Отпуск следопыта

На сей раз Элронд гостей на пороге не встречал. Виньясур провел человека через весь дом, до самого кабинета и, постучав, открыл дверь. Пахнуло табачным дымом, сизые клубы плавали под потолком. Гэндальф, в неизменной серой хламиде, но без шляпы, с рассыпавшимися по плечам седыми космами, сидел в кресле у двери и курил трубку. Когда он выдыхал, казалось, клочья дыма отрываются прямо от его бороды. Элронд стоял у открытого окна. Он был в той же одежде, что и накануне, с растрепавшимися, не переплетенными волосами. По-видимому, он не ложился. Обернувшись, он холодно, без улыбки кивнул Арагорну. Переступив порог, тот низко поклонился. Гэндальф отложил трубку на маленький столик, встал с кресла и, шагнув к Арагорну, крепко обнял его: — Здравствуй, здравствуй, друг мой! Давненько не встречались. Рад видеть тебя живым-здоровым. — И я рад встрече, господин мой Гэндальф. Признаться, я надеялся на нее, когда шел в Ривенделл. Дела на юге не слишком хороши. Я хотел просить совета у Владыки Элронда и у тебя. — Неужели? По-моему, ты предпочитаешь все решать сам, ни с кем не советуясь, — заметил Элронд. Гэндальф удивленно поднял косматые брови. — Возможно, — сказал Арагорн. — Но не в этот раз. Нынешние решения касаются участи многих людей… быть может, и эльфов. У меня нет права быть самонадеянным. — Однако же ты самонадеян! — Элронд развернулся лицом к собеседникам и с расстановкой произнес: — Митрандир, позволь представить тебе моего родича: Арагорн, сын Араторна… нареченный супруг Арвен Ундомиэль, моей дочери! Арагорну ничего не оставалось, как снова поклониться: — Да. Мы с Арвен принесли обет. В Лориэне, куда меня пригласила Владычица Галадриэль. Гэндальф неторопливо взял трубку со столика, несколько раз затянулся, запыхал… Элронд раздраженно махнул рукой перед собой, разгоняя дым. — Надо полагать, — задумчиво проговорил маг, — Арагорн, сын Араторна, посоветовался с Арвен Ундомиэль, твоей дочерью, прежде чем принять такое решение. Владыка Ривенделла вздохнул. — Надо полагать, — продолжал Гэндальф, — Арвен согласилась с предложением Арагорна, раз приняла его. Арагорн кивнул. Гэндальф подошел к Элронду, положил руку ему на плечо: — Ничего не поделаешь, друг мой. Дети избрали свою судьбу, не спросясь родителей. Такое не раз случалось под луной, не раз случится и впредь. Иногда приходится смиряться с чужими решениями, какими бы опрометчивыми они ни казались. — Казались! Это решение и есть опрометчивое! — Элронд отвернулся к окну, сжал руками виски. — Ты будто не понимаешь, Митрандир. Дать обет… человеку! Во времена, когда со дня на день грозит война, когда Средиземье на грани гибели… — Быть на грани гибели — еще не погибнуть, — сказал Гэндальф. — Погоди отчаиваться, Владыка. Арагорн молчал. Он жалел Элронда, отцовское горе которого не облегчит даже спасение мира. Но отступать не собирался. У них с Арвен все решено, и они не изменят своего решения. Помешать их соединению может только смерть. Элронду действительно рано отчаиваться: впереди еще много битв, в которых смерть может настигнуть человека… О том, что зло может коснуться эльфов и с ними Арвен, думать не хотелось. Элронд несколько раз глубоко вздохнул, опустил руки. Спина его выпрямилась, плечи развернулись. Когда он повернулся, лицо его было бесстрастно. Недавнее смятение выдавали только покрасневшие глаза. — Я жажду услышать твои вести, Митрандир, — молвил он обычным своим голосом, спокойным и ясным. — Надеюсь, в них окажется что-то, что позволит считать решение моих… детей… не столь опрометчивым и поспешным. Они уселись. Гэндальф начал издалека. Он напомнил о давнишнем своем походе в Дол-Гулдур, когда стало известно, что владеет им не кто-нибудь, а Саурон, наследник Моргота и всеобщий враг, уцелевший во время