***
Зачем и почему он оказался на свадьбе, Ло так и не понял. Его просто поставили перед фактом — на этот день ничего не планируй, погладь рубашку и, на всякий случай, сочини тост. Последнее вообще ни в какие ворота не лезло, Ло так и сказал, а Зоро поднял на него безумный взгляд и сказал, что сам он вообще шафер и понятия не имеет, что с этим теперь делать. Оказалось, президент всё-таки обещал быть, но вот от роли шафера отказался именно потому, что слишком загружен и не успеет сочинить тост. Довод показался Ло странным, но все остальные, кажется, восприняли это как должное. В костюме и при галстуке Зоро напоминал секьюрити из кино, не хватало только гарнитуры на ухе. Тёмные очки он снял перед входом в ресторан, а вот «кирпичное» выражение лица — нет. Впрочем, даже он выглядел недостаточно внушительно на фоне подружки невесты. Создавалось впечатление, будто её выбирали исключительно ради того, чтобы невеста на её фоне выглядела ещё изящнее и утончённее. Ну вот разве что краску для волос они покупали в одном месте — одинаково розовую, а так могучая грудь Лолы натягивала ткань платья на каждом вдохе, создавая невероятную по силе воздействия картину. Она была монументальна и принимала это без малейшего стеснения, Ло оставалось только посочувствовать Зоро, которому придётся с ней станцевать хоть раз — шафер и подружка невесты непременно должны сделать это при всех. Невеста сияла, для полноты картины не хватало только короны, но вместо неё в волосах переливалась камушками то ли диадема, то ли заколка. В общем, что-то там было, усиливающее впечатление сказочной принцессы. Чёрный маникюр намекал, что сказка эта не особо добрая, но уж какая есть, придётся всем смириться. Дракуль Михок выглядел невозмутимым, выражение его лица больше подходило для парада или похорон, зато должный градус торжественности был выдержан. Пока все только собирались, Ло рассматривал гостей, забившись чуть ли не в самый дальний угол. Кого-то он знал лично, кого-то — узнавал по выпускам новостей или фотографиям в газетах: ректоров многочисленных институтов, академий, училищ и университетов Рускаины, например, или вот президента. О ком-то мог лишь догадываться, и это походило на хоть какой-то способ занять себя. Вот тот мрачный тип, например, неужели отец Луффи? Уж больно непроницаемое лицо, совершенно непохоже ни на Луффи, ни на вице-адмирала Гарпа. Хотя, если вспомнить те пару раз, когда он видел Луффи без его дежурной улыбки… видимо, всё-таки отец. Ло с удовольствием сидел бы в своём углу до окончания торжества, но увы, в мире так мало счастья. Кора-сан подхватил его под руку и потащил знакомить со всеми подряд. Учитывая круг его общения и интересов, выходили сплошь главы, полномочные представители и прекрасные принцессы. Вот реально, самые настоящие принцессы, одну из которых Ло даже знал: она была на его новоселье, принесла пропитанные мёдом сладости, помогала расставлять тарелки с закусками по всем подходящим поверхностям и играла в фанты. Нефертари Виви — тонированные в голубой волосы, струящийся шёлк одежд и тяжёлые золотые серьги; у него на диване она выглядела как-то… попроще, что ли. Вторая принцесса, Рику Ребекка, училась в полицейской академии на одном курсе с Луффи. После того как ей представили Ло, он даже вспомнил, что Зоро говорил об их подработках и поездках отдохнуть. А он-то думал, что это была гипербола! Наконец, все расселись по своим местам и пришло время для торжественных речей. Ло только мысленно порадовался тому, что в церковь на венчание всю эту толпу не приглашали, а сейчас, когда всё самое важное уже случилось, можно просто поздравить, сожрать что-нибудь вкусное — на кухне метался Санджи, стараясь успеть везде, отогнать Луффи подальше и никого не подпустить к торту — ну и потанцевать, тем, кому это интересно. Со своего места рядом с женихом поднялся Зоро, придав лицу ещё более торжественное выражение — то есть окончательно превращая его в кирпич — глубоко вздохнул и выдал: — Желаю вам самого главного: не убейте друг друга. И нас тоже не убейте. Я кончил. Дракуль Михок кивнул и пару раз приложил одну ладонь к другой, изобразив аплодисменты, да и невеста улыбнулась. Ладно, им понравилось — наверное это Ло что-то не понимает в поздравлениях — но эту вот «речь» Зоро сочинял две недели? Хотя чего ещё от него было ожидать, в самом деле, когда он не раз прямо говорил, что подбирать слова — это не его. Следующим речь произнёс президент, и у него она даже была похожа на нормальную поздравительную — если не считать, что он, не скрываясь, сверялся со шпаргалкой. Зато рассказал всем, какой замечательный человек Дракуль Михок, какой он отличный коп и прекрасный друг, а какой чудесный из него вышел ректор! Закончил Шанкс тем, что теперь его друг в надёжных руках и можно не беспокоиться за его психику. А вот Лола явно взяла пример с Зоро и решила быть краткой. Это если не считать попыток поплакать от умиления — большую часть времени своей поздравительной речи она комкала в руках платок и прикладывала его к глазам, в итоге размазав тушь по всему лицу. Дальше снова и снова поднимались разные люди и произносили тосты, некоторые пытались в стихах, но у Пероны делалось такое выражение лица, что становилось понятно — стихов не надо. То ли она их не любила, то ли наоборот, слишком любила хорошие стихи, чтобы слушать «это» на собственной свадьбе. После каждого тоста Ло поднимал бокал и делал приличный глоток. Не самое крепкое вино, но если посчитать количество гостей, он рисковал свалиться под стол ближе к концу веселья. Если когда-нибудь очередь произносить тост дойдёт до него, это будет прекрасным поводом откосить. Возможно, он был не единственным, кто не горел желанием произносить речь, а может быть, на тосты, выпивку и еду было отведено конкретное время, но танцы объявили до того, как Ло удалось напиться. Жених и невеста под вальс попытались изобразить танго, видимо, от избытка чувств. Зоро потоптался с Лолой, каким-то чудом выжил при этом, но больше одного танца не выдержал, ретировался к бутылке вина. Дамы жаждали танцевать, кавалеров на всех не хватало, даже Ло утащили на танцпол — не отказывать же принцессе? Он постарался не оттоптать Виви ноги, а та удивительным образом делала вид, что он умеет танцевать и даже ведёт. — Не буду тебя больше мучить, — сказала она после второго танца. — Тот придурок на меня больше не смотрит, будем считать, что этого достаточно. Вернув её отцу, Ло чуть ли не бегом вернулся к своему месту. Влезать в какие-то политические дебри совершенно не хотелось, но не будет ли у него проблем из-за этих чёртовых танцев, раз Виви сделала это не просто так? Дофламинго кружил в танце Виолу, и в этот раз действительно звучало танго. Выходило красиво, но Ло напрягало — к своему сожалению, он слишком хорошо знал, как эти двое умеют выяснять отношения. — Они что, снова решили сойтись? — недовольно проворчал профессор Крокодайл, вертя в пальцах незажжённую сигару. — Хуже, — вздохнул Кора-сан. — Они хотят завести ребёнка! От таких новостей Ло чуть не поперхнулся вином. Надо или завязывать с выпивкой в таких количествах, или не слушать, не думать, не представлять себе все ужасы этого мира. Лучше всего, конечно, и то, и другое, но нужно ставить себе разумные, достижимые цели. — Может, успокоятся тогда… — не слишком уверенно предположил Крокодайл. В ответ Кора-сан состроил такую физиономию, что и без слов было понятно, что он об этом думает. — Угадай, к кому они придут доводить до ума договор? — намекнул Кора-сан. — Пусть мучают кого-нибудь другого! Вот хотя бы Коалу: очень внимательная девочка, никакой мелочи не пропустит. Засчитаю ей это как какую-нибудь работу… Коала как раз танцевала с Сабо, и выглядело это очень даже хорошо, хоть и не огненная страсть, как у горячей южной Виолы — которая, подумать только, ведь тоже принцесса! Родная тётя той самой Ребекки, что учится в полицейской академии — на радость профессору Крокодайлу, у которого, кажется, передозировка принцессами. Ло продолжал смотреть и думать, хотя как раз последнее делать не собирался и всячески избегал. Сабо, оказывается, умел отлично танцевать! Ло до сих пор это было как-то не надо — кто ж мог знать, что пригодится? — а вот Сабо двигался легко и уверенно. Наверное, всем дипломатам положено уметь, чтобы не посрамить державу и в грязь лицом не ударить. И всё-таки, они с Коалой прекрасно смотрелись вместе, зря Ло все вокруг пытаются убедить, будто бы между ними ничего нет. Когда танