообще стала тёмной? И тут такое!       — Что же он такого сделал, чтобы изменить её мировоззрение? Аше не как нам с тобой едва ли восемнадцать стукнуло. Ей сотня лет, как минимум. Она ещё Дренор живым видела. — Разговоры об Орде Джани не нравились, и до сих пор ей казалось, что Юйнаа, в силу своей дурноты, могла и наплести чуши. Но свою подругу она знала хорошо. С того дня, как увидели друг друга на Экзодаре в бесконечной космической тьме. Их дружба осталась крепка даже после того, как обе осиротели в момент крушения. Только, в отличие от Джани, которую приютила Корчмарка, Юйную воспитала жрица, не желавшая оставлять ту одну. Джани даже немного завидовала тому, как сильно они любили друг друга, как сёстры. Ведь тётка никогда не была с ней слишком ласкова. Одна только работа, да суровое воспитание.       Она знала взгляд Юйниы. Чистейшая восторженность без капли лжи.       — Он спас ей жизнь. Хотя мог и не делать этого, — тихо проговорила Юйнаа, будто это что-то невообразимое.       — Эй! Вы! — послышался мужской голос со стороны Заставы. Дренейки обернулись и заметили двух стражников. Юйнаа что-то проворчала, типа «ну начинается», и первой поднялась с земли. — У вас очень большие проблемы!       — Да-да-да. Вы имеете право хранить молчание и Свет может использовать ваши мысли против вас. Знаем, проходили. — Дренейка вытянула руки вперёд, как бы готовясь к тому, что её закуют или просто поведут, заломив руку. Но стоило одному стражнику прикоснуться к её запястью, его задёргало в ударе током. Искра, прошедшая по нему, переметнулась к другому стражу. Оба упали в обмороке. Юйнаа хмыкнула, уперевшись руками в бока. — Угрозы жизни нет. Очнутся через пару часов. Побочные эффекты — жуткая головная боль и подгоревшие волосы. Рекомендации — не хватать шаманов за руки.       Злобно посмеявшись и пнув одного стражника в бок, она глянула на испуганную подругу, так и кричащую одним только взглядом, какая же Юйнаа идиотка. Та немного улыбнулась и жестом подозвала к себе. Джани робко пожала плечами и покорно последовала за подругой.       — Эх, Джанька. Бросить бы тебе твою тётку да уехать из этой дыры. Будешь очаровывать человеческих мужчин, заставлять дворфов брызгать пивной пеной, а ночным эльфам заворачивать уши в трубочку. А уж за гномов возьмусь я. Ни один не останется без моей особой услуги «полёт нах…»       — Юй! Не сквернословь! — прервала Джани. Юйнаа загоготала, уводя подругу по дороге в Экзодар…

***

      — Джани, — голос Шакиры был словно игла, вогнанная в мозг. Несмотря на то, что суккуб пыталась сказать максимально мягко, это всё равно заставило дренейку испуганно подскочить с места.       — Что?! Что?! — крикнула ошарашенно Джани.       — Прости, милая. Не думала, что ты проснёшься именно так. Будь у меня физическое тело, я бы скорее мягко поцеловала тебя в носик. — Около кровати показалась суккуб, обеспокоенно помахивающая хвостом.       Джани протёрла глаза и, прислушавшись, поняла одну вещь. В комнате было очень тихо. Если бы Зубр спал, крики разбудили бы его. Ну или заставили изрядно поворчать. Однако никто ничего не говорил, и постель давно пустовала.       — А где… как его там… Зубило? — потянувшись и зевая, спросила Джани.       — Похоже, он спустился позавтракать. Мы, кстати, тоже голодны. — После слов Шакиры в животе дренейки громко заурчало. Джани быстро оделась, сполоснула лицо и осторожно спустилась ко второму этажу таверны, по дороге чуть не столкнувшись с официанткой.       — Грудь что ли мешает смотреть под ноги? — язвительно прокомментировало низенькое зелёное существо с большими ушами явно женского пола. Не дождавшись ответа Джани, она спустилась к бару.       Как и вчера, за теми же сведёнными вместе столами сидела прежняя компания из чернокнижников и одного рубаки. Не было только тролля. Тихо переговариваясь, оба орка и эльфийка поедали свой завтрак, состоящий из омлета с каким-то рыбным паштетом на куске хлеба.       Дренейка не особо горела желанием вновь садиться вместе с ними. Но и одной не хотелось, мало ли кто подсядет. А живот всё урчал. Потому, глубоко вздохнув, она подошла к столу. Ещё на полпути Зубр краем глаза заприметил Джани, услышав постукивание копыт по отсыревшим деревяшкам. Но виду особо не подал, лишь молча отодвинул для неё стул. Опять рядом с эльфийкой.       — М-можно я сяду? — тихо спросила Джани.       — Угу, — промычал Зубр, запивая завтрак какой-то пряной густой дрянью тёмно-розового оттенка.       Джани осторожно уселась, оглядев каждого сидящего. Зубр выглядел как ни в чём не бывало, таким же хмурым, задумчивым. Дрогнор вроде бы полностью погрузился в процесс поедание пищи. Пробовал небольшими кусочками, тормошил еду туда-сюда. А эльфийка немного клевала носом в тарелку, вяло тыкая вилкой в дрожащий омлет.       Урчание живота Джани словно бы дало и без слов понять чёрному, что его «зверёк» голоден. Он спокойно встал, сказав, что сходит за едой. Дренейка сильно напряглась. Тишина среди таких малознакомых персон её немного убивала. Казалось, что что-то в ней не так. Особенно из-за того, как на неё поглядывала Крабелин.       — Эм… я, — неловко начала Джани, глядя на чернокнижницу. Та не подняла головы. — Я хотела бы извиниться за вчерашнее. За то… что… в общем… за то, что назвала вас… с-сукой.       Вновь наступила тишина. Джани налилась краской, её лицо приобрело фиолетовый оттенок. Игнорирование очень смущало.       — Ну и зачем же было поднимать в такую рань? Мог бы просто занести меня на корабль, — обратилась, будто пропустив слова дренейки мимо своих длинных ушей, эльфийка к Дрогнору.       — Чтобы ты снова прозевала свой завтрак? Твой зад и так мне в руку помещается. Что будем делать, когда он вообще превратится в палку? Сиди и жри, — ответил Дрогнор, будто бы тоже не услышав сказанного.       Вернулся Зубр с тарелкой еды и целым… бананом. Еда не самая лучшая, запах рыбы просто убивал. Но благо радовал свежеиспечённый хлеб и обилие специй в изжаренном до корки омлете. Однако, даже будучи голодной, Джани не находила сил проглотить хотя бы кусочек. В такой обстановке не то что есть, дышать неловко…       Внезапно она встрепенулась, сильно заморгав. Зубр остановил её попытку резко упасть лицом в тарелку от короткой потери сознания. И после, когда всё прошло, дренейка отряхнулась и выпятила грудь вперёд. За тело взялась Шакира, которая решила помочь Джани поесть без лишних смущений.       — Крабелин, дорогая, не нужно игнорировать Джани. Уверяю, её слова — абсолютная искренность, — отметила суккуб сразу, указав в сторону эльфийки вилкой с насаженным кусоком омлета. Но затем, будто бы что-то вспомнив, Шакира резко развернулась к Зубру. — Дорогой?       — Что? — буркнул орк.       — Ты целовал нашу девочку на ночь?       Зубр сжал губы, выпучив глаза, издав какой-то сдавленный кашель. Эльфийка удивлённо выпрямилась, прыснув.       — Поцелуй? Серьёзно? Зубр, с каких пор ты стал таким нежным? Нет, я, конечно, говорила про мягкий подход. Но чтобы такое…       — Ай, Краб, не смущай меня! — раздражённо прорычал орк, оскалившись. — Шакира попросила меня это сделать. Не знаю, почему я согласился… П-причём вчера у меня ничего не вышло! Но Джани позже сама попросила… в лоб.       