битвы Последнего Союза. О том, как Саурон бежал в Мордор, где сразу же стали плодиться и укрепляться орки, тролли, и в придачу темные твари в обличье зверей и птиц. И если орки и тролли выходят из Мордора для грабежа и разбоя, то мелкие тварюшки заняты тихими, неприметными поисками. Арагорн кивал — о Мордоре и вражьих тварях он знал не понаслышке. Элронд нетерпеливо постукивал пальцами по столу и, дождавшись паузы в речи мага, сказал: — В этом нет новизны. Да, мы видим, что орков и прочих тварей становится больше и на севере. Мои воины едва успевают отстреливать их. Значит, мощь Мордора растет. Не вижу в этом надежды. — Как думаешь, что ищут вражьи соглядатаи? — спросил Гэндальф. — Должно быть, тропы, чтобы проникнуть в Ривенделл или в укрепления людей. Слабые места, чтобы доложить о них своему господину. И нанести удар. — Не только. Помнишь ли ты, в чем заключено могущество Врага? Арагорн насторожился. Не об этом ли предмете говорила Галадриэль, намекая, что могущество Властелина Мордора можно сокрушить? — Кольцо? — помолчав, спросил Элронд. — Как я могу забыть, если сам видел его в руке Исилдура? И видел развоплощение Саурона! Но ведь Кольцо сгинуло в Андуине, упокоилось на дне моря. Разве не это говорил Саруман на последнем Совете? Гэндальф сунул в рот погасшую трубку и, грызя мундштук, пробормотал: — Даже если сгинуло, не упокоилось, — опомнившись, он вынул трубку изо рта и продолжал твердо: — Оно существует, целое и невредимое. Вот почему Саурон, развоплотившись, сохранил силу. Если он найдет Кольцо, могущество его возрастет многократно и, быть может, станет неодолимым. «Это тоже не слишком обнадеживает», — подумал Арагорн. — Так вот, — продолжал Гэндальф. — В своих путешествиях я заметил, что соглядатаи Врага рыщут по всему Северу и, в самом деле, с особым упорством стремятся к границам владений эльфов. Но их притягивает еще одно место — Удел полуросликов. Повисло молчание. Потом Элронд спросил недоверчиво: — Думаешь, Кольцо прячется у полуросликов? Быть того не может! Гэндальф пожал плечами и снова принялся ожесточенно грызть потухшую трубку. Что такого Арагорн слышал об Уделе и о давнем путешествии мага к Одинокой Горе? — Постой, Гэндальф, — сказал Арагорн. — У тебя же есть там приятель. Расспроси его, не слыхал ли он о каких-нибудь странностях. Если Кольцо у полуросликов, оно себя покажет. — Конечно, странности есть. Мой приятель, к примеру, очень даже со странностями, — пробормотал маг. — Правда, он и был чудак. И ведь он принес из того путешествия колечко… Стра-анное такое колечко. — Не может быть, — твердо повторил Элронд. — Смертный взял Кольцо Врага и не переродился? Противостоять силе Единственного столько лет не смог бы даже эльф! Арагорн кивнул. Ему довелось однажды встретить человека, принявшего талисман Врага. Человек тот изменился страшно и необратимо, даром, что то кольцо было слабее Единственного. А ведь мирный, охочий до радостей жизни полурослик не превосходит силой духа воина-дунадана! — Может, вы и правы, — протянул Гэндальф с сомнением. — Может, я пугаю себя понапрасну. Но очень не хочется, чтобы мой приятель со своим колечком попался прислужникам Врага. Если мы сочтем его находку безделушкой, а она окажется тем самым Кольцом… Эта наша ошибка будет последней. Арагорн хмыкнул: — Не поспоришь. Но мало толку тебе пугать нас, а нам впустую пугаться. Я знаю, следопыты присматривают за Уделом заодно с другими северными землями. Скажи, где живет твой приятель, и я велю нашим смотреть в оба, чтобы ни один лазутчик не просочился в Удел и не покусился на его колечко. — Мне было бы спокойнее, если бы ты сам присмотрел за Уделом… и за моим приятелем заодно, — буркнул маг, вынув трубку изо рта. — Я?! Но… А как же Гондор? — Да, кстати, как Гондор? — спросил