Горький пряник

      Когда грозы и водоворот оказались позади, оставалось чуть больше дня плавания. Паруса удачно подхватили ветер и несли корабль быстрее прежнего.       Шакира и Джани договорились не покидать спального места, постепенно восстанавливая силы. Шрамированные знаки всё ещё неприятно болели, а бинты зудели. Дренейка до сих пор с ужасом взирала на них, когда Зубр менял повязки. Суккуб успокаивала её, что они затянуться и будут представлять из себя выпуклые бугорки кожи, из-за того что, как оказалось, орк втёр в раны некий порошок.       Сам Зубр до конца плавания не общался ни с Джани, ни с Шакирой. Он мог читать, что-то писать на специальных пергаментах, от которых явно веяло магией, или же глядеть на горизонт. При этом он без конца повторял, что они куда-то опоздали, но куда — так дренейка и не услышала. Как бы «опоздание» не закончилось для неё уж слишком плохо…       — ЗЕМЛЯ-Я-Я! ВЫЛЕЗАЙТЕ ИЗ ТРЮМОВ, ВОНЮЧИЕ МОРСКИЕ КРЫСЫ! — закричал капитан во всё горло. Орк собрал вещи и откуда-то из трюма на другой стороне корабля вывел волка. Дренейку разбудил в последнюю очередь.       — Рогатая, поднимайся, — незлобно рыкнул он, пихнув Джани в бок. Та недовольно надула губки.       — Ну зачем ты так грубо, Зубрик? — протянула она. Орк на секунду застыл, будто не ожидал такого ответа.       — А… это ты. Джани спит? — неуверенно спросил он.       — Да-а, дорогой. Пусть пока отдыхает. Я хочу сделать лёгкий сюрприз. Всем-всем, — хихикнула суккуб, поднимаясь с гамака и потягиваясь. — Ах, я так хочу сладкого. Ты же возьмёшь мне сладостей, милый?       — А у вас двоих задница больше от сладкого не станет, а? — игриво сощурившись, спросил орк.       — Чем больше, тем аппетитнее. — Дренейка, хитро улыбнувшись, развернулась к орку боком и со всей силы шлёпнула сама себя по ягодице. Орк смущённо заморгал, а она будто бы прислушивалась к этому звуку, улыбаясь. — И громче, хи-хи.       — Не делай так, — забурчал Зубр, выходя на палубу. Дренейка нагнала его и, выскользнув где-то из-за плеча, прижалась к нему спиной.       — Тогда я буду ждать этого от тебя, сладкий. — Она чмокнула Зубра в тощую щёку и, смеясь, попрыгала к выходу.       Корабль огибал островок, на котором высилась громадная побитая статуя с головой гоблина. А прямо за ним располагалась маленькая бухта с множеством надстроенных друг над другом домишек. Пиратская бухта, где кипела жизнь не хуже столицы. Рабочие порта перетаскивали награбленные товары, пираты разгуливали по узким помостам, а распутные девки завлекали их к себе за нескромную плату. А за всем этим с высоты наблюдал Барон Ревилгаз.       Здесь Зубр мог не бояться каких-нибудь «недобрых» взглядов. Пираты настолько привыкли к разношёрстности своей команды, что их бы вообще не удивила такая пара, как орк и дренейка. И никаких лишних вопросов не возникнет, чему орк был рад. Пристукивая копытцами, дренейка вальяжно шла впереди, вдыхая смесь запахов из морской соли, табака и дешёвой браги.       Однако, когда орк отвёл волка в стойла и они завернули к таверне, что располагалась прямо за подвешенной мёртвой акулой посреди помоста, дренейка затормозила.       ­— Ох, я немного беспокоюсь за их реакцию на нас с Джани, — забегая Зубру за спину, пролепетала она. Орк сам пожал плечами, не зная, чего ожидать от своих друзей. Тем более они опоздали на встречу.       В «Старом моряке» сегодня, как ни странно, спокойнее обычного. Все посетители, стоило Зубру зайти, стали глазеть на него. Ему не в первой видеть в их взгляде вопрос: «Неужели ещё один?».       — А вот и ещё один чернокнижник пожаловал! Зуброш, твои на втором этаже! Распугали мне тут всю клиентуру! — радостно и одновременно с претензией произнёс хозяин таверны.       — То-то думаю, чего так тихо, — стягивая несколько сумок с себя, пробурчал орк. — Скажи своим отнести это в комнату. Ночь на двоих, две пинты браги и чего-нибудь сладкого для дамы. Всё на мой счёт.       — А ну, ребятки, подняли свои тощие зады и сделали, как барин велел! А не то лишу всех чаевых на сегодня! — Пока гоблин вовсю командовал, Зубр провёл дренейку за руку по доскам на верхний этаж таверны.       За стасканными вместе двумя столами сидели трое. Тролль, бледно-лилового цвета кожи и с белыми, как снег, волосами, в немного рваной тёмной мантии с повешенными черепками на поясе и парой отделанных костью лёгких наплечей; рыжеволосая кровавая эльфийка в несколько откровенном фиолетовом одеянии, никак не скрывающем её округлые, но мелковатые по меркам орков формы, высоких сапогах с железными вставками и ярко выделяющимся значком орды на поясе; и орк, никак не смахивающий на чернокнижника, скорее на рядового воина с чёрными волосами, высоким пучком на затылке и двумя пышными косами, тянущимися с боков нижней челюсти.       Завидев Зубра, те оглянулись. Первым поднялся тролль, вздёрнув трёхпалую руку:       — О-о, дарова!       — Какие орки… и без охраны, — промурчала эльфийка своим мелодичным голоском, подперев рукой голову.       — Привет, народ… Были кое-какие сложности… в общем… вот, — орк отошёл в сторону, показав дренейку. Оба чернокнижника нахмурились в непонимании.       — Рогатая? А где Шакира? — возмущённо спросил тролль, вскинув руки вверх.       — И правда. Где Шакирочка?       Дренейка смущённо улыбнулась, помахав ручкой.       — Краби, Фэлли, это я.       Все удивлённо вскинули брови. Челюсть у тролля медленно опустилась, затем резко поднялась. А вот эльфийка встала из-за стола и стала осматривать дренейку с головы до ног.       — Интересно, как же это ты смог, не убивая тело, заключить в неё демона? — спросила она. Зубр вздохнул, перед ответом посадив дренейку за стол рядом с эльфийкой.       — Плата душами… и небольшая хитрость. — Орк вздохнул ещё раз. — Я потому и задержался, что Шакиру разрубили пополам.       От тролля послышалось слабое «у-ух».       — Вы её только не пугайте, она немного зажатая. Зубр и так напугал её до полусмерти, пока меня не было, — залепетала дренейка.       — Ну не прям до полусмерти… — забурчал орк.       — Подожди-ка. Что? — приостановила эльфийка.       Дренейка жестом попросила подождать один момент и немного наклонилась вперёд, закрыв глаза. Прошло около минуты, после чего она вскинула резко голову и стала испуганно озираться по сторонам.       Джани никак не ожидала вот так резко, по команде Шакиры, очнуться, так ещё и не на корабле, а где-то за столом в окружении неясно кого. Пахло едой, даже живот стало тянуть от голода и желания поесть чего-нибудь нормального.       — Где я, бес вас дери?! — тихо спросила дренейка, рассматривая сидящих незнакомцев. Эльфийка, что стояла рядом с ней, удивлённо и громко втянула в себя воздух, после заулыбалась.       — Ты и душу сохранил. Как это щедро с твоей стороны. — Эльфийка вновь села на своё место и взяла Джани за руки. — Привет, солнышко. Моё имя Крабелин. Но все зовут меня просто Краб.       Она показала на тролля, который пялился на дренейку, слегка склонив голову.       — Это Фэлгар. Мы все друзья Зубра. Надеюсь, ты будешь хорошей девочкой. Ведь если так, то и мы будем тебе друзьями. Хорошо?       Джани ничего не ответила, грубо вырвав руки из хватки эльфийки. Уж кому она точно не будет другом, так это кровавому эльфу. Краб отреагировала спокойно, продолжая улыбаться.       — Дорогая, не стоит так категорично думать об эльфах. Особенно о Крабелин. Я рада, что всё обошлось. А теперь не пугайся и посиди спокойно, — пролепетала Шакира в голове дренейки. Всё тело резко вздрогнуло, и возникло ощущение того, что Джани куда-то резко засосало. Она продолжала всё видеть, но ни руками, ни ногами, ни головой повертеть не могла. Суккуб вновь овладела её телом.       — ЧТО ТЫ… — хотела закричать Джани, но понимала, что и губами не может шевелить, а её слова были лишь каким-то потоком мысли внутри разума. И Шакира решила её проигнорировать.       В это время между чернокнижниками разгорелась беседа.       — Подумать только… у одной появился парень, у другого демон сменил место жительства! Я чё-ли один без новостей? — надув в обиде ноздри, буркнул тролль. После сказанного лицо эльфийки внезапно налилось краской.       — Кстати, об этом. Я вижу, вы для меня нашли замену, — хихикнул Зубр, глядя на скорчившего недовольно рожу орка рядом с рыжей. Официантка как раз принесла всем по пинте браги. Эльфийка стала переводить взгляд то на орка рядом, то на кружку перед собой.       — С чего бы начать… Если вкратце… Во время высадки на новом континенте мы работали вместе, а там как-то так всё закрутилось и… — Крабелин прикрыла лицо рукой. — О, Тьма… Не знаю, как так вышло. Он просто теперь живёт у меня! Ну и не только…       Орк довольно ухмыльнулся, отпивая браги.       — Не думал, что ты настолько падка на орков, Краб. Хотя… если вспомнить, что мне рассказывал Драмалл, — Зубр начал давить лыбу, видя, как ухмылка воина превращается в гримасу недовольства. Краб жестами просила чернокнижника заткнуться, наливаясь ещё больше краской.       Дренейка цокнула языком:       — Вы просто не знаете, где мы с ней гуляем. И, клянусь Саргерасом, никто ещё не заставлял Крабелин так краснеть. А значит… — Она прижалась грудью к столу и подпёрла голову рукой, с хитрым прищуром смотря на воина и виляя длинным хвостом. —…этот мужчина весьма горяч.       Зубр что-то пробурчал себе под нос, вновь отпив браги.       — Шакира… его достоинство действительно… неимоверно… внушительно, — выдала резко Краб.       В этот момент оба орка поперхнулись. Зубр сплюнул брагу обратно в кружку, а воин закашлял. Дренейка рассмеялась, но внутри разума Джани негодовала.       — Эльфийка… и орк… эльфийка… И ОРК. ЭЛЬФИЙКА И ОРК! Они совсем что-ли?!       — Надо бы нам сравнить достоинства своих мужчин, дорогая. Фэлли, — дренейка обратилась к хихикающему троллю, — вдруг ты их переплюнешь, сладкий. Я помню одного своего хозяина тролля. И видела мно-о-огое.       — По своему опыту могу сказать, что там есть чем похвастаться, — заявила Краб, но чувствуя, как орк её легонько пихнул, промямлила: — Лично Фэлгара я не проверяла.       Тролль приподнял надбровную дугу, а орк, откашлявшись, захрипел:       — Ушастая, я иногда поражаюсь тому, как ты можешь краснеть из-за невинных вещей, но совершенно спокойно такое обсуждать.       — Ушастая? — засмеялся Зубр. — Можно я тоже буду называть тебя так, а, тётя Краб?       Эльфийка сверкнула ядовито-зелёными глазками в сторону чёрного, явно говоря «НЕТ!». Орк хотел что-то сказать ещё, заодно спросить, как же всё-таки зовут спутника чернокнижницы, но к ним внезапно подбежала официантка и протянула леденец из жжёного сахара на палочке, выполненный в виде мурлока. Дренейка радостно схватила его и начала блаженно облизывать, пока остальные наслаждались выпивкой.       В компании возник вопрос о том, как же так вышло, что суккуба разделили пополам. Зубр рассказал кратко, как всё произошло, а Шакира в теле дренейки, причмокивая леденцом, поведала о дальнейших событиях, Джани также внимательно слушала.       