Монстры и люди. Пять стадий и одно решение

      Моисею не спалось.       Рассматривая темные тени на потолке, послушав мирное дыхание Эмерика, нерешительно перевернулся. Он смотрел на подбритый затылок, рассыпанные по подушке белесые пряди, аккуратный изгиб положенной на талию руки. Внутри мягко сжималось от ощущения нежности к своему возлюбленному, но было боязно прижиматься к нему.       Всё-таки последствия расставания ощущались. Они словно вновь знакомились друг с другом. Рейх был удивительно тих, на лице затаилась совершенно не свойственная ему кротость. Да и Союз вёл себя неловко, учтиво, как будто внезапно свалившийся гость. Что говорить о романтике. Целовались как-то по привычке: на прощание, если кто-то уходил, и перед сном. Никаких дурашливых приставаний, таинственных заигрываний. Советы не мог признать, что чувствовал напряжение, находясь в непосредственной близости от Рейха.       Моисей решительно придвинулся, мягко приобняв. Прижался носом к шее, еле слышно вдохнув тонкий запах пороха и перца. Эмерик задвигался, убрал руку со своей талии и переложил, сжал его ладонь. Облизнув пересохшие губы, СССР нерешительно высвободил пальцы и запустил их под резинку пижамных брюк партнёра. Услышав вздох и не ощутив сопротивления, мягко коснулся ладонью. Сам же плотнее прижался бёдрами, потираясь. Моисей поцеловал шею Эмерика, более настойчиво двигая рукой. — Союз, — жарко выдохнул Рейх. — Пожалуйста.       Советы замер, не понимая, чего от него хотят.  — Я… — прохладная ладонь легла на его боксеры. — Хочу ощутить тебя, а… не так.       Тавади тоже хотел. Но вот не выходило. — Извини, — прошептал Союз, мягко выцеловывая шею и плечи. — Ох… может… ах! Да-да-да, — немец невольно подался навстречу руке, не в силах сложить вразумительно предложение. — Тш-ш-ш, — Моисей ухмыльнулся. — Сначала сделаем уж, как есть.       СССР начал двигать рукой сдержанно, но с нажимом. Вкладывая в движение всю страсть, какую мог. Рейх сладко постанывал, требовательно прогибаясь. Советы подумал, что должно было бы даже у мёртвого встать. Но видимо, всё что ему оставалось это смаковать и стараться.       Вернувшись из ванной, Союз тихо улёгся. Рейх придвинулся, удобно устроившись под боком. Вслушиваясь в дыхание друг друга, никто не мог найти слов начать разговор. — Дело во мне? — спросил всё же Эмерик. — Нет, — Моисей погладил его плечо. — Я правда хочу тебя. Но вот… не можется. Ходил к врачу, но он сказал, что всё в порядке, дело не в физиологии.       Союз на секунду замер, ожидая упрекающего «Ага, член тебе важнее глаз!», но Рейх молчал. Моисей про себя отметил, что ему от такой покладистости было не по себе. — В общем, сказал, что скорей всего, — СССР вздохнул и постучал указательным пальцем по лбу. — Дело здесь.       Кравчик проведя кончиками пальцев по груди партнёра, подложил ладонь под щеку. Снова стало тихо. Моисей прикрыл глаза, плавно погружаясь в сон. — Союз, — Рейх поднял на него взгляд. — А как бы ты хотел? — Как бы я хотел? — Понимаешь, — немец сглотнул. — Меня не удовлетворяло, что ты нежен со мной. Хотелось… погрубее. Может и у тебя есть какие-нибудь, не знаю, м-м-м-м, желания?       СССР молчал. Он думал, что у него и правда есть парочка желаний. Но стоит ли о них говорить? — Я бы хотел попробовать, — Моисей покашлял. — Э, да, ладно, всё меня устраивает. — Говори, — с лёгким нажимом потребовал Эмерик. — БДСМ.       От услышанного Рейх даже приподнялся, чтобы видеть его лицо: — БДСМ? — Ну, — Союз зарделся, как мальчишка. — не такой там, кулак обмазанный перцем чили тебе в… кхм, не такой. Просто, лёгкую форму. Со связыванием. И подчинением.       Моисей ждал, когда Рейха прорвёт и он выскажет всё, что думает о таких экспериментах. Ведь нежная немецкая душа даже игривые шлепки по заднице воспринимала в штыки. Но его ответ удивил до глубины души: — Хорошо, — Эмерик лёг обратно. — У меня послезавтра выходной, сходим в интим-бутик, купим что нужно. — Серьёзно? — Да. Твоё желание совпадает с моим. Более-менее. Надеюсь, про БДСМ ты знаешь не только по порно? — А что есть что-то ещё? — Ладно, — примирительно проворчал Рейх.       СССР выдохнул: нет, хоть убей, а отсутствие стервозности и строптивости пугало его. Ему казалось, что Эмерику физически нельзя это сдерживать. «Ещё своим ядом подавится», — хмыкнув, подумал Советы.

***

      Эмерик жался боком к Моисею, смотря только в пол. Союз был целиком погружен в многообразие взрослых игрушек, которые во всей красе сверкали, лежали, висели на обитых бархатом полочках или железной черной решётке. — Ох, ты, и как такая бандурина влезть то может? — удивлённо произнёс Тавади, осматривая сверху-вниз то, что больше было похоже на дорожный конус. — Балбес, — Рейх обхватил рукой ворот пальто. — Выбери уже что-нибудь и пойдем! — Ты чт-о-оо стесня-я-яешься? — довольно пропел Советы. — А когда себе жужжалочку брал, тоже так глазки в пол прятал?       Эмерик пробурчал что-то неразборчивое про чудеса интернет-заказов и просьбу курьера оставить коробку у порога, а чаевые взять под ковриком. Но Моисей этого не слышал, взглядом он засек продавца-консультанта: — Прошу прощения! — жизнерадостно обратился он к девушке. — Не могли бы Вы нам помочь?       Рейх покрылся пятнами и с силой пихнул его локтем. Но СССР лишь сдавленно фыркнул, подумав, что с такой панически-смущенной эмоцией возлюбленный весьма милый. — Здравствуйте, я — Анжелика. Чему могу помочь? — мило улыбнувшись, поинтересовалась она.       Судя по виду, ей было чуть за двадцать. Яркий макияж, цветастые волосы и красивые татуировки видневшиеся из-под фирменной футболки, но выглядела консультант больше приятно, чем бунтарски неотесанно. — Мы тут с партнёром, — он приобнял Эмерика, который кажется сдавленно прошипел какую-то угрозу. — Решили попробовать новенького. А конкретно что-нибудь… этакого. В теме БДСМ. — О, — Анжелика осмотрелась. — Совсем впервые пробуете? — Ну, так до этого подручными средствами, тип верёвок да ремней от брюк… — Я тебя убью, — прошептал Эмерик, злобно зыркая на него, покраснев до кончиков ушей. — Знаете, я думаю вам подойдет такой набор! — девушка словно не замечала взбунтовавшегося Кравчика.       Она протянула Моисею увесистую коробку, на которой красовались девушка и мужчина. Притом роскошная блондинка в экстазе растянулась на кровати, глаза закрывала кожаная маска, руки и ноги зафиксированы наручниками, а мужчина скрывал своим мускулистым телом её наготу, держа в руках стек¹. Советы одобрительно присвистнул. — Здесь в набор входят, — девушка начала декламировать, чуть покачиваясь на носочках кед. — Маска, кляп, две пары наручников, стек, зажим для сосков, ошейник с цепочкой, эрекционное кольцо с вибрацией, вагинальный стимулятор, но пойдет и для другого применения, и вибропулька, с тремя режимами. Плюс у нас этот набор в трёх цветах: черный, розовый и красный.       Лицо у Моисея стало загадочно зловещим, видимо в голове он уже прекрасно прикинул куда и что, а главное с каким наслаждением, будет применять. — Больно большой набор для начала, — произнёс строго Эмерик. — Может есть что попроще? — Конечно, — Анжелика деликатно поинтересовалась. — Вы же знаете основные принципы БДСМ? Безопасность, разумность и добровольность. Если один из партнёров не готов… — Мне просто не нравится такое количество хлама в постели, — оборвал её Кравчик и выдохнув, более вежливо продолжил. — Мы бы чем-нибудь одним, двумя обошлись. — Хорошо, может вот этот набор фиксации? — Нет, боюсь мой партнёр, — мстительно произнёс Эмерик, наблюдая как Моисей с придыханием ожидает вердикта. — Сильно неловкий. — Ладно, может такая шлёпалка? — Милая, мне на этой заднице ещё сидеть необходимо. — Хорошо, может вот этот вибрирующий приятель на пульте? — Зачем мне тогда этот в постели? — Эмерик указал пальцем на опешившего Союза. — Знаете, давайте вы лучше с ним поговорите и что-нибудь выберете.       И гордо вскинув нос, протопал куда-то в зону эротических приколов, старательно делая вид, что его больше интересуют плюшевые глазастые половые органы, чем то, ради чего они пришли с Моисеем. — Извините, он у меня немножко, — Советы пытался подобрать слово поприятнее. — С запросами, — Анжелика улыбнулась. — Не обижайтесь, но кажется ему не очень нравится ваша затея. — Ага, — буркнул Моисей, взглянув на него и улыбнувшись.       