***
Солнце слепяще и горячо сияло в голубых небесах Замбалы. Они были единственными яркими цветами в море сиреневого. Фиалковые, с розоватыми прожилками листья колыхались под легким ветерком, а темно-фиолетовая кора медленно двигалась и составляла недовольные и вопрошающие лица разумных деревьев, коренных замболийцев. Медитирующий у подножия пирамиды, единственного рукотворного строения на всей планете, открыл глаза: — Что привело вас в этот час? — Оракул, вы должны знать что, — ответило самое крупное дерево с испещренной глубокими щелями корой. Оно сделало шаг вперед и нависло над так и не открывшим глаза Оракулом. — Вы опять принесли раздор и войну на Замбалу, как дюжину лет назад. — Мой милый друг и все вы, собравшиеся, думаю, вы помните каждую атаку на Замбалу за прошедшие десятилетия, а некоторые и за века, — Оракул открыл прозрачные голубые глаза и безмятежно встретился взглядом с горящими лиловыми углями замбалийца. — И каждый раз промедление и надежда на то, что конфликт не заденет мирную Замбалу, не оправдывались. Рано или поздно агрессоры все же приходили и в эти земли мира лишь от того, что вы слишком добры и не терпите насилия. Так позвольте же нам, защитникам паутины миров, охранять покой Замбалы. Позвольте новому поколению познавать мир, а не учиться драке и выживанию в холодном и тусклом мире без магии. Позволь, Кририо, своему сыну вырасти под этим неизменным солнцем счастливым. Толпа слушала Оракула словно зачарованная, был ли виной тому мерный будто распевный голос, значение слов или природа деревьев, но они шуршали листьями в тон лесу и согласно кивали ветвями. Вскоре разговор от претензий перетек к обсуждению всего и ничего. Замбалийцы то спрашивали не нужно ли чего Оракулу, сделавшему их мир временной базой Совета, то приглашали его на местные праздники почетным гостем. А праздником на Замбале мог стать любой пригожий день — повод ничем не хуже иного. Посреди разговора Оракул поднялся, извинился перед собеседниками и исчез. Появился он во временном штабе Совета Кандракара, объединенным с постоянным штабом королевы Замбалы. Последние было лишь почетным званием, ни у кого не было власти над народом Замбалы. Бывшие стражницы, как и многие дни до этого, разрабатывали стратегию против Нериссы, а попросту говоря препирались. — Дамы, чудовища Нериссы атакуют через двенадцать минут. Пожалуйста, приготовьтесь к вылету, — Оракул легко улыбнулся, его слова подхватил смех. Поддерживать боевой дух было так же важно, как и одерживать победы. Кадма попросила его открыть портал, чтобы нынешние стражницы пришли на помощь. Они уже не были стражницами завесы, да и сил после блокировки сердца Кандракара у них осталась самая малость, но девочки все еще рвались помогать. Ну что ж, он никогда не отказывался от помощи и не отказывал помощникам. И вновь печать Фобоса послужила благому делу и открыла складку мироздания за деревом в школьном дворе. Кадма оглядела подруг: похожую на кошку Любу, Галинор в балахоне и сделала шаг прямо через разрыв пространства. Остальные бы вызвали еще больше подозрений. Конечно, ей важна больше всего Корнелия, долгожданная протеже. Но через пять минут она привела всех девочек. Нерисса спланировала свою операцию вовремя — у них как раз был обед. Оракул ввел всех в курс дела, посоветовал что делать и куда идти. Может у них не было магии, но трезвое мышление и адекватная импровизация были гораздо важнее. Не было ни грома, ни молний, но в один момент над пирамидой-резиденцией Кадмы возникло четверо. Одного из них они уже знали — демон, что притворялся знакомым стражниц. В лучах солнца ярко переливалось и пускало зайчики снежное облако, а вокруг серокожего демона вился другой, отчетливо женский крылатый силуэт. Девочки скинули рюкзаки и побежали на выход из пирамиды. Они знали ее. Их помощь понадобится лесу и замбалийцам. Корнелия осталась, она вместе с Кадмой лишь вышла на фасад. Две повелительницы земли схватились с обеих сторон за посох и воззвали к Замбале. Она откликнулась шепотом ветра, гулом камней и шуршанием листвы и лиан. Планета приготовилась к броску словно голодный, но хитрый хищник. Их первый бой начался обыденно и скучно. Гарот серным облаком спустился на землю, чтобы отравлять почву, воду и растения; Кенсиал мерцал и вился вьюгой, чтобы отвадить любого задумавшего стрельнуть в них с Амбер, его снежинки с шипением таяли на ее коже; а они с горячей Амбер выцеливали врага с воздуха. Демонице приходилось поддерживать его — крылья все еще плохо держали в воздухе. Шеазар выжидал. Пусть появится противник, привлеченный приманкой, пусть сосредоточит внимание на трусливом и бесформенном Гароте. Из внутренних помещений крепости-пирамиды выбежали школьницы-подружки Элион. Создательница говорила, что они лишились сил, значит нет смысла их атаковать. — Давай, Шеазар! Давай уже убьем кого-нибудь, сожжем этот чертов лес! — Амбер рвалась в бой, пальцы на плече нервно сжимались и разжимались. Эта жажда разрушений так напоминала Троя… — А знаешь, давай. Действуй по обстоятельствам и помни, старухи должны выжить, — на это демоница то ли согласно, то ли презрительно хмыкнула и сорвалась в полет, оставив когтями метку на плече. Сучка. Шеазар принялся медленно планировать над пирамидой, постепенно снижаясь. Кенсиал был с ним. Его характер выяснить так и не удалось — снежное облако было пассивно и молчаливо. Под ними занимался лесной пожар, творение Амбер. Она раскидывалась сгустками пламени во все стороны, ее довольный смех легко было представить — мужскую версию он наслушался. Шеазар начал различать неестественное