Душа Шакиры после смерти отправилась, как и положено демону, в Запредельную тьму. Об этом стало известно её главному хозяину, натрезиму Мефистроту. Джани помнила голографические изображения этих существ в Экзодаре. Высокие, сильные, с рогами и громадными крыльями. Хитры, умны и занимают не последнюю роль в Легионе. Все они поголовно военачальники и хозяева другим, более низким демонам.       Конечно, дренейка не знала всех подробностей нахождения Шакиры в Легионе, кроме того, что ей пришлось туда вернуться. Она определённо не нравилась этому Мефистроту. И стоило суккубу погибнуть, натрезим заключил её душу в клетки тюремщиков, где девушку подвергали мучениям и боли. И если бы Зубр повременил со «спасением», кто знает, что бы сделал её хозяин, возродив тело.       — Получается, рогатая — виновник. А я всё думал, что это твой трофей, Зубр, — пробурчал Фэлгар, стуча пальцами по столу с недовольным видом.       — Что ж, — начала Краб, выслушав Шакиру, — в любом обществе инакомыслящих ожидает скверное обращение. Как видно, демоны тому не исключение.       — Инакомыслящих? — мысленно спросила Джани. Шакира пообещала ей рассказать об этом несколько позже.       — Зубр, чем больше ты будешь находить демонов, подобных Шакире, тем больше может понадобиться таких кукол, как Джани. Надеюсь, ты понимаешь?       — КУКЛА?!       — Что до «виновницы»… — Крабелин пожала плечами. — Одержимость демоном уже довольно сильное наказание.       Зубр вздохнул.       — Если бы это была кукла, я бы так не парился. — Дренейка отчего-то закивала, продолжая посасывать леденец. От мурлока там осталось что-то бесформенное и немного изогнутое. Смотря на это, Фэлгар усмехнулся.       — Кстати, говоря о парнокопытных. А как прошли первые «скачки»? — Тролль натянул пахабную лыбу, а Зубр вновь чуть не подавился.       — Зубрик ещё не привык. Правда, дорогой? — Дренейка повернулась к орку, демонстративно посасывая леденец, как что-то совсем не то, о чём бы можно было подумать. Тот скривился.       — Оу-у, так наш Зубрик, — подражая манере речи Шакиры, заговорила Крабелин, — ещё не распробовал все прелести дренейских дев? Неужели у тебя не стоит?       Орк-воин, который, кстати, успел представиться как Дрогнор, прокашлялся.       — Мелкая, ты меня поражаешь.       — Спасибо, дорогой. — Эльфийка почесала Дрогнору игриво подбородок. — И не недооценивай мой опыт.       — Что ж… честно говоря… — Зубр сложил руки на груди, сделав вид, что смотрит на соседний столик. — Я… э-э…       — Ну давай, колись! — поддержал орка тролль.       — Я… э-э… собирался в ближайшее время…       Услышав это, Джани, даже будучи всего лишь без контроля тела, ощутила дрожь внутри. Возникли резкие и болезненные воспоминания. И мысли о том, как орк держит её за шею, душит сильными руками и приносит неимоверную боль. А внутри всё будто горит…       Она не желала даже слышать об этом. Хотелось заткнуть его наглую рожу и высказать каждому чёртовому ордынцу всё, что она о них думает. Надменная эльфийка! Как и Шакира, столь развратна, ещё и с орком. Таким же отвратительным, вонючим, зелёным! И тролль. Косматый, неопрятный, с бивнями длиннее, чем его морда!       Собрав всю силу воли, она мысленно стала пробиваться через барьер между ней и Шакирой, заставляя ту волноваться и терять контроль. Да. Она должна была отвоевать своё собственное тело, а не смотреть, как кто-то другой управляет им.       Ей это почти удалось. Шакира, понимая, что они обе стали нестабильны, дала возможность Джани всё-таки овладеть собой. Дренейка вздрогнула и, не успел Зубр договорить свою мысль, развернулась к нему и закричала:       — НЕ СМЕЙ… ДАЖЕ… ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ!       