coffee breath and headphone hiss

Ему сказали: у нас есть новое дело. Его спросили: уверен, что готов? Ему оказали услугу: ты снова можешь работать над ним один. — — Нет, заткнись, положи это на место, придурок, — Дэвид разглядывал упаковки с фасолью, когда услышал шум за стеллажом. — Но почему? Мама сказала, что я могу. — Мне она ничего не говорила. Он выбрал две одинаковых банки белой фасоли в томатном соусе и подошёл к кассе. Там стояло двое подростков, одному на вид лет шестнадцать, второму в районе четырнадцати. Взъерошенные и дёрганные, они расплачивались за огромную упаковку сока и печенья. У Дэвида свело зубы от такого набора. Тот парень, что постарше, посмотрел на него пристально, пока ждал сдачу. В его взгляде что-то мгновенно изменилось. Конечно, после того дела его часто узнавали. Подростки всегда начинали шептаться, взрослые люди хвалили, отбитые разных возрастов пытались выпытать подробности, так и не попавшие в прессу. Они все хотели услышать сенсацию. Словно само по себе существование подобной семьи, годами похищавшей детей, не было чем-то необычным. Да, знаете, мы всё тут своего рода ебанутые. — Чё встал, пойдём, — мелкий пнул старшего. Брата? Они не казались сильно похожими. Тот молча сдул в глаз кудрявую чёлку, резко отвернулся, схватил всё с прилавка и вышел последним, ловко придержав дверь пяткой. Одеты они были не по сезону и почти наверняка лишь проезжали город мимо, стремясь куда-то ещё. Дэвиду тоже хотелось свалить, да подальше. Но у него была фасоль на ужин и очередной японский сканворд. Остальное могло подождать. — — Не думаю, что тут можно курить, — услышав слова, Дэвид затянулся ещё раз. — Серьёзно. Это не шутки, нарушать закон. Он повернулся, хотя было жутко неудобно, с самого утра шёл дождь, до раннего вечера так и не затихнувший ни разу нормально. Дэвид проводил свой выходной всё в той же забегаловке. Там так и не появились печенья с предсказаниями. Ни предсказаний, ни столов, к которым можно прикоснуться без опасения испачкать одежду. Он обожал эту дыру. — Что? Хотя прекрасно всё слышал. Но слишком уж давно никто не говорил Дэвиду что-то про «здесь нельзя делать то или это». Он удивился и не собирался подыгрывать, строя из себя провинившегося. — Курить, — в поле зрения появился тот самый кудрявый пацан. Всё с той же шапочкой на голове. Что ему, вечно холодно? Пальцем, торчащим из рукава слишком длинной толстовки (что за уёбская мода?), показал на знак. Перечёркнутая сигарета. — Нельзя. И глаза как у оленя в свете фар. Сначала пристал, а потом пожалел. И все подростки сейчас такие, ну, или почти всё. — И? Дэвид хотел добавить: и что ты мне сделаешь? Потом усмехнулся, как знал, людям не нравилось: совершенно криво, нервозность сдавила что-то в голове, так что подкрепил это ещё и парой зажмуриваний. Тяжело было смотреть людям в глаза из-за этих самых зажмуриваний; окружающие думали, что Локи постоянно находился на грани срыва. Ложь. Ему не нравилось находиться среди людей, но нравилось разгадывать тайны. Ещё со старшей школы. Так что с чем-то в этой жизни приходилось мириться. Люди мирились с его нервными действиями, он мирился с самим фактом наличия каких-то людей рядом. Никто не был доволен до конца, но все справлялись с установленной нагрузкой. — Знаете, плохо это, когда представитель закона его нарушает. — Что? — Вы же тот самый детектив? — Ты за этим ко мне подошёл? Почитать мне мораль? Или автограф попросить? Дэвид сделал лишние полшага от стены, поток капель продолжил срываться с края крыши, несколько упало ему на пальцы, брызгами потушило сигарету. Он чертыхнулся. Бросил почти бычок себе под ноги. — Ещё и мусорите. — Знаешь, если меня сильно доставать, то можно оказаться в участке. — А кормить там будут? — Думаю, тебя заберут раньше, чем это произойдёт. Выбил из пачки ещё одну сигарету, прикурил, стряхнул с пальцев остатки воды. Прислонился к стене. Пацан никуда не уходил. — Пассивное