Горький пряник

      Зубр не сразу заметил, как с его знакомства с Джани прошла неделя. Иногда казалось, что он возится с ней уже целую вечность, порой, наоборот, — будто вчера только встретил. И как же он бесился с того, что так быстро привыкает к кому-либо.       Как они прибыли в Восточные Королевства, она больше не казалась особо раздражительной. Она не пытается убежать, слушается… хотя это может быть от страха. Зубр уже показал, что бывает, когда его доводят до ручки, ещё Крабелин помогла. Уж она-то мастер. Или всё несколько иначе, возможно, она не видит в нём угрозы. Знает, что не сделает с ней ничего, так как внутри неё Шакира. В любом случае сейчас она кажется орку спокойной и более уверенной, чем раньше. Её редкие оскорбления вызывают скорее улыбку, чем гнев. Какие-то неловкие выпады, скалящийся котёнок с только-только прорезавшимися зубками… Да, действительно. Ещё в таверне его друзья говорили о Джани так, будто она кошка, которой надо привыкнуть к новому дому. На деле так почти что и оказалось.       Пора бы уже привыкнуть, да… Другого выбора у него попросту нет, Шакиру больше не вытащишь из дренейки. Зубр понял это, как только стал чувствовать запах серы, исходящий от кожи Джани. Внешние изменения не волновали, это стандартные симптомы одержимости демоном. Но чтобы от неё пахло, как от настоящего демона… Не ясно, какие будут последствия от ритуала, на который он так глупо и спешно решился. Одно сплошное беспокойство, уже не только за суккуба, но и за хозяйку тела.       Зубр давно проснулся. Но не спешил вставать. Сейчас ему никуда не надо было, можно наслаждаться утром полностью. Если бы только не мучали мысли о его новой соседке.       Как-то остановив попытки представить Джани в виде рогатой кошки, чернокнижник почувствовал сдавленность в груди. Он еле мог нормально вздохнуть. И тут позвоночник не виноват, давно уже не должен быть виноват. На него кто-то навалился.       Перед его открывшимися глазами предстал сперва чудный обзор на голубого цвета грудь, а чуть выше — характерные для суккуба хитрые глазки.       — Доброе утро, дорогой, — промурчала дренейка, повиливая длинным хвостом. — Хорошо спалось?       Зубр запрокинул голову, вновь падая на подушку, и тяжело вздохнул.       — Утро сейчас ощущается крайне… душным, — процедил он сдавленно через зубы. Шакира закатила глаза и сползла на бок прямо на кучу подушек, что выставила Джани, как баррикаду. — Вот теперь доброе утро.       — Уже прошла неделя, Зубрик. Надо продолжать работу.       — Я сомневаюсь, что у нас что-то получится. Это может быть чревато нехорошими для вашего тела последствиями, — зевнув и подрав глаза, ответил орк.       — Нужно попробовать, милый. Совместим приятное с полезным, — мурлыкнула Шакира, перевернувшись на спину и поджав копытца.       — А что есть приятного в этом? Поддерживать призыв долгие часы, пока не переберём всех демонов в бульоне круговерти? — Орк скривился и наморщил нос.       — Работа станет для меня источником избавления от лишнего напряжения. Джаночка пока не очень хочет использовать для этого тебя, мой сладенький кексик. — Дренейка мягко тыкнула орка в нос, улыбаясь. — Кстати, когда ты будешь готов к этому?       — Боюсь, мне пока тебе нечего ответить, детка, — пробурчал орк, переведя взгляд на потолок пещеры.       — Нашей девочке нужна забота, дорогой. Прикосновения сильного и заботливого мужчины. Я знаю, ты это умеешь. — Шакира перевернулась на живот и опёрлась на постель локтями, огладив правой рукой плечо Зубра. Он промолчал, закрыв глаза и недовольно выдохнув воздух через нос. — Важно сделать небольшой шажочек в её сторону, и увидишь, как она сама к тебе полезет обниматься.       — Ты умеешь копаться в её воспоминаниях, а?       — Нет. Я вижу лишь то, что она думает прямо сейчас, не более. Так бы я давно поняла, в чём проблема её зажатости. — Шакира придвинулась к чернокнижнику ближе и упёрлась в его грудь щекой. Зубр открыл глаза в удивлении.       — Зажатости?       ­— Ну да. А ты не заметил? Ах, Зубр, нужно быть внимательным к своей избраннице. — Дренейка сверкнула хитрыми глазами, снова тыкнув орка в нос. Он оскалился от раздражения. — Представь, м-м, всю сексуальность, любовь, открытость и грацию, что заперты в ма-а-аленьком ящичке на огромный тяжёлый замок. Иногда он приоткрывается, давая нашей девочке вновь почувствовать себя по-настоящему собою, а не тем, кого она из себя строит. При тебе он закрыт. Но помнишь момент в таверне?       — Когда она попросила меня поцеловать её в лоб? — уточнил орк, на что Шакира закивала.       — Тогда этот ларец приоткрылся. Немного нежности и желания быть нужной вырвались на свободу. Так, приоткрывая его снова и снова, ты сможешь освободить всё, что она в себе заперла. И тогда ты получишь не просто новую помощницу, но и красавицу-любовницу, — она захихикала.       Орк с напором выдохнул из себя воздух, перекосив в недовольной гримасе половину лица.       — Предпочту остановиться на помощнице, — процедил он сквозь зубы.       — А вот нам с Джаночкой придётся приоткрыть твой ларец, не так ли, милый? — Дренейка поднялась на колени, поправив сползшие лямки платья и сложив одну руку на грудь орка. — Не стоит прятать это в себе, радость моя.       — Шакира, ты суккуб, а не купидон. Зачем ты стараешься нас как-то… свести?       — Ах, Зубрик, мы с тобой так давно не занимались любовью. Я прошу немногого, но вы оба любите всё усложнять. Придётся нашу милую козочку охмурить твоим орочьим шармом, а там и ты захочешь опустить своё лицо в её сладкие груди. Смекаешь? — Шакира начал вести руку ниже по животу. Зубр резко поднялся сначала до сидячего состояния, затем отвернулся и встал с кровати.       — Советую притормозить с такими запросами, — прирыкнул он и ушёл в сторону источника. Шакира, чувствуя поражение, грустно вздохнула и завалилась на кровать. Джани вот-вот должна была проснуться. Суккуб могла это понимать от ощущения, при котором будто теряет контроль над телом. Начинается давление, похожее на яростные попытки соединить две разные полярности между собой.       Поднявшись, Шакира подошла к зеркалу, приспустив верх платья. Ей нравилось разглядывать оголённое тело Джани. Эредарки в Легионе ничуть не хуже своих смертных сестёр, даже активно этим пользуются. Но Шакира уверена — они никогда не пытались осознать, насколько прекрасными созданиями являются. Идеальные, будто вышедшие из мужских грёз. Сотканные светом и силой титанов. Не тронутое скверной тело любой дренейки — для Шакиры неописуемая красота. Будь она при своём теле, может, не стала бы делиться Джани с Зубром. Хах. Но теперь и она стала обладательницей тела, с которого можно рисовать порно-иконы для истинных ценителей плотских утех.       «Мужчины любят глазами, женщины — ушами». Для такой дьявольской соблазнительницы подобная фраза — полный абсурд. Мужчины любят и глазами, и ушами. Им нравится смотреть на своих избранниц и слушать их стоны. Они как музыка, как награда за отличную работу. А женщина… ох, женщина любит кожей. Ей хочется чувствовать прикосновения зубов на своей шее, сильные руки, сжимающие грудь, влагу от языка своего партнера. Что говорить о более интимных прикосновениях. Дрожь наслаждения для женщины и вкусная закуска для мужчины — чем не прекрасный дар смертной жизни. Истинные наслаждения…       Когда Джани проснулась, опять застала себя голой перед зеркалом из-за суккуба. Орк же уехал