Всё-таки такой вздорный и капризный, он Тавади нравился больше. Потому что в этот момент был честным сам с собой, а значит и с ним. — Ладно уж, — Советы подмигнул девушке. — Давайте, я куплю у вас самую дорогую смазку что ли. С успокоительным есть? — Вы хотели сказать с успокаивающим эффектом? — Значит, нет…       Девушка сдавленно засмеялась. Приятный мужчина с отличным чувством юмора, а достался ему такой сноб. Анжелика, конечно, за год работы на всякие парочки насмотрелась, но этот дуэт ей показался совершенно несовместимым. — Может наборчик возьмете? — мило прощебетала она, заметив, как Моисей напоследок взглянул на коробку. — Я бы взял, — он хохотнул. — Да боюсь, в лучшем случае мне только пульку в одно место засунут… в худшем всю коробку.       Девушка вздохнула, переходя к стеллажу со смазками и маслами. Она бы такому красавцу всё что угодно с собой позволила делать. Мечты, мечты.       Сев в машину, Советы не мог отделаться от мыслей о содержимом той коробки. Перед глазами стоял, точнее лежал, Рейх: тело лоснится от пота, губы раскраснелись от покусываний. Из-за повязки не видно взгляда, но чувствуется что он горит вожделением и мукой. — Союз, — Эмерик озадачено взглянул на Тавади, который вёл машину со странным выражением лица. — Ты извини за этот цирк… я пытался, но меня напрягают эти штуки.       СССР покивал, а мыслями был ещё в грезах. Бедра красные от шлепков, извиваются и дрожат. Ведь внутри небольшой сюрприз, который одним движением пальца вибрирует сильнее, рассылая по организму искры истомы.       Моисей ощутил, что в штанах стало тесно. Он вжал педаль газа и верная «Ауди» плавно разогналась. — Балбес, ты что творишь? — Рейх невольно сжал рукой ремень безопасности.       Заметив это краем глаза, Союз видел не этот ремень, а наручники, сковывающие дрожащие руки. Обездвиженный, всё что он может — отдаваться ему, жалостливо выпрашивая: «Сильнее».       Ауди разбрызгала снег по дорожке, когда резко затормозила у дома. Моисей шустро выскочил из машины, не дав опомниться Рейху, подскочил с другой стороны. Подхватив его на руки, спешно понес свою добычу в дом. Еле не закричав матом на входную дверь, которая посмела быть закрытой, с досадой поставил Эмерика на землю. — Ты нормальный, Союз? — Рейх ошарашенно осматривал его. — Что ты удумал? — Сейчас увидишь. — распахнув дверь, он с силой втянул его внутрь.       Сорвав с себя куртку, с опешившего Рейха пальто, так же лихо скинул обувь. — Разувайся быстрее! — рыкнул СССР.       Эмерик послушно исполнил и даже раскинул руки, вновь позволяя взять себя в охапку. В общем-то, до него уже дошло, что случилось с Моисеем и почему сейчас стоит побольше молчать. — Блять, смазка, — выругался Тавади. — В тумбочке ещё оставалось… — Хорошо!       С этим возгласом, Советы внёс его в спальню и лихо швырнул на кровать. Спавшая на краешке Жозефина с ужасом подскочила и умчалась подальше от двух ненормальных. Эмерик восторженно задышал, не дожидаясь команд, спешно начал стягивать свитер. Немец вскрикнул, СССР бесцеремонно сдернул с него штаны. Сам скинул кофту, оставшись в дурацкой футболке, расстегнул брюки и кое-как почти выскочил из них. Вцепившись поцелуем в губы Эмерика, жарко прикусил. Тут же оторвавшись, нырнул рукой в ящичек. Достав заветный тюбик, тут же отвинтил крышечку. — Балбес, это крем для рук! — вскрикнул Рейх, приподнявшись на локтях. — Насрать!       Щедро выдавив себе на пальцы, навис над Рейхом, заткнув его поцелуем. С ходу начав растягивать, почти душил страстью подтаявшего от натиска немца. Кравчик сам насаживался, решив, что потом выскажет всё, что думает. — Хотел пожестче? — прорычал Тавади, обмазывая кремом свой член. — Будет пожёстче.       