Горький пряник

      Странное наваждение, будто Джани окунули в гейзер, состоящий из окрашивающей всё в розовый воды с ароматом приятных духов, прошло быстро и почти никак незаметно.       Дренейка очнулась, как от слишком долгого сна днём. С лёгкой головной болью и чувством, что она очень грязная и ей нужно помыться. Лежала она всё так же в обнимку с подушкой в полном комплекте одежды.       За спиной слышалось лёгкое напевание Шакиры. Оглянувшись в её сторону заспанными глазами, Джани обнаружила демоницу за своим столиком. Та глядела в зеркало без отражения и словно наводила марафет. Проверяла свой макияж, просто красовалась лицом, в общем, изображала деятельность.       Когда Джани поднялась до сидячего состояния, та с улыбкой на лице подошла.       — Доброе утро, дорогая.       — Какое сейчас… ох… время суток?       — Возможно, ранее утро.       — Что ты… сделала? — недовольно промычала дренейка, держась за голову.       — Ничего такого, за что стоит сердиться, — хихикнув, ответила ей Шакира, положив руки на свои широкие бёдра.       — Ты… меня…       — Заставила уснуть, только и всего. Ну… — Суккуб задумчиво приложила палец к губкам. — Не смогла сдержаться от желания немного поиграть.       — Класс… — выдавила из себя дренейка, встав и направившись к источнику.       Пока она в полусонном состоянии тёрла себя губкой, будучи по бёдра в воде, Шакира стояла рядышком и, цокая копытцами по камням, постоянно что-то говорила:       — Милая, — тихо начала она, — я, если ты не знала, не могу копаться в твоих воспоминаниях. Лишь в тех, которые возникают сейчас.       — Я уже это слышала, — буркнула Джани, не обращая на неё внимание.       — И я нахожу это весьма странным. Ты буквально закрываешь мне путь в твоё сознание. И не только на это ты способна. Я почти не рвусь управлять нашим телом, влияние на него у меня бывает всё меньше и только по твоей воле. Знаешь, о чём всё это говорит?       — Нет, — грубо выдохнула дренейка.       — Это значит, что твоя душа очень сильная и может совладать с демоном. Не сказала бы, что я очень мощный демон, как, например, натрезим, но будь я в теле просто одержимого, чего бы только не устраивала.       Наконец Джани всё-таки обернулась к Шакире, смерив её недоверчивым взглядом.       — Я больше думаю, что это вина ритуала, который устроил Зубр. Он… — Дренейка издала нервный смешок. — Он даже сам не знает, что это был за ритуал такой.       — Возможно, милая, возможно. — Закивала суккуб. — Однако я даже одержимой тебя не могу назвать.       — То есть? — выходя из воды, спросила Джани.       — Как уже Зубр отмечал ранее, от нас с тобой несёт серой. От одержимых может начать пахнуть только спустя продолжительное время. И это ещё нужно хорошо принюхиваться. — Виляя бёдрами, Шакира подошла к Джани и, выхватив полотенце, начала обтирать её тело. Конечно, в реальности, всё это дренейка делала сама. — Внешние признаки одержимости стали проявляться лишь сейчас, а вот запах… такой заметный. Это странно.       — То есть твой зеленокожий мужик наворотил бес пойми что, и даже ты не знаешь, чем это может закончиться? Что если мы вообще скопытимся от… не знаю… перенасыщения скверной? — уперев руки в бока, гневно выдала дренейка.       — Ах, ну что ты, дурочка моя, — захихикала суккуб, взяв Джани под ручку и проведя обратно в спальню. — Есть у меня одна мысль. Скажем так, я уже видела похожий ритуал раньше. Но мои предположения могут быть не слишком точны. Без связи с моими «подружками», мы это точно не поймём. Так что, любимая моя, тебе стоит пересмотреть свою позицию по становлению чернокнижником. Если мы будем готовы к ритуалам, то наша природа станет гораздо яснее. Смекаешь?       Шакира хитро улыбнулась, вручив штаны и чистую майку серого цвета дренейке. Та вздохнула. Стоило взять одежду из рук суккуба, её образ растворился.       — Будь лапонькой, Джани. Я немного посплю. Кстати, Зубрик сегодня не спал с нами.       На этом демон замолчала. Дренейка натянула на себя одежду и взглянула в зеркало. Кожа, казалось, немного поменяла оттенок. Теперь она была не такой бледно-голубой. Скорее, отдавала лиловым, но это могло быть не столь точно. От тускловатого освещения всё выглядело не теми цветами, как от света солнца. Она по нему несколько скучала. Ещё пара суток взаперти, и она точно сойдёт с ума…       Зубр лежал лицом на столе, на котором ещё стояла коробка с кучей карт и пара бутылок вонючей браги. Спал, громко дыша.       