в ордынский лагерь отнести почту. Вся пещера вновь полностью принадлежала ей. Быстро искупавшись, она уселась перед зеркалом, чтобы расчесать ещё влажные волосы. Помимо странных тёмных полос под глазами, она обнаружила, что вся её кожа еле заметно потрескалась и стала сильно сухой. Возможно, так сказывался местный климат или опять же стресс. Шакира также заметила, что что-то не так, поэтому посоветовала втирать в кожу её крем из маргозы. Позже, под вечер, они хорошо попарятся в отдельной бадье с подмешанной вытяжкой из королевской крови, трава такая. Это сделает кожу мягкой и приятной на ощупь. По словам суккуба, она бы использовала ещё и скверноплю, если бы та была. На запах так себе растеньице, но очень молодит кожу.       Закончив с марафетом, дренейка быстро приготовила завтрак, смешав зелень с яйцами и молоком для очень нежного омлета. Но, так как ей не очень хотелось ждать орка, мало ли сколько он проторчит вне дома, Джани заглянула в кабинет и взяла один из романов под столом.       Пожёвывая приготовленный завтрак, она вчитывалась в страницы книги. Как бы это ни было странно, здесь рассказывали о любви между человеком Маркусом и… дренейкой по имени Соола. На первый взгляд очень неплохая история, но довольно банальная. Очередной человек влюбился в дренейку, потому что она развязно себя вела. Все эти двусмысленные разговоры не очень Джани нравились, но Шакире, наоборот, подобное казалось смешным.       — Этот Маркус в каждой части такой неуклюжий, но всё-таки милый, — мурлыкала ей над ухом суккуб.       — Может, поэтому все от него без ума? — вслух спросила дренейка, закидывая очередной кусочек омлета в рот.       Полистав длинные скучные главы о том, как человек с воздыханием вспоминает в своих долгих странствиях о дренейке, Джани дошла до отрывка, который кто-то пометил чернилами.       Обезоруживающе пожав плечами, он потянулся к сумке и достал оттуда небольшой мешочек. «Моя прекрасная Соола, я хочу подарить тебе одну вещь», — его слова прозвучали твёрдо и уверенно.       Она выхватила мешочек у него из рук, с волнением развязала тесёмку и вытащила цитриновую подвеску.       «О… Маркус, тебе не стоило…»       Голос Маркуса изменился, утратив привычную дразнящую интонацию: «Как грани этого камня озаряют мир тысячей бликов, так и твоя красота озаряет моё трепещущее сердце».       Соола нахмурилась. «Да нет же, правда не стоило. Я ведь могла бы совершенно случайно смастерить что-то более красивое».       — Чего клыкать?! — Джани резко подскочила с места, всматриваясь в отрывок ещё раз. — Какая же она сука…       Как хорошо, что ты не такая, верно, милая? — от Шакиры послышался вздох.       — Да я когда была… я… да я бы никогда! — запнувшись на середине, вскрикнула дренейка и замахнулась книгой, дабы метнуть её в стену. Но рука внезапно застыла.       — Не швыряйся, Джаночка. Это книги Крабелин.       Джани, недовольно рыча, опустила руку и, протопав в кабинет, сложила книгу под стол. На обратном пути она заметила открывающиеся двери пещеры. Первым показался ездовой волк, радостно подбежавший к Джани с откинутым в сторону языком. Огромная меховая туша поднялась на задние лапы и навалилась прямо на дренейку, начав облизывать её лицо.       — А, фу, перестань! — смеясь от замешательства, громко говорила та. Она пыталась удержать вес волка и не проломиться под ним.       — Хвостун! На место! — послышался рык Зубра. Волк прижал уши к голове и послушно отстал от дренейки, убежав после на кухню. Орк зашёл внутрь вместе с оравой бесов, продолжая рычать тому вслед: — Ластится он к рогатой! Клыки вырву в следующий раз!       Джани отошла немного назад, вытирая с себя остатки собачьих слюней.       — Ты что-то долго, — буркнула она.       — А ты что, жена мне, чтобы тебя это волновало? — без какого-то зла в голосе, скорее с усмешкой ответил орк.       — Я… твоя сожительница. И… — Лицо дренейки налилось краской. — Я не смогу покинуть пещеру без тебя… вот…       Зубр натянул сдержанную улыбку, открывая свою сумку. Бесы по его приказу убежали на кухню.       — Гоблины задержали. Никак не мог с ними договориться. Заламывали цену, говоря, что тряпки, которые я у них хотел купить, из высококачественного экологически чистого материала.       — Какие ещё тряпки? — Ответ не заставил себя долго ждать, ибо орк сразу же протянул аккуратно сложенную стопку одежды дренейке. С удивлением она приняла её из его рук.       Это был небольшой комплект из коротких (до колен) коричневых штанов со шнурком и нескольких маек серого, салатового и голубого цветов. Почти все они достигали талии, но одна, салатовая, оказалась особенно длинной и могла собой скрыть ягодицы.       Джани одним лишь взглядом задала немой вопрос: «Это что, мне?» Когда Зубр спокойно кивнул, удивление на лице дренейки резко сменилось радостью. Робко сказав спасибо, она убежала в спальню примерять новинки. Майки сели отлично, правда, что суккуба очень обрадовало, не особо скрывали груди Джани. Больше всего они обе боялись за штаны, так как сначала их было просто не натянуть. Но через несколько минут они чудным образом растянулись и сели — будто под неё шили. Эти мерзкие зелёные чудища — настоящие гении!       Натянув салатовую длинную майку, дренейка вышла на кухню, где Зубр уже спокойно завтракал, чтобы показаться ему.       — Тебе идёт, — без улыбки сказал он, кивая, а затем потыкал в омлет вилкой. — Завтрак шикарный.       — А почему ты решил взять мне одежду?       — Я подумал, что тебе в штанах уютнее, чем в платьях Шакиры. Я прав? — жуя и не смотря на Джани, ответил Зубр.       — Да. Очень даже прав. Я давно не ношу платья, — со смущением сложив руки под животом, сказала Джани.       — И почему же?       — Перестали нравиться… ну и я же стражник… была то есть стражником, — начала оправдываться дренейка. Зубр приостановил её жестом, показав, что всё понял.       Закончив, он ушёл ненадолго в кабинет и вернулся, когда Джани убралась, притащив с собой один фолиант. Им оказалась книга для чернокнижников начального уровня. Учебник своего рода.       В этот момент Шакира решила взять управление телом на себя и между ней и орком состоялся разговор, часть которого Джани даже не могла понять в силу незнания «матчасти». Шакира интересовалась тем, когда же они вернуться к ритуалам и призывам, ведь время всегда не на их стороне. Зубр с большим сомнением отнёсся к её рвению начать работу, ведь тело Джани просто не было готово ко всему этому. Нельзя забывать, что он соединил их плохо изученным методом. Пока что он видит все признаки одержимости, но уверен, что всё не так просто.       Шакира согласилась с тем, что при одержимости демон не может проявить свой полный потенциал. Однако, по теории Зубра, если бы тело принадлежало чернокнижнику — смертному, который уже так или иначе пропитан скверной, — то многого бы удалось избежать и продолжить работу.       — Падажите! — суккуб почувствовала, что Джани хочет что-то сказать, поэтому дала ей тело буквально посередине разговора. — Хочешь сказать, что я должна стать чернокнижником? Ещё чего!       — Твоё тело и так уже пропитывается силой демона. Учитывая этот фактор, тебе будет легче начать. Можно сказать, ты уже одним копытом колдунья. Главное — научиться концентрировать эту силу.       — Не хочу я быть чернокнижником! Это отвратительно! — Джани зачем-то попятилась назад.       — Хорошо. Я лишь хочу попробовать. Проверить теорию. А когда я хочу что-то проверить, я проверю, даже если это будет стоить мне рук, — ответил ей Зубр, недвусмысленно намекнув на свои ожоги. Дренейка сглотнула, но всё же согласилась.       Сначала орк попытался показать самое элементарное заклинание — стрелу тьмы. Став в стойку и почти не напрягаясь, наколдовав тёмный шарик энергии, он выпустил его прямо в стену. Заклинание с хлопком столкнулось со стеной и быстро рассеялось. Затем стал более детально показывать: как надо встать, что нужно нашептать, как вести руками.       Джани повторяла его движения, но даже какого-то формирования стрелы в руке не наблюдалось.       — Да встань ты, как я показываю! — ругался Зубр, вновь повторяя стойку.       — Встаю я, встаю! Встала! — рычала раздражённо в ответ Джани.       — Ты не так стоишь! Копыто своё сдвинь чуть влево. Задницу выпячивай лучше! Что ты как столб!       — Сам ты столб! — вспылила дренейка, топая копытами и сбивая стойку. — Большой и зелёный столб!       — Большой и зелёный столб у него в штанах, дорогуша, — хихикала Шакира в её голове. Лицо Джани резко залилось краской.       — Ох,громболар, — ругнулся Зубр и зашёл Джани за спину, резко схватив руки. Ногами пинал её в копыта, чтобы их подвинуть. — Ноги так. Руки так держи. И вообще наклонись немного.       С последними словами Зубр внаглую прижался к дренейке и стал немного на неё давить. Джани резко застыла в небольшом страхе и задрожала.       — Милая, что не так? — голос Шакиры отдавался каким-то эхом, как и всё вокруг. Дренейка словно выпала из реальности на пару секунд. Суккуб продолжала задавать странные вопросы, будто видела нечто странное. — Что… это?       — Ты чего? — орк в непонимании отошёл от Джани, заглядывая ей в глаза. Они были широко раскрыты и полны страха.       Ничего не сказав, дренейка ринулась прочь из кухни в спальню, надеясь, что орк за ней не последует. Отчего-то она, упав на кровать, схватила первую попавшуюся подушку и прижалась к ней, будто это было её единственным спасением. Дрожь никак не уходила, потому она прижимала подушку к себе ещё больше, сворачиваясь в клубочек. Когда же дрожь наконец-то прошла, она тихонько заплакала.       — Джаночка, ты не хочешь мне что-нибудь рассказать? — та могла почувствовать прикосновение её руки на своём плече и то, как Шакира наклонилась к ней.       Дренейка не отвечала, вжимаясь лицом в подушку, дабы скрыть слёзы. Суккуб не понимала, что делать, явно раньше не встречалась с подобным.       — Я буквально на несколько секунд увидела странные вещи из твоих воспоминаний. Но ничего не поняла. Что это было?       Ответа так и не последовало. Вздохнув, Шакира попросила Джани подняться, что на удивление она сделала. Демон провела руками между шеей и плечами, слегка сжав и затем расслабив. Повторяя движения, как своего рода массаж, она нашёптывала:       — Всё хорошо. Всё спокойно. Расслабься.       Джани выпустила подушку из рук, не препятствуя массажу. Это немного отвлекло её от плохих мыслей. Слёзы перестали течь.       — Расслабься и засыпа-а-ай, — всё шептала суккуб, медленно опуская тело дренейки и разворачивая к себе лицом. Та, прикрыв глаза, покорно опустилась. — Всё хорошо-о-о.       Она погрузила Джани не то в сон, не то в какой-то транс. Они по-прежнему лежали на кровати, но вокруг всё плыло и меняло краски. Шакира наклонясь оглаживала личико дренейки, перемещая руки всё ниже и ниже. Джани учащённо задышала, мыча что-то неразборчивое.       — Тш-ш-ш… просто расслабься, милая.       Суккуб скользнула руками под майку, отчего Джани слегка выгнула спину. Прикосновения казались такими тёплыми и приятными, будто по её телу бежала вода. Она текла вверх, к груди. Вся кожа покрывалась маленькими пупырышками от лёгкого возбуждения, а ноги сводило.       