И требовательно перевернул немца на живот, подложив ему подушку. Эмерик покладисто прогнулся, восторженно закусив губу. Моисей вошёл с ходу и до самых физических возможностей. Не дав Рейху опомниться, начал вколачиваться в него, запустив влажные от крема пальцы в блондинистые волосы. Кравчик не застонал, почти закричал от нахлынувшего экстаза. Тавади нагнулся, хрипя ему в затылок, начал с силой проникать до похабных шлепков. Мысленно немец благодарил чёртов магазин, утопая в накатывающем оргазме.       Моисей лежал на нём, рассеяно оглаживая бёдра. Эмерик только-только отдышался, еле найдя силы открыть глаза. — Ох, — Рейх двинул бёдрами под одобрительное «мрр». — Неплохо ты завёлся. — М-мх, — Союз ухмыльнулся. — Понесло немножко. — Такое немножко… — Эмерик поморщился. — Работать стоя придётся.       Советы рассмеялся, грустно как-то добавив: — Сейчас бы тут смазку от Тибета… — Я тебе сейчас, — Рейх схватил подушку и с размаха впечатал в наглое лицо. — Ты хоть знаешь сколько этот крем стоит?! Да ещё и в волосы свою грязную лапу запустил! Ты, чудовище неотесанное, балбес!       Моисей увернулся от следующего удара, ловко напав. Подмяв под себя Эмерика, жарко начал зацеловывать капризные губы. Рейх уворачивался, но сила нежности взяла верх и он начал отвечать. Обхватив ладонями смуглое лицо, Эмерик коснулся губами горбинки на носу, скулы, бритого подбородка. В ответ он получал нежнейшие касания пальцев на обнаженной талии, мягкое оглаживание рук и трепетный поцелуй в любимую морщинку меж бровей. — Мой ты секс ходячий, — проворковал Тавади. — Твой, — Рейх мягко ахнул, когда Тавади коснулся губами чувствительного места за ухом. — Хочешь, вернемся за тем набором? — Не, — Моисей фыркнул. — Пускай будет планом «б». — Но… — Я же видел, что тебе не в радость.       Эмерик вздохнул, чуть откинул голову позволяя целовать свою шею. Ладонями он массировал широкие плечи, мощный загривок, глубоко вдыхая запах страсти. — Дело не в самих игрушках, — Рейх неуверенно подбирал слова. — Просто… — Прошлое? — Союз взглянул ему в глаза. — Да… — Эмерик закрыл их, тяжело вздохнув — там было что-то подобное. Только без безопасности, разумности и добровольности. Он требовал от меня безоговорочного доверия и заставлял делать мерзкие вещи. И особенно ему нравилась деревянная указка. — Чёрт, надеюсь этот тип там, где ему и место, — рыкнул СССР и нежно добавил. — Никакого БДСМ в нашей жизни.       Рейх недовольно скривил губу: — Вот ты снова. — Снова? — Нежничаешь. В плохом смысле, — Эмерик толкнул его и буркнул. — Ты не такой. Я боюсь не тебя. А вещей. — Триггерит, — сказал умное слово Моисей. — Ты хоть значение знаешь? — Рейх устало вздохнул. — Знаю.       Советы обнял его, заваливаясь на бок. Сил встать в душ не было ни у кого, да и приятно было так лежать, обнявшись. Эмерик прикрыл глаза, чуть задремав. — Эй, — СССР вдруг просиял. — А может, ты будешь доминантом? — Что? — Рейх резко открыл глаза. — Я имею в виду, возьмешь и как выложишь всю обиду на этого конченного. Сублимируешь, через меня.       Эмерик переваривал информацию, а Советы мечтательно протянул: — Всё что угодно, если наденешь фуражку. И перчатки. Кожаные, а может и сапоги… — Ты что хочешь, чтобы я был сверху? — Рейх даже сел от такой новости. — Я не это имел в виду, — Моисей опешил.       Подумав, что-то взвесил и сильно пересиливая себя, добавил: — Хотя если хочешь, то конечно. Любой каприз ради твоего счастья.       Эмерик умиленно улыбнулся. Он то прекрасно знал, что при всей любви, Союзу было сложно принять позицию универсала. — Не нужно, — он погладил его щеку. — Но я понял, что ты хочешь. Не боишься, что высеку, как у вас говорится, «по первое число»? — Не, у меня жопа дубовая.       Рейх фыркнул и елейно добавил: — А анального плага не боишься? — А чего там бояться? — Моисей перевернулся на спину и подложил руки под голову, иронично изогнув брови. — Как свеча от геморроя. Только мне пожалуйста без вибраций, а то буду цитировать Вини-Пуха. — он покашлял и тоненько, насколько мог, запричитал. — Ой-ё-ёй, а что это так жж-жуж-ит?       Эмерик еле сдерживая смех, состроив наисерьезнейшее выражение лица, поинтересовался: — Тот конус?       Советы ошарашенно выпучил глаза: — Моя жопа конечно дубовая, но от такого треснет точно! — А зажимы для сосков? — Пожалуйста, всё что хочешь, только не яйца. Мой фальцет и так безупречен.       Рейх засмеялся и повинуясь внезапному порыву, оседлал его. Потеревшись бёдрами о его пах, навис, зловеще шепнув: — А вывезешь мой напор? Пока все соки из тебя не выжму — не отпущу. — М-мм, — Тавади обхватил его, дерзко сжав обнаженные ягодицы. — Стелешь гладко, но сам то сколько раз сегодня ты подо мной кончил? — Звучит, как вызов, — Эмерик лизнул его губу, сжав клыками, чуть оттянул. — Мерзкий мальчишка.       Моисей потянулся за более глубоким поцелуем, но Рейх выпрямился, прижав ладонь к его груди, призвал лежать. — Сегодня я уже не вывезу, — он с восторгом ощущал бедрами как крепко снова встал член у Союза. — Минет? — Самый охуенный в мире.       Эмерик покраснел, но сдержал надменное выражение лица. Высокомерно бросил: — Сними этот ужас, и я подумаю.       СССР сглотнул, послушно скинув футболку. Рейх грациозно лёг ему на грудь, потираясь, коротко пару раз поцеловал в губы. — Шевельнёшься, — жарко прошептал он. — Я остановлюсь. Понял?       Моисей кивнул, восторженно наблюдая. Эмерик чуть укусил его шею, опускаясь ниже. Из интереса, обхватил губами его сосок, чуть прикусив. Советы задышал чаще, немец с досадой отметил, что вообще не знал чувствительных точек партнёра. Но успокоил себя, что скоро на это будет предостаточно времени. Дразня кончиком языка, мягко посасывал, другой рукой оттягивая соседний и чуть пощипывая. Собственный член болезненно терся о член Союза, размазывая предъэякулят. Тут он поймал себя на мысли, что, мягко говоря, не готов взять в рот. В бой вступили брезгливость и страсть. И неловкость. Посреди процесса как-то трудно сказать: «Ты не мог бы сходить в душ, желательно сейчас». — Что такое? — СССР видимо ощутил его заминку.       Рейх мотнул головой, отстранившись. Моисей фыркнул: — Я понял, — и обхватив его, положил на бок. — Шевельнулся!       Эмерик удивленно взглянул на него, улыбавшегося, как подросток, провернувший самую остроумную шутку в мире. — Крем с жожж-абааа², — Моисей мягко обхватил свой и его член. — Так себе на вкус. И я пива много пил, горчит наверное… — Балбес, — умиленно фыркнул Рейх, прижавшись лбом к его лбу. — Пошипи, пошипи, меня это заводит.       Эмерик ахнул, выгибаясь. Рука Советов двигалась мягко, ощущение жара от его члена сводило с ума. Кравчик положил руку на его ладонь, плотнее прижимаясь телом. Чуть извернувшись, сквозь стоны горячо целовал приоткрытые губы Моисея, стараясь хоть как-то угодить. Тот свободную руку подсунул ему под шею, приобняв, прошептал «люблю».       Совсем обессилив, они, переплетясь руками и ногами, дремали в объятиях друг друга. Чуть погодя, Моисей приподнялся, нежно взглянув на Эмерика, погладил тыльной стороной ладони его бок: — Ты такой красивый, когда вот такой, — он прошептал уже в его губы. — Разнеженный. — Только такой? — таким же нежным тоном проворковал Кравчик, потершись носом о его щеку. — Любой, — Советы поцеловал острое плечо. — Даже когда кричу на тебя? — Нет, в такие моменты, — он чуть прикусил кожу, тут же чмокнув. — Возбуждающий.       Эмерик потянулся и словно нехотя произнёс: — Ты тоже ничего.       СССР фыркнул, тихо засмеявшись: — Человеческому нежному, нам ещё учиться и учиться.       Он поцеловал чуть припухшие губы. Потом ещё и ещё, думая, что и тысячи поцелуев мало будет. Благо жизнь длинная, он позаботится, чтобы им было и нежно, и страстно, и уютно в компании друг друга. А остальное — приложится.       В конце концов, ради своей змеюки можно и не такое перетерпеть.