Лицо дренейки вновь налилось краской, отчего она удивлённо стала ощупывать свои щёки. Джани, сидя внутри разума, хотела провалиться сквозь землю. Стыдно даже вспоминать об этом миге слабости.       — Похоже, Джаночка очень смущена, — хихикнула суккуб, пожав плечами и погладив орку плечо. — Как бы то ни было, ты молодец, Зубрик.       От слов подруги орк закатил глаза, а после попросил вернуть Джани её тело, чтобы она поела сама. Не кормить же её, как ребёнка. И стоило Джани вернуться, она почувствовала тесноту. Крабелин подобралась к ней близко и, несмотря на рост, потянулась к её лицу рукой. Прикосновения прохладной ладони к щеке заставили Джани вздрогнуть и отстраниться, с испугом глядя на ушастую. Та слегка наклонила голову, ухмыльнувшись.       — Такой пугливый котёнок, — промурчала она. — Знаешь… тебе незачем передо мной извиняться.       Джани приподняла бровь. Так она не игнорировала слова дренейки?       — На моём веку как только меня не называли. И не сказать, что все оскорбления были ложными. Мой здоровяк не даст соврать. — Она кивнула в сторону Дрогнора, улыбнувшись, но резко сменилась в лице. Наморщив нос, она зашипела: — И мне больше нравится, когда меня умоляют сохранить жизнь, а не просят прощения.       С этими словами эльфийка отстранилась.       — Привыкай к новой коробке, котёнок. Чем скорее ты смиришься, тем будет лучше. Быть может, научишься и удовольствие получать.       — Ха! Сказала та, которая до сих пор не смирилась с тем, что теперь повязана с орком, — хмыкнул Дрогнор.       — Ох, Тьма! Я же сказала, что это ВРЕМЕННО! — Краб всплеснула, недовольно покосившись на воина. Она не успела опустить руки, как вдруг орк обхватил широкой лапищей тонкую талию эльфийки и резко прижал к себе. Его клыки уткнулись в огненного цвета волосы. Носом он громко вдыхал её запах.       — Конечно, — издевательски рыкнул он. — Куда ты от меня денешься?       Джани впервые увидела, как на лице Краба появляется столь сильное смущение и как её тело слегка дрожит. Явно шли мурашки по коже. На секунду она почувствовала, как и к её волосам подбираются чьи-то губы, а на плечах и шее ощущаются прикосновения щупалец. Она вздрогнула, покрывшись гусиной кожей. Когда Дрогнор выпустил эльфийку из объятий, приглушённо хохоча, Джани опустила глаза.       — Умеешь поддерживать, Краб, — буркнул Зубр, подвинув тарелку Джани ближе к ней, намекая на то, чтобы она доела.       — А что ты ожидал? — Пожала плечами эльфийка. — Скажу ей, какая она молодец, что начала к тебе ластиться? Ну… может, она и молодец, адаптируется. Да проходит эта «адаптация» немного странно.       — Ты думаешь, я рад этой ситуации? Я бы сказал, что Джани меня всё ещё немного раздражает, — ответил Зубр, за что Джани возмущённо пихнула его локтём в бок.       — Я вообще-то рядом сижу! — воскликнула она.       — И что? Может, тогда объяснишь, с чего вдруг ты решила попросить поцеловать тебя в лоб?       — Я… Эм… — Дренейка, казалось, вот-вот станет цвета баклажана от стыда. — Это была Шакира.       — Ага, щас. Я её такой «смущённой» никогда не видел, — усмехнулся орк.       — Ну ты… зелёная задница, — процедила дренейка сквозь зубы.       — А ты синяя задница. И довольно жирная. Глядишь, скоро два стульчика понадобится.       Джани сложила руки на груди и отвернулась, ворча что-то под нос. Зубр лишь злорадно оскалился, из-за чего дренейка услышала в своей голове недовольный вздох суккуба. Крабелин захохотала:       — Сидят двое надутых, а сами неплохо так ладят.       