Все резко замолчали. Орк взглянул на Джани, пытаясь понять, кто сейчас перед ним. Возможно, гневное личико дренейки бы подтолкнуло мозг в его толстой черепушке к правильному ответу.       Тишину прервал тихий лепет Крабелины:       — Милочка, а что же мы такие агрессивные?       Джани резко указала на эльфийку, рыча.       — Я не одна из вас, понятно?! Вы просто отвратительны! Особенно ты, сука!       — Синякам слово не давали, слышь! — возмутился Фэлгар, поднявшись. Джани вскочила из-за стола.       — Кто бы говорил! Сам синей некуда! Если кто-нибудь из вас скажет хоть слово о том, что «мы с Забором» чем-то там будем «заниматься»… Клянусь Светом! Я вас урою!       — Я Зубр, — глухо прорычал орк.       Джани нависла над чернокнижником, тыкая в него пальцем.       — Нет. Ты не Зубр! Ты…       Внезапно орк сам поднялся, глядя дренейке прямо в глаза.       — Давай! Скажи! Склыкани что-нибудь стоящее!       — Ты… ЗИККУРАТ!       Повисла тишина. Зубра распирало от злости. Он тяжело дышал и сжимал кулаки, желая врезать вредной рогатой. И даже несмотря на то, что она сказала самую глупую вещь, которую он только мог услышать в жизни, это никак не повлияло на его настроение.       Неожиданно Клабелин, Фэлгар и Дрогнор начали смеяться. Долго, истошно, почти до слёз. Настолько громко, что из-за них заткнулись все в таверне и посмотрели на угарающих чернокнижников. Тролль стучал по столу, гогоча как баклан. Орк казался визжащей свиньёй, а эльфийка орущим долгоногом. Этот смех несколько обескуражил Джани и даже как-то обидел.       Постепенно успокаиваясь, Краб, утирая слёзы, встала из-за стола и резко взмахнула руками. Тело дренейки оцепенело. Будто множество маленьких цепей охватило её. Она не могла пошевелиться, а лицо застыло в гримасе удивления. Пройдя ей за спину, эльфийка возложила руки на плечи Джани и резко усадила на стул. А затем, обхватив руками шею и ласково проведя по её коже пальцами, отчего дренейке захотелось дрожать, зашептала:       — Я говорила, солнышко ты наше бледное, будешь хорошей девочкой — и мы будем тебе друзьями, — голос эльфийки изменился на какой-то жуткий, словно из самой преисподней. — А будешь плохой — тебя накажут. И не забывай, теперь это не только твоё тело.       Она отпустила дренейку и уселась на своё место, после чего оцепенение спало. Теперь Джани действительно затрясло. Она сгорбилась и прижалась к столу, вцепившись в него руками. Зубр также сел, придвигая застоявшуюся кружку с брагой к ней       — Выпей.       Джани вцепилась до побеления костяшек в неё и стала пить маленькими глотками. На вкус не так отвратительно, как на корабле. Наоборот, эта брага чем-то напоминала квас, только солоноватый и более пузыристый.       — И где ты только нашёл такую дуру? — всё ещё не переставая смеяться, спросил тролль.       — Скорее, она меня нашла, — попытался отшутиться Зубр, но с его внезапно опечаленной мордой вышло не очень хорошо. — В общем. Нам… троим… нужно привыкнуть к новым правилам.       — Иди ты на клык, Зубочистка, — прирыкнула Джани, булькая брагой.       — Кукла уже ругаться научилась, хах, — усмехнулся Фэлгар.       — Знаешь, Фэл, я не могу назвать её куклой. И Шакира бы её так не назвала. Она ей почему-то нравится.       — Ясно. Но если будет нужно избавиться от этой щупальцеобразной, ты скажи, достанем Шакире другое тело, да.       Орк вздохнул, осторожно взяв дренейку за руку и раскрыв на ней бинты. Все увидели постепенно заживающие шрамы в виде знаков. Эльфийка и тролль одновременно покачали головой.       — Довольно кардинальное решение, Зубр, — заметила Краб.       — Да, друг. Прям с концами уже, — согласился Фэл.       — Что это? — Дрогнор, морщась, взглянул на шрамы.       — Эти знаки работают как усиление тела. Формально, Шакира заперта в теле, как в тюрьме. Но вытащить её оттуда не получится даже мастеру по экзорцизму. Только если убить, и то… я не уверен, останется ли и Шакира целой.       — Ты воспользовался непроверенным ритуалом. Кто знает, какие будут последствия. — Крабелин задумчиво осматривала шрамы Джани.       Та допила брагу и просто тихо сидела, пока в её разуме, словно ребёнка, успокаивала суккуб приятным шипением.       — Крабелин немного перегнула с тобой, милая моя. Не держи на неё зла.       — Мне всё равно, — шептала Джани как можно тише.       — Ты же понимала, что рано или поздно это может случиться. У него есть потребности. И у меня тоже.       — Это мерзко…       — Джаночка, — Джани почувствовала прикосновение на спине. Образ суккубши провёл рукой по её волосам и после по хребту, прижавшись щёчкой к её плечу. — На долю секунды я увидела довольно странные картины. Тебя. Такую лёгкую, радостную. Ты ходила в таком красивом платье, подчёркивающем твои формы. Сидела на коленях мужчин, нежась в их объятьях. Куда же пропало всё это, дорогая?       — Умерло. Вместе с той Джани.       — Не может быть двух Джани. Ты — это и есть ты. Но сейчас… зажата в клетке, в которую сама же себя и заточила.       — Хватит, — рыкнула дренейка. Послышался тяжёлый вздох суккуба, и её образ исчез. И вместе с этим Джани вновь затянуло в разум.       Шакира выпрямилась, приведя себя в порядок. Она посмотрела на Зубра, часто моргая, и жалобно произнесла:       — Хочу ещё сладостей, дорогой.       Зубр закатил глаза, но-таки встал, чтобы пройти к барной стойке. И пока его не было, Крабелин нагнулась к дренейке спросить:       — У девочки явная неприязнь к оркам. Или к мужчинам в целом. Она случайно не по девочкам?       — Я её спрашивала, дорогая. И мне кажется, у неё просто печальный опыт.       — Ну так… хм… она мне как бы не нравится, но раз это и твоё тело, то, может, вы её осчастливите с Зубром, а? — спросил Фэлгар, ковыряясь в сумке. Эльфийка закивала.       — Я бы помогла пройти ей курс реабилитации, так сказать. Но она сейчас в слишком возбуждённом состоянии. Это может дать обратный эффект, сама понимаешь. Пусть привыкнет к новому дому, а там уже можно и «приучать».       — Говорите так, будто я в дом кошку тащу, — усмехнулся орк, вернувшись и поставив перед дренейкой ещё один леденец. Та радостно начала его облизывать.       — Приучать нужно с малого. Хотя руки орка «малым» трудно назвать, но лучше, чем сразу присунуть. — Эльфийка глянула на Дрогнора укладкой.       — Не волнуйся, дорогая. Всё будет. Видела бы ты, как она драит полы. Так поднимать попку новичок точно не сможет.       — Я бы посмотрела, как она драит в моём доме полы, — хихикнула Краб в ответ. Дрогнор издал громкий сюрп браги. Эльфийка смутилась. — Но, пожалуй, там уже и так очень чисто.       Дренейка привстала, опираясь на стол руками и посасывая леденец.       — М-м, так у Джаночки и Дрогнора много чего, оказыв…       Раздался шлепок. Шакира на автомате издала стон и выпрямилась, удивлённо глядя на Зубра. Тот как ни в чём не бывало пил из кружки.       — Он… меня шлёпнул? — удивлённо произнесла в мыслях Джани. Крабелин захохотала, глядя на эту сцену.       — Действительно звонко, — буркнул Зубр после долгой паузы.       — Люблю, когда ты так делаешь, мой жабёнок. — Дренейка опустилась на стул и чмокнула орка в щёку. Тот несколько поморщился. — А можно мне ещё?       — Нет, — твёрдо выдал тот, допивая.       — Ну Зу-у-убрик, — жалобно завыла дренейка.       — Нет, — орк оставался при своём. Шакира махнула рукой, буркнув что-то про то, что он скоро захочет сам повторить.       