движение деревьев. Они разбегались в стороны от огня, от удушающего газа — они были живыми и испытывали ужас и боль, так привлекающие двух его боевиков. Конечно, демоны увязались за замбалийцами. А тем временем погода начала меняться, собирались тучи; пронзительный ветер сдувал серный газ и прибивал пламя, сама планета начала противодействовать Гароту с Амбер. И Шеазар уловил, откуда шло влияние, с неприметного балкончика. Он, увлекая за собой Кенсиала, спикировал вниз, прямиком на двух волшебниц. Он почти снес их, но Кадма подняла голову. Сиреневое свечение глаз заставило его невольно затормозить, забив крыльями в воздухе. Было слишком поздно. Он снарядом врезался в балкон, сбил его часть и вместе с ней упал на ярус ниже пирамиды. Кадма осталась стоять, но девчонка почти упала, ее удерживал лишь разделенный на двоих посох. Кенсиал неторопливо приближался. Шеазар отряхнул каменную крошку и высокими прыжками устремился обратно, полноценно взлететь не получалось. Но парочке это удалось — они воспарили и стремительно направились в гущу убийств. Кенсиал заложил петлю и развернулся за ними. Еще один шанс спикировать и в этот раз магия не поколеблет его! Ни звука, ни торжествующего крика, перепонки не хлопнули по воздуху — никто не обернулся. Быстрым движением Шеазару удалось выцепить светловолосую девчонку и продолжить совместный полет-падение к земле. Демон крепко сжал ее в объятиях и сложил вокруг крылья — пусть они примут часть удара. Удар о землю волной прошелся по мышцам и костям, выбил из легких воздух, даже в нем что-то хрустнуло, но Шеазар был привычным. Они катились, пока ствол дерева не остановил вращение, грубо и эффективно. Шеазар медленно раскрыл крылья и разомкнул руки. Девочка лежала на нем. Светлые волосы растрепались, выражение лица было спокойным и беззащитным, только нить крови из носа все портила. Она не кричала, не билась и не колотила его, не так уж плохо. Демон осторожно встал, усадил ее под деревом и по настоянию Троя проверил пульс. Она была жива. Хорошо, еще не хватало ненароком убить школьницу, виновную лишь в том, что они с создательницей даже не пытались друг друга понять. «Тряпка» от Троя он привычно проигнорировал. Надо было помочь остальным, Амбер была слишком увлекающейся, чтобы оставлять ее без присмотра. Раздался высокий женский рев и потянуло дымом, Шеазар пошел в ту сторону. Амбер была слишком горяча во всех смыслах этого слова. Он выбежал на поляну, чудом увернувшись от пробежавшего мимо горящего дерева. На секунду Шеазар застыл, чтобы оценить обстановку. Амбер примотали к земле тлеющие корни, темнокожая из стражниц, похожая на Алишу, стояла с закрытыми глазами, пламя потухло вокруг нее, две другие готовились задушить демоницу. Небольшой пузырь воды приближался к ее голове, а Гарот вился на периферии, отгоняемый слабейшими порывами ветра и искрами в нем. Облако сернистого газа отступало в страхе от гаснущего пожара. Он в несколько длинных прыжков достиг Амбер и разодрал когтями корни, задев и демоницу. Не время для нежностей. — Ты наверх, бьешь бабку, — он рывком за крыло поднял подчиненную. — Кенсиал, хватит спать. Спускайся и в паре с Гаротом работай. Помните про нашу задачу, идиоты! Главным дураком здесь был он сам, но про это говорить перед подчиненными не следовало. Амбер мощно взмахнула крыльями, прорвалась через редкий полог леса, оставляя за собой след искр. Надо было вывести из строя девочек, но что-то желания не было. Он в пол скорости, чтобы только пугнуть, кинулся к ближайшей. Та с придушенным визгом отпрянула, и тут нога резко уехала в сторону. Шеазар свалился лицом в изрытую в предыдущей драке землю. И, как и Амбер, лес жадно оплетал его. Секунду поразмышляв, смогут ли ему навредить девчонки, он принял решение. Лозы сгнили, как и в гараже, в этот раз Шеазар не медлил. Удар и девочка с каштановыми волосами собирает ими грязь, рывок в сторону от удара палкой и он хватает китаянку за шею. Битва застывает. — Стойте, где стоите, и все будет в порядке, — Шеазар осторожно прижал девчонку к себе, удерживая когтистой рукой за горло. Никакого кинематографичного поднятия за шею в воздух, так можно и шею сломать и не уследить за происходящим. Он тянул время, чтобы Гарот накрыл их всех удушающим облаком и дурацкая потасовка завершилась. Гарота же больше интересовали живые деревья, особенно одно чуть подпаленное и неловко пятящееся прочь. Кенсиал, как и раньше, застрял непонятно где. Демон призывал к переговорам и прочему, как, пробивая древесные кроны подобно метеориту, невдалеке упала Амбер. Понятно, сборище стариков не было настолько слабой добычей, как показалось в гараже. Время сваливать. Он оттолкнул девочку прямо в руки ждущих подруг и этим отвлек их. — Кенсиал, ко мне! — Я здесь… — из-за спины раздался тихий шепот, сопровождаемый прохладным ветерком. Облако из льда и снега скукожилось, поредело и стало подобно объемной тени тощего, истощенного человека. Он все-таки участвовал в драке. — Тащи Амбер и сваливае… нет, иди за мной, — Шеазар сам бросился к демонице. А то она растопит остатки Кенсиала. — Гарот, хватит жрать их и ко мне! Огромное ядовитое облако разочарованно взвыло и попыталось отхватить последний кусочек страха, совершить последнюю подлость и густо укутало замбалийца перед меньшими деревьями, семьей или друзьями, наверняка. Шеазар разрезал пространство крылом, мощным пинком закинул в разлом тело Амбер, прикрыл собой Кенсиала от мощного удара ветра и был впечатан им в землю. Цокающий ритмичный хруст со стороны последнего подчиненного на Замбале привлек его, и Шеазар приподнялся на одном локте, готовый уворачиваться перекатами от нападок повелительницы Замбалы. На месте крупнейшего замбалийца возник похожий на серебристую шишку купол, вокруг которого оседал желтоватый дым. Но основная масса Гарота должна была быть внутри. А, черт его дери, не хочет идиот слушаться, ну и не надо. Шеазар перекатился через разрыв пространства и сразу же закрыл его за собой. Впереди его ждало худшее — разбор полетов. Но создательница еще не вернулась в пещеру, было время позаботиться о себе. Он вправил вывернутое крыло, скептически окинул взглядом похрустывающее от каждого движения второе и решил его не трогать. Амбер со стонами начала приходить в себя. Не прошло и получаса, как открылась складка пространства, из которой вышла Нерисса. Она почти улыбалась. Но улыбка пропала, демона ждал лишь суровый взгляд, призывающий к отчету. Шеазар упал на одно колено перед создательницей и молча принялся ждать разрешение говорить. И вскоре его получил. — Запугивание было проведено, как и оценка сил под крылом Кандракара. О нашей акции знали, те девочки из гаража тоже были и помогали замбалийцам. Но деревья были напуганы, особенно хорошо в запугивании оказался Гарот, — Шеазар спиной чувствовал прожигающий взгляд и безмолвный вопрос: «А где он сам»? И поэтому ответил, еще ниже склонив голову: — Но он был слишком увлечен успехом и попался в ловушку. Он, э-э-э, был запечатан в каком-то куполе. — И ты после всего оказанного мной доверия посмел подвести меня? — треск молний не заставил его даже дернуться. Он боялся только одного: разочарования создательницы — и его уже получил. Молчание было ей ответом. Оправдания не для него, у него была гордость. «Ее остатки, растоптанные всяким мимо проходящим» — добавил Трой. И без него было тошно и горько. — Это Шеазар во всем виноват, он приказал мне свалить, когда я почти расправилась с замбалийцами и стражницами. Вы бы видели тот пожар! — Амбер встряла в паузу. Такая наглая и тупая ложь, самое то для демоницы. — Что же ты на это скажешь, мой сын? И что сделаешь? — голос Нериссы был выжидающим, а рука дала краткий знак подняться. Шеазар медленно и угрожающе поднялся, с трудом сдерживая кипящую ярость, расправил крылья, обернулся и смерил взглядом Амбер. Потрепанная, но гордая и самодовольная. Ни следа раскаяния или вины, в своих глазах она была безгрешна. Он кинулся вперед. Шеазар схватил ее за жгучие, как раскаленная проволока, волосы и принялся бить по лицу, Амбер закрывалась руками, но капающая кислота разъедала тонкую кожу. Она визжала, стонала от так любимой ей боли и дергалась в бесполезных попытках вырваться. Последний удар был в живот, Шеазар откинул ловящую воздух демоницу на пол и еле сдержался, чтобы не забить ее ногами. Повторяя про себя точно мантру «Не будь Троем», он заговорил: — Будешь еще со мной врать создательнице, тупая ты пизда? — он стряхнул остатки магии. Защитники Замбалы не вызывали такой пронзительной ярости и глухой ненависти как союзники. И Амбер сладко ненавидела его в ответ. Хорошо. — Не слышу ответа. Шеазар носком откинул руки от лица и поймал ее взгляд, демоница не выдержала и отвела его. — Нет, Шеазар, — сама святость. — Тогда расскажи, как тебя почти убила группка детей или как ты пропахала лес и твое тело пришлось волоком тащить. Давай! Или правда никак не выговаривается? — ему казалось, что в его голос вплетался голос Троя, и они говорили хором, повторяя друг за другом. — Не надо, Амбер. Твой командир уже все сказал и, надеюсь, данного им наказания хватило для понимания губительности лжи мне, — Нерисса была беззаботна, как и полагалось. Это он, демон, не мог удержать гнев в узде. — Тогда поднимайся и не смей больше позориться перед создательницей. Свободна! Демон поднял ее за крыло, не заботясь об ощущениях, и дал направляющий пинок на выход. Иногда он чувствовал себя единым с Троем, будто бы юноша давал волю характеру, а не он сам. Помотав головой, Шеазар вновь подошел к создательнице и рухнул перед ней на колени. Ему тоже следовало извиниться за безобразную сцену. Как жаль, что они не понимали другого обращения. Мать, как иногда осмеливался про себя назвать Нериссу, благосклонно приняла его речи. Она была довольна его работой, пусть и слегка пожурила за потерю Гарота. Ее неведомые цели были достигнуты, пока они уничтожали Замбалу. Это было хорошо и правильно, но на душе у Шеазара было тяжко. И один последний вопрос не давал покоя демону: — Что будет, когда я паду или окажусь пленен подобно Гароту? — на счастливый финал для себя Шеазар не надеялся, он был недостоин. — Постарайся этого не допустить, Шеазар, — она потрепала его между рогов. Шеазар задержал дыхание, чтобы не спугнуть момент.***
Сон начался с воспоминания о днях до коронации, о том как мы с братом были дружны. И я не стала его прерывать. Редкий случай, когда сон приятен. Обычно это были кошмары, которые даже сокрушенные волей, оставляли руины и пустоши за собой. — Эти розы так же прекрасны, как и ты, — я наклонилась понюхать и рассмотреть поближе на указанный братом куст. Интересный окрас этих цветов всегда вызывал любопытство. Я протянула руку, чтобы сорвать черный бутон, и тут же лозы обвили запястье. Сад превратился в зал коронации. Я прикрыла глаза, и сон развеялся. Теперь вокруг была светлая и пустая комната. Здесь можно промедитировать остаток ночи. Не лучший выбор, но другого не было. Хотя… Я на секунду выкинула себя в реальность: Хай Лин мирно похрапывала на кровати, ночь была спокойна и тиха. Я вновь закрыла глаза. Будучи в одном городе с Фобосом нельзя быть уверенной в