***
Я подперла щеку кулаком и с унынием смотрела на пустой экран библиотечного компьютера. Письмо еще не пришло. Медленно соображают или в этой реальности стражницы выбрали своей базой другое место… Да нет, под мостом были явные следы использования магии: расплавленный песок, высохшие растения посреди ничего и общий бардак. Хоть земные новости почитаю — год их не видела, а если учитывать местный сдвиг во времени, то все полтора. Наша с редколлегией газета не в счет — ложь там так густо замешивалась с реальностью, что слишком легко отравляла неподготовленного читателя. М-м-м, обожаю рептилоидов. Я по привычке взяла старые выпуски желтых газет, они зачастую интереснее низкопробного фэнтези, особенно того коленкора, что стоял на полках у Гаммы. Жаль, что не найти просто так выпуск «Тайны и загадки северо-восточного Хизерфилда», не наведаться к Дэну с Алишей, им не было нужды знаться со мной, ни этой ни той. Хотя… Алиша ж фанатка магии, она за небольшой фокус продастся с потрохами и, может быть, приютит меня. Заморачиваться с фальшивыми документами не было никакого желания. Главное, чтоб в этот раз она не проверяла крутость магии ударом в лицо. Пиликнуло оповещение почты, пришло первое не системное письмо. Отправитель RedPlushy1993. Темы не было, сразу текст сообщения: «Это ты, Элион? Мы тебя обыскались, все мы, я имею в виду. Да! Ты где? Может в ресторане встретимся? Докажи, что ты Элион. Ответь хоть на что-нибудь, пожалуйста. Твои друзья. И Фобос с Калебом рядом» Я невольно улыбнулась. Какая милая непосредственность, но была ли она настоящей? Да, Фобос ничего не смыслит в технике, как впрочем и Нерисса, отставшая лет на тридцать-сорок от реальности, но всегда было «но». Сотни неоформившихся планов, как заманить кого-то даже не зная технологий роились на границе разума. Но у магического очарования был недостаток — люди тупели под ним, так что стоит задать подругам-стражницам вопрос, заставляющий на мгновение задуматься: «Если бы кто-то назвал меня неформально, по краткому имени, то как бы я обратилась в ответ? С уважением, LightOfMeridian@hotmail.com» Ответ пришел через пару минут: «Мы верим, что это ты, Элли. Давай встретимся, где и вчера. Твои верные Тотошки» Я вышла из недавно созданного аккаунта, потерла за собой всю историю, убрала на места газеты и направилась к точке рандеву. Как раз подходило время ужина. Серебряный дракон стоял на старом месте, ничуть не изменившийся за день. Стараясь не раскрыть инкогнито, я вглядывалась в каждую тень, в каждое полупрозрачное отражение в стекле — ничего необычного. Колокольчики на входе прозвенели для меня, как и для любого другого посетителя. В двух шагах от дверей беспокойно бродили стражницы, выглядывая кого-то в каждом посетителе. Я даже догадываюсь кого. На мой незатертый облик они не обратили внимания — я постаралась стать невысокой азиаткой — так тени совпадали по росту и фигуре. — Добрый вечер, узнаешь? — я резко шагнула к Вилл, прижимающей время от времени руку к груди. Голос остался прежним — это был простейший из мороков. — Не пугай так, Элион! — она привлекла внимание остальных. — Пойдем вниз, обсудим… все. Я была не против. Мельтешение окончилось и мы молчаливой, будто бы обиженной друг на друга толпой, направились в подвал. Там и так было тесно — нас ожидал Мэтт с животными, Фобос и Калеб. Ох, как бы я всех могла перебить, если бы была Нериссой. Все противники в одном месте, как настоящая мечта. Проходя мимо брата, я на мгновение замерла и попыталась уловить чудесный дух сердца Меридиана, но обнаружила лишь пустоту, да привкус грозы от Вилл. Значит хоть какая-то чувствительность у меня была, раз удалось найти сердце Кандракара. И, тут началась одна из самых безобразных ссор в моей жизни. Ну, в топ пять она вошла точно. Мэтт пытался сбежать по стеночке прочь, Фобос кидал презрительные взгляды из кресла, а мы со стражницами самозабвенно выставляли взаимные претензии. Я освежила в памяти английские ругательства, иногда срываясь на меридианский, благо здесь все его знали. По их мнению, я должна была быть одновременно покорной и безрассудно героичной: беспрекословно учиться и отважно бросаться в бой с Нериссой, ведь отобрать сердце так просто… По моему мнению стражницы были ебанатками в общем, а в частности просили невозможного, ничего не давая взамен. — Отдай мне тогда сердце Кандракара, — я протянула руку. — Что? С чего бы?! — Вилл раскраснелась от возмущения. — Ты хочешь, чтобы я убила Нериссу за всех вас, так почему бы не дать мне возможность для этого? — я сложила руки на груди, так и не дождавшись затребованного, и саркастически ухмыльнулась. — Конечно, лучше уж просить невозможного, чем поступать разумно. — То есть ты думаешь, что если назвалась Элион, мы теперь должны тебе все прислуживать и как собачки вилять хвостом в ожидании каждой команды? Да еще и сердце по первому требованию отдавать?! А что сделала ты из разумного, а? Сбежала, только услышав имя Нериссы? — Все, бойцы, брейк! Время истекло, — Ирма встала между нами и попыталась разрядить обстановку. Не слишком успешно. Я глубоко вдохнула, выдохнула и не стала отвечать Вилл. Все же, я оставалась одной из немногих взрослых людей в комнате, и попусту препираться с подростками не было смысла. — Я спокойна, — я щелкнула пальцами, но передумала растрачивать силы на кресло и уселась на ближайшую коробку. — Мы ничего не достигнем препирательствами. Давайте лучше решать, что делать дальше. И что тут делает Мэтт со своим зоопарком? — Попрошу повежливее, — со стороны кота раздался