Стук копыт Джани разбудил его. Прихрюкнув, он поднял голову и сонно стал озираться вокруг.       — Доброе утро, — как-то невзначай произнесла Джани, потянувшись за овощами из закрамов. Откуда-то взявшиеся бесы тут же принялись помогать, а Налрото, похоже, чувствовал себя не очень хорошо и также валялся на столе пришибленный.       — М-м… добр… ут… а, — выдавил Зубр из себя.       — И часто ты так напиваешься? — не глядя на орка, спросила дренейка.       — М… не… я так… напи… ся… пять… нет… шесть раз, — бурчал орк, пытаясь встать.       — И каков был повод в седьмой раз?       — Че ты… приклыкалась ко мне? Сама… сбежала, клыкать, ещё меня тут… обви… — Чернокнижнику удалось ровно подняться, правда, с жутким трудом. Потыкал в Налрото, дабы убедиться, что он в порядке. Бесёнок сразу подпрыгнул, как будто ничего и не случилось. — Никогда не… играй… с бесами, слышала?       От Джани послышался раздражённый вздох. Что ж, она могла согласиться с Шакирой, что пьяные, особенно орки, сами по себе отвратительны. Если бы та не ушла спать, спросила бы про все шесть раз, когда Зубр так сильно напивался. Хотя почему её это так должно было волновать? Наверное, потому что ей ещё с ним жить… какое-то время. Или навсегда. А вынесет ли она это — не ясно.       — Дж… Джани. — Зубр подпёр рукой падающую голову. — Принеси из кабинета… как же это… голубоватая такая колба…       — Я поняла, — оборвала его на полуслове дренейка. Заглянув в кабинет, она действительно нашла среди парочки зелий небольшую колбу с голубоватой жидкостью. Не слишком похожа на зелье маны, но, видимо, ему и не мана нужна.       Приняв колбу из рук дренейки, Зубр выпил всё содержимое и снова упал лицом в стол. Какое-то время, пока Джани готовила завтрак, от него не слышалось вообще никаких звуков. Но внезапно он стал сильно кашлять и ругаться оттого, насколько гадко это снадобье. Спустя ещё несколько минут, он спокойно поднял лицо, ещё раз откашлявшись и выдохнув воздух.       — Ох, как в голову дало. — Из его носа внезапно потекла жидкость, и в целом он выглядел каким-то вспотевшим. — Я сейчас…       Придерживаясь за стену, Зубр протопал к источнику. Джани сделала вид, что не видит его и продолжает готовить завтрак. Ей почему-то очень сильно захотелось простого салата, а для орка приготовила ещё один омлет с овощами как вчера. В этот раз она его всё же решила дождаться. Орк вернулся свежим, будто и не был пьяным вовсе, что показалось дренейке удивительным.       — Что это было за зелье?       — Что-то типа отрезвляющего. Подогнал знакомый алхимик, — усаживаясь за стол, произнёс орк несколько уставшим голосом. — Знаешь, если бы каждая нежить была такой же интеллигентной, как он, то я бы вообще не обращал внимание на их вонь. В жаркий день из-за них Оргриммар превращается в выгребную яму по запаху.       — Как же хорошо, что в наших городах так не воняет, — хитро улыбнувшись, ответила ему Джани.       — Ну так зачем делать ещё хуже? Вам хватает стойкого запаха мокрых псин. — Улыбка дренейки тут же сменилась раздражением после ответа орка. Тот скорчился, явно представив этот запах. — Фэлгар почему-то балдеет от него, а меня воротит, даже когда я чищу шерсть Хвостуну.       Джани решила ему просто не отвечать, скребя по тарелке вилкой.       — Слушай… я тут подумала над вчерашним, — начала она.       Зубр ел, молча ожидая.       — Я готова стать чернокнижником… но с одним условием — ты дашь мне возможность выходить на улицу.       — Нет, — резко выдал Зубр, остановив трапезу.       — Почему? Боишься, что я убегу?       — Давай подумаем: допустим, ты смогла удрать от огров. Свернёшь налево — столкнёшься с водоворотом. Раз. Если сможешь его перейти, в чём я сомневаюсь, попадёшь обратно в Пиратскую бухту, где вместо ответа на твои просьбы о помощи просто заманят в ловушку и превратят в местную куртизанку для главного гоблина. Поверь, завидев твою задницу, он свою порвёт, лишь бы тобой обладать. Это два. Но ты можешь повернуть направо, ведь дорога ведёт прямо к Сумеречному лесу, а оттуда до Штормграда как рукой подать. Только есть несколько проблем. Ордынский патруль из лагеря. Тебя там либо пустят по кругу, либо сдадут как пленницу — три. Местное племя лесных троллей из Зул’гуруба отыграется на тебе по полной: изуродуют, принесут в жертву, а потом съедят — четыре! Торговая компания продаст любому, кто тобой заинтересуется. Судьба, как в Пиратской бухте, может, хуже — уже пять! Если же тебе всё же удастся попасть в Сумеречный лес, то ты либо там заблудишься и умрёшь от голода, либо станешь обедом для диких воргенов — шесть!       