курение вроде как вреднее активного, — заметил Дэвид. Ему хотелось покурить в одиночестве. И не находилось никакого желания тратить силы на посторонних людей, особенно, если они были доёбчивыми подростками. — А я как раз поэтому. — Что? — Угостите сигаретой? — А виски тебе не налить? — он зачем-то хлопнул себя по куртке, где во внутреннем кармане лежала непочатая сегодня фляга. Пацан засмеялся, наклонился вперёд, на шапку ему накапало прилично воды. Та быстро полилась вниз, перетекая на щеки. Начал фыркать и бубнить себе под нос. Растёр воду ладонями, но скорее руками толстовки. — Я серьёзно. — Я тоже, — Дэвид сделал затяжку и лениво выдохнул. Внутри пытался подняться смех, но слишком уж медленно. — Мне бы только сигарету. — Тебе лет-то сколько? — Достаточно, — злобно посмотрел, чуть ли не ногой притопнул. Дэвиду в глаза попал дым, вынуждая зажмуриться на несколько долгих секунд. — Достаточно, чтобы попросить у вас. — Ты ещё и ко мне на вы, это полный финиш, понимаешь? — Мне тут вообще не к кому подойти, вы один курите. — А ещё я курю один. — Если дадите сигарету, то я отвалю. Самый идиотский шантаж за всю жизнь Дэвида. Если он хотел закончить курить в одиночестве, то проще казалось дать эту треклятую сигарету. Так что он достал пачку и вытряхнул одну. Пацан следил за каждым движением. Как только получил сигарету в своё распоряжение, даже прижал её к носу. Странный жест, не желавший вязаться с действительною. Плюс, это была обычная сигарета, а не сигара, долго дожидавшаяся своей участи. Дэвид встал спиной к стене, прижался, сдаваясь холоду. От такой погоды его клонило в сон, особенно в тёплой забегаловке. На свежем воздухе голова заново начинала работать. — Так вот, — нерешительно раздалось сбоку. — Ты ещё тут? Потрясающе. — Да у меня зажигалка не работает. В пальцах профессионально крутил зиппо, когда Дэвид протянул руку, безропотно отдал. Раз попытка, два, да, не работала. И скорее всего, потому что кончилась горючая жидкость. В очередной раз удивился, но не стал спрашивать, откуда у пацана такая вещь. И зачем ему зиппо, когда можно было обойтись простой зажигалкой, прямо как у самого Локи. Зачем-то он дал ему прикурить, не протянул две зажигалки (свою и чужую), а подвинулся ближе, сложил ладони и... — Спасибо, — дымом выдохнул пацан, легко тронул его за руку, намекая, что пора бы вернуть зажигалку. Он сделал ещё несколько шагов в сторону угла здания, освобождая для Дэвида пространство. Перед тем, как скрыться за углом, достаточно громко, чтобы Дэвид услышал, сказал: — Вы лучший детектив. Локи скривился, моргнул несколько раз так сильно, что перед глазами появились тёмные точки. Сигарета дотлела, пора было возвращаться в тепло. — Что-то не хотело срастаться, он проводил слишком много времени в машине. Засыпал там же, ел там же. Вылезать приходилось в туалет. И домой, когда уже поясница отказывалась не беспокоить его каждые пятнадцать минут. Кровать в такие моменты казалась и адом, и раем. — — А тут есть чем заняться? Снова он. Снова эти кудрявые волосы, торчащие из-под шапки. Дэвид оглянулся, стараясь заметить рядом хоть кого-то, к кому мог бы обращаться пацан. Рядом никого не было. На дворе стояло раннее утро субботы, он торчал в парке и старается прочитать свои старые заметки. Стоило бы запомнить и начать пользоваться диктофоном, без разницы служебным или тем, что был в телефоне. Заметки читались не с трудом, а с мучением. Мало того, что в приступах он не контролировал собственную злобу, так ещё и вымещал её в том числе на бумаге. И на будущем себе, который вынужден разбираться в рукописном дерьме. — Можно попугать белок. — Ещё их не видел, но возьму на заметку. Стоял рядом со скамейкой и точил мыском кроссовка асфальт. Ну, они вроде бы поговорили, чего ещё ждал? — И всё? — Ещё можно перестать приставать к незнакомым людям. — Отчим утверждал, что здесь люди дружелюбные. А я всё, как не попробую с вами заговорить, так