безопасности сна. Утро не наградило меня бодростью. Кошмары не мучили, но я не могла перестать просыпаться, чтобы проверить все ли в порядке. Если бы я не поняла вовремя, что не могу проснуться, то окончила бы как другая Элион, Вторая. Прикованная обещанием к трону из стекла. Вскоре по будильнику поднялась и Хай Лин. За ночь действие обезболивающего прошло, и спину вновь саднило. Я не могла не материть Вторую за ее методы «дезинфекции» — от химических ожогов спиртом раны плохо заживали. Утренние процедуры и завтрак прошли легко и непринужденно, но если бы мы с Хай Лин не были друзьями, то перед ее мамой притвориться бы не удалось. Она была специалистом в особом родительском допросе. Правда, так обычно расспрашивали потенциальных парней любимой принцессы-дочки, но всем приходится адаптироваться к обстоятельствам. Подруга доезжала до школы на велосипеде и предложила усесться пассажиром на багажник — меня он должен выдержать. Я лишь попросила ее телефон — мне необходимо было или переговорить с Фобосом, или вернуться на Меридиан. Вилл могла помочь и с тем, и с другим. Увы, разговор не заладился с самого начала. Обсуждать сейчас наши дела она не могла — до школы ее довозила мама. Одной рукой я держалась за Хай Лин, в другой был телефон, но сильно не хватало третьей — сделать фейспалм. Спасительницы мира, низвергательницы тиранов и такого уровня проблемы! В состоянии фрустрации я и добралась до школы — общаться во время поездки с Хай Лин было неудобно. Мы оказались у ворот первыми — остальные не приехали еще. Пока я пыталась разговорить копию подруги и понять происходящее, подъехала Вилл. Она выскочила из ухоженной красной машины, выкрикивая прощания набегу. За спиной болтался на одной лямке рюкзак. Ностальгия по старым школьным денькам ударила в полную силу. — Привет, Элион! — я ответила ей тем же, и не давая вставить и слова начала расспрашивать. — Где Фобос? Ты мне за углом тут портал откроешь на Меридиан? — Он будет позже. Я думала, ты пойдешь с нами в школу, Элион. — Что мне там делать? Неважно, — я махнула рукой, все такой же загорелой и чужой, как и по прибытии на Землю. — Вы сами можете создавать порталы, я знаю по истории с Фобосом, так что настало время это сделать. Быстро зашли, вы, как доверенные лица, сказали Лораку, или кто там главный над охраной, кто и что я, и пошли в свою любимую школу. Все просто. — Постой, Элион, мы не нанимались к тебе в слуги это во-первых, а во-вторых, кто тебя там от Нериссы защитит, если она решит проверить, откуда взялась еще одна Элион. — Вилл была раздражена этим утром, а может и жизнью в принципе. Как и я. — Серьезно? — я скривилась от аргументов. — Карга может и так легко портануться, схватить меня за руку и исчезнуть. Хотя… — Да, так ты бы тоже могла нам помочь и вызволить нашу подругу. Пожалуйста! — Вилл состроила бровки домиком и сложила руки в умоляющем жесте. — Но так и правда будет безопаснее: рядом всегда кто-то из нас или Мэтт. Я не могла ей отказать. Осталось только притвориться местной своей вариацией и ждать. Тем более по итогам продолжающегося разговора после школы мы все вместе смогли бы отправится на экскурсию по моей планете. Яркие светлые коридоры осточертели с одного взгляда. Гам и переговоры школьников раздражали, хотелось, как Артемида, наложить на себя полог тишины. Но больше всего выводила сама необходимость терпеть все это. Все ради благосклонности местных стражниц. Все их отговорки о безопасности были лишь отговорками — я была человеком-невидимкой до посещения школы в собственном облике. Никто не знал, что существует другая Элион и никто чужой не видел моего истинного лица. А эта вариация на тему моих подруг просто хотела половить Нериссу на живца, это читалось в их мотивах сильнее заботы. Но и я жаждала встречи. Тот раз, когда я выпила амулет Кандракара до дна, а потом и выдрала у Фобоса сердце мира, доказывали — я могла осушить чужую магию, мне бы только прикосновение. До встречи со своими отражениями я даже не задумывалась об этом. Но Вторая и Артемида, они много думали на эту тему. И применяли знания на практике. Первым уроком оказалась история, благо всеобщая, а не исключительно Америки. Первую я хоть как-то криво да косо помнила. Тогда как о второй все годы обучения в школе смогли вбить только общее представление. Вел урок мистер Коллинс, он посадил меня рядом с Вилл. Она же делилась со мной учебником. Сегодня темой была история древнего Китая. В очень кратком пересказе. Поочередно ученики читали части параграфа вслух, кого-то спрашивали по теме прошлого занятия по отношению к предыдущим. Скучно, но терпимо. Меня учитель не трогал, и я могла продолжать раздумывать о выявленных дополнительных ограничений прыжков по мирам. Даже в чистой тетрадке, принесенной Вилл, начала выводить уравнения по памяти. — Мисс Браун, не расскажете ли о причинах падении династии Мин? — за этот урок успели пасть уже четыре китайские империи и, по мнению Коллинза, настало время пятой. Я встала и начала рассказ — краем уха я слышала параграф, да и общее понимание исторических закономерностей у меня было. Исключительно благодаря им я сдала экзамен по истории в моем Хизерфилде на натянутую четверку. Внешние проблемы были только предлогом для кризиса династии. Да, были монголы, были пираты, но нормальное правительство бы справилось, как и нормальная армия. Как справились бы нормальные маги с Нериссой, а не позволяли ей скакать между мирами и пытаться что-то сделать. Но я ее хотя бы перед уходом заперла на Меридиане с отключенной телепортацией — такие математически выверенные помехи