Элронд. — Ведь именно тамошние дела ты хотел обсудить со мной и с Митрандиром? Как недавно в Лориэне, Арагорн стал рассказывать о бесконечной войне Гондора — о пограничных стычках с истерлингами, о дерзких пиратских набегах на южное побережье и ответных рейдах гондорских моряков, о жестоких схватках с орками в Итилиэне, где ни орки, ни люди не могут добиться решающей победы. — Гондор держится стойко, — говорил он, — Мы даже выбили у Мордора передышку — загнали орков в щели и пещеры Этель Дуата. Но передышка будет недолгой: наши силы истощаются, тогда как Мордор копит свои. Я знаю точно, я был там и видел… Он запнулся. Даже сейчас, спустя много недель после похода, в сотнях лиг от дымных, зловонных, кишащих орками каменных лабиринтов, по спине его прошел озноб. Элронд кивнул: — Я верю тебе. Даже здесь заметно, как возросла мощь Мордора. То же говорит и Трандуил о Дол-Гулдуре. — И теперь вам известна причина, — подхватил Гэндальф. — Кольцо. Оно цело и питает силу Саурона и его созданий даже издалека. Чтобы раз и навсегда сокрушить Мордор, надо найти и уничтожить Единственное. Арагорн сжал кулаки. Он узнал что хотел, узнал способ прекратить бесконечную войну, уберечь не только людей Гондора, но и другие народы, а значит, в мире и благоденствии воссоединиться с Арвен! Способ, невероятно простой и вместе с тем невероятно сложный. И невозможно представить, что толстенький, добродушный полурослик хранит у себя то самое Кольцо, обладающее чудовищной мощью! Он спросил: — Все-таки думаешь, Гэндальф, что колечко твоего приятеля и есть Кольцо Саурона? Но как проверить это? — Никак, — буркнул маг. — Я бы мог, конечно, попросить у Бильбо колечко, взять в руку, разглядеть… Надеть на палец — и стать новым Властелином Мордора, — помолчав, он добавил со вздохом: — Не смотри на меня так, Арагорн, друг мой. Я не выжил из ума. Это Кольцо стократ опаснее для сильных, чем для слабых. Оно чует силу, соединяется с ней — и порабощает душу обещанием совершенного могущества и власти. Я не уверен, что устою, попади оно ко мне в руки. А если не устою… Саурон покажется добряком рядом со мною. Арагорн бросил вопросительный взгляд на Элронда. — Я тоже не решусь коснуться Кольца, — сухо сказал тот. — Конечно, я не так силен, как Митрандир. Но и во мне может проснуться желание владеть Единственным — и тогда Единственное овладеет мною. Ему и его настоящему хозяину откроются все мои помыслы и тайны… Падение Ривенделла будет лишь вопросом времени. — И в придачу, если кольцо то самое, Бильбо не отдаст его по доброй воле. А отбирать силой — значит сразу поддаться его власти, — заключил Гэндальф. Арагорн потряс головой. Выходит, сильнейшим и мудрейшим удостовериться в природе колечка нельзя: они рискуют при первой же попытке воплотить Врага! Раз так, ему тоже не стоит хвататься за Кольцо… Но что за досада будет, если домыслы Гэндальфа поведут их по ложному следу! — То есть сейчас у нас нет доказательств, что кольцо то самое, и получить их мы не можем, — сказал он. — Но вдруг полурослику… Бильбо досталась безделушка, пусть и колдовская? А настоящее Кольцо по-прежнему лежит на дне Андуина или в глубине моря? Или, хуже того, пробирается к хозяину с кем-то другим? — Если Кольцо не в Уделе, мы узнаем о нем лишь тогда, когда Саурон воспрянет, — мрачно предрек Элронд. — Или когда проявит себя нынешний владелец Кольца, — добавил Гэндальф. — Будь он существо разумное или бессловесное, в нем может вспыхнуть необычная сила или внезапная злобность. Кольцо потянет его в Мордор, он наследит по пути… — он задумчиво затянулся. — Однако, он может и воспротивиться… Не знаю. — А твой приятель-полурослик не стал сильнее и злее? — спросил Арагорн. — Нет. В том-то и дело. Временами он чудит, но он всегда был с чудинкой… —Ты говорил, он