Загибая пальцы, Зубр с каждым разом становился всё агрессивнее и переходил с рыка на шипение сквозь зубы. Джани становилась бледнее, представляя, сколько опасностей вокруг. Прямо бросало в дрожь.       — Но даже если это удастся избежать, и тебя довезут до Штормграда, их очень смутит твой запах, и, вероятнее всего, тебя просто убьют, посчитав слугой Легиона!       Еле сдержав в себе желание продолжать гневную тираду, орк злобно глянул на дренейку, которая уже представляла живой труп из-за страха. А затем, будто осознав, что что-то забыл, встрепенулся и более спокойнее добавил:       — А, ну и да, самая близкая опасность — племя мурлоков. От них надо особенно держаться подальше. Я ясно пояснил?       — Более чем, — дрожащим голосом ответила Джани, отвернувшись от орка, чтобы переварить всё сказанное. Он чётко сказал, куда можно уйти, явно не сомневаясь во всех описанных опасностях. И сейчас Джани физически слаба, чтобы одной справиться.       Хотя… может быть, если она способна противостоять Шакире, а её сила, по словам Зубра, поможет быстрее освоить искусство чернокнижества, стоит дать себя обучить и сделать то, что они хотят. А потом уйти. В Альянсе точно есть чернокнижники, они могли бы её принять как своего. Только она никогда не слышала, где они обычно находятся и обучаются.       — Ну… хотя бы под твоим присмотром я могу выходить?       Зубр огладил бороду, задумавшись. И почти тут же закивал.       — Ты мне одну идею подала… Собирайся! — Он резко поднялся, быстрым шагом направившись в кабинет. Джани не очень поняла его намерения, но спорить не стала. Надевать ей было нечего, разве что орк выдал ей небольшой плащ — прикрыть плечи.       Как оказалось, чернокнижник задумал устроить прогулку прямо сейчас. Джани была рада, как ребёнок. И как только орк расколдовал выход, она сразу же выбежала наружу прямо под лучи утреннего солнца, наслаждаясь его еле ощутимым теплом.       — Куда?! — за спиной послышался грохочущий крик одного из огров и топот. Джани развернулась и застыла, поджав хвост. — Колдун говорить Шани не пускать из дома!       — Шляг! Сядь! — скомандовал вышедший орк. Огр заторможенно повернул к нему голову, а затем вновь уселся у входа. — Я разрешил.       — Сток учуял вкусненькое, — пробурчал другой огр, почесав большой живот и облизнувшись.       — Да, — протянул Шляг, — колдун говорить Шани готовить вкусно.       Дренейка скрестила руки, прижав их к себе, и осторожно подошла к Зубру, который как раз выводил волка, которого тоже не мешало «выгулять».       — Ты не кормишь их что ли?       — Они большие мальчики, сами себе находят еду. Троллей тут скачет много, животные всякие. До моего прихода они так и жили, — с безразличием ответил орк, стараясь сдерживать волка, который почему-то был сегодня особенно весел и прыгал в разные стороны с высунутым языком.       Дренейка вспомнила, как Зубр упоминал о зачистке пещеры. И что он оставил в живых только этих двух. Выходит, орк прямо на глазах у этих великанов убил их же сородичей без всякого сожаления. А они ему служат словно из страха. Сам орк не показывал к ним никакой привязанности, говорил с холодом и в повелительной форме. А те ему даже слова против не пытаются высказать.       — Они тебя боятся, да? — когда они уже отходили от пещеры, опечаленно спросила Джани.       — Да, — вздохнув, ответил орк. — Я ведь колдун.       — Но ты убил других огров… они это знают?       — Так! Слушай! — Зубр внезапно остановился и злобно глянул на Джани. — Мелкие племена огров, что разошлись по всему Азероту, — ничего из себя не представляющий сброд, который пытается только выжить и всё. Лидерами у них становятся либо по размеру дубин, которыми они отбивают себе последние мозги, либо по количеству голов, а тем самым и способностям к магии! Лидеры доказывают свою власть, убивая непослушных. И я убрал всех, кто не хотел сильных изменений!       — Но ты… буквально «отжал» у них пещеру! — Всплеснула руками Джани.       — Да, это были мои условия после того, как их лидер проиграл мне. А эти двое оказались умнее и согласились. Так что, считай, я их неофициальный Вождь. А хочешь обвинить меня в лишней жестокости, тогда представь, что эти огры были огромной занозой в заднице и их исчезновение принесло Тернистой долине больше хорошего, чем плохого! — Орк подошёл к Джани вплотную, глядя ей в глаза. Она вжала голову в плечи, пряча взгляд. — Всё ясно?       — Да… — тихо произнесла она. Зубр ещё некоторое время стоял, дыша ей прямо в лоб. Чего-то ждал или просто рассматривал её. Затем легонько прикоснулся к её плечу и тут же отпустил, словно одёрнув себя за излишнюю нежность.       — Пойдём, — сказал он, направившись вперёд. Дренейка удивлённо глянула ему вслед, потоптавшись на месте, пока он снова не повторил: — Идём же!       Вид из пещеры открывался не сказать, чтобы потрясающий. Если по сторонам всё закрывало обилие растительности, то напротив оврага — голая земля с огромными пнями. И хотя на них уже успело что-то прорасти новое, Торговая компания, как её назвал Зубр, всё ещё пытается производить тут вырубки. Орда и Альянс хорошо скосили численность троллей, и мало кому удаётся остановить жадных зелёных коротышек. С приходом чернокнижника обстановка улучшилась. Они боятся появляться здесь и активно следят, нет ли хозяина дома. Возможно, даже сейчас на деревьях кто-то сидит да посматривает на них.       На подходе к маленькой тролльской деревне Зубр приказал Джани получше запахнуть плащ и накрыть голову капюшоном. Он посадил её на волка, и оба поехали вперёд по дороге, пока не остановились у длинного оврага. Примечательно это место было тем, что тут около деревьев росло множество маленьких лиловых цветов. А ещё в больших количествах копошились мурлоки бело-фиолетового цвета. Часть плескалась у маленького водоёма внутри оврага, остальные бродили от дерева к дереву с копьями в руках. У края оврага Зубр и предложил остаться.       — Значит так. — Он хлопнул в ладоши, глянув на Джани, что с опаской всматривалась в мурлоков. — Будем отрабатывать стрелу тьмы на них. Помнишь стойку?       — Эм-м, — протянула дренейка, смущённо опустив голову, — покажи ещё раз. Только не так, как вчера.       Зубр вздохнул, подойдя к Джани ближе. Зашёл ей за спину и аккуратно приподнял её руки. Двигать ноги сам не стал, просто просил подвинуть то или иное копыто ближе или дальше.       — Теперь сосредоточься. Попробуй представить, как скверна течёт по твоим венам, — говорил он ей на ухо. Дренейка покрылась от этого мурашками. Пересилив подступающий страх, она напрягла всё своё воображение. Представила, как по линии вен к ладони постепенно подступают чёрные полоски, которые затем выходят из ладони тёмными завихрениями. — Представь, как в ладони формируется своего рода шарик.       Как ни странно, в её ладони действительно начал возникать шарообразный сгусток тёмной энергии. Из маленькой точки, словно бы источающей дым, оно увеличилось до размера яблока. От напряжения рука Джани начала трястись.       — Всё хорошо. Отлично. Старайся поддерживать этот сгусток. — Зубр потянул руку со скоплением энергии чуть в сторону. — Теперь прицелься и швырни его, как нож. Но не замахивайся слишком сильно. Он должен быть быстрым! И направлен точно на врага.       Еле сдерживая энергию, Джани замахнулась и, вытянув руку, направила её в ствол дерева. Сгусток в полёте приобрёл форму заострённой кометы и с характерным хлопком врезался в кору. Настала тишина. Дренейка отошла несколько назад, не веря в то, что только что сделала.       — Я… я…       — У тебя вышло! — Орк радостно вскинул вверх кулак и рассмеялся. — Давай ещё раз! Но в мурлока! Давай!       Закивав, Джани попыталась повторить. Снова представление силы, удержание сгустка и резкий взмах. Стрела устремилась вниз и ударила ближайшего мурлока в голову. Тот упал и сразу подскочил, ошарашенно оглядываясь.       Осознав, что всё опять получилось, Джани внезапно засмеялась.       — У меня вышло!       — Да! — поддержал её Зубр, легонько похлопав в ладоши. — Не совершенство, но для первого раза — оклыкеть.       Дренейку аж наполнило гордостью за себя. Проснулся азарт, как во время охоты. Метание стрел тьмы схоже с луком и обычными стрелами. Натяжение стрелы, её удержание, прицеливание и точный выстрел. От радости Джани стала повторять удар, метая стрелы в землю и счастливо взвизгивая каждый раз, как они при ударе издавали хлопок.       Вскоре присоединился и Зубр, начав метать стрелы в мурлоков. Те стали бегать туда-сюда и мыргылить, не понимая, что происходит.       — Давай кто попадёт больше по движущимся мишеням! — разыгравшись, предложил орк.       — А что получает победитель? — игриво спросила его Джани.       — Желание! — выпалил резко Зубр. — Всё, кроме свободы, моей или твоей смерти!       — Ах ты… — рассмеялась дренейка. — Засранец.       — Я уже начал! — запустив стрелу по мурлоку, что отлетел в сторону, крикнул орк.       Конечно, чернокнижник был лучше, чем полный новичок Джани. Концентрация занимала больше времени. Она старалась как могла, часто промахивалась — но не падала духом. Ей хотелось утереть орку нос. А даже если не получится — запустить хотя бы раз в него. Как месть.       Вскоре она заметила, что даже Зубр промахивается, а бывает, подолгу прицеливается. Почувствовав идеальный шанс, она стала метать стрелы направо и налево. Мурлоки разлетались в стороны и вскрикивали от пугающих хлопков.       По итогу, истощившись, оба закончили спустя час или около того.       — У меня тридцать семь, — с одышкой проворчала Джани, явно недовольная своим результатом.       Зубр пару секунд молчал, осмотрев дренейку с ног до головы. Его ухмылка так и говорила: «У меня больше, жалкая дренейка». Джани уже готовилась к какому-нибудь очень неприятному для неё желанию… но ответ орка поверг её в шок.       — У меня тридцать пять.       — В смысле?! Как? Ты стрелял лучше меня! — возмутилась Джани.       — Да, но в середине соревнования немного растерялся, — Зубр почесал затылок, отведя взгляд в сторону.       — Значит, я выиграла?!       — Ага…       — ЕСТЬ! — Дренейка подпрыгнула на месте, подняв руки вверх. — ЛОХ! КЛЫКР!       — Не выражайся! Вот ведь научил на свою голову, — буркнул орк, скривив морду.       Всю дорогу обратно Джани сияла от счастья и злорадства. Зубр не слушал всякие её детские упрёки в том, что он не умеет стрелять так же хорошо, как и она, потому что привык полагаться на демонов. Хотя он просто дал ей выиграть, чтобы замотивировать продолжать учиться. Пусть радуется своему успеху, пока может.       Обычно дренейка сильно напрягалась во время езды из-за того, что орк сидел вплотную сзади неё. Но сейчас, будучи в приподнятом настроении, совершенно не замечала этого и даже как-то расслабленно облокотилась на его грудь. Тренировка изрядно истощила её силы.       По приходе домой она уснула без задних ног до обеда. Зубр сидел в кабинете и делал записи. Опыт с Джани можно спокойно относить к его исследованиям в области взаимодействия с демонами. Хоть в чём-то рогатая ему действительно оказалась полезна, а не только как оболочка для Шакиры. Он её даже прислугой особо не считал, несмотря на собственные слова.       Вообще чернокнижник не был удивлён стремлениям суккуба свести его с дренейкой. Он сам к этому готовился, зная о «ненасытности» своей партнёрши по работе. Но за этот небольшой промежуток времени всё резко поменялось. Орку что-то мешало. Какая-то непонятная застенчивость. Он думал об этом, и когда играл с Налрото в карты, делая глоток каждый раз, и когда спотыкался о мысль «Не понимаю, что со мной».       Бесконечно пытаться уговаривать себя не делать то, что собирался изначально, нельзя. Стоит чётко дать ответ: Да или Нет. Джани ему особо взаимностью не отвечала и во всём виновата та самая «зажатость». Внешне Джани очень вредная, но, как и говорила Шакира, временами она показывает себя иначе. Даже пока они ехали домой, вредной и зажатой её было не назвать.       Дабы прояснить все эти дела, Зубр дождался, пока рогатая проснётся и пойдёт на кухню приготовить что-нибудь. Исполнение желания они договорились оставить на следующий день, ибо у чёрного есть ещё одна «игра».       — Какая ещё игра? — Дренейка заинтересованно склонила голову набок.       — Она называется вроде бы «Правда или действие». Слыхала, может быть, о ней, — усаживаясь рядом за стол, пояснил орк.       — А, да. Слышала. Не знаю, хочу ли я… — Джани смущённо отвела глаза в сторону.       — Ну, если ты откажешься, то я заберу у тебя твоё желание за победу на тренировке.       — Хитрая жаба, — фыркнула дренейка, сложив руки на груди. — Хорошо. Но никакого интима, ясно?!       — Конечно. Шакира ведь здесь?       Джани закивала. Суккуб решила не вмешиваться, а смотреть на всё это, как на какое-то шоу. Не хватает только мысленного попкорна в её ручонках.       — Итак. Ты выбираешь правду или действие. Если ты выбрала правду, то отвечаешь на мой вопрос. Не захочешь на него отвечать, можешь выбрать действия. Но больше пяти таких смен выбора делать нельзя. Поняла? — пояснил ей орк, на что дренейка снова закивала. — Поскольку выиграла ты, тебе и начинать.       — Хорошо. Правда или действие? — Джани расслабленно навалилась на стол, подперев голову рукой.       — Правда, — сразу ответил Зубр.       — Почему ты живёшь так далеко от Оргриммара?       — Я жил в городе. Но когда связался с Шакирой, меня не желали больше видеть в том доме. Там было тесновато, — орк усмехнулся. — Моя очередь.       — Стой-стой-стой! Ты жил с кем-то? — Дренейка замахала руками.       — Да. Со старшими братом и сестрой. Так. Правда или действие?       — Давай правду.       — Ты всегда была стражником?       — Нет, я… — Джани задумалась. — Меня растила неродная тётка, которая держала таверну. Уборка, готовка, постоянное общение. Росла и работала. Потом ушла в стражники.       — Почему? Была какая-то причина? — Джани сжала ноги и раскрыла широко глаза. Буквально на секунду.       — Эй. Сейчас моя очередь! — возразила она. — Правда или действие?       — Правда.       — Что у тебя с… ну… с телом? Я хочу сказать, что у тебя мышцы выглядят немного неестественно. Это влияние скверны, так? — Джани смущённо потирала руки, думая, что этот вопрос может как-то задеть Зубра.       — Родился слабым, — орк вздохнул, перестав ухмыляться. Джани смутилась ещё больше, понимая, что это не очень приятная тема. — Скверна помогла не скрыть, скорее, исправить это. И, честно говоря, это одна из главных причин, почему я подался в чернокнижники.       — Понимаю. — Дренейка зачем-то кивнула.       — Правда или действия? — Зубр резко переменился в настроении, будто ничего не было. Пока всё вроде как шло нормально.       — Правда.       — Почему бросила таверну?       От этого вопроса дренейка снова раскрыла широко глаза и, заливаясь краской, затараторила:       — Действие…       Чернокнижник с подозрением нахмурился, но делать было нечего. Он попросил простое: попрыгать пять раз на месте. Не то чтобы это было сложно при её копытах. Скорее неловко.       — Ах, хитрец, — промурлыкала Шакира в голове Джани. — Ты будешь прыгать, и твои груди станут подпрыгивать вместе с тобой.       — Заткнись, Шакира, — шикнула Джани себе под нос. Зубр услышал это и похихикал. Да, вид прыгающей дренейки — потешно и сексуально одновременно. Глаза орка скакали в такт с Джани, словно он держал взгляд на конкретном месте. Заметив это, она обиженно отвернулась и допрыгала, стоя к нему спиной. Усевшись обратно и надув губки, Джани рыкнула: — Правда или действие?!       — Правда.       — Какая у тебя любимая поза?! — злобно улыбнувшись, спросила дренейка. Зубр поднял брови в удивлении, но не растерялся.       — Все, где можно ухватиться за рога. — Он навалился на стол и придвинулся к дренейке с такой же улыбкой.       — Ты… зубочистка…       — Шакира так обычно называла кое-что между ног у меня, — орк еле сдерживался от смеха.       — Отвратительно…       — Правда или действие?       — Правда. — Джани уже не нравилась эта игра.       — Сколько у тебя было мужчин?       — Действие! — Рогатая встала из-за стола. — Ну? Ещё попрыгать надо? Или предложишь раздеться?       — Дай потрогать хвост. — Зубр натянул лыбу, видя, как лицо дренейки снова наливается краской.       — Что?! Я… клыка-а-ать! — Джани стукнула по полу копытцем и, подойдя к Зубру, повернулась к нему спиной. Её хвост недовольно шевелился. А стоило орку до него дотронутся, дренейка резко вздрогнула, а хвост выпрямился. Чернокнижник ощупывал его с кончика до основания. И каждое прикосновение дренейка чувствовала, покрываясь мурашками.       — Очень чувствительный, да? — спокойно спросил Зубр.       — Очень! — резко со стоном выдала Джани, закрыв себе рот. — Не сжимай так сильно!       «Вот я и нашёл твоё первое слабое место», — думал про себя орк, улыбаясь. Хвост Джани дёргался, сворачивался в разные стороны, даже пытался обвиваться вокруг его руки. И всё это происходило резко, будто это тело змеи, которое било током.       — И каково с хвостом?       — Откуда мне знать?! — Дыхание Джани немного участилось, ибо Зубр начал растирать пальцем у основания. — Хвост как… НЕ ДЕЛАЙ ТАК!       