***
Я вскочила от собственного крика. Чертов ублюдок! Таких кошмаров у меня давно не было. Слезы стекали по лицу, руки дрожали, сердце колотилось, как бешеное. В комнате резко включился свет, и вошла, видимо, моя мама. — Что случилось, Элион? — мама выглядела напуганной. — Просто кошмар, мам, все хорошо, — я не знала эту женщину, моя мать выглядела по-другому. — Хочешь лечь спать с нами, как раньше? — Я уже взрослая, мам! Здесь буду спать, с Тедди. — Если ты так хочешь. Спокойной ночи, Элион, — мать/странная женщина тяжело вздохнула и вышла из комнаты. Я взглянула на свои руки — они были чужими. Сделала пальцами замок, собаку, скрестила четыре пары пальцев. Слушались они идеально. А как же им еще слушаться?! Ооо… Дикая раздвоенность мыслей сводила меня с ума. Так, надо разобраться со всем по порядку. Я села на кровать и подтянула колени к груди. Вопрос первый: кто я? Саша Тимофеева и одновременно родным и естественным кажется имя Элион. Кто такая Саша? Человек, восемнадцать лет, студентка. Возможно, мертва, если сон, который я все еще помню в мельчайших подробностях, — правда. Кто такая Элион? Человек, пять лет недавно исполнилось, дочь Элеанор и Томаса Браун. Физически она — это я. Но пятилетки так не мыслят! А я-Саша не говорю так, как я-Элион, тем более на английском. Остаток ночи я провела, разбирая ощущения и воспоминания по полочкам. Под утро я решила, что принимаю имя этого тела, а себя считаю Сашей Тимофеевой, девушкой, попавшей хрен знает куда. — Пора вставать, доченька, — мать зашла в комнату. Ночное бдение слабо помогло, я чувствовала необъяснимую любовь и привязанность к этой женщине. — Сейчас-сейчас, мам, — быть маленькой мертвой девочкой отвратительно. Я заправила постель и пошла умываться. Отражение вновь вызвало ощущение раздвоенности: девочка-ангелок одновременно была и мной, и мерзкой маской, содранной с настоящей Элион. Я кое-как причесалась, не смотря в зеркало, и поспешила завтракать на кухню. — Какой ты уже стала самостоятельной, Элион, — мама с улыбкой потрепала мне волосы. — Папа сегодня пораньше ушел. Можешь его не выглядывать. Я села за стол. Овсянка, тост и апельсиновый сок были хороши — они мало отличались от завтрака Саши. После мама помогла выбрать, что надеть, и мы пошли в садик. У меня там была только одна подруга — блондинка Корнелия. Наши отношения были настолько милыми, что хотелось съесть пару лимонов, чтобы смыть приторную сладость. Ее, скорее всего, насторожит резкая смена поведения, значит следует разрывать связи осторожно. Потому что дружить с кем-то настолько маленьким невозможно. Детский сад был абсолютно ужасен. С трудом я урывала минуты, чтобы побыть собой. Быть маленькой глупой девочкой было забавно лишь первые пару часов, потом игра превратилась в пытку. Хорошо хоть это был садик с большим количеством детей. Воспитатели не обращали внимания на небольшие странности. Поссорилась с Корнелией из-за рисунка. Сказала, что принцесса была седой и уродливой. Корнелия изобразила себя. Надеюсь, малявка разобидится и отстанет. Милая мама читала Элион сказки на ночь, а папа приходил незадолго перед сном. Он такой уставший и осунувшийся. Мне жаль этих людей. Они потеряли любимую и любящую дочь и даже не знают об этом. Я смотрела на мужчину и на душе становилось хорошо. Его темно-русые волосы и добрая, слегка безвольная улыбка напоминали мне о другом отце, оставшемся позади. Сон одолел меня, и я не дослушала историю о принцессе и трех ее братьях. В кошмарах я снова видела ублюдочного божка. Он смеялся и все родные умерли. Глупо и болезненно, почти как я. С тяжелой головой я встретила новый день.Глава 1. Вместо пролога
12 января 2020 г. в 13:09
День не задался с самого начала. По пути в университет осколок бутылки пропорол подошву кроссовка, чудом не задев ногу. Теперь вся грязь и вода беспрепятственно попадали внутрь. На перерыве однокурсник чуть не выкинул меня из окна третьего этажа. Я дышала свежим воздухом и наслаждалась ветром в лицо, а этот дегенерат решил меня напугать. Он подошел сзади, зарычал и залаял, болезненно схватив за плечи. От страха я рванула вперед. Идиоту удалось удержать меня, но синяки будут сходить как минимум неделю. Вечером я села на старенький автобус. И конечно же, он заглох, когда до общежития осталось десять минут! Матеря про себя автобус, дырявые кроссовки, тупых однокурсников и весь этот чертов мир, я шла переулками. На небе собирались темные тучи, а попасть под дождь не хотелось. Со зла я распинывала мелкий мусор: пластиковые бутылки, бычки и редкий гравий. Лет десять назад здесь хотели проложить дорогу. Увы, все закончилось засыпанием ям гравием. Тут меня окликнули.
— Красавица, не найдется рублей двадцать? На сигареты не хватает, — сиплым голосом спросил спереди мужик. На бомжа он похож не был. Чистая, приятная глазу одежда, модная прическа, чисто выбритое лицо — такие люди не попрошайничают. В такой удачный день он мог быть буквально кем угодно.
Я раньше занималась самбо и чисто теоретически могла защитить себя от хулиганов и гопников. Рисковать не хотелось, и я, резко развернувшись, побежала прочь. Не оглядываясь и не смотря под ноги, я бежала к остановке. Нога соскользнула на мокром пакете и я, выставив руки, начала падать. В самом начале движения женщина подхватила меня за плечи, и я взвыла.
— Извини, пожалуйста, я не хотела причинять тебе боль, — она мягко улыбнулась. Красивая и нежная улыбка освещала ее лицо. Светлая кожа будто сияла изнутри в наступающих сумерках. Ее не было передо мной на момент падения.
— Эм, спасибо за помощь, — я оглянулась в поисках погони. Мужик стоял метрах в ста. — А как вы оказались здесь?
— Ах, это, — она замысловато взмахнула рукой, и мы оказались на крыше дома. — Видишь ли, моя дорогая, я божественная посланница. И владыка приказал спасти тебя и твою душу.
— Что? — ситуация была безумной. Я высказала самую глупую претензию к логике происходящего, — я как бы атеистка. В богов и тому подобную чушь не верю, — палец, до этого указывающий в вечернее небо, переместился к виску и выполнил несколько круговых движений.
— Владыка решил смилостивиться над твоей душой и избавить ее от предстоящих страданий, милая моя. Тебе было предназначено умереть, — женщина печально улыбнулась. — Не важно, веришь ли ты или нет, владыка помогает всем, кто принимает его помощь.
— Как-то все это не реалистично, не? Можете еще что-нибудь сколдовать? — я круглыми глазами посмотрела на объявший женщину золотистый огонь. За ее спиной появились золотые сияющие крылья.
— Надеюсь, этого достаточно, — она усмехнулась и послала порыв ветра в мою сторону, взмахнув крыльями.
— Допустим, что я тебе верю. Что насчет смерти?
— Тебе суждено погибнуть, — вестница указала пальцем на подозрительного мужика. — Если ты разрешишь, то я смогу вмешаться в твою судьбу. Позволишь?
— Да? Это безопасно?
— Все будет полностью под контролем, не волнуйся, — она ободряюще сжала плечо. Оно больше не болело. — На счет три ты возвращаешься в реальность. Беги и ничего не бойся. Раз. Два. Три! — она хлопнула в ладоши.