глубокий бас. — А принцесска права — нам нужен надежный план, сегодня вы чуть не потерпели поражение. В голове начал проигрываться опенинг Сейлор Мун, и я ничего не могла с этим поделать. Сраная кошка советник! Теперь меня ничто не разубедит, что я нахожусь в махо-седзе, причем сплагиаченном махо-седзе. — Ты еще кто и какая твоя настоящая форма? — как-то неуютно разговаривать с мужиками, притворяющимися котами. Мне ненадолго удалось вернуться в реальность. В сеттинге Сейлор говорящие коты были обыденностью, но в моем только хардкор, только превращение в полузмей и странных йети. Дальнейшие полтора часа можно было описать кратко: «Я удивлялась». Это был настоящий магический кот-фамильяр, а Лилиан, сестра Корнелии, была сердцем Земли. Ключевое слово «была». Тим Мэтт с зоопарком его спиздили путем умных разговоров. И кошак однажды был обычным кошаком, пока Лили не пожелала, чтобы он стал необычным. Было бы круто, если бы подобное произошло с верным Бураном… Но я отвлекаюсь. Кот оказался самым умным и информированным из нас и выкатил охуенный план. В Хэллоуин Нерисса может взять сердце Земли так, без согласия, поэтому он станет приманкой, а мы с Фобосом охотниками. Девочки хотели видеть меня во главе атаки, так как не доверяли брату, а я прикидывала сроки, и у меня после Хэллоуина оставалось пол дня. Ну что ж, почему бы и не согласиться — еще один шанс испробовать тактику охоты до возвращения не будет лишним. Особенно с дублером на подстраховке. Мы договорились и на другое. До дня икс они не будут вмешиваться в мои дела на Меридиане и вне его. Наконец мы расходились: кто-то хотел поговорить с Оракулом обо мне, кто-то должен был провожать меня на Меридиан, а кто-то приглядывать за Фобосом. Вот это была по-настоящему сложная математическая задача — удовлетворить паранойю всех. Школьные загадки про козу, капусту и волка рядом не стояли. Но мы смогли ее решить, не переругавшись окончательно.***
Меридиан… Он стал мне родным за этот год. Всего полтора дня вдали от параллельной версии дворца, а мраморные коридоры и витражи с чудовищами стали сладким видением дома. Я цыкнула от досады — это был дом третьей Элион, не мой. Интересно, каким он стал при ней? Я сделала шаг вперед в портал, под руку с Корнелией. Позади следовал Фобос, скрытый иллюзией Калеба, подобно тому, как я примерила личину Алхимии. На другой стороне нас встретили непривычно светлые коридоры. Я сбилась с шага — дворец успел поменяться. Оглядевшись, я приметила стражу и редких слуг — они были теми же самыми, парочку я даже узнала. Можно было выдыхать — Третья не стала подобием Артемиды в тайне от стражниц. Вечер заявил свои права, и на Меридиане волшебные факелы бросали глубокие тени на стены. Увы, Корни не дала увязнуть в размышлениях и потянула в сторону большого обеденного зала. Позади чеканил шаг «Калеб», немногочисленная стража уважительно ему кивала, кто-то даже подбежал задать несомненно важный вопрос, но брат отмахнулся, не сказав ни слова. Улыбчивые трау в дверях учтиво отворили их. Зал стал светлее, витражи изменили тематику и главное место превратилось в подобие тронной залы, только уменьшенное и менее пафосное. По бокам от большого трона, стояло два стула: на правом восседала Мирадель в истинном облике, а на левом… Я споткнулась и застыла. — Что привело тебя сюда, Корнелия? — Мирадель встала и с улыбкой пошла к нам. Подруга пихнула меня локтем в бок и прошипела: «Ну давай, Элион». Я сбросила маскировку до сих пор действуя на автомате. Последняя личность в этой комнате тоже резко вскочила со стула-трона и кинулась ко мне. — Элион, доченька! — родители стиснули меня в объятиях. Ребра и спина взвыли, но это было не важно. — Что с тобой стало? Ты в порядке?.. Их обеспокоенные слова были тоже не важны. Я стояла, а слезы сами текли из глаз. Алборн… папа был жив. А мама гладила по голове и бормотала успокаивающие слова. Я так по ним соскучилась. И была так виновата… Пусть бы этот момент объятий продлился вечность. Никаких ссор с Мирадель о том, что я не ребенок и знаю что делать. Никакого кенотафа Алборну. И никаких ошибок, за которые всегда расплачиваются другие. — Не хочу вас прерывать, но это не ваша дочь, — самодовольно и ехидно встрял брат. Как хорошо, что в комнате не было Седрика. Если бы змеюка еще раз напомнила мне об убийстве, то одним трупом стало бы больше. — Что? — папа чуть отдалился, положил руки по обе стороны головы и пристально встретился со мной взглядом. Я сразу же отвела глаза. Мой Алборн был мертв и было совершенно ясно, что из-за меня. Этого можно было избежать. Гамма же смогла. — Что все это значит, Корнелия Хейл? — Мирадель разомкнула объятия и строгим голосом обратилась к подруге. И та, оглядевшись в поисках лишних, не найдя их, пересказала мою историю. Я за это время успела утереть слезы и накинуть обратно иллюзию обычной хизерфильдской школьницы. Всякое настроение пропало совершенно. Я по привычке умостилась на троне, закинув ноги на подлокотник. Удобный, как раз на мою мерку сделанный. Родители больше не смотрели на меня так тепло, но и не обвиняли. Пока. — Я понимаю, как вы додумались использовать Фобоса в качестве приманки, даже догадываюсь, почему он здесь и в этом облике, но объясни, Корнелия, мне одну вещь. Как вы решили вовлечь эту несчастную девочку, Элион? Мама была, как всегда, в своем суровом репертуаре, а Алборн присел рядом и гладил меня по волосам, хоть и не видел их настоящих. Речь подруги все более переходила в скомканные оправдания. Хватит хандрить! Я уселась на трон по-нормальному, спину