никакого дружелюбия не вижу. — Ты каждый раз мне мешаешь. — Два из двух? — Два из двух. Он снова раскрыл блокнот и попытался пальцем отследить строчку, на которой остановился. Пацан никуда не уходил. Хотелось его шугануть. Ещё был вариант встать и молча уйти. Почти наверняка он бы поплёлся следом. Раз даже так не прошёл мимо. — Может, мне тогда и в третий раз попытаться? Кто-то, как я знаю, любит троицу. — Не советую. Рассмеялся слегка надсадно, голос уже сломался, а сигареты действовали иначе. — Ладно, но чем заняться? Тут же есть кинотеатр или торговый центр? Дэвид устало откинулся на спинку скамейки. Весна заканчивалась, воздух даже в раннее утро быстрее прогревался. Погода была, можно сказать, замечательной. И стоило наслаждаться. Если бы не попытки прочитать заметки и этот назойливый парень. — Знаешь, что здесь есть? — Нет, вот и спрашиваю, — улыбнулся. Но так, без какой-то хитринки, искренне радовался, что умудрился доебать Локи с самого утра. Больше же было некого. — Интернет. Он встал, поправил куртку, скрутил блокнот в трубку и засунул в карман. Нужно было вернуться домой и, видимо, лечь спать дальше. Утро вышло неудачным. — — Думаете, это случайность, что у этого магазина все столбики погнуты? Господи, он его преследовал. Какой пиздец. — Нет. — Почему? — Здесь продают алкоголь, или ты сам не в состоянии понять? — Это уже считается за три из трёх? Значит, в следующий раз я буду ждать доброжелательности. — Тебе даже слово такое стоит забыть. — Это ещё почему? — Потому что если ты не в состоянии отстать от человека с первого раза, то будешь получать что угодно, кроме добра в ответ. — Что-то в этой логике тотально неправильно. — Знаешь, что ещё неправильно? Упорно смотрел в глаза, даже брови вверх поднял, весь в ожидании. — Что ты пристаёшь к взрослому мужику. — Разве я пристаю? Так, пообщаться. — Пообщайся со сверстниками. Дэвид пошёл к машине, стараясь удержать всю еду в пакете и ничего не уронить. Зачем набрал столько? Почти же не ел дома. — Мне до школы ещё целое лето ждать. Новеньких нигде нормально не принимают. Он хмыкнул, вспоминая свою школьную жизнь. Вот уж ему не нужно было рассказывать о том, как принимали новеньких. Сам был таким и далеко не один раз. И ничего страшного. Всё это осталось позади. В жизни были настоящие кошмары, несравнимые со старшей школой. — Так ты слабак, понятно. Он открыл дверь и загрузил на пассажирское сидение пакет. Посмотрел и подумал, может, пристегнуть его, но отказался от этой идеи. Особенно под таким пристальным взглядом. Жизнь слишком простая, — решил какой-то малолетний придурок, — давай я тебе её испоганю. — Меня не обидно. Так можно и начать сомневаться в ваших способностях в качестве детектива. — Не буду тебе мешать. И ты мне не мешай. Чуть не добавил: пожалуйста. Уже успел прислониться к водительской двери. Когда подошёл Локи, пацан удивительно быстро от неё отлип, одним слитным движением. Почти как кошка, испугался что ли? — Это тоже обидно, а вдруг у меня проблемы? Дэвид посмотрел на него, синяков на лице не увидел, губы целые, даже нет намёка на нервные обкусы, которые он часто наблюдал и у самого себя в том числе, походка обычная. Дальше разглядеть не получалось из-за одежды — её виднелось очень много. Пацан одевался, как капуста, что, нельзя было оставить дома ни одной шмотки? Их там спёрли бы? Одежда самая обычная, без особо броских цветов. Но слишком много. Футболка, толстовка, куртка, шапка. Никаких дырок или следов грязи. Он точно не вылез из дыры. И он точно переехал сюда со своей семьёй хотя бы до осени. — У тебя проблемы с тем, чтобы отстать от меня. Или от кого-то ещё. После этого Дэвид не собирался продолжать разговор, тик поступил, заставляя моргать в несколько раз чаще, и если это грозило продолжиться, то следом можно было ожидать и головную боль. Когда он отъезжал, пацан стоял на том же месте и напоследок лениво махнул рукой, прощаясь. Дэвид вцепился