Я летела лицом в лужу и не могла даже смягчить руками падение. Я спешно поднялась, загребая руками грязь и мутную воду. Через пару шагов нога опять соскользнула. Тело закоченело. Будто в замедленной съемке, я падала на раскрошенный кусок железобетона с выступающей арматурой. Дикий вопль вырвался из горла. Я никак не могла остановить падение. Влажный треск, резкая боль, и передо мной опять стоит посланница бога. А между нами на бетоне с проломленной головой лежала… я?
— Какого черта! — беги и ничего не бойся, блядь! Спасла она меня, как же! Награда за атеизм нашла свою героиню, бля!
— Как и договаривались, я изменила твою судьбу, смертная, — лицо посланницы искривилось в злорадной усмешке. — А теперь перейдем к самой интересной части!
Посланница вспыхнула алым обжигающим пламенем, и на ее месте появился рыжий мужчина. Он был худощав и немолод. В отличие от женщины, облаченной в светлый балахон непонятного фасона, мужчина был стильно и со вкусом одет: кожаные ботинки, темные облегающие джинсы, свободная рубашка цвета пламени. Его слегка вьющиеся волосы были собраны в низкий хвост. Серо-зеленые глаза и хитрая улыбка дополняли образ старого лиса, вдруг ставшего человеком.
— Ну как? Нравлюсь? — он самодовольно улыбнулся.
— Объясни весь этот маскарад и какого хера я мертва! — я сорвалась на крик.
— О, это очень просто, моя дорогая. Видишь ли, на задворках мироздания есть один скучный мирок, в котором скоро произойдут весьма интересные события. Только герои этих событий растрачивают время и уникальные возможности на глупости и пустяки. Мне интересно посмотреть, что будет, если кто-нибудь в этом цирке обретет разум.
— При чем здесь я?!
— Ты же любишь произведения про… как их там? — он театрально задумался, — попаданцев, да! И ты согласилась изменить свою судьбу. Уверяю, тебя ждет хорошая и интересная жизнь.
— Мне и моя нравится. Никуда не хочу я попадать! К тому же, у меня были планы. Доучиться в универе... — мужчина жестом прервал меня.
— А я тебя и не спрашиваю, не предлагаю выбора, смертная, — он зло ухмыльнулся. — Я ввожу тебя в курс дела, Александра. Ты будешь сеять разумное, доброе и вечное там, куда я тебя пошлю. Ладно, с добрым я переборщил. Ты поняла меня?
Я кивнула, так как не могла издать ни звука. Тут подошел мужик, от которого я убегала.
— Девушка, вы в порядке? — он подошел поближе и подсветил мой труп телефоном в наступивших сумерках. Увидев кровь, он сразу отпрянул и принялся звонить в скорую. Он был в панике, его голос срывался. Он не желал мне зла. Зло стояло напротив и усмехалось.
— Ладно, брифинг я провел. Больше думай, не доверяй незнакомцам и все будет хорошо. В виде компенсации за прерванную жизнь я дарю тебе одно желание, моя дорогая. В рамках разумного, конечно, — он снова взмахнул рукой, по-доброму улыбаясь.
Я задумалась. Бессмертия, всесилия и тому подобного точно не пожелаешь — этот ублюдок может и исполнить, заточив в глыбу льда, или типа того. Какие-нибудь специфические знания может быть? Расположение древнего артефакта, например. Если в том мире они вообще есть.
— Эй, а о месте назначения расскажешь? В какое произведение я попаду или в какую эпоху?
— Это произведение было довольно популярно одно время, на месте разберешься… или нет. В любом случае, будет весело.
— Тогда я желаю, чтобы ты больше не вмешивался в мою жизнь прямо или косвенно. И вообще не появляйся в любой планетарной системе, где буду я.
— Исключим из соглашения эту Землю и по рукам, — он больше не улыбался.
— Согласна с этой поправкой, — в отдалении был слышен звук сирен.
— В добрый путь и не забывай обо мне. Пока! — эта тварь щелкнула пальцами, и меня охватила адская боль.