Весь остаток дня компашка обсуждала разные темы, поедая запечённую рыбу с овощами и свежий хлеб со специями. Фэлгар показывал куклу, похожую отдалённо на прямоходящего волка с ярко выраженными женскими признаками. Рассказывал о том, как продвигается его охота на кого-то, для кого и была сделана кукла. Дрогнор морщился, высказывая своё отношением ко всем странностям, присущим чернокнижникам. А Джани, сидя глубоко в разуме, уже не горела особым желанием всё это слушать. Будь в данном не-месте какое-то физическое образование, вроде комнаты, то Джани бы хотела, чтобы тут была софа. Лечь, свернувшись в клубок, и просто лежать, не думая ни о чём.       Она так делала, когда чувствовала себя несколько депрессивно. Лежала целый день в кровати и игнорила любые выговоры. А причина такому настроению… чувство отчаяния. Раньше это было отчаяние от невозможности покинуть родной остров. А сейчас её угнетало чувство отсутствия контроля над своим телом, над своим благополучием и судьбой. Как бы её Шакира ни успокаивала, это не то, чего дренейка желала. Она хотела свободы. Но, как и Шакира, просто сменила один вид заточения на другой…       Когда стемнело, компания друзей стала расходиться. Фэлгар, увы, должен был уехать сегодня же, а Краб с Дрогнором решили дождаться утреннего отбытия «Девичьего каприза» в Кабестан, чтобы вернуться домой и хорошо отдохнуть.       Комната таверны вмещала две небольшие кровати и отделяющий их друг от друга столик. Джани, заново получив контроль над телом, так как Шакира устала, улеглась подальше от входа. Перед этим, конечно, умыв лицо свежей водой и почистив копыта, чего не делала уже пару суток.       Когда она лежала и, казалось, уже погрузилась в дрёму, её разбудило неожиданное и не слишком приятное чувство прижимающихся к ней орочьих клыков и влажных губ. Она вскрикнула и подскочила, чуть не задев Зубра локтём. Но тот, к счастью, успел увернуться.       — Ты чего делал?       — Целовал.       Джани сморщила нос, вытирая обслюнявленную щёку бинтами.       — Больше так не делай.       — Это не тебе решать, коза. Хочу и буду делать, — зарычал Зубр, уже сотню раз пожалев об этом. Однако Джани несколько задумалась.       — А зачем ты это сделал?       Вопрос сбил орка с толку. Он не знал, как ответить. Сказать, что его попросила Шакира, как-то язык не поворачивался.       — Ну… я посчитал, что это тебя успокоит, — еле выдавил из себя Зубр, завалившись спать спиной к Джани. Та несколько смутилась, потерев поцелованную щёку.       Она просидела несколько минут в раздумьях. Ей почему-то очень захотелось попросить кое-чего. Набравшись смелости, она подошла к орку, рукой притронувшись к предплечью. Зубр взглянул на неё из-за плеча.       — Чего?       — Ты можешь сделать это ещё раз. Только в лоб.       Орк развернулся, вопросительно оглядев дренейку.       — Почему в лоб?       — Так делала мама, когда я была маленькой. Она говорила… — Джани смущённо опустила глаза. — Говорила, что так забирает плохие мысли.       Зубр поднялся, снова оглядев Джани с головы до ног. После, аккуратно охватив пальцами её подбородок, подвёл к себе. Джани закрыла глаза, вновь почувствовав клыки и прикосновение губ, а лицо окутала немытая густая борода. Поцелуй занял буквально пару секунд, затем Зубр отпрянул и, глянув на Джани ещё раз, улёгся спать. Та до сих пор стояла. Хотелось сказать спасибо, но казалось, что она и так за день успела ему сильно надоесть. Потому, потупив ещё чуть-чуть на месте, вернулась в кровать.       На удивление ей удалось уснуть быстро. В душе стало немного легче. И приходилось только лишь гадать… почему это так…