опять дернуло болью. — Не надо, Мирадель, — я обратилась к ней, не повышая голоса. — Я сама согласилась, так что не надо наседать на Корни. Тем более она хочет поскорее вызволить свою подругу и вашу дочь. Разве можно такое осуждать? — горько закончила я. Зачем на самом деле я так рвалась на Меридиан, ушло на второй план. — Ты всегда хотела всем помочь, доченька. Не надо жертвовать собой сейчас, — женщина подошла ближе с мягкой улыбкой, но ее выдала пауза перед «доченька». — Хватит этого цирка! — я резко встала. — Я буду читать документы и разбираться, что ждет мой Меридиан в будущем, как-нибудь с братом прикончим Нериссу, и ваша Элион вернется. И я вернусь домой. Все, никаких больше проблем, — я тяжело вздохнула. — Пойдемте в кабинет. Я подала всем пример и бодро направилась к дверям. Мирадель хотела еще что-то сказать, даже протянула руку в мою сторону, но не успела. Корни же наоборот чуть воодушевилась и поспешила за мной, правда у самых дверей, когда я замешкалась с их открытием, зашипела рассерженным ужиком: — Ты не можешь как-то помягче с ними?! — Мне надо было притворяться их дочерью? — я зашипела в ответ, толкая тяжелую дубовую дверь. С той стороны ее потянули, и я выскочила из зала. — Короче, пошли уже. Только к лестнице нас, все еще шепотом препирающихся, нагнали родители. И оказалось, что Третья не сделала кабинет Фобоса своим. Она вообще почти не занималась делами, а все свалила на родителей, Калеба и его революционеров, да губернаторов. Третья училась в хизерфилдской школе или делала уроки на Меридиане. Ей было некогда заниматься планетой. Родители нашли прекрасный способ прогнать хандру — они привели меня в ярость. С трудом не сорвавшись, я продолжила путь. Все же коронация здесь случилась на полгода позже — интересно и познавательно будет посмотреть, как те же проблемы решал Фобос. До кабинета мы дошли в похоронном молчании. Дверь была заперта на ключ, но меня это не волновало. Немного телекинеза и замок со скрипом и скрежетом открылся. Возможно ли будет его потом закрыть было совсем другим вопросом. На столе, бумагах и шкафах лежал толстый нетронутый никем слой пыли. — С глаз долой из сердца вон? — на меридианском поговорка звучала нескладно, но не надо было заморачиваться с переводом на английский. Я мрачно усмехнулась и повернулась к не моим родителям. Фобос осматривал помещение неодобрительно, но сдерживал комментарии. — Думаю, здесь нас не побеспокоят. Поговорим? — а после повернулась к Корнелии: — Ты не могла бы оставить нас наедине? Она лишь неловко кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь. Фобос испарился вместе с ней, хотя его присутствие и не помешало бы. Глубоко вздохнув, я почти успела начать тираду первой: — Послушай, мы с папой понимаем, что ты не именно наша Элион, но это не делает других Алборна с Мираделью не твоими родителями. И мне жаль, что с ними что-то случилось, — была бы моя версия женщины такой же проницательной, то все бы пошло иначе. Я дала ей продолжить. — И поэтому дай нам позаботиться о тебе, не бросайся самоотверженно умирать. — Что? — ее последнее логическое заключение пришло из ниоткуда. Пока мама разливалась соловьем, Алборн просто подошел и успокаивающе гладил меня по руке. Я не могла на него смотреть, а редко капающие с подбородка слезы скрывала иллюзия. — Я не собираюсь умирать, у меня еще есть Меридиан на попечении. Просто помогу всем в обмен на ответную услугу. Хотелось бы бросить вдогонку еще «Вы мне ни в каком смысле не родители, поэтому и заботиться не надо», но это было бы наглой и слабой ложью. Хотя у нас с Мираделью было много противоречий, ее теплота всегда была трогательной. — Раз так, то почему бы тебе не рассказать поподробнее, что привело тебя в этот мир и что же случилось с твоими родителями. И я кратко рассказала, что я ищу. Про свои охуительные планы на Меридиан, судьбу своих Алборна с Мираделью я умолчала. Просто сказала, что Алборн мертв. И дальнейшие слова мамы чуть не заставили меня изменить все планы: — Тогда оставайся здесь, с нами, пока не придет время отправляться обратно. Стражницы, Калеб, Оракул — их хватит разобраться с Нериссой. Отдыхай, учись, рисуй виды сада… Все что угодно. — Мама подошла и взяла руку в свои теплые огрубевшие ладони. Прошлась большим пальцем по скрытому иллюзией шраму, одному из многих и утерла такие же невидимые слезы рукавом своей мантии. Все, больше никакой сентиментальщины, я сюда пришла не распускать сопли, а работать, значит буду работать. Так сразу отвязаться от заботы родителей не получилось — они были точь-в-точь моими. И я вспомнила одну из причин, почему отослала Мирадель на Землю. Эти тоже считали меня все еще ребенком. Но я все же оставалась на Меридиане, а мама пообещала отчитать «Эту авантюристку Вилл при встрече». Будто я не переместилась на полгода вперед, а пошла в обратную сторону, назад в годы до всего этого магического безумия. Но уже было поздно, и я несколько переоценила себя. Без подпитки сердца, истощенная постоянными эмоциональными качелями из страха, надежды и печали, я не могла адекватно разбираться с делами прошлого. На сегодня спать, а дела на завтра.***