пространства можно было преодолеть только с помощью грубой силы или обратного распутывания, которого никто не знал. Мне с трудом удавалось не провалиться полностью в свои мысли и продолжить рассказ о династии Мин, а не о династии Эсканоров. Но проблемы у нас оказались общими: налоги и нехватка продовольствия из-за особых методов ведения сельского хозяйства. Мин эту проблему не решили — императора Китая свергли мятежники, а после пришли еще и внешние завоеватели. Последние тоже впряглись в вечные проблемы, им даже снижение налогов не особо помогло — дух партизанского восстания так просто не убьешь. Но в общем и целом проблему маньчжурские завоеватели решили — они снизили налоги и поубивали кучу населения, этим уменьшив количество голодных ртов. Я так просто меридианские проблемы решить не могу. Единственная отрада, что Калеб, главный партизан и мятежник всея Меридиана, был на моей стороне. Коллинс меня посадил после окончания рассказа, пожурив за просторечные выражения и за недостаточное осуждение завоевателей. Мне было без разницы что на его мнение, что на оценки. Ни мне, ни местной Элион земная школа не нужна. Незаметно урок подошел к концу, как и последовавшая за ним краткая перемена.***
Телефон пиликнул знакомым рингтоном — пришла смс-ка от Дэниэла. Шеазар, тяготившийся человеческим прикрытием и бытом, воспринял это как предлог покинуть дом Троя. Конечно, он мог остаться жить с Нериссой и подчиненными, но это было неудобно для всех. Так он закупался едой и вещами создательнице и не смущал ее постоянным присутствием. А рыцарей погибели он бы прикончил через неделю совместного проживания. Демон и так сдерживался только из-за подначек сожителя — доставлять удовольствие ему тем, что сорвался, он не собирался. Лето было все ближе и с каждым днем, с каждым посещенным вместо Троя занятием в университете Шеазар все больше ненавидел сожителя. И все больше полагался на него. Трой чертил, подсказывал ответы на вопросы и иногда питал яростью затухающие силы демона. В смятенном настроении Шеазар достиг места встречи. Переполненное кафе, выставившее стулья, столы и даже телевизор на летнюю веранду. — Остановись-ка, дай послушать, — и когда Трой молчал, и когда он говорил, было нехорошо. В первом случае он что-то замышлял, а во втором он мешал думать Шеазару. Но в этот раз демон уступил соседу и встал напротив старого бликующего экрана. — А сейчас к федеральным новостям, — женщина неопределенного возраста радостно пропела, притворяясь молодой и оптимистичной. Изображение студии сменилось на вид действительно юной журналистки с митингом за спиной, на фоне митинга крупного белого здания, с входом подпираемого колоннами и частой чередой темных окон. — Сегодня разворачивается беспреденцентная по масштабам ситуация — митинг у самого порога штаб-квартиры ФБР. Давайте же спросим самих участников об их претензиях… Девушка подошла к заранее подготовленному митингующему. Камера уловила край плаката «Долой антина…». Хоть Шеазару и были безразличны дрязги людей, так как все они обязаны подойти к концу после воцарения создательницы, все равно навострил уши. Интерес с предвкушением Троя были заразны. В кадр влезла женщина необъятных размеров и ярких расцветок с плакатом с так же ярко намалеванной ящерицей в деловом костюме. «Вот на что тратят наши налоги, на поиски рептилоидов!» — она не дала вставить митингующему и слова, журналистка пыталась вмешаться в поток ее речи, но результата так и не показали — новостной канал переключили на футбол. — Интересно, правда? — из-за спины раздался голос Дэна. В этот раз Шеазар не стал принимать отношения Троя, однажды это его уже подвело. — Что стоять, присядем, закажем чего-нибудь? Дэн прошел вперед и уселся за удобный столик с прекрасным видом на улицу и зал кафе, а потом ногой отодвинул стул напротив. Шеазар, оглядевшись и не заметив засады или старых знакомых сосуда, принял приглашение. — Привет, Дэн, — Шеазар фальшиво улыбнулся. — И тебе привет, притворщик. Давай без игр в лучшего друга Троя и всего такого, — он прикрыл глаза и помассировал виски. — Мы пришли договариваться. — О чем? — Шеазар пришел, потому что ему было любопытно. — О твоей с соратниками капитуляции, конечно. — С чего бы? Замбала горит, вы потеряли еще одно сердце мира — в выигрыше мы, — Трой на это выдал лишь короткое «идиот» и продолжил внимательно слушать. Демон чуть расслабился — когда сосед молчал, значит он готовил какую-то подставу или знал и не хотел раскрывать секрет. — Не волнует потеря товарища? Вижу, ты все еще Трой, пусть и отличаешься. — Я не он и в этом вся суть! Да, это печально, но мы не должны останавливаться, иначе она будет бессмысленна, — слова создательницы были пусты, когда он их говорил. Своих идиотов он бы больше не посылал в бой, а постарался справиться сам. — Может поговорим о вашей капитуляции? — Не вижу смысла. Все равно с Нериссой договоры не работают и ты это знаешь, — Шеазар хотел возразить, но не мог. Создательница действительно предпочитала хитрость верности слову. — Значит нам больше не о чем говорить? — к столику подошла официантка, и Дэн заказал на двоих. Любимый выбор Троя, конечно же. — Останься. Я бы все же поговорил о друге и об обмене пленными. Троя на вашего дымка. Как тебе такая идея? — Я — Трой, — приподнятая бровь Дэна призывала раскрыть тему. Шеазар протянул ладонью вверх руку, на которой еще остались электрические метки. — Мне принадлежит его тело и даже ебанатсво той девки отразилось на нем. Так что обмен невозможен, и мы будем драться до последнего. Как теперь стражницы будут пытаться убить