в руль и посмотрел на пакет с продуктами, где хватило бы добра на двоих, если не на троих. — На следующие две недели он забыл о пацане. И большей частью из-за того, что тот перестал появляться, как чёрт из табакерки везде, где был Локи. А после последний встречи он был готов к тому, что, открыв дверь с подвал, увидел бы кудрявую голову, настырный взгляд, и услышал: «я вас заждался, что-то вы долго, детектив». Да, только подростков в собственном подвале он ещё не представлял за всю свою жизнь. Зато можно было не фантазировать о трупах и пленниках таких вот подвалов. Чужих. Этого он навидался на три жизни вперёд. — Он заметил пацана и его брата на одной из детских площадок. Оба откровенно скучали, пинали мяч без особой охоты, но каждого ребёнка, пытавшегося вступить в игру, быстро отшивали. Локи усмехнулся. Значит, как самому приставать — тут не удержать, а как с той самой доброжелательностью относиться к другим, так, нет, что-то ломалось и не собиралось работать дальше. Две минуты посмотрел на них, не больше, и пошёл дальше. Внезапно город показался скукоженной своей версией, слишком маленькой, такой, что дышать становилось трудно и хотелось разорвать себе глотку. — Полтора месяца спустя он выяснил имя того, кто не давал ему прохода. Брэдли Бейкер. О его деле в городе Дэвида почти не говорили. У всех свои персональные ужасы. Некоторые накрывали лишь отдельные города, какие-то разрастались до целых штатов. Если совсем не везло, то ползли дальше. В деле Брэдли не было ничего... Ничего жуткого. С точки зрения Локи вся история завершилась удивительно хорошо. Брэдли и его младший брат Калеб остались в живых. Семья, до этого планировавшая перебраться в Лондон, решила остаться в штатах. Единственным и самым тревожным «но» во всём деле виднелся факт — Эллиота так и не поймали. На чём именно тот выбрался из заснеженного леса, оставалось неясным. Поисковая группа так и не нашла никаких зацепок. На фотороботе Дэвид видел уставшего от жизни человека. Таких было много. Парни отлично съездили на отдых с отцом: два трупа, новостные репортажи, скандальная слава. К началу учебного года всё должно могло улечься. Если нет, то Брэдли (казалось странно думать о нём, используя имя вместо прижившегося «пацан»), кажется, начал заранее готовиться к худшему. И если с возрастом Брэдли Дэвид угадал, то Калебу оказалось меньше, не тринадцать, а всего-то одиннадцать. Вспомнилась фраза: «вдруг у меня проблемы?». Пока Локи видел только одну проблему, и ею был сам Брэдли. Пусть и не достававший его почти добрую неделю. — Вместе с летом наступила бессонница. Он старался не увлекаться кофе, норму сигарет в день не снижал. В дни, когда ранним утром воздух ещё не начинал вязнуть от влажности, совершал ленивые пробежки, больше для того, чтобы заставить мозг заработать, чем для поддержания формы. Он видел таких же редких бегунов в парке, иногда в собственном районе, где все дома не отличались высотой, а соседи — разговорчивостью. Локи мог сказать, что любил этот район, наслаждался его тишиной и негласной независимостью. — — Если бы меня спросили, я бы выбрал другой штат. Дэвид специально занял самый крайний столик на веранде закусочной. Проще уйти. Можно оставить еду на месте и покурить. Подобные привычки периодически упрощали ему жизнь, но в этот раз... — Тут слишком жарко. Стоял перед ним в майке «друзья, пока бекон не разлучит нас», выглядела она, как довольно древняя. На голове шапка. Даже в жару. Люди специально надевали на себя, как можно меньше, даже Локи ограничился хлопковыми штанами и белой футболкой. Джинсы на Брэдли были довольно плотными, и, что нетипично, без каких-то дырок. Никаких веяний моды. Или он в темноте одевался? — Шапку сними. — Ещё чего, так голову ещё сильнее напечёт. — Если ты думаешь, что избежишь теплового удара при помощи вязаной шапки, то я могу тебя расстроить. — Не хочу. — Что? — Обычно говорят «не хочу тебя расстраивать». Дэвид