Орк признался, что для него всё это несколько двояко. С одной стороны, внешне дренейка от суккуба мало чем отличалась, разве что цветом кожи и отсутствием крыльев. Но с другой, у Джани всё-таки был характер, который она активно проявляла в любой удобный и неудобный момент. Эльфийка не особо с ним была согласна. «Там» у всех женщин одно и то же. И если он хочет жить как прежде с суккубом, стоит научить её новое тело удовольствию. Орк сжал пальцами переносицу, подыскивая нужные слова, чтобы описать свои, скажем, ощущения в этой ситуации.       — Просто… у меня есть совесть. И привязанности, — неуверенно выдал он, на что Краб непонимающе сузила глаза. Сейчас орк сам предавался смущению, темнея от прилива крови. Выглядел, как нашкодивший ученик перед строгой учительницей.       — Совесть… правда что-ли? — язвительно выдала Джани, слегка наклонившись к Зубру. Тот прорычал что-то себе под нос. — Учти, жаба клыкастая, я не буду с тобой… спать… Что бы там ни говорила Шакира. Не знаю, как это происходит у вас… — Джани растопырила два пальца, одновременно показывая на Краб и Дрогнора. — Но мне противно даже вообразить подобное.       — Ой, котёнок, противно с любыми мужиками. Любой расы. Они сами по себе не очень приятны и воняют. — Зубр хотел что-то высказать против, но Крабелин не дала ему и звука издать. — Даже если они моются. Без обид, Зубр, но даже чистый мужик розами, слава Тьме, не пахнет.       — Я бы не сказала, что они все неприятные, — буркнула Джани, глядя куда-то вниз. — И пахнуть могут… прилично.       — О, так у тебя был «приятный»? — удивлённо протянула эльфийка. — И кто же?       Джани вжала голову в плечи.       — П-паладин. Очень вежливый… и учтивый…       — О Тьма, не начинай. Бегал за мной один паладинишка по молодости. Лет так в сто девяносто. Мёд в уши лил профессионально. Все эти слащавые речи о Свете — аж наизнанку выворачивает. Бр-р. — Сморщившись в отвращении, Краб махнулся в сторону Джани рукой.       — Дренейские паладины благородны и чисты в своих поступках и принципах. Порой их действия бывают… грубоваты. — Дренейка уже сотню раз пожалела, что вообще завела об этом разговор. Вновь копошиться в прошлом, которое она скрыла внутри за семью печатями. Она чувствовала внутри себя какое-то волнение и неприятное покалывание в сердце.       — Больно! — вскрикнула Шакира, что немного напугало Джани. — Больно! Что ты сделала? Не делай так! Это было ужасно!       — Я… что… — шептала Джани себе под нос.       — Что это только что было? У тебя сердце пыталось остановиться? — По голосу в голове дренейка осознавала, что Шакира действительно не поняла, что произошло. Её это напугало.       — Н-нет… всё хорошо…       — Я так перепугалась, Джаночка, — заскулила суккуб. Дренейка не стала ей что-то отвечать, глубоко вздохнув, дабы успокоиться.       — Короче… не важно, — буркнула она остальным. Крабелин лениво доедала завтрак, молча пожав плечами. Но Зубр, похоже, не желал останавливать разговор.       — Так у тебя, значит, уже кто-то был, — утвердительно произнёс он. — Готов поспорить, что он тебя бросил. Небось вынесла ему все мозги своим глупым поведением. Или понял, что ты та ещё дурында.       Это был удар ниже пояса. Это не просто обидело Джани. За такие слова она хотела свернуть орку шею. Или в лучшем случае оставить под глазом синяк. Но руки не поднимались. Не потому, что Шакира в этом как-то мешала. Скорее Джани боялась последствий. Всё, что она могла сделать, это уйти.       — Пошёл ты, — шикнула она и, встав из-за стола, с грохотом скинула тарелку с остатками еды на пол. Простояв рядом с Зубром до тех пор, пока громыхание посуды не утихло, она ушла наверх, в комнату.       — Мы поговорим с Зубром на эту тему, дорогая, — успокаивала суккуб, поглаживая волосы Джани, в то время как та лежала на кровати и плакала от бессильной злобы. — Порой мужчины наглеют и приходится ставить их на место. Не плачь, дорогая.       — И ты ещё хочешь, чтобы… чтобы я… с ним! — рычала Джани. — С этой сволочью! Ненавижу!       Она ударила кулаком подушку, представив, что это морда Зубра.       — Ненавижу!       Избив её вдоволь, она плюхнулась лицом вниз.       — Вот что ты такого в нём нашла? Скажи мне… — прошептала она Шакире, что переместилась на кровать Зубра. Суккуб вздохнула, слегка откинувшись назад.       — Скажем так… у меня было много хозяев-чернокнижников. Мужчины, женщины. Орки, тролли, люди, эльфы… гномы. Каждый призыв, это словно подвешивание конечностей к ниточкам, чтобы мы как марионетки исполняли всё, что прикажет кукловод. Это мучительно, неприятно, мерзко. Им не важно, что с тобой, что ты чувствуешь. Если им что-то не понравится, они найдут другого демона, — задумчиво говорила Шакира, мерно извивая хвостом. — Когда Зубр призвал меня, первое, о чём он спросил меня, это: «Откуда у тебя эти раны?»       Суккуб встала, развернувшись к дренейке спиной. Джани прежде не видела её так, сзади. Уж тем более не опускала взгляд ниже пояса. Но сейчас сильно бросались в глаза тёмные шрамы, тянущиеся с поясницы по ягодицам и дальше, не доходившие до внутренней части коленей. Разглядывать долго их не удалось, ибо Шакира исчезла.       — В тот день мои раны горели зелёным от свежести и от силы, которую приложил подлый натрезим, чтобы одарить меня такой «красотой». Другому бы чернокнижнику, будь это та же Крабелин или, может, Фэлгар, было бы всё равно.       — Демоны ему милее обычных смертных. Всё ясно, — забурчала Джани, отвернувшись. Суккуб нависла над ней, проведя руками по плечу.       — Он чернокнижник. Так уж вышло. — Она наклонилась к личику дренейки. — Но мы это исправим, правда?       — На черта? — промычала Джани сквозь подушку. — Я вообще хочу уехать домой и не вспоминать о том, что со мной было.       — Дорогая моя, мне казалось, что ты не трусиха. Может быть, я ошиблась?       Джани резко подскочила с кровати, тараща от злобы глаза.       — Я. Не. Трусиха! — указывая на Шакиру, зарычала она. Та хихикнула.       — Тогда докажи это Зубру. Пусть знает, что с тобой нужно считаться. — Демоница подобралась к Джани, хитро заглядывая ей в глаза.       Дренейка понимала, что та пытается взять её на слабо, но с другой стороны оказывается совершенно права. Орка нужно поставить на место. Чтобы он не обращался с ней, как с рабыней или игрушкой. Одного вкуса копыт будет недостаточно для осознания, потому потребуется занять доминирующую позицию. Если не сразу, то постепенно. Да… Чтобы он ничего не заподозрил. И Шакире, похоже, самой хочется в этом поучаствовать. Ей, как суккубу, не занимать в хитрости и соблазнении. Джани есть, чему у неё поучиться.       — Нет. — Джани улыбнулась, правда, Шакира не совсем поняла её ответ. Ухмылка исчезла с её гладкого личика. — Ему надо считаться с НАМИ!       — Теперь мы стали понимать друг друга, дорогая. — Снова разулыбалась суккуб, пожамкав щёки дренейки и чмокнув её нос. — За этой глухой стеной неуверенности сидит настоящая обольстительница. Считай, что один кирпичик для её вызволения уже вынут.       