Она отскочила от орка, закрыв хвост руками, и зашипела.       — Я больше не играю!       — Нет-нет, милая моя. Подожди. — Шакира не дала Джани уйти, взяв контроль на себя. Но сделала это максимально незаметно. И, как ни странно, она вела себя не так, как обычно. Она села несколько зажато и смущённо смотрела на Зубра.       — Правда или действие? — спросила она почти тем же тембром, что и Джани.       — Правда.       — Ты считаешь меня… сексуальной? — Такого Зубр явно не ожидал. Он сжал губы и несколько отстранился.       — Эм… э-э… Действие, — несколько запнувшись, ответил он.       — Так-та-ак. Ты слышишь, как его голос задрожал, милая? — звучали мысли Шакиры для Джани.       — Тогда дай потрогать уши. — Суккуб не смогла сдержать улыбки.       Теперь морда орка выглядела точно так же, как выражение лица дренейки некоторое время назад. Широко раскрытые глаза, налитое краской лицо и напряжённость всего тела. Шакира не стала ждать его согласия и зашла ему за спину, придерживая того за плечи, чтобы не убежал.       Джани не понимала, почему именно это место, пока не заметила, как реагирует Зубр. От мягких прикосновений он со свистом втягивал в себя воздух, поднимал и опускал плечи. Сами уши подрагивали и иногда опускались. До этого дренейка вообще не видела, чтобы у орков они хоть как-то двигались.       — Запоминай, дорогая. Он словно волчонок, который любит, когда ему мнут ушки. Это его возбуждает, — шептала Шакира, возвращая Джани контроль над телом. Та приостановилась, отпустив уши.       — Чувствительные… да? — неловко попыталась передразнить орка Джани, отходя.       Зубр лишь фыркнул. Он понял, что это точно не она догадалась до такого «массажа». Пусть на пару секунд это казалось приятным, орка бесило, что Шакира открыла и его слабое место и будет науськивать рогатую пользоваться подобной уловкой постоянно.       — Кх, ладно, — откашлявшись, Зубр придвинулся ближе к столу. — Нам… наверное, стоит закончить.       — Я могу задать тебе ещё один вопрос? — глядя виновато на чернокнижника, спросила дренейка. Орк незамедлительно кивнул. — Как ты относишься к представителям Альянса?       Зубр отвёл взгляд, скривив морду в недовольной гримасе.       — Кроме людей, все расы Альянса мне в принципе безразличны. Даже дренеи, — пробурчал он.       — А чем люди тебе не угодили? — Джани вспомнила, как орк расправился с людьми-моряками в Пиратской бухте.       — Люди для меня — твари, верящие в свою чистоту и господство над остальными расами! Они лицемеры и моральные уроды! Даже простые жители. Тупые, доверчивые и просто невыносимые! А эта их фанатичная вера в Свет раздражает меня не как чернокнижника, а как здравомыслящего!       — Оу… — Джани опустила голову, не веря услышанному. Зубр же продолжал:       — Люди настолько лицемерны, что вместо того, чтобы закончить постоянные конфликты, подливают масло в огонь, а потом плачутся, какие МЫ — Орда — плохие! Много раз предлагали мир. Не-ет, им же надо кого-то обвинять! Иметь того, на чьём фоне они бы выглядели, как вычищенный до блеска золотой сортир Галливикса, в то время как вокруг лежали измазанные в дерьме наложницы и бутылки из-под алкоголя!       — Постой. Пожалуйста, — внезапно взмолила Джани, схватив Зубра за руку. Он сразу заткнулся, раздражённо глядя на рогатую. — У всего ведь должны быть причины. Ведь так?       — Да. У меня она очень даже резонная, — прорычал тот, сжав руку, которую держала Джани, в кулак, отчего ей пришлось её отпустить и терпеливо ждать объяснений. — Ты когда-нибудь читала историю Азерота?       — Да, немного…       — Там было что-нибудь про лагеря для интернированных? — чуть ли не с наездом спросил орк. Джани помотала головой. — Значит, в Альянсе не хотят об этом упоминать, так?       — А… что это? — дрожащим голосом спросила дренейка, боясь взглянуть Зубру в глаза.       — После победы Альянса на второй войне множество орков сдалось в плен. А пленников нужно было где-то содержать. И тогда Королевство Лордерон взяло на себя ответственность соорудить специальные лагеря, где содержали бы всех пленных. Кровь демонов в жилах орков ввела их в состояние депрессии. Они мало ели, не двигались, ничего не говорили и не пытались убежать. А люди решили воспользоваться этим. Им было важно не дать оркам выйти за пределы лагеря, а что происходило внутри — абсолютно плевать! — Зубр надул ноздри в гневе и оскалил зубы.       — Но ведь орки вторглись в Азерот… может быть, они заслужили, — искала Джани оправдания.       — Одно дело, мстить на поле боя, другое — издеваться над тем, кто не может тебе дать сдачи! — зарычал орк, сжав второй кулак. — Проткнуть противника мечом и забить беззащитного до смерти всем на потеху — разные вещи! А знаешь, чем ещё отличились люди?       Джани просто ждала, смотря на стол.       — Люди не видели разницы между взрослыми орками… и детьми. Для них все являлись чудовищами и заслуживали страданий!       — Такого не может быть… — Дренейка вертела головой.       — Моя мать попала в лагерь позже большинства. Всего нас — детей — было трое: я с ровесником и орчиха постарше. Нас избивали, меня из-за слабости подкидывали одним пинком, как мячик. Один раз они мне даже сломали позвоночник, и пока я не стал чернокнижником, он не давал мне спокойно дышать и двигаться долгие предолгие годы. А Храмалл… — Зубр на секунду замолчал, будто готовясь произнести страшные слова. — К ней у них было особое отношение. Она была прислугой. Подай, принеси, убери. За любую оплошность — пощёчина. К концу дня её щека горела, как от ожога. Но это ещё цветочки. Однажды её попросили отнести что-то в дом, где люди спали, ели, отдыхали от лицезрения наших лиц. Её окружила орава мужиков! — орк резко ударил по столу. — Начали стаскивать с неё одежду, заламывать руки, избивать и насиловать! Гоняли её по кругу, один за другим издевался над ней до тех пор, пока она не выползла обессиленная наружу!       Джани вздрогнула. Возникли неприятные воспоминания, смешанные с образами орчихи, над которой издевались люди с коварной улыбкой на лице. Как они хватали её за волосы, сжимали горло, пока долбились, как звери…       — После этого она сутками сидела на месте и не смела даже двинуться. Глядела в одну точку, не пила и не ела. Мы старались помогать ей, но, казалось, уже ничего не вывело бы её из этого состояния. Пока в лагерь не попал странный орк… Знаешь, кто это был?       Джани отвлеклась от своих мыслей, наконец-то подняв глаза на орка и тут же их опустив.       — Н-нет.       — Это был Тралл. Он показывал всем, как способен подчинить себе землю, огонь, ветер и воду, воодушевляя на побег. Когда настало время, воины оставшихся орочьих кланов ворвались в лагерь устроить бойню. Пленные будто бы проснулись ото сна и побежали сражаться. И Храм тоже. Её одолела ярость. Настолько сильная, что она схватила первое, что попалось в руки, и начала забивать одного обидчика за другим! Даже когда все они уже давно лежали мёртвыми, тела превратились в кровавое месиво — она продолжала нещадно избивать их, крича со слезами на глазах!       Джани снова взглянула на Зубра. Теперь он выглядел немного разозлённым, но говорил спокойно и даже с некоторой печалью.       — Я помню, как сам Адский крик оттащил её от лагеря и долго о чём-то беседовал. Она тряслась от злости и стремилась вернуться, но огонь давно поглотил тела погибших. Помню, как они сидели в сторонке, смотрели на звёзды и тихо переговаривались. После этого, как оказалось, Гром принял её в ряды своего клана. Она сражалась не хуже любого бугая, несмотря на юный возраст. Даже успела поучаствовать в третьей войне. А затем состоять в руководящей должности отрядом клана. Её ненависть к людям не утихала ни на день. А сейчас, когда других эмоций не осталось, увеличилась втрое. Безжалостно убивает любого, кто хоть как-то связан с Альянсом и людьми. На этой почве она пыталась убить и тебя.       — Ч-что? Ты о…       — Да. Я о рыцаре смерти, что встретилась тебе в Оргриммаре и Ясеневом лесу. Моя старшая сестра, — кивнув и глядя Джани прямо в глаза, тихо ответил орк. — Теперь носящая имя Малзулл.       Дренейка не нашла слов, чтобы что-то сказать. Её трясло, явно хотелось отдохнуть. Зубр это видел, потому не стал удерживать, когда Джани чуть ли не шёпотом попросилась уйти в спальню. Он сказал Налрото притащить чего-нибудь пригубить для спокойствия, провожая глазами уходящую Джани. Она внезапно остановилась, не сдержав пробившиеся слезинки.       — Знаешь, — произнесла она, не поворачиваясь к орку. — Я… тоже ненавижу людей.       Не ожидая какого-то ответа, она тут же скрылась за поворотом и ушла в спальню под успокаивающее мурлыканье Шакиры.       Она не могла выразить… насколько же хорошо понимает, через что пришлось пройти этой орчихе…