Вот та-а-ак. Хорошо.       Демоница забралась на дренейку, обхватив вновь её личико и наклонившись ещё сильнее. Между их лицами оставалось несколько сантиметров.       — Что ты… делаешь… — еле выдавила из себя Джани.       — Помогаю, сладкая. Как может помогать только суккуб. — После ответа Шакира прильнула к губам своей подруги, подарив нежный и продолжительный поцелуй. Дренейка нашла в себе силы поднять руки, чтобы схватиться за плечи Шакиры.       Суккуб, виляя хвостиком, отцепилась от губ Джани, лизнув её нос, затем подбородок, а после опустившись к шее и ключице. Послышался тихий стон. Искусительница улыбнулась, ведь всё шло именно так, как ей и хотелось.       Стянув с партнёрши штаны, она принялась облизывать её живот. Водила вертлявым языком вокруг пупка и руками оглаживала талию. Джани запрокинула голову и схватилась за подушку, лежащую под ней. Сжимала её и дышала всё громче.       Шакира поцеловала кожу прямо под пупком, заставив дренейку выгнуться ещё раз.       — Мягенькая Джаночка. Тебе ведь нравятся мои ласки? — шипела искусительница. В ответ её партнёрша лишь издала протяжный стон, сжимая ноги. — Ах, дорогая. Не нужно бояться.       Прикосновения цепких пальцев суккуба на внутренней части бёдер, то, как они раздвигают ноги в стороны, вызывало дрожь. Окружение вокруг словно бы разделялось и ложилось тонкими слоями на Джани, покрывая её возбуждённое тело. Между ног будто бы всё превратилось в воду из-за мягких прикасновений к чувствительным местам. Она даже не видела суккуба и что та делает. Лишь её хвостик с жёсткой кисточкой был поднят вверх и подрагивал.       Жар ниже живота нарастал. Дренейка металась из стороны в сторону, будто хотела убежать, но не могла выбраться из плена. Оставалось лишь отдать себя полностью и окунуться в блаженное чувство.       Вода между ног будто бы твердела, становилась горячим льдом, настойчивее прикасаясь и словно бы целенаправленно врезаясь. Джани не удержалась и выдавила из себя стон, означающий, что её пик вот-вот настанет.       Внезапно показалась Шакира, облизывая свои губки и улыбаясь. Жар не прекратился, лишь стал мягче, но всё так же становился сильнее. Джани закрыла глаза, готовясь к взрыву внутри себя и дрожа. Суккуб придавила её тело собой, немного потираясь обнажённой грудью о майку и тихонько хихикая от наслаждения.       Внезапно всё озарилось светом, а суккуб с дренейкой вздрогнули и резко застыли от наступившего пика наслаждения. Джани от бессилия распласталась по всей кровати, ощущая, как её тело расплывается подобно лужице. Ничего не осталось, кроме этого сладкого послевкусия, печали, что всё закончилось, и успокаивающего шёпота суккуба.       Зубр осторожно прошёл в спальню спустя пару минут, чтобы поглядеть на Джани. Орк обнаружил её свернувшейся в клубочек в обнимку с подушкой. Но, подойдя ближе, он понял, что одна её рука находится чуть ниже и тело как-то странно двигается. Однако сама дренейка не слышала его шагов и, вероятно, просто спала или не обращала внимание.       Понимая, что он тут лишний, молча развернулся и зашёл обратно на кухню. Видимо, ему пока не стоило лезть в эти дела и нужно было дать рогатой выпустить пар.       Припомнил, как Шакира говорила ему о некой зажатости Джани, но не думал, что всё может быть настолько… странно. А может, она смутилась его и просто не хочет признаваться, что прямо сейчас совершает сие действие с мыслями о… нём?       — Не-не-не! — Завертел орк головой. — Не думать об этом! Налрото, тащи бутылку и карты.       — Хозяин-друг хочет реванш? — улыбчиво скалясь, спросил бесёнок, сидя на столе.       — Да. Лишь бы не думать о плохом…