Когда Джани вновь спустилась ко второму этажу, хозяин таверны сказал ей, что все уже отправились на корабль. Зубр провожал Крабелин и Дрогнора, о чём-то говоря. Дренейка решила выйти из таверны, чтобы тоже проводить их, пока ещё было время. Краб активно давала наставления орку, напоследок указывая на подступающую Джани.       Прямо перед поворотом к месту стоянки корабля ей преградила дорогу троица людей, судя по запаху, находившаяся уже подшофе.       — Красотуля, не хочешь ли узнать, как воют морские волки? — брякнул один из них, корча пьяную лыбу. Дренейка смутилась тому, как её начали окружать. Стало не по себе, ведь это не первый раз, когда с ней такое случается. Мысли о том, чтобы сделать что-то, улетучились от накрывшего её страха.       Но Шакира быстро взяла всё в свои руки. Дренейка вздрогнула из-за резкой перемены и, слегка выпятив задницу и подперев талию рукой, заговорила:       — Я уже знаю. Вопрос только — почему они воют? — подойдя почти вплотную и сверху вниз из-за разницы в росте смотря на одного из пиратов, сказала она. Те замычали от непонимания. — А воют они, потому что их морские огурцы уже настолько просолились, что не в радость ни для одной приличной женщины.       — Э, ты чё, опухла совсем, коза толстозадая? — взбрыкнул второй моряк, резко взяв дренейку за задницу и прижав в себе. — Сейчас посмотрим, как воют космические козы, да?       На моряка, что стоял перед дренейкой, резко набросились две демонические собаки. Они впивались своими зубами ему в конечности, заставляя того визжать как свинья. Другие два резко дали дёру, заприметив приближающуюся крупную фигуру орка. Одного догнала стайка бесов, сжигая всю одежду и волосы. Последний же просто со страху прыгнул в воду и скрылся.       Один громкий приказ от Зубра остановил расправу собак и бесов. Они отпустили горе-моряков и вернулись к хозяину. Искусанного чуть ли не до крови пьяницу Зубр вздёрнул на ноги и кинул в сторону стражи картеля, которые сразу же утащили бедолагу.       — Поганые люди, — плюнул он им в след, затем обратился к дренейке. — В порядке?       — Сладкий мой, это того не стоило. Я бы и сама всё сделала, — всё так же выпятив попу, мурлыкала дренейка. Зубр вздохнул, на пару секунд закрыв глаза.       — Нам пора домой.       Сложив все вещи, орк пришёл забирать волка, который успел соскучиться по своему хозяину, отчего решил игриво пытаться прокусить ему руку. Он не хотел ложиться на пол, чтобы дать дренейке забраться, поэтому орку пришлось приподнять её за талию и усадить. Но сделал это максимально осторожно. Может потому, что сейчас телом обладала Шакира…       Он выехал из Бухты через небольшой туннель в скале, который заканчивался раскрытой пастью огромной акулы. Не останавливаясь, ехал строго по дороге, пока эта самая дорога внезапно не закончилась. Она упиралась в небольшой водоворот, образованный в земном разломе. Шакира, видимо, не удивлялась этому, а Джани не верила глазам, что такое возможно. Не хотелось бы туда упасть, но и переправы не видно было.       Зубр отвёл волка от края, а сам что-то очень долго бормотал себе под нос, водя руками по воздуху. От них оставался шлейф тёмной энергии, что становился всё гуще и гуще с каждым разом. По итогу энергия собралась в один небольшой сгусток и упала на землю. Послышался слабый взрыв, и на том месте оказался портал. Не просто какой-то разрыв материи, как делали маги. Скорее призванный откуда-то с железной рамой и испещрённый символами. На другой стороне водоворота возник точно такой же портал, но отдающий зелёным.       По приказу орка Волк проскочил через него, мгновенно оказавшись около второго портала. Оттуда после показался и Зубр. Шакира в этот момент почувствовала усталость и решила уйти в разум дренейки, дав Джани волю. Со стороны показалось, что ей стало плохо после прохождения.       