За ночь все опять перетасовались: Фобос на Землю, Калеб мне в надзиратели, а стражницы с типа-стражами Земли на учебу. Последним Оракул выдал мудрые указания, из-за которых мы так и разошлись — негоже всяких подозрительных допускать до него. Утро не встретило меня ничем хорошим, вся та же ноющая боль и усталость. И теперь у дверей стояла верная охрана — как же, королева вернулась и надо ее сторожить, а то сбежит. Желание посраться с Калебом было как в первые дни знакомства с его настоящим меридианским я. Поддержание морали подданных Гаммы теперь ложилось на меня — какая ирония. Я с ухмылкой вспомнила устроенную на Меридиане-Бета-1 рокировку, жаль что об ее успехе или провале мне удастся узнать нескоро. Накинув иллюзию невредимой себя, я вышла из спальни. Она была мне не по вкусу, но привередничать не имело смысла — не такое уж большое неудобство. Трау уважительно мне поклонились и поинтересовались планами. Пока — в госпиталь. Перевязки сами себя не сделают, да и воды запить таблетки там найти можно. Трау было двое, но чувство дежавю все равно оказалось непреодолимо. Воспоминание оживало на глазах, и вот я шла с шестеркой верных, которые и начали резню в день коронации. О количестве трупов в этой реальности я решила не расспрашивать стражниц, им и так лучше бы забыть этот ад. Хоть интерьер и слегка изменился, но планировка была все той же, и просторная зала больничного крыла ничуть не изменилась. И, как всегда, она не была пуста. Все бодрствующие порывались встать с кроватей и поклониться мне, но я осаживала их движением руки и прикладывала указательный палец к губам. Они понимали сигнал и пытались не будить спящих, но при этом все равно продемонстрировать уважение. Доктора не было в привычной мне вип-палате, и я послала за ним одного из сопровождающих. Никаких возражений и споров — благодать. Вскоре его привели, все еще зевающего и сонно трущего глаза. При виде меня он сразу взбодрился, вытянулся в струнку и так же резко согнулся в поклоне. Я отослала трау за дверь, поманила мужчину пальцем и, не повышая голоса, заговорила: — Мне нужна твоя помощь в перевязке. И ты молчишь об этом. Понятно? — серокожий гуманоид посветлел на тон и стремительно закивал. — Да-да, сделаю, как прикажете, госпожа, — он ответил неловко. Пик неуверенности был на слове «госпожа». Все же какие отношения у Гаммы были с прислугой? Дальше была привычная процедура избавления от старых бинтов и наматывания новых. Доктор вначале пытался узнать, что да как, откуда, но быстро смолк под моим взглядом. Разговорчивый тип, мои были менее любопытными. Заглотив обезболивающее мэйд бай Амбрелла, я стала полностью готова к насыщенному дню. За окном занимался рассвет. Для начала надо было найти Миранду, без нее в делах документооборота и бюрократии я была как без рук. Да и Бурана бы навестить, соскучилась я по верному псу. Надеюсь, и дома с ним все в порядке. Вроде бы Фобос не отличался жестокостью к животным, люди же были ему просто безразличны. Слишком братец любил себя, теперь это было очевидно. — Где Миранда? — стражник-трау должен был знать перестановки среди комнат и рабочий день моей помощницы, раз он был из личного караула. — Прошу прощения, ваше величество, я не знаю, — он покаянно склонил голову, тут же поднял ее, задумчиво почесал и продолжил: — Думаю, Калеб знает. Извините, что не смог помочь. — Веди к нему, — я махнула рукой в знак окончания разговора. Трау повели меня по замку. В моей компании здесь было неуютно всем и каждому, но я не могла понять почему. Родители не собирались трезвонить на всю планету, что королева-то ненастоящая. Что не так? Наверное, копия говорила как-то иначе. Я попыталась вспомнить все, что о ней знала. Получалось с трудом. Она была милой девочкой? Ей нравилось учиться? Больше ничего положительного сказать я не могла. Дальше шел бесконечный список отрицаний: она не была мной, она не была осторожной, она не была правительницей Меридиана, а оставалась лишь символом и так далее. Наверное, она говорила вежливо и мягко, обращалась ко всем на вы. Стоит попробовать, но уже с другими людьми. Дверь в комнату Калеба я открыла решительно — у него-то точно никакой половой жизни не было. Он резко подскочил с кровати и, не просыпаясь, зашарил в поисках меча. — Утречка, — я мрачно его поприветствовала. Он уже проморгался. — Ты мне нужен, пошли. Вы, возвращайтесь на пост. — Что такое, Элион, зачем будить в такую рань? — Калеб зевнул, прикрыв рукой рот. С каждой секундой во взгляде появлялось больше осознанности. — Не время дрыхнуть, работу кто работать будет? Мне нужна Миранда в помощницы, да еще кое-что по мелочам. — Постой-ка, зачем тебе паучиха-то? Вначале я думала, что мы говорили о разных Мирандах, но после пары минут препирательств, которых бы не было, если бы мы были бодрее, выяснилось, что все же об одной. У Калеба была богатая фантазия — он разглядел в комке шерсти с голыми синюшными руками паука. А у местной Миранды оказалась бóльшая склонность к предательствам, чем у моей. Эта дезертировала не понарошку, а серьезно помогала команде поддержки Нериссы. Наверное, милая Элион не занималась расследованиями и не успела сдружиться со своей — я начала видеть закономерности в судьбе Меридиана-Гамма, а точнее в ее отсутствии. Ничего не было предрешено, поворотные точки и мелкие детали менялись от слабейшего воздействия: разница характера, решительность и другие друзья. Никто не подрывал к херам книжный магазин, этот Калеб бесоебил иначе. В том, что он был хорошим смирным повстанцем, не было ни малейшей надежды. — Ау, Элион, ты меня слушаешь? — Калеб помахал перед лицом рукой. Если бы я была его королевой, то он бы точно был уважительным, как стражники. Мой был. — Да-да, я не слушала. Так что насчет экскурсии, раз говоришь, что Миранда чалится на нарах? — судя по недоумевающему лицу Калеба слэнг был несвойствен копии. — Так что, давай посмотрим, как вы содержите преступников и предотвращаете