Квартирный вопрос

Нико Робин — женщина-война, женщина-смерть, женщина-погибель. Насколько это близко к действительности, Ло было всё равно, дело в восприятии, в ощущениях. Для него Робин с самого начала виделась именно такой: безупречно-опасной; воплощённой женственностью, приправленной ядом. Сейчас она сидела на их с Зоро кухне, и весь мир вращался вокруг неё. Чоппер — парень способный, но слишком уж впечатлительный и эмоциональный — бегал по кухне, руки у него тряслись, а весь стол был засыпан пергаментными кульками с сушёными травами, из которых он пытался собрать успокоительный сбор. Отчаянно свистел чайник, Сабо придерживал совок, а Ло сгребал на него осколки чашки. Только Зоро с совершенно невозмутимым видом отодвинул их в сторону, выключил чайник и заварил всем зелёного чаю с мятой, потому что это средство было проверенным, не то что травки Хилюлюка, которые так любил Чоппер. Приняв чашку с благодарной улыбкой, Робин сделала глоток, удовлетворённо кивнула и обвела их спокойным взглядом. — Нет никакой причины для паники, — заявила она. Ло даже не знал, что вообще ей ответить, Сабо всплеснул руками — в этот раз хоть ничего не уронив — и беззвучно открывал рот. То ли воздуха ему не хватало, то ли слов. — Ну конечно, — проворчал Зоро. — Совершенно никакой! Почему ты тогда спрашиваешь совета, а не выйдешь на улицу с транспарантом? — Я — женщина, — сообщила Робин таким тоном, будто подозревала присутствующих в том, что они не в курсе этого факта. — Нет ничего странного в том, что я беременна. Совершенно естественное состояние, которое вскоре и без транспарантов будет очевидно всем. Дело в другом. На этом моменте она снова занялась чаем, как опытный режиссёр хорроров затягивает начало действий тревожной музыкой, нагнетая обстановку. Не так Ло представлял себе этот вечер! Он пригласил Сабо. Не случайно с ним столкнулся и разговорился, а заранее пригласил — это был большой шаг в их отношениях, как ему казалось. Сабо явился в точно назначенное время, сияя улыбкой, шурша пакетом со свежими овощами, только вот Зоро, который в это время всегда был на тренировке, в этот раз никуда не ушёл — в спортзале прорвало трубу и всех оттуда выгнали. Это было бы не так страшно, если бы он спокойно пошёл к себе в комнату и принялся тягать штангу или повторять ката, чтобы не терять время зря, но, возвращаясь, он встретил Чоппера и пригласил зайти. А через пять минут позвонила Робин, убедилась, что они дома и пришла посоветоваться. Нико Робин, и вдруг — посоветоваться! Происходящее стало немного напоминать конец света, особенно с той минуты, как она заявила, что уже на втором месяце. Ло никак не мог обрести потерянный им дар речи, Чоппер — бегал кругами вокруг стола, а вот Сабо нашёл в себе силы заняться сковородкой, на которой в страшных муках умирали стейки — их давным-давно стоило снять с огня. Только Зоро вёл себя так, будто никакой катастрофы не произошло. — Чай, конечно, не как для церемонии, но вот к нему моти, — сказал он, доставая из шкафчика картонную коробку. — Эти с матча. Знал бы, что зайдёшь, купил бы ещё ичиго дайфуку… Любимые пирожные Зоро выглядели как маленькие бледно-зелёные шарики, обваленные в детской присыпке — учитывая новость дня, эта ассоциация была закономерна. Что такое «ичиго дайфуку» Ло даже думать не хотел, но Робин покивала, сунула в рот один из комочков и согласилась: — В следующий раз обязательно дам тебе полчаса, раз уж ты нашёл место, где хорошо их готовят. Давно я не ела хороших моти, а уж с цельной клубникой… — Ага, за полчаса как раз успел бы сходить. Тут новая кондитерская открылась недалеко, на удивление пристойно готовят… Они разговаривали совершенно спокойно, Ло вполне мог решить, что ему просто померещилось — в основном из-за того, что Дофламинго с Виолой действительно начали всерьёз обсуждать свой брачный контракт со всеми подряд — но Чоппер наконец-то перестал бегать, плюхнулся на стул, уставился на Робин круглыми глазами и спросил: — А что об этом думает Фрэнки? Ло чуть не подавился моти — на вкус оно оказалось мягкое, нежное, и, в общем-то, не слишком сладкое, как Зоро и обещал. Фрэнки — рубашка с пальмами, синий ирокез, любовь к коле и су-у-уперспособности починить всё на свете. У Ло были подозрения, но до конца он в них сам не верил! — Я ему пока не говорила, — сказала Робин. — Я