***
Детский сад теперь в новом здании! Вот как можно было назвать первый класс этой школы. Надежд на общение с разумными людьми больше нет — вокруг одни дети. Из программы интересны только уроки творчества — на них можно медитативно рисовать, лепить и тому подобное. Тем более такие упражнения улучшают контроль над мелкой моторикой — скоро смогу писать, не задумываясь над процессом. Чтение, письмо и счет невероятно выводят из себя — я, взрослый человек с неоконченным высшим образованием, считаю палочки и куски пирога. Поэтому я опять сижу у детского психолога. Не нравится им, видите ли, мое отношение к учебе. Ну да, я без энтузиазма участвую в играх и дрессировке на уроках, но я же прекрасно отвечаю на все вопросы. Зачем ко мне так привязались? У психолога я повторяю поведение Корнелии, и этот недоучка не понимает, в чем проблема, пишет заключение директору, что все нормально, и через неделю-две мы снова встречаемся в его кабинете. Я пошла в художественную школу почти одновременно с обычной. В художке все было ново и интересно — в прошлой жизни мои навыки ограничивались человеком-огурцом с руками-палочками. Здесь действительно учили рисовать, а не пытались в игровой форме вдолбить крупицы знаний в головы маленьких обезьянок. Ладно, с учили я переборщила. Да и с художественной школой тоже. Этот кружок рисования был в здании художки, где мы, конечно, получали темы для рисунков и советы по выполнению, но ни о каком образовании речи не шло. Слишком уж были малы ученички. Но все равно это было отдушиной в жизни в теле маленькой мертвой девочки. Как бы сильно я ни звала в мыслях или подобиях медитаций Элион, никто не отзывался. Я даже пыталась разговаривать с ней вслух, но никакого отклика не почувствовала. Похоже, я была одна в своей голове. С одной стороны, мне бы не хотелось делить с кем-нибудь тело, тем более с тупой шестилеткой. С другой же, в результате моих идиотских и наивных действий, Элион просто перестала существовать. Думать, что я убила ребенка, было крайне неприятно и давило на совесть. Я должна была что-то с этим сделать, как-то исправить ситуацию. Но что делать и как исправлять, я не знала. Смерть — штука окончательная, и вернуть все как было я просто не могла.***
Сегодня был погожий осенний день. Солнце ярко светило с прекрасного синего неба, а легкий ветерок перекатывал разноцветные листья по тротуару. Гулять по парку с родителями было хорошо. Я наслаждалась природой и отсутствием надоедливых сверстников. Жизнь была хороша, и жить было хорошо. Можно было забыть о Хизерфилде, о чужом теле и странных взрослых, называющих себя моими родителями. Можно было закрыть глаза и представить, что я шла по улице родного города домой, к маме и папе. Они радовались моему возвращению и обнимали меня. Дома меня встретила бабушка с дедушкой, а на столе стоял праздничный ужин, ведь сегодня был мой день рождения. Я шла по улице проклятого города Земли-Бета, и слезы затуманивали взор. Я никогда не вернусь домой. Мать приблизилась ко мне: — Что случилось, доченька? — она выглядела обеспокоенной. — Ничего, — я громко шмыгнула и утерла слезы рукавом куртки. — Что-то грустно стало вдруг. Осень. Все деревья облетают, разве не печально? — Посмотри, какой хороший день! Тут нет поводов для печали. Или ты плачешь из-за проблем с одноклассниками? Они тебя обижают? — Не, мам, все действительно в порядке. Говорю же, не знаю, что нашло, — мать постоянно беспокоилась и опекала меня. — Хочешь покататься на колесе обозрения или съесть мороженного? — папа попытался приободрить и отвлечь меня. — Да, конечно, пошли! Догоняйте! Я побежала в сторону колеса обозрения, притворяясь веселой и жизнерадостной. Мы всей семьей купили билеты и поднялись на колесе над бренной твердью. С высоты город