побеги с каторги. Вторая попытка тоже не удалась — команда злодеев не работала на благо Меридиана и не удобряла почву, она сидела и проедала государственные харчи. Слишком современно для загнивающего средневековья. Но не я их заточила и не мне их освобождать. Может быть, у Гаммы была какая-то конечная цель, которую я не могла понять. У меня подобных было множество, да и Вторая с Артемидой отличились. Еще сохранялись ничтожные крупицы надежды, что Гамма была мной, пусть и слишком искаженной, а не… Думать об этом не хотелось, но стоило назвать вещи своими именами. Она могла быть настоящей, изначальной Элион. Маленькой девочкой, что звала ночью маму, увидев кошмар. Благодарным и капризным ребенком, любящим родителей несмотря ни на что. Вновь помотав головой, чтобы выбросить неприятные мысли, я последовала за Калебом. Место заключения было где-то рядом. Повстанец шел быстро и напряженно. Он расправил плечи и чуть наклонил голову вперед. Рука его невольно тянулась к рукояти меча, но еще не касалась ее, а шаг стал тихим и стелющимся. Временами я ловила его недоверчивые взгляды, но он быстро отводил глаза, притворяясь, что ничего не было. Старый добрый Калеб, он все так же недоверчив и все так же готов к сражению каждую минуту жизни. Что он ожидал от меня? Обращения Фобосом или резкую и самоубийственную попытку освободить всех заключенных, я не знала. По пути мы захватили небольшой, человек в шесть, отряд стражи и вместе с ними отправились вглубь подземелий. Глубже, чем я когда-либо была. Новые незнакомые проходы, грубо вырубленные в породе, внезапно оборвались, и мы оказались в Запретном городе. Его нефритовую и печально-пафосную архитектуру сложно было не узнать. Я на глазок прикинула, где же мы были относительно поверхности — за пределами замка, ближе к лесу, под которым было логово Нериссы. Если бы Вторая знала об этом проходе, то на ее Меридиане не было было замка. А мне дома следовало бы к чертям собачьим обрушить Запретный город в окрестностях столицы. Такое богатство крысиных ходов стоит устранить. Чем дальше мы заходили, тем больше встречалось трау и иных народностей, из бывших повстанцев, по-видимому. И перед самой охраняемой дверью нас встретил грузный синекожий галгот. Я сделала глубокий вдох, посчитала до пяти и выдохнула. Помогло не особо, от Ватека все еще хотелось избавиться. Я поднесла руку к глазам: на ней не было отблесков магии от глаз — все же удалось сдержаться. Ватек начал раскланиваться передо мной и буйно радоваться, что все в порядке и «никакие Нериссы нашу королеву не заберут, Свет Меридиана не… не абы что, во!». Я молчала и благосклонно кивала, боясь сорваться. Цирк с Ватеком слишком выбесил меня дома. Напоследок обменявшись паролями с Ватеком, Калеб наконец провел меня в тюрьму. За тяжелой дверью скрывался гигантский зал, нет — рукотворная каверна. Тонкий мостик с площадкой на конце завис над пропастью, а вокруг за сияющими решетками содержались пленники. Даже если бы решетки исчезли, из камер можно было лишь отправиться в свободный полет до дна, скрывающегося в густой тьме. И все заключенные враз загомонили при виде меня: шум шел сверху, снизу и с каждой стороны каверны. — Тихо! — гаркнул Калеб, и они чуть сбавили громкость. И, уже спокойным голосом, обратился ко мне, предварительно отослав охрану чуть дальше по мосту, вне зоны слышимости: — Вот твоя любимая Миранда, вот змеюка-Седрик, вот монстры Фобоса. Он указал на одну из клетей, где жались друг к другу две крошечные фигуры. Я прищурилась, чтобы лучше их разглядеть: небольшая полосатая змейка и крупный мохнатый паук. В еще одной клетке сидел второй брат-акробат — Рейтар. Мы с Тамарой ходим парой, да? Не удивлюсь, если он с Ватеком и здесь ведет вражду, их история взаимоотношений все никак не заканчивалась. Как хорошо, что я своих послала обоих куда подальше. Я дальше рассматривала заключенных и к своему удивлению обнаружила живого и здорового Фроста, бывшего капитана кавалерии и того еще дуболома. Мой недолго болтался на виселице и стал удобрением для не слишком плодородных почв столицы. Охотник тоже был в камере, но он только сверкнул глазами встретившись со мной взглядом и продолжил быть статуей самому себе. Собери их всех, да, Гамма? Я горько ухмыльнулась и развернулась, стараясь больше не встречаться глазами с заключенными. Там были и знакомые мне трау, верные и не очень, как были они среди стражи дворца. Не знаю, кем была Гамма, но я ожидала от нее большего. Она, дочь современной демократической Америки, должна была знать, что тюрьмы были не для того, чтобы просто держать в них людей неопределенно долго. Даже средневековый тиран Фобос отправлял мятежников на каторгу, я расширила его программу. Каторга, отдаленные форпосты, программы реабилитации для бывших заключенных и справедливый суд. Смысл был в том, чтобы они приносили пользу. И чтобы когда их наказание закончится, то они могли вернуться в общество — они тоже были жителями Меридиана. И я была за них ответственна. И так же я должна была принять решение о смерти тех, кто не смог бы вернуться в общество, чье существование несло больше угрозы, чем пользы. Гамма отказалась и от первого решения, и от второго. Правда и я не смогла следовать идеалам — Фобос был жив, как и Седрик. Я тоже оказалась всего лишь человеком. Ватек распинался на выходе, но я его проигнорировала — настроение было испорчено окончательно и безвозвратно. Запертые до востребования разумные в помещении размером с кладовку без удобств, гостинцев и прогулок на свежем воздухе. Убить их всех было