принес колечко из вашего похода? Нашел его в подземном логове какого-то мелкого гоблина, так? — Не гоблина, а Голлума, — поправил Гэндальф. — Кстати, у того со злобностью все в порядке. И с силой тоже, хоть с виду он тощ и хил… Я думал проследить за ним, а то и поймать — расспросить, где он взял свое колечко. Но он вылез из своих нор по ту сторону Мглистого и подался на юг… У реки я потерял его след. Он снова схватил трубку, выбил пепел в блюдце и принялся уминать табак в чашечке так тщательно, будто от его трубки зависела судьба Кольца. Арагорн в задумчивости побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Господин мой Гэндальф и ты, Владыка. Гадать о Кольце можно бесконечно. Нам надо решить, что делать здесь и сейчас, чтобы отгадка была в нашу пользу. Кольцо надо уничтожить — это несомненно. Однако сначала его надо найти. Маг, буркнув что-то под нос, высек пальцами искру и принялся раскуривать трубку. — Честно говоря, не очень-то верится, что Кольцо у твоего приятеля, Гэндальф, — продолжал Арагорн. — Это было бы слишком просто. Да ты и сам говоришь, что полурослик не изменился, хотя этого следовало ждать от смертного владельца Кольца. Но даже если это оно… Как видно, в руках Бильбо оно не приносит вреда. Главное, чтобы оно не попало в другие руки. — Вот потому-то я и прошу тебя охранять Удел, — проворчал Гэндальф из клубов дыма. Арагорн кивнул: — Допустим, мы оградим Удел полуросликов так, что ни одна вражья тварь не проползет туда. Это возможно. Возможно также, что, пока мы будем охранять Бильбо и его колечко, кто-нибудь найдет настоящее Кольцо и попытается воспользоваться им… или понесет Властелину Мордора. «Если еще не принес», — подумал он, содрогнувшись. Словно угадав его мысли, Элронд произнес: — Я уже говорил: если Саурон овладеет Кольцом, мы узнаем об этом. Он не потерпит сопротивления людей и эльфов, а ударит сразу, со всей колдовской мощью. Где бы ни был нанесен удар, я почувствую это. Могу сказать точно: пока Кольца у Саурона нет. Наша первая задача — выяснить, где оно есть. — Хорошо бы узнать, где этот Голлум взял свое колечко, — пробормотал Арагорн. — Если в Ирисной Низине, это многое объяснит. — Чтобы узнать, надо Голлума поймать, — сказал Гэндальф. — И если даже я не преуспел, то не знаю, кому поручить такое дело. Следопыт хмыкнул. Гэндальф явно подбивал его на сомнительную затею! И точно, маг, не дождавшись ответа, заявил: — Я же вижу, тебе не хочется стеречь норки хоббитов. А мне нужен толковый спутник. Без тебя я Голлума не найду. Но вдруг вместе с тобой что получится? Да и вообще, ты просто обязан поучаствовать в поисках Кольца. Потерял-то его твой предок! Арагорн молчал, колеблясь. Когда он собрался в Ривенделл, то надеялся вернуться в Гондор, вооруженный знанием о том, как противостоять полчищам Мордора. Теперь же ему предлагают сменить воинский труд на странствия. Странствия без определенной цели и, может статься, без всякой пользы. Странствия, которые уведут его не только от воинских свершений, но и от Гондора, и — как знать? — от Арвен… Он оставит Гондор на месяцы, а то и на годы. Что произойдет там в его отсутствие?  — Тебе, должно быть, не хочется надолго покидать свою страну, — сказал Элронд. — Но ты отлучался раньше, и она не рухнула. Да, быть вождем воинов почетно, но, сражаясь за Гондор, ты защищаешь лишь Гондор. Он не выстоит, если Саурон получит Кольцо. Падет и остальной мир. Если же Кольцо будет уничтожено, Гондор будет спасен, как и остальной мир, — помолчав, Элронд добавил: — Сражаться с орками могут многие. А выкорчевать корни зла — задача, достойная настоящего короля. — Верно, — кивнул Арагорн. — Только никто из королей древности не справился с нею… Нет, не думай, Владыка, я согласен. Пойти туда не знаю куда, найти то не знаю