меня, зная, что вместе со мной погибнет и их друг? Принесли их заказ, и Шеазар с аппетитом принялся его уплетать. А Дэн тем временем пытался убедить его в мирном решении проблемы. Между укусами приходилось отвечать, поясняя позицию создательницы и то, что после ее победы как раз и наступит мирное разрешение всех проблем. Говорить с кем-то, а не препираться или молча подчиняться, оказалось приятно — он не заметил, как шло время. — И все же, Шеазар, раз ты помнишь все, что и Трой, то должен понимать — нельзя взять и достичь утопии, особенно на такой основе. Я не знаком с Нериссой, но с ее взглядами на мир ничего не получится, даже если вы умудритесь победить. Возьми в пример Троя, если ты помнишь то же, что и он. Мироздание Троя абсолютно иное, чем мое. В своей вселенной он благородный рыцарь посреди поглощенного тьмой человечества. Но и у тебя, Шеазар, есть собственная вселенная, в которой царят другие законы морали, и где ты зачастую прав и добр, — Дэн положил ладонь поверх его протянутой руки. — В своей вселенной Нерисса может и построит утопию, но вот какой она будет для остального мира? — Я не понимаю, как такой ублюдок, как Трой мог быть добрым. А ее утопия, ну, будет идеальной. Как-нибудь… — Так же как ты в чьем-то личном мирке можешь быть злым. Скажи, убивать плохо или приемлемо? Плохо или приемлемо притворяться другим, вести себя двулично? Плохо или приемлемо занимать чужое тело и управлять им словно игрушкой? — Прекрати! Я думал, ты меня понимаешь, Дэн. Что мы могли бы понять друг друга… — Дай мне договорить, Шеазар. Я буду прав, если скажу, что ты ответил на первый вопрос «Нет»? — Ты прав, — он отпустил Дэна и пробормотал тихо, почти неразличимо. В борьбе за светлое будущее не должно было быть сомнений, ничто не остановило бы истинно верного сына Нериссы при исполнении ее планов. Но Шеазар был слаб. — А Трой бы ответил «да». Видишь, мораль относительна и то, что хорошо в одном мире, может быть плохо в другом. Я не осуждаю тебя, как не осуждал и Троя. Уверен, все, что ты делаешь, правильно. По крайней мере для тебя лично. — Наверное, да… — Шеазар всегда и везде делал неправильно и всегда ошибался. В своей вселенной он был жалким неудачником — комментарии сожителя не оставляли сомнений. Дэн говорил так понятно, так очевидно, но что демон мог сделать? — Знаешь, почему бы нам не пообщаться ближе, возможно, мы даже подружимся, с Троем ты смог подружиться. — Почему нет? Ты приятен в общении, не втягиваешь меня в смертельно-опасные неприятности, да и в моей вселенной выглядишь неплохим человеком. Совсем не похож на Троя. О том, как этот разговор выглядел во вселенной Нериссы, Шеазар предпочел не думать. Так же как он усиленно не думал, что в идеальном мире создательницы было приемлемо занимать чужие тела и пытаться покалечить школьниц. Он оставил деньги на столе и, тепло попрощавшись, поднялся. Дэн тоже встал, болезненно придерживаясь за давно покалеченную ногу и похрамывая, побрел домой. Демон замялся на пару секунд, подошел ближе и предложил проводить до дома, и он не отказался. Да, травма давно должна была пройти, но… Шеазар повел фантомными крыльями, которые ныли и болели, даже не будучи настоящими. Так, позволяя на себя опираться, демон довел до дома друга Троя и в растерянности ушел, куда глаза глядят. Не было места, куда бы он стремился, а просто скитался по Хизерфилду. Тяжесть на душе не проходила, как не уходили и сомнения. — Красавчик, правда? — Трой никак не замолкал. — Развел тебя хлеще детсадовца. Если б вы еще пять минут посидели, то ты ему и координаты пещеры выложил. — Заткнись, а? Тебе вообще побоку, что он назвал меня приятным собеседником или так прошелся по тебе? Они препирались еще долго — Шеазар просто не мог смолчать. Особенно когда Трой обвинял (делая комплименты) Дэна в манипулятивности и попытках втереться в доверие. На самом деле Дэн видел истинную суть Троя и был слишком милым, чтобы не предложить поддержку, а может и дружбу демону. Да, именно так! И, может быть, в следующий раз они не будут обсуждать столь мрачные темы. Ни в университете, ни тем более среди других демонов Шеазару не находилось собеседника.***
Второй урок. Математика. Тут уж точно не будет сложных вопросов. И до этого странного глубоко математического проекта по прыжкам через альтернативные реальности мои знания превосходили школьную программу. А теперь я находилась, наверное, на уровне университета. Все обсуждения, споры и объяснения с коллаборацией меридианских ученых не прошли даром. В этот раз я сидела недалеко от Алхимии, хорошей знакомой местной Элион. Она пыталась выпытать, где я была, почему не звонила и попутно пересказывала события своей жизни без меня. Мои попытки отмолчаться были неэффективны. Благо, через некоторое время ее одернул учитель, вызвав к доске. Я вздохнула спокойно и вернулась к тетрадке с истории. Что-то было не так. Штука со все удлиняющимися промежутками между скачками прекрасно укладывалась в схему, но вот синхронизация между двумя половинками… Она не была прямо прописана, а должна была вытекать из всей системы уравнений и граничных условий. Раньше оно для меня и исследовательской группы со стороны выглядело естественно — подожди время отклика и действуй. Но после встречи с Артемидой все изменилось. Она вертела время даже лучше, чем я пространство над исходным Меридианом. А там я устроила ту еще головоломку для всех желающих сбежать. В общем, ближе к делу. Артемида могла изменить личное время половинки во мне и… И что? Я уже листов семь исчеркала, пытаясь выяснить это. Каждый раз казалось, что я поймала