бы милосерднее. Но был кое-кто, кто всегда мог вывести меня из хандры, мой милый Буран. Так что выйдя из подземелий, я сразу направилась в сторону псарен. Калеб почему-то все еще тащился за мной. Обратив внимание на его слова, я поняла почему — он нудел на тему того, что «милосердие не всегда оправдано, и они были верными шавками Фобоса, бла-бла-бла…». Много он знал о том, кто был верным, а кто нет, как же. Хотя бы псарни оказались там, где я помнила, хотя Охотника там и не было, он сидел в клетке с остальными. Интересно, как содержался Буран? Я приказала первому встречному псарю привести его, мужчина что-то хотел сказать, но осекся и послушно удалился. Вскоре он привел крупного темного пса с рыжеватыми подпалинами, милого Бурана. Он уверенно ступал на все четыре лапы, правда был чуть более поджарым чем моя вариация. На морде ни капли узнавания, никакой радости или попыток принюхаться, только недоверие рабочей собаки перед чужаком. На попытку приблизиться и поднести руку на понюхать, он тихо зарычал, оскалив крупные блестящие от слюны зубы. Красавчик, как и всегда. Я была вынуждена отступить. Псарь, конечно, рвался его одновременно успокоить и оправдаться передо мной, но я уже покидала смердящее животиной помещение. И я выслушала Калеба. У этой вариации на мою тему не было домашних любимцев в принципе: ни верного Бурана, ни подозрительной Вьюги и даже ручной перевертыш-Миранда была заперта в подвале. Окончательно разочарованная я направилась в кабинет, отослав Калеба. Старые друзья, верные и безразличные слуги, мой пес в конце концов — все они были чужаками Гамме. Я почти ее ненавидела. По сравнению с местной у меня не было фантазии. Магия для меня была оружием и щитом, а не полотном и красками. Все работало просто: не убивает врага? Закачай побольше. Все еще не работает? Смени тип урона, с холода на излучение, например. Ну или въебашить психическим уроном и пробить волю грубым напором, чтобы заполучить признание Седрика. Гамма била тоньше и ужаснее. Запереть перевертыша в теле ничтожного зверя, переменить вид замка, ставшего для многих домом и стереть из него все следы прошлого — месть настоящего художника, а не ремесленника, подобного мне. Я могла лишь убивать, отправлять на каторгу да от нерешительности запирать ненавистного мне в покоях. Никакой фантазии. Пусть сводки по сбору налогов утешат меня, а отчеты по снабжению армии заставят забыть о томящихся в заключении. Я захлопнула за собой дверь, не желая ни чьей компании.***
Несколько дней и небольшую стопку документов спустя прибытия на Меридиан, я достигла состояния равновесия между нечеловеческим умиротворением и всеразрушающей яростью. Стены кабинета были на месте, мебель цела… Да, я точно достигла равновесия. Стражницы почти не бухтели за то, что я покинула их охоту на Нериссу, Вилл так вообще за меня порадовалась. Тем более, что даже с Фобосом им не особо везло, а точнее они не справлялись. В их единственное столкновение именно брату пришлось вытаскивать всю гопкомпанию из замеса. Что конкретно произошло, девочки не рвались рассказывать, но было и так понятно — первоначальный план был говно. И поэтому они на денек одолжили мне брата, оправдываясь кто чем. Кто говорил, что Нерисса не станет искать его на Меридиане, другим надо было отдохнуть от него — сумел довести подростков за столь короткий срок и при этом внушить достаточно доверия в том, что не сбежит. И теперь он отдыхал от подростков, лениво бросая фразы о глупости решений местной Элион и неучах-революционерах. В душе я была с ним согласна, только бы добавила к рядам проебавшихся и себя. Этот Фобос за полгода разницы решал проблемы эффективнее, особенно связанные со старыми территориальными спорами и культурными особенностями. Это были крайне познавательные документы, а вот последующие решения были компромиссными и затягивающими окончательное решение. Ни Третья, ни ее родители не хотели действительно на совсем отвечать на вопрос «А что будет дальше с предателями, верными и революционерами». Тюрьма без каторги, прежние должности, компромиссная выдача денег и бывших владений выжившим повстанцам. Задумываться, что же делать со своей жизнью дальше, им приходилось самим. — И такая падаль как они могли только решить бездельничать и пропивать награду за долгие годы разбоя, — Фобос активно поддерживал диалог, да так, что я начала прекрасно понимать, почему стражницы так стремились оставить его на меня — брат невероятно раздражал. Когда хотел этого. — Ты очень помогаешь. — я взмахнула стопкой пергаментов, которую до сих пор не могла осознать. Что-то напоминающее природоохранный акт. Миграция популяций хугонгов смешивалась в голове с заповедными землями и решениями о возвращении в естественную среду чудищ, охранявших часть тюрем. — Давай начистоту. Я демонстративно щелкнула пальцами, и вокруг нас появился мой идеальный хрупкий щит. Магии было мало, так что он развалился бы от хорошего удара кулаком. Но до этого он не пропустит ни единого звука наружу, ни единого колебания воздуха. А камер, чтобы читать по губам, в фэнтезийном средневековье не было. — И что же ты хочешь выяснить? — Фобос вальяжно повел носом, будто пытаясь учуять колдовство, а потом посмотрел прямо в глаза. Расслабленность была фальшивой. — Зачем тебе все эти игры в друзей, очевидно же, что это тупиковый путь. — Стражницы пообещали мне свободу взамен на помощь, и я блюду свою часть договора, — он хитро блеснул глазами. Я с трудом сдержала хохот, но пара смешков все равно прорвалась. Честь была для других людей, не для брата. — Начну тогда издалека, раз ты не особо словоохотен. На Земле есть такая дилемма, дилемма заключенного, — он в показной заинтересованности наклонил голову. — Есть два заключенных и три возможных срока заключения: маленький, средний и большой. Если они обоюдно сдают друг друга, то получают средний срок, молчат — маленький, а если встречаются предатель и честный, то первому выходит свобода, а второму максимальное заключение. Эта дилемма прекрасно описывает тебя и стражниц. — После месяцев общения с математиками некоторые забавные задачки въелись в подсознание и оказались очень точно описывающими реальность. — Сходство всего лишь в том, что я был заключенным, не более. Я, как ты могла заметить, не заинтересован в общении с Нериссой настолько, насколько все остальные. И «сдавать» ей никого не планирую. — Я не об этом. В этой дилемме другая мораль. Что бы не решил другой заключенный, то предательство всегда улучшает ситуацию для предателя и снижает срок. И я знаю, что ты разумный человек, Фобос. Тебе нет смысла выбирать честность. — Элион, ты могла бы рассказать это своим подругам-стражницам. Думаю, они бы с радостью выслушали подобную клевету. — А я говорю с тобой, потому что эти стражницы не мои подруги. И это не мой мир и не мой Меридиан, чтобы заботиться о его будущем. И, в благодарность за пояснения, я готова открыть новый сезон охоты за каргой. На двоих, без толпы поддержки и жалостливых. Стражницы слишком юны, чтобы ее убить быстро и без колебаний. — Это должно было привлечь меня, чтобы я сказал «Да, будем вместе устраивать кровавую резню», а потом появляются стражницы и начинают укорять меня? — Забей, я убью ее сама. Не мешай тогда, — я вновь щелкнула пальцами, и щит рассеялся с тихим шуршанием передвигающегося воздуха. Согревшись, спертый дух распределился по всему кабинету. Я как ни в чем ни бывало продолжила разбирать решения прошлого. Новых документов, принятых в отсутствии Третьей, тут не было — родители не принесли. Именно они сейчас были правящими регентами. Тяжелые времена для Меридиана не заканчивались в принципе.***
— Пожалуйста, Элион, посиди на заседании с нами, — мама отвлекла меня от разборов дел прошедших дней и дней будущих для меня. Я захлопнула записную книжку, отметив последний крупный паводок — он обрушил каскад плотин. Почему бы не предотвратить это у меня? — С кем и что мне там делать? — услуга за услугу. Да и сделать приятное Мирадель несложно. Красивая кукла, даже не говорящая голова, вот и все достоинства королевы Меридиана. — Поговори с Зареком за чаем, расспроси о жизни, не надо пытаться решить все его проблемы, просто покажи, что ты здесь и ты все еще королева. Мы с папой сделаем все остальное. Если устанешь, то потрогай мочку уха — мы его как-нибудь отвлечем. Можем Калеба позвать, если тебе скучно, — Мирадель мило мне улыбнулась. Она всегда вела себя так, будто я при смерти, и даже жизнь невероятно тяжела для меня. Это было не так — спина начала зарубцовываться, да и с магией я почти не перебарщивала, так что каждый день была свежа и полна сил. Я встала из-за стола, убрала записную книжку с ручкой в карман-кенгуру и обернулась к матери. Осталось выяснить как выглядит иллюзия — в зеркале ее было не рассмотреть, а в случае чего убегать и прятаться было удобнее в земной одежке. Мама поправила растрепавшиеся косы, которые сама и заплетала поутру, попыталась снять пылинку с несуществующего наплечника и допустила меня до общения с высшим светом. Ну что ж, посмотрим на этого мэра Зарека. Имя знакомое, но ни внешность, ни характер не вызывают никаких ассоциаций. Это обнадеживало. Тот самый альтернативный тронный зал с пафосными стульями для команды поддержки, где мы и встретились в первый раз. В этот раз команда поддержки была действительно впечатляющая: мама, папа, Калеб и какой-то бородатый мужик. Последний был тощим, с желтоватой бледной кожей, каштановыми лохматыми волосами и в дорогой мантии. От него всего веяло чем-то революционным, слишком уж он был похож на Калеба. Мэра пока не было. Я удобно разместилась на троне, подозвала Калеба и прошептала ему на ухо: — Этот мужик из твоих бравых ребят? — Это мой отец, Джулиан, — он ответил со всей серьезностью, но так же шепотом. Я пристальнее вгляделась в облик «Джулиана». Казался человеком, а не иллюзией. Это ничего не доказывало. — Ты уверен? Он же дофига лет назад в какой-то заварушке восстания умер, — я потерла виски. Странные несостыковки с моей реальностью продолжались. А я даже точно не помнила, что рассказывал Калеб про отца и историю революции на Меридиане. — Точно, мы его нашли, а, впрочем, неважно. Скоро прием начнется, я потом эту историю расскажу, — Калеб натянуто улыбнулся и подмигнул. Я лишь со скепсисом на него посмотрела, а потом начала сравнивать внешность «родственников». Если это произошло после победы Элион, то телодвижение Джулиана легко объяснялось близостью к трону. А если это было до?.. Двери начали приоткрываться, и Калеб скороговоркой продолжил шептать: — Лицо попроще сделай, а то и так все робеют, как на них королева взглянет. — О чем ты? — я невольно нахмурилась. — Об этом я и говорю! У тебя всегда такое выражение лица, будто ты казнить кого собираешься. Элион такой не была… Я натянула милую приветливую улыбку, а Калеб закрыл лицо фейспалмом и резко сделал шаг назад — вошел мэр. Он приветливо улыбнулся и склонился в приветствии. — Присаживайтесь, мэр, не стесняйтесь, — я ответила ему и махнула на ближайшее свободное место. В этот раз я буду милой и вежливой. — Я слышала, что