самый злой волшебник

у пэнга ужасная прическа. хотя сейчас, когда ветер до безобразия растрепал ее, «прической» это называть весьма смело. гнездо. у пэнга ужасное гнездо на голове. вэйву так нравится. школьная форма на нем смотрится катастрофически нелепо, а зеленые подошвы ботинок напоминают, какой он все-таки клоун. вэйву так нравится на крыше вечером невероятно красиво — оставаться наедине с яркими фонарями и где-то там высоко звездами, которых в городе не видно — красиво. всматриваться в многоэтажные дома неподалеку, где уже после семи-восьми начинают включать свет — красиво и умиротворенно, то, что помогает вэйву придти в себя и успокоить нервы. но он не может смотреть по сторонам. пэнг уставился перед собой и вслух уже почти минуту считает в скольких окнах здания напротив горит свет, а перед этим он силился убедить вэйва в том, что точно видел звезду, ему лишь нужно посмотреть внимательнее. вэйв закрывает глаза и глубоко вздыхает, прежде чем снять очки и потереть глаза. перед ним — полное черное ничто с еле заметными пятнами желтого света. щек касается теплый ветер, и он оборачивается в сторону пэнга. точно туда, хоть и разглядеть его не может. но все равно смотрит и глаз не отрывает. через несколько минут молчания пэнг неожиданно оборачивается и подходит к нему на шаг ближе, и вэйв спешно собирается надеть очки обратно, но его холодную руку перехватывает чужая теплая-теплая рука. — подожди. вокруг вэйва абсолютная бездна, он может протянуть ей руку и поздороваться, как со старой подругой, но перед ним прямо напротив — свет. у него прерывистое дыхание в шею вэйва и мягкие губы, которые осторожно касаются его губ несколько раз на пробу, прежде чем подойти ближе — как к пылающему костру шагнуть — и целовать без конца уже щеки. свет вэйву оставляет ожоги и горящую в местах поцелуев кожу, бешено стучащее сердце — ты же не машина, помнишь? — и отступает, крепко взяв за руку. — отвратительно.