идею за хвост. Вот и сейчас ответ был прямо перед моим носом — время моей половинки было важ… — Мисс Браун, я повторяю — к доске! — Адамс, учитель математики, подошел и нависал над моей партой. — Или вам требуется особое приглашение? Я резко встала. Решу парочку уравнений для школьников — все равно мысль ускользнула. На доске меня ждало рациональное дробное уравнение. Чертов восьмой класс. После разминки длинной в полтора урока я легко с ним справилась. В уме привести к общему знаменателю, верх сложить, найти дискриминант и корни, убедиться, что низ не равен нулю. И написать ответ. Решение в три строчки. Я стремительно начертила слово «ответ» и два значения. На последнем сломался мел. Но сейчас это было уже не важно. Все такая же раздраженная я пошагала к своей парте — возможно, решение загадки еще можно вспомнить. — Погодите, мисс Браун. Может вы и способны решать в уме, но вашим одноклассникам требуется пояснения. Будьте добры, распишите ход решения подробно, как я до этого. Или вы не записывали? — он наклонился посмотреть в мою тетрадь. Я начала переходить через точку кипения — бесполезность дня продолжала нарастать. Но глубоко вздохнув, а потом медленно выдохнув, я начала разъяснения. Дописывать что-либо не имело смысла. Пока Адамс просматривал мою тетрадь, а я с указкой показывала на элементы уравнения и говорила, что делала, стражницы пытались подать мне сигналы руками. Они призывали то ли успокоится, то ли уменьшить скорость речи, то ли написать в ответе десять. По их растопыренным пальцам понять было невозможно. — Мисс Браун, вижу вы не способны снизойти к своим одноклассникам, да и на уроке много отвлекаетесь. Думаю стоит решить еще один пример у доски, подробно, — Адамс подошел к доске, взял вторую половинку разломанного мела и начал списывать из учебника уравнение. Сердце громче застучало в ушах, раны на спине прочувствовались еще заметнее — хотелось послать всех нахуй, весь бесполезный и уничтожающий мое время цирк. Но следовало успокоиться и подыграть стражницам. Я резко выдохнула и под внимательным взглядом всего класса и стражниц в особенности начала решать пример. Адамс останавливал меня на каждом умножении, сложении и вычитании. Он настаивал на подробнейшем расписывании каждой мелочи. Подыграть, подыграть, подыграть — как мантра вилось у меня в голове. И в этот момент ярость перешла не то, что точку кипения — она обратила мою кровь в плазму! Это была не моя мысль. Я никогда и не думала им подыгрывать. Переждать и дотерпеть — да, но это — нет! Мне опять ебали мозги, причем со всех сторон. Осталось выяснить, под чьей иллюзией был Фобос. Или Нерисса, накаченная халявной силой. — Ответ вот, в пояснении не нуждается! — я прервала решение на половине, сразу перейдя к финалу. Мелок раскрошился в пыль от силы сжатия, а может я слишком быстро и твердо писала. — В тетради я буду записывать то, что считаю нужным — это моя собственность и подыгрывать никому как марионетка в театре не собираюсь! Ебаная бесполезная трата времени, — закончила я уже без крика, скорее пробормотав себе под нос. Адамс все же услышал. — Садитесь на свое место, мисс Браун. После урока в кабинет директрисы. А сейчас продолжим занятие. Ирма скривилась в комбинации фейспалма и какой-то другой эмоции, да и остальные от нее не отставали. Алхимия, пока учитель был повернут к доске, наклонилась ко мне через проход между партами и начала утешающе шептать: — Со всеми бывает тяжелый день, не расстраивайся. Он просто придирается из-за того, что ты и так все знаешь, — она даже успокаивающе погладила меня по руке. А потом Адамс повернулся к классу объяснять простейшую математику, и Алхимия изобразила приличную ученицу. Я же пыталась вычислить, кто и зачем сношал меня в мозг. Тени у всех в классе были аутентичные — пришлось повертеться, чтобы посмотреть на всех. Адамс сделал еще одно замечание, но я его проигнорировала. До конца урока Вилл с Ирмой успели передать мне каждая по записке, призывающей не привлекать внимания. Ярость не утихала, а пульс отбивал мелодию войны в разодранной спине и начинающей раскалываться голове. Хотя бы чужеродных мыслей не было. Или я их не обнаружила. Остаток урока я провела в поисках путей для бегства и чужаков в классе. К наступлению звонка я была полностью готова, правда вычисления абсолютно позабыты. Ну что ж, настало время вспомнить весь спектр школьной деятельности и посетить директрису. Стражницы что-то хотели мне сказать, но раз меня послали, то я пошла по указанному направлению. Очевидно, вся эта игра в обычную хизерфильдскую школьницу не стоила и выеденного яйца. Постучавшись, я тотчас вошла в кабинет директрисы. Адамс уже прохаживался из стороны в сторону, раздраженно печатая шаг. Фрекен Бок была на своем месте, она тщательно и строго нахмурилась. Явно для педагогического эффекта, глаза у нее были добрые, а поза расслабленная. — Мисс Браун, садитесь, — я послушно проследовала к глубокому мягкому креслу перед ее столом. — Вас долго не было и школа в моем лице пошла навстречу вашему страстному желанию учиться, пустив на занятия сразу же. Но видимо ваши родители преувеличили это желание выучиться, получить профессию и стать достойным членом общества. Мистер Адамс сказал, что вы срывали занятие, отказывались решать данные задачи, во время урока вели не относящиеся к теме урока записи, а так же матерились. Вам есть что сказать в свое оправдание? Я глубоко вдохнула, выдохнула и повторила — препирательство и крики в кабинете директора никуда меня не приведут, в конце концов мы взрослые воспитанные люди и должны говорить