вообще пока никому не говорила. Нужно сначала как-то сообщить сэру Крокодайлу, а потом уже пусть Фрэнки орёт на каждом углу. Вот тут-то я и подумала, что мне пригодится хороший совет. — Что сказать Крокодайлу? — переспросил Зоро. — А причём тут мы? Ло закрыл лицо рукой, чувствуя, как все поворачиваются в его сторону. Действительно, что можно сказать профессору Крокодайлу, чтобы он нормально принял известие, что остаётся без сотни рук и тысячи глаз своего секретаря на неизвестно какое время? Вот это действительно походило на конец света. — Ло, твой приёмный отец состоит в отношениях с сэром Крокодайлом, — подтвердила его догадки Робин. — Ты наверняка должен знать его как никто другой! — Пиздец, — только и смог произнести Ло. Спорить с ним никто не стал, все и без того были уверены, что ситуация — сплошной пиздец. И всё равно хотели от него какого-то логичного, удобного всем решения. — Кора-сан будет рад за тебя, я уверен. — Не сомневаюсь, как и его брат, — совершенно серьёзно кивнула Робин. — Потому что… — Все хотят детей, — закончил за неё Ло. Сколько раз уже у него спрашивали, когда же он решит обзавестись наследником? Ведь он же последний в роду, он должен принять ответственность за все поколения своих предков, за весь Флеванс! Вот что-что, а рассуждения Дофламинго о детях Ло точно не хотел сейчас вспоминать. — А какого мнения на этот счёт придерживается сэр Крокодайл? Может быть, он что-то говорил на эту тему? — настаивала Робин. Ло честно пытался вспомнить, но в голову лезла сплошная чушь. Пришлось признаваться: — Из всех детей профессор Крокодайл упоминал только детей Драгона, и то в ключе «стихийное бедствие». — Это я виноват, — рассмеялся Сабо. — Или Луффи, или вообще все мы. Ну не повезло окружающим с нами, что уж тут поделать. Даже против стихийного бедствия не буду возражать, что есть, то есть. Робин задумчиво провела пальцами по губам и предложила: — Могу пообещать, что не поеду в джунгли Амазонки. Это поможет? Какая связь между детьми, стихийными бедствиями и Амазонкой, Ло даже не представлял. Зато вспомнил, что про джунгли и крокодилов периодически вспоминал Луффи, и это наводило на странные мысли. — Будто бы Амазония — единственное место, где можно пропасть без вести, — вздохнул Сабо. — Мне кажется, тут нужно что-то другое. — Что-то вроде того, что сейчас у профессора Крокодайла есть Кора-сан, есть Виола, согласившаяся прочитать курс лекций… — начал Ло, а Сабо подхватил: — И мы с Коалой тоже можем помочь! Хорошая мысль! Надо напирать на то, что Робин выбрала удачное время. Она не бросает его, она оставляет его в наших надёжных заботливых руках! — Боюсь, твои заботливые руки напугают его больше, чем беременность Робин, — пробормотал Ло. Как ни странно, оказался прав: они с Сабо караулили за углом, пока Робин объяснялась с начальством, Луффи притаился на один поворот дальше и настоятельно потребовал от всех вломиться в кабинет, как только «сэр Кро» повысит голос, но дверь распахнулась сама и Крокодайл вылетел из кабинета с выражением подлинного ужаса на лице, насколько его лицо вообще было приспособлено для выражения подобных чувств. Спрятаться они, конечно же, не успели. — Срочно в больницу! — взревел он, уставился на Ло и уточнил: — Какая у нас тут самая лучшая? — Но я отлично себя чувствую, — возразила Робин. — Я сказал — в больницу! И лежать, спокойно лежать, и никуда, совершенно никуда не ездить! — Крокодайл, всегда такой спокойный и невозмутимый, даже когда Кора-сан пытался поджечь своей сигаретой его лучшее пальто с меховым воротником, теперь нервным движением тушил сигару в карманной пепельнице. — А вокруг палаты поставить охрану. Нет, вокруг всей больницы охрану, чтобы никто ни туда, ни обратно без спросу не проскочил! Робин достала ежедневник, перелистнула несколько страниц и спросила: — А как же переговоры в следующий вторник? Я должна буду переводить… — Нет, никаких общественных мероприятий, никаких людных мест, никаких волнений и переживаний! — резко оборвал её Крокодайл и обвёл их всех взглядом, явно намекая, что отсутствие волнений они обязаны обеспечить даже ценой своих жизней. Остановился на Луффи, неосторожно выглянувшем из своего укрытия и ткнул в него пальцем: — Ага! И ты здесь, чудовище! Иди-ка сюда! — А чё сразу я? — возмутился Луффи, но подошёл. — Я совершенно точно ни при