вы хотели что-то обсудить? — Да-да, конечно, моя королева, — он сел на отодвинутый слугами стул. Перед ним стояли многочисленные блюда — этот прием должен был обозначать неформальный ужин с верным подданным. Я предпочитала, чтобы еда оставалась просто декорацией. — Так говори. — Видите ли, ваше величество, если вольная ассоциация Меритула будет использовать наши поля для выгона и прокорма породы северных хугонгов, то они могут смешаться с породой северо-западных длинноперых хугонгов, принадлежащей крестьянам примеритульских деревень, что без сомнения испортит не только их вид, но и качество мяса, а также выживаемость в суровых условия наших земель. Тем более, что, хотя ассоциация и обладает уникальным правом на выпас, они злоупотребляют юридическими формальностями в угоду… Как зарядил, а! Он явно с первой минуты намеревался вынести мне мозг и ввести в согласный транс. Знала я таких болтливых. Их первые пять-десять минут слушаешь и перестаешь улавливать содержимое речи, а на одиннадцатой им резко становится интересна земля соседа, торговые привилегии и прочие земные блага. Один раз я чуть не согласилась на подобное, отвлеченная болтовней. — … в данном контексте смысл уникальных привилегий вольной ассоциации Меритула теряет смысл на фоне беспримерной коррупции в их кругах. — Он остановился в ожидании реакции. — Поправь меня, если я неверно поняла, дорогой Зарек, — я действительно вслушивалась в то, что он говорил. — Ты, как мэр Меритула, приходишь сюда и говоришь, что какая-то ремесленная ассоциация кожевников, если я не ошибаюсь — а я не ошибаюсь, — я не дала ему и слово вставить, — выпасает будущие кожи на сданных в долговременную аренду лугах. А ты хочешь, чтобы их использовали другие люди. Даже не так, они уже их используют, раз ты жалуешься на смешивание пород. Ведь у большинства кожевников есть налоговое послабление — они платят продукцией прямыми поставками в армию, когда как продажа забитого скота облагается стандартным налогом, который вначале идет в казну города. А потом, изрядно потрепанный коррупцией, направляется куда я прикажу. Тебя же коррупция больше всего волнует, да, мой дорогой Зарек? Глаза Зарека забегали еще на первой половине речи, а ко второй на лице проступил плохо скрываемый испуг. Если бы у меня было сердце мира, то к этому моменту мэр был бы невольно очарован — когда я выходила из себя, то такое случалось. И рассказал бы каждый секрет. Но сейчас я была почти бессильна. — Все не так, как вы подумали, ваше величество. Хотя ассоциация и имеет привилегии кожевников, но они не исполняют обязательства по поставкам… — я невольно приподняла руку и почти исполнила трюк Дарта Вейдера, как Артемида с пару недель назад. Сносить его бухтение не было сил. Жестом заставив его замолчать, я заговорила. — Так или не так выяснит расследование, а вас попрошу оставаться в пределах столицы и никуда не выезжать до его окончания, — родители изо всех сил сигналили что-то уже минут пять, и я вспомнила про вежливость. — Калеб, проводи человека, думаю вы хорошо пообщаетесь вскоре. Прощайте. Зарек, пятясь, отступил через двери, и Калеб последовал за ним. Это прошло не так уж и плохо — я не придушила Зарека. Как только двери закрылись, и стража больше не могла нас услышать, то мама сразу оказалась передо мной: — Что это было, Элион? — мама спросила нахмурившись. — Запугивание других — это не способ показать важность или доказать, что ты настоящая королева. — Не способ показать верноподданство — заливать меня потоками бреда, а потом пытаться выхватить побольше себе. Мне что, следовало сказать: «Я подумаю над этим и п-шел прочь»? Дальнейший час не происходило совершенно ничего интересного — мама разорялась нравоучениями, как будто я была ее дочерью. Я вновь вспомнила, почему моя Мирадель в конце концов оказалась на Земле. Найти общий язык было почти невозможно. Второй скрипкой аккомпанировал ей папа, призывал к женской мягкости и терпению. Намекал на то, что я могла и ошибаться. На этот случай у меня как раз и были прикормлены бывшие повстанцы: они отыскивать спрятанные тайны умели прекрасно. Да и компромата накоплено у них было на две революции вперед. Джулиан, устыдившись наших выяснений отношений, еще в самом начале покинул тронный зал. Но рано или поздно все обречено кончаться, кончилась и ссора. Мы не пришли ни к какому результату кроме того, что я не буду больше на официальных приемах изображать королеву. Не очень-то и хотелось. Дома меня ждала целая жизнь этого же самого. Только там я смогу вызнать правду легче и придушить наглого лжеца, если захочу. На сегодня мой рабочий день завершился. Я направилась в покои Гаммы. Отдохнуть, почитать одну крайне интересную книжку — у меня всегда было чем заняться.***
Как же мне все осточертело… Я бухнулась животом на кровать — ребра почти не болели. Это была кровать чертовой Гаммы, на чертовом Меридиане-Гамма-1, среди теней тех, кто мне дорог. Но они были всего лишь тенями, безумными отражениями, как искаженным отражением Элион-Гамма была и я. Слишком искаженным, чтобы она была мной, а я ей. Ни следа меня: у нее не было домашней лаборатории, не было редколлегии и, хуже всего, я нашла дневник среди ее вещей. Я вновь приманила книжку телекинезом и открыла на заложенной странице. «Дорогой дневник, я счастлива. Наконец я знаю, почему родители меня никогда не понимали — они не мои родители. Мама с папой стараются, но они всегда заняты теперь и постоянно нудят про алгебру и остальную школьную муру. А я даже принцессой побыть не успела с балами, прекрасными