что — задача как раз по мне. Может, что и выйдет. Я ведь не король. — У тебя все еще впереди, — из клубов дыма ободрил Гэндальф. — Ты — потомок королей. В свой срок принять корону не прихоть твоя, а долг. Арагорн пожал плечами. — Напрасно сомневаешься, — подал голос Элронд. — Раз уж ты решил остепениться, вступить в супружество, тебе придется осесть на месте. И пусть сейчас ты думаешь, что корона тебе не нужна, — ты сам не пожелаешь для Арвен участи жены служивого, будь он северный следопыт или даже воинский начальник Гондора. Резкие слова гвоздями вбивались в сердце Арагорну. Да, он не задумывался, где и как будет жить с Арвен. Какой смысл, если пока их соединение невозможно? Но если мечты сбудутся… Элронд прав, Арагорн не станет приживальщиком в его доме. А привести Арвен из дома Владыки в скудное жилище следопыта или вынудить ее покинуть Ривенделл ради доли жены людского военачальника… Представить страшно! Придется ему всерьез принять бремя королевского происхождения, а в свой срок — и бремя королевской власти, пусть отсюда оно кажется невыносимо тяжким. С другой стороны… Арагорн десять раз готов отдать жизнь ради победы над Врагом — чтобы Тьма не коснулась ни Арвен, ни матушки, не поглотила ни людей Гондора, ни эльфов Ривенделла… никого из мирных народов Средиземья. Так неужели, если победа состоится, у него не хватит духу ради Арвен стать королем? — Я не спорю, — сказал он. — Но это пустой разговор. Мы еще не победили Врага, а предложение Гэндальфа таково, что осесть на месте мне пока не грозит. Я согласен пойти с ним. Но мне надо первым делом отправить кого-нибудь в Пригорье. Там вокруг немало наших, и укромное местечко для встречи найдется. Вестник соберет следопытов, а там я объясню, что к чему с охраной Удела. — Только не затягивай, — посоветовал Гэндальф. — Надо поторапливаться, мы уже потеряли уйму времени. — Если Голлум сбежал от тебя двадцать лет назад, не имеет значения, днем раньше мы выйдем или днем позже. Да его, может статься, в живых уж нет! Маг пробурчал, вновь окутавшись густыми клубами дыма: — Как знать… В делах Кольца каждый день имеет значение. А Голлум живехонек, чует мое сердце. — Но как мы будем искать его? Я, конечно, следопыт, но не прочту след после двадцати снежных зим и двадцати речных разливов! На кого Голлум хоть похож? — На гоблина, только маленького. Тощий, жилистый, хищный. Силен необычайно. Любит рыбу, охотится на мелких зверюшек, но при случае и орка загрызет. А, да! Глаза у него необычные: большие, круглые как у совы и светятся в темноте. Я бы начал искать его на Мглистом. Вдруг он вернулся в свою нору? Арагорн покачал головой:  — Наши за это время не раз бывали там, но никого похожего не видели. А ведь глаз у следопытов острый, и на память они не жалуются. — Но все же люди не так приметливы и памятливы, как эльфы, — заметил Элронд. — Элладан с Элрохиром тоже часто бывают у подножия Мглистых. Стоит расспросить их. Братьев немедленно призвали к отцу. Узнав, что от них хотят воспоминаний о походах двадцатилетней давности, Элрохир только хмыкнул. Элладан же глубоко задумался и потом неуверенно заговорил: — Тому уж дюжина лет, не меньше… Караулил я как-то ватагу горных гоблинов на Троллистом нагорье и подслушал их болтовню у костра. Мерзкую, надо сказать. Против воли запомнил. Так вот один другого стращал байками про убийцу-недомерка. Мол, тот мелок, да силен, кидается на тупиц, которые от своих отстают, душит, а потом выпивает кровь и выгрызает глаза… Бр-р-р. — И где такое случалось? — живо спросил Гэндальф. — Знал бы, что тебе будет интересно, тогда расспросил бы в подробностях. А так перестрелял их, да и дело с концом. Гоблины были с Мглистого. Небось, в своих пещерах баек набрались. — А ведь правда, — неохотно подтвердил Элрохир. — Теперь и я вспоминаю, что наткнулся как-то в расщелине на труп орка, старый, уже засохший. Сами понимаете, я его не разглядывал, но заметил, что глаз нет. Еще удивился тогда: неужто вороны глаза выклевали? Птицы-то обычно орочью падаль не трогают, — поморщившись, он спросил: — Вам нужен тот душитель-недомерок? Нашли кого искать… Зачем? Да и где? Его, должно быть, орки уже раз десять поймали и разодрали на клочки. Безнадежное дело! Гэндальф вынул изо рта трубку и с расстановкой проговорил: — Бороться против Врага с теми силами, что у нас есть, тоже безнадежное дело. Однако нас это не останавливает. Суровое заявление мага и сомнения Элрохира не слишком огорчили Арагорна. Видно, ему на на роду написано браться за безнадежные дела. Если от поисков не ждешь удачи, то и разочароваться не грозит. — Понятно. Следы Голлума стерлись на земле, но остались в байках его соседей, — подытожил он. — Будем искать его по байкам, если иначе не получается. — Орочьи сказки слушать? — усмехнулся Элрохир. — Нужно будет, послушаем, — отрезал Гэндальф. — Пожалуй, я еще Радагасту пошлю весточку. Пусть своих подопечных порасспросит, зверей да птиц… Хм. И лихолесцы могут что-то знать… Надо подумать. Он снова скрылся за завесой дыма. Элронд расстелил на столе большую, тщательно прорисованную карту Мглистых Гор и предгорий и попросил сыновей в подробностях указать места гнездовий орков и их тропы, пещеры троллей и прочие неприятные места. Элладан склонился над картой с грифелем и принялся уверенно делать отметки, Элрохир иногда поправлял его. Арагорн следил за ними с большим вниманием: он пришел с юга, через Эриадор, и ему не помешало бы знать, что сейчас творится на нагорьях севернее Ривенделла. Особенно интересовали его тропы к Пригорью и его окрестности. По сведениям братьев, там сейчас спокойно, а значит, вестника можно отправить без опасений. Когда карта вся была испещрена отметками, а Гэндальф, несмотря на открытое окно, окончательно задымил кабинет, Арагорн встал со своего места: — Достопочтенные, раз наш поход — дело решенное, позвольте откланяться. Мне надо распорядиться насчет вестника. Ему потребуется время, чтобы собрать наших в условном месте. Я отправлю его в Пригорье завтра. Нам с Гэндальфом следует выступить через пару дней после него. — На следующий день, — проворчал маг. — Нечего затягивать. Я старик, хожу медленно… Твой гонец опередит нас, времени ему хватит. Арагорна охватила досада: не успел явиться домой, как Гэндальф гонит его прочь! Однако спорить с магом бесполезно, тем более что чутье на неприятности у него отменное, и он не спешит без причины. Но как расстроится матушка, когда Арагорн скажет ей о скором походе! — Тогда мне тем более пора, — поклонившись, сухо сказал он. — Иначе мне не хватит времени на… дела короля. К тому же я хотел бы хоть немного побыть с матерью. — Конечно. Как угодно, — молвил Элронд. Во взгляде его Арагорну померещилось сочувствие. Братья, усевшиеся было, вскочили и тоже испросили разрешения уйти. Разрешение было дано, и из кабинета они вышли втроем. Отойдя от двери, Элрохир хлопнул Арагорна по плечу: — Сочувствую, братец. Митрандир — тот еще попутчик. Упрям как горный баран, колючки под языком не переводятся, дымит хуже дракона… Нелегко тебе придется! — Ничего. Не впервой. Мы сработались. — Всегда подозревал, что люди в чем-то выносливее эльфов, — пробормотал Элладан. Арагорн только хмыкнул. В Каминном зале они распрощались. Братья пошли в свой флигель, а Арагорн побрел в поселок людей — объявить сородичам, а главное, матушке, что очень скоро он вновь уйдет и неизвестно когда вернется. Конечно, жизнь в поселке идет своим чередом независимо от его присутствия, да и матушка привыкла обходиться сама… Но от утренней благодати в душе не осталось и следа.