как таковые. — Во-первых, я решила пример, как решила и второй, — так тон был выбран неправильно, Фрекен Бок начала хмуриться еще недовольнее. Теперь надо угадать, что стражницы и иже с ними наплели ей: — Я была неправа во всем, из-за переезда и всего остального трудно сосредоточиться на занятиях и я нервничаю из-за того, что стало с… Произошло ли то же самое с Алборном в этой реальности, знают ли об этом девочки? Неважно, пляшем! Я никогда не была мастером лжи, но рассказывать правду бессмысленно. Я не наигранно шмыгнула носом — воспоминания об отце были свежи, несмотря на прошедшие месяцы. — Ну что ж, мисс Браун, — Фрекен Бок сделала суровое лицо. Как хорошо, что Адамса здесь уже не было, и он не мог сказать, насколько я была плохой девочкой. Ему надо было идти на следующий урок. — Учитывая вашу хорошую успеваемость ранее и примерное поведение, а так же ваши обстоя… — раздался стук в дверь. — Входите! …тельства. Вначале дверь приотворилась на небольшую щелочку, а после знака директрисы полностью. За ней была Мирадель, в ее человеческом облике, конечно. Но я, взвинченная предыдущем уроком, сразу заметила несостыковки. Показная скромность, выражение лица и блестящий ничего не отражающий взгляд иллюзии. Ну что ж, магии было немного, но отправить себя в полет через панорамное окно сбоку от нас, я всегда была готова. А на улице раствориться на крыше будет просто. Иллюзия кинула на меня угрожающий родительский взгляд, и в голове раздался голос Тарани: «Это Фобос в кабинет зашел, так что подыграй ему, пока он вызволять тебя будет. Пожалуйста, Элион». Я потеряла мысль от неожиданности — не думала, что телепатия возможна. В ответ я усиленно подумала: «Докажи», но дальше была только тишина. То ли мне отвечать не хотели, то ли телепатия была подобна паре передатчик-приемник, и без передатчика я была только слушателем. — Добрый день, миссис Кникер Боккер. Прошу прощения, что я так вмешалась в воспитательный процесс, но как мне только сообщили, что доченька безобразничала, то я не могла не сорваться, — я сверила тень подошедшей к столу — это действительно походило на тень Фобоса, для карги высоковата. Я чуть не передернулась от неловкости, представив настоящую картину происходящего. Все еще в королевской мантии, с заплетенными косами и гордым взглядом Фобос пресмыкается перед какой-то директрисой и называет меня «доченькой». Брр! — Это хорошо, что вы так быстро отреагировали, — директриса поправила очки, чтобы дать себе больше времени. Если так подумать, ее поведение было многим похоже на поведение моего бюрократического аппарата. Любовь к канцеляризмам и готовым формам, растерянность от любого изменения. Но вот снисходительности я не встречала. Я была королевой, а не ученицей перед ликом главной власти в школе. — Кхм! Так вот, я говорила о том… И началось повторение моих грехов, воспитательные беседы одновременно с «родительницей» и мной. Я краснела, бледнела, а уши горели все полчаса без перерыва. Не потому что мне было стыдно за поступки, а от того, что в этом цирке участвовал Фобос и разыгрывал роль заботливой мамаши. И когда она нас почти отпустила, я совершила критическую ошибку: — Я все поняла. Разрешите вернуться на занятия, миссис Фрекен Бок? — я совершенно не скучала по школе, а тут еще и поучения от незначительного человека. — Что вы себе позволяете, мисс Браун! — она покраснела, и если до этого она была суровой, но спокойной. Пример порицающей, но милосердной власти. — Вы смеете издеваться и надо мной после всего, что сделали, после того как я была к вам снисходительна? Директриса быстро остыла, а мы с Фобосом недоуменно переглянулись — что не так было со сказанным? — Мисс Браун, вы получаете отстранение от занятий на три дня. Миссис Браун проследите за тем, чтобы ваша дочь начала уважать школу и учителей. Она быстро написала официальный листок, вручила его Фобосу и попросила нас выйти. По интонациям больше было похоже на выметаться. Фобос хотел спросить, что это было, но передумал — действительно, какая разница? Шаг за порог и школу легонько, будто от землетрясения тряхнуло. Я звездочкой встала в дверном проеме, чтобы удержаться, но дверь решила закрыться, хлопнула меня по носу и повалила на спину. В глазах на миг потемнело, а после остались лишь яркие звездочки на фоне потолка. Обезбол не был на такое рассчитан. Фобос аккуратно подхватил меня под руку и потянул вверх с неженской силой. Но директрисы рядом не было, чтобы заметить несостыковки. — Нерисса? — я не стала отряхиваться, когда брат поставил меня на ноги. — Возможно твои подруги сейчас дерутся с ней, — он вальяжно и не спеша покинул кабинет, а в школе завыла сирена и объявление об эвакуации голосом директрисы. — Почему бы тебе не поспешить и не отобрать сердце, а? — учителя выводили классы, шум был невыносим. — А ты? — А я буду в другом месте. Нерисса победит — моя смерть, ты отберешь тоже. Так что не желаю удачи, но поспеши, — я подтолкнула его в спину и растворилась среди школьников. Обнаружить меня можно будет только на перекличке после выхода из здания. Фобос тоже поспешил, но не на выход, а вглубь здания. Быть запертой на Земле с двумя злодеями сезона было не так страшно как на Меридиане — уж тайные места Хизерфилда я знала. Как умела раствориться в толпе благодаря морокам. Оставалось надеяться, что у стражниц был план действий после помощи Фобоса и его предательства. В том, что брат предаст, я была уверена абсолютно — на его месте я бы сделала то же самое. — Эриксон, Алхимия, — учителя начали проверять все ли вышли из школы. Здание было на удивление цело.