Проехав ещё какое-то время, Зубр свернул с дороги и остановился у пещеры, что находилась на небольшом, явно вырытом вручную углублении. У входа сидели двое огров и от нечего делать играли во что-то типа угадайки.       — Это жёлтое… большое… и круглое, — загадывал один.       — Блинчик? — спрашивал второй.       — Нет. Думать ещё. — Огр развернул голову и заметил приближающегося волка. Он вскочил на ноги и пихнул своего товарища в плечо, чтобы и тот поднялся. — Смотри, начальник идёт.       Орк сошёл с волка, подойдя к ограм. Те смотрели на него сверху вниз, но не как на мошку, которую можно прибить.       — Шляг. — Зубр глянул на огра слева от себя, после повернулся к тому, что справа. — И Сток. Ничего не было, пока я отсутствовал?       — Злые тролли бегать по деревьям. Но в дом не заходить, — сказал Шляг, сжимая в руке дубинку.       — Да. Почта приходить много, гостей не было, — кивая, бурчал Сток.       — Прекрасно. Смотрите. — Зубр указал на дренейку. — Это Джани. Её не трогать. Она дома хозяйка. Но выпускать нельзя. Ясно?       — Шани — хозяйка, — повторил Шляг.       — Да. Шани не пускать из дома, — гаркнул Сток.       — Хозяйка? Что? — Джани осторожно прошла мимо громил, которые так пристально смотрели на неё полутупым взглядом.       — Не раскатывай губу. Это значит, что ты будешь готовить, убирать, следить за порядком и за тем, чтобы Шакира была в хорошем расположении духа. Ну и я тоже. — Зубр дошёл до железной двери, отпирая её заклинанием.       Внутри всё оказалось не так скверно, как Джани изначально казалось. Она думала, что орк живёт в пещере, словно какой-то дикарь. Каменный стол, стулья, может, искрящие там и тут гейзеры, ужасный запах, подстилка вместо нормальной постели. На самом деле всё в пещере было устроено вполне уютно. Гейзеры тут были, но закупоренные насмерть, лишь некоторые оставлены для насыщения воздуха. Пещера поделена на несколько комнат по стандарту: что-то вроде кухни с костром, рабочим столом и столовой, спальня с широкой кроватью, типа кабинета с ещё одним столом, полным свитков и растений, и наконец небольшой горячий источник, где можно помыться и расслабиться. По команде Зубра несколько призванных бесов принялись зажигать все факелы зелёным огнём.       — Вижу, ты ожидала другого, — усмехнулся орк, двигаясь в сторону кабинета.       — Это точно твоя пещера? И как ты… обосновался тут? А-А! — Джани испугалась резкого выхлопа маленького гейзера неподалёку.       — Здесь жили огры. Я всё зачистил, оставил лишь двух, а потом я и Шакира обустроили это место, как своё… гнёздышко, — последнее слово Зубр сказал тише. — В общем, расклад такой: ты можешь помыться и привести себя в порядок, пока я съезжу купить припасов на ближайшей ордынской стоянке.       Джани неуверенно кивнула. Орк не стал задерживаться и сразу ушёл. Дренейка подумала, что ей действительно нужна ванная. Вот уже несколько дней она не может ни помыться, ни сходить нормально в туалет.       Сидеть в горячей воде в тишине и покое — то, чего так сильно Джани не хватало. Можно распустить волосы, снять грязную и дурно пахнущую одежду, просто лечь и расслабиться, закрыв глаза. Шрамы более менее зажили и больше не щипали, но края «узоров» почему-то отдавали красным.       Даже дома, на острове Лазурной дымки, ей бы не позволили долго сидеть в ванной. Хоть какой-то плюс в нахождении здесь. Не сказать, что ей нравился дом Зубра. Скорее, очень непривычные условия.       — Отдыхаешь, дорогая? — послышалось хихиканье Шакиры. Джани приоткрыла глаза, устало вздохнув. Суккуб сидела напротив, также погружённая в воду и совершенно голая.       — Можно я посижу в тишине? Хотя бы немного.       — Мне тоже хочется расслабится. Это моё любимое место в доме. После кровати, конечно, — рассмеялась суккуб и поднялась. Она указала Джани на ведёрко недалеко от себя. — Особенно мне нравится стоять и обливать себя водой. Попробуй, дорогая.       Дренейка так и сделала. Приятно, когда по телу течёт тёплая вода. Ещё лучше, когда она смывает собой грязь и словно бы душевные тревоги. Это её так увлекло, что она не заметила, как Шакира подобралась сзади.       — В этот раз ты не испугаешься меня, милая? — Шакира прижалась грудью к спине Джани, отчего та вздрогнула. Её руки бродили по телу, оглаживая бёдра, ягодицы, талию, груди и плечи. — Наше тело просто прекрасно. Но ты почему-то его стыдишься.       — Прекрати, — тихо буркнула Джани, отходя. — Не настолько-то оно прекрасно.       — А мне нравится. Я бы любовалась им весь день. Такая изящная шея, красивые тяжёленькие грудки, ровная спина и узенькие губки. Да-да, те самые губки. — Рука суккуба скользнула ниже живота. — Я чувствую, как они наполняются кровью. Такие сочные и мягкие.       Джани вздрогнула. Голос Шакиры был мягче обычного и казался каким-то завораживающим. Призрачные прикосновения её тонких пальчиков заставили дренейку сжать ноги из-за прилива чувства возбуждения.       — М-м, представляю, как они раскрываются в приглашении поцеловать их. Как наш мужчина запускает в них свой язык. М-м… и не только его.       Ноги Джани слегка подкосило и всё тело передёрнуло. Она упала на колени, сгорбившись.       — Не надо, — застонала она. — Пожалуйста…       — Солнышко. — Шакира опустилась к ней, забеспокоившись. — Почему ты сопротивляешься?       — У меня есть причины, понятно?! — резко зарычала на неё дренейка, попытавшись оттолкнуть суккуба от себя, но её образ растворился в воздухе и вновь возник у края источника. Джани окунулась с головой, «смывая» с себя дурные мысли.       — Ах, скверночка моя, ты не забыла про кирпичики? Один за другим убираем из стены.       — Я знаю! Просто… этот кирпичик пока что не сдвинуть… он слишком тяжёлый.       — Что ж… — Шакира зазевалась. — Пока мы не уснули, хочешь ли ты спросить у меня что-нибудь?       — Да, хочу. — Закивала Джани. Шакира улыбнулась. Образ резко переместился к дренейке вплотную. В этот раз наглая демоница обняла её сбоку. Обе сидели полулёжа. — Вы с Зубром любите друг друга?       Улыбка с личика суккуба исчезла. Она отвела глаза в сторону и прижалась головой к плечу дренейки, рукой поглаживая её животик.       — Мы не затрагиваем эту тему, милая. Я демон. Он орк, демонолог. Не нужно лишних сложностей, ведь признание будет требовать каких-то… шагов. А это невозможно. Понимаешь, дорогая? — Шакира посмотрела в глаза Джани. Та закивала. — Если с одним из нас что-то случится, будет проще забыть. У нас был такой уговор.       — С тобой ведь что-то случилось. И он ради тебя пошёл на всеё, чтобы спасти. Пока тебя не было, выглядел очень даже печальным.       — Деточка. Привязанности свойственны всем смертным и бессмертным существам. И это вовсе не любовь, а совсем иные вещи. Мы с ним партнёры «по работе». Друзья, которым можно и переспать друг с другом. Между нами нет любви. — Суккуб слабо улыбнулась, огладив Джани плечо. — А между вами — вполне возможно.       Джани хотела возразить, но тепло источника её сильно разморило. Словно тело пыталось раствориться в воде. А разум погружался в дрёму…