отхлебнул коктейль. Безалкогольный, жутко сладкий, но со льдом, то, что нужно. — Иди в торговый центр. — Я что-то его так и не нашёл. Не подскажете дорогу? — Тебя за руку отвезти, или на заднем сидении машины? — А второе включает в себя наручники? Сидевшая рядом женатая пара переглянулась, Брэдли эту реакцию мог пропустить, а вот Дэвид заметил и дёрнул плечом. — У меня обед. И выходной. — И несмотря на эти факторы, понять вас проблематично. — Тебе что нужно... Брэдли? От удивления лицо вытянулось, Локи почувствовал, что победил в этот раз. Однако всё длилось сказочно недолго. Следом появилась лёгкая улыбка и морщинки в уголках глаз. — Я-то думал, что вы дольше будете тянуть, детектив Локи. — Молодец. Советую тебе оставить все эти мысли позади и наслаждаться летом. — Летом никто нормально не наслаждается, — он потёр лоб ладонью, размазывая пот: — пока оно не закончится. И даже тогда люди наслаждаются только воспоминаниями. На этой трагичной ноте Брэдли свалил не прощаясь. Дэвид подумал об этом с подозрением. Закончив есть, он ушёл, как обычно, куда глядели глаза, но первые десять минут оглядывался, ожидая появления Брэдли. — Он старался не думать, что что-то изменилось. После того дела или вообще. Ничего в самом деле не менялось, шло своим чередом, периодически пускаясь в галоп, скорость которого Локи никак не мог контролировать. И не пытался. Уже за столько вещей он в жизни безуспешно пытался уцепиться, что перестал считать. У него оставалась лишь память о них, не более того. — — Тебе точно не нужен напарник? Знаешь, многие будут рады с тобой поработать. Что он там про себя уже успел услышать за последние два года? Заносчивый придурок, не умеет держать себя в руках, опасен, чрезвычайно агрессивен, апатичен, доверия не вызывает. — Я плохо справляюсь один? — Нет. Но ты сам понимаешь. Однако, Дэвид не понимал, хотя кивнул, зная, что именно такой реакции от него ожидали в тот момент. Согласия, пусть даже и ложного. Он сильно моргнул, не в состоянии больше сдерживаться. Стены кабинета не начинали сужаться, но и больше он с последнего раза не стал. Здесь всё говорило о тотальном дискомфорте, в такой конуре даже Локи не смог бы работать. Как славно, что ему не требовалось сидеть и вместе с остальными. Среди полицейских он появлялся лишь, когда нужно было проверить данные на серверах полиции. Остальное успешно находилось в интернете, или, в крайнем случае, в библиотеке. — Это всё? — Да, — тяжёлый вздох: — можешь идти. Покинул кабинет, готовый делать ставку на повторение подобного разговора. В начале сентября, или в середине. Не раньше, не позже. Каждые три месяца, как по часам. Словно могло что-то измениться и заставить его передумать. Даже то, что в очередном деле он уже слишком долго топтался на месте, не могло помочь представить рядом напарника или напарницу. Он сам с собой иногда с трудом мирился, какая же речь шла о другом человеке? Что-то не менялось годами. — — Вы сейчас на работе? — Да. — Чем докажете? — Я не должен тебе ничего доказывать. — Следите за кем-то? — За мной точно следят. Уже открыл рот, но не стал ничего говорить. Качнулся с мысков на пятки, поправил рукав толстовки. Радовался, небось, что вечером становилось прохладно и можно было натянуть на себя ещё больше одежды. Пальцы едва выглядывали из рукавов, левый испачкан синей краской. — У вас всё же есть чувство юмора. Ты даже не представляешь себе, какое, — мысленно ответил Локи. — Это приятно. — Приятно? — Значит, не всё потеряно. Жуткий взгляд это одно, но жуткий взгляд и шуточка — намного лучше. Лучше для кого? Для маньяков, любящих как раз таких: наивных, доставучих, неловких и чуть дёрганых? — Иди отсюда. В этот раз прибавлять «пожалуйста» не хотелось. Хотелось прибавить «быстрее, бля». Брэдли выпятил губы, раздумывая, и подошёл чуть ближе. — Это общественное место, меня отсюда так просто не прогнать. Локи сильно сжал челюсть и услышал скрип зубов.