напоминал Сан-Франциско, каким я представляла его по фильмам — с монументальным висячим мостом и небоскребами, построенными в двадцатом веке. Воздух здесь был не так загазован, как в той же Москве. Небо было чистым от смога. Вдохнув осеннюю прохладу полной грудью, я пообещала себе постараться забыть прошлую жизнь и жить новой. Ведь ни отец, ни мать Элион не виноваты в моей дурной наивности и доверчивости. Они искренне беспокоятся обо мне и даже не догадываются, что их дочери больше нет. Я постараюсь сделать их жизни лучше, обеспечить им старость. В память о мертвой девочке Элион…***
Я была попаданкой, а значит, я была в чем-то особенной, ведь никому не интересны истории про обыкновенных людей. Возможно, я не человек, а какая-нибудь принцесса-дракон-полувампир-оборотень из тупой подростковой фантастики. Надеюсь на это, как-то не хочется трагически умереть в конце более серьезной литературы, предварительно потеряв всех друзей, родственников и половину тела. Брр, как подумала, так мурашки пробрали. Ладно, хватит размышлений — пора переходить к экспериментам. Эксперимент первый под кодовым названием "Почувствуй силу, Элион". Я села в жалкое подобие позы лотоса и, удерживая ноги руками в медитативной позе, попыталась ощутить что-нибудь эдакое. Чувствовалось только неудобство позы. Прислушалась к сердцебиению и сосредоточилась на области солнечного сплетения. Увы, ни чакры, ни магического ядра обнаружить не удалось. Я вслушалась в ощущения тела — возможно, во мне есть какие-нибудь токи ци или типа того? Не, фигня какая-то. Время перейти к последнему этапу эксперимента — почувствовать силу! Сколько бы я не пыталась, таинственную энергию ощутить не получалось. Печально. Эксперимент второй — определение видовой принадлежности. Для начала следовало проверить физические характеристики, хотя ничего необычного я и не чувствовала. Пятнадцать приседаний показали, что ноги у меня самые обычные и устают они крайне быстро. Пресс тоже был вполне человеческим. Нормально отжаться не получилось даже раза. На сверхчеловека я не тянула. Хм… Тогда может у меня сверхбыстрая регенерация? Вредить себе не хотелось, но выбора не было. Раз решила экспериментировать на себе, то следует дойти до конца. Я точно помнила, что у меня были ножницы, только где они лежали было полнейшей загадкой. В пенале их не было, так же не обнаружилось их в подставке для канцелярии, ящики стола были забиты всяким абсолютно неострым хламом. Ну и фиг, с этими ножницами! Я взяла кнопку и воткнула ее в предплечье. Бля! Больно-то как! Немного подождав, я сковырнула с ранки чуть подсохший комочек крови. Нда, супер-регенерации у меня тоже не было — дырочка в кожном покрове все еще кровоточила и затягиваться не собиралась. Печаль-тоска, я, похоже, самый обычный человек. Надеюсь, я либо приобрету или раскрою особые силы в ходе сюжета, либо буду простой крутой смертной. Увы, с моим полом последнее маловероятно. Вечной девой в беде тоже быть не хочется, но это не самая большая причина для печали. Всегда остается максимально плохой вариант — попадание в персонажа, введенного только для того, чтобы умереть. Причем умереть с максимальными страданиями. Внешность маленького ангелочка увеличивала вероятность такого исхода в ближайшие года четыре-пять. Ведь жальче всего детей, стариков и милых животных. Будучи старше есть шанс на более сюжетно важную роль, те же главные герои и их друзья в подростковой фантастике обычно старше десяти, а их приключения начинаются где-то в двенадцать-тринадцать. Ладно, на сегодня хватит всех этих сюжетных догадок и попыток взять сюжет из воздуха, не опираясь ни на что. Уберусь, сделаю минут за пятнадцать домашку из начальной школы и лягу спать — очередность действий, повторяемая мной изо дня в день.