чём! — Ещё бы и тут ты был причём, — проворчал Крокодайл. — Запиши там себе куда-нибудь, что во вторник будешь переводить ты. — С какого хоть языка? — со вздохом спросил Луффи, но совершенно не удивился такому внезапному предложению. — С португальского, — пожал плечами Крокодайл. — С бразильского португальского, — уточнила Робин. — Какая ему разница? Он там все диалекты знает, — отмахнулся Крокодайл и добавил, обращаясь к Луффи: — Иногда мне кажется, что ты вообще все языки в мире выучил, и тебе теперь просто больше нечем заняться. Отсюда и все проблемы… — Ну вот с иврита я бы не согласился переводить, у меня с ним не очень, — возразил Луффи. Сунул руки в карманы и перекатился с пяток на носок и обратно. — Или там некоторые диалекты китайского… — Значит, ещё есть к чему стремиться, — кивнул Крокодайл. — Только умоляю тебя, надень что-нибудь приличное и веди себя адекватно, а не как обычно. Ради всего святого! У тебя вообще есть хоть что-нибудь святое? Луффи посмотрел на него, будто Крокодайл сказал что-то совершенно нелепое и глупое. — Сэр Кро, ты же знаешь, что есть, — он сказал это так спокойно, что даже сокращение имени выглядело нормальным и адекватным. Помолчал немного и закончил: — Мама. Крокодайл отвёл взгляд, все остальные — молчали, а Ло вдруг понял, что это первый раз, когда он услышал хоть что-то о его матери. До сих пор всё выглядело так, будто у Луффи есть братья, отец и дед, и больше никого, а тут вдруг мама, из-за которой всем вдруг стало неловко. — Я форму надену, пойдёт? — предложил Луффи и улыбнулся, как ни в чём не бывало. — Будет отлично, — одобрила Робин и попыталась передать ежедневник Сабо, но Крокодайл заметил, воспротивился и разразился речью на тему безответственности некоторых индивидуумов. Сабо при этом улыбался так, будто его хвалили, а не ругали. — Я его Коале отдам, она точно ничего не перепутает и не забудет, — сказал он, когда поток ругательств стих. — Всё будет хорошо, — поддержала его Робин. — Всё будет ужасно, — возразил Крокодайл. Сабо посмотрел на Робин, на Крокодайла, тяжело вздохнул и сказал: — Я должен признаться. — Если ты кого-то убил, то лучше подожди с признанием года полтора, — проворчал Крокодайл. — А лучше — три. — Я умею варить кофе, — сказал Сабо и снова вокруг воцарилась благоговейная тишина, которую он поспешил прервать: — Не идеальный, конечно. До идеального мне ещё очень далеко! Но всё же вполне сносный. — Что ж, — медленно произнёс Крокодайл. — Возможно, я всё-таки выживу.

***

На кухне было жарко. Не от того, что там что-то готовили — плиту ещё не успели включить, и это было хорошо — а от того, что Зоро целовал Санджи, усадив на обеденный стол. Судя по тому, что Санджи не пытался его за это убить, а наоборот, обнимал ногами и крепко держал за воротник рубашки, они наконец-то нашли общий язык. Ло был за них рад, что не отменяло неловкости ситуации. Он как можно тише вышел сначала из кухни, а потом и из квартиры. Прислонился к входной двери снаружи и задумался, как теперь быть. Мир вокруг планомерно сходил с ума, да так, что Ло явственно ощущал — все его попытки поступать логично и правильно на самом деле ведут в никуда. Значит, надо позволить себе поступать нелогично, делать и говорить то, что хочется. Он достал телефон и набрал номер, пока не передумал. — Привет, — сказал Ло. — У меня есть план: Санджи переедет к Зоро, я — к тебе, а Коала — в квартиру Санджи. — Отличный план, — согласился Сабо. — Осталось придумать, как его обосновать для Санджи. Он ведь такой упёртый… — Думаю, он согласится. Если они не сломают сейчас кухонный стол и не разругаются из-за этого, конечно. — Да, это было бы нехорошо… Ты сейчас где? В подъезде торчишь? Никуда не уходи, я за тобой приеду. — Зачем? — Затем, что сейчас одиннадцать часов вечера, — объяснил Сабо. — И где ты собрался ночевать, если не хочешь помешать им наладить отношения? Он немного помолчал и добавил: — Кстати, Коалы нет, она ночует у подруги, или не у подруги — никогда не интересовался её личной жизнью, пока не требуется дать кому-нибудь по морде. Да и в таких ситуациях она частенько справляется сама… В общем, нам тоже никто мешать не будет. — Ну раз так, то приезжай, — будто со стороны услышал себя Ло. Ведь зачем вообще нужна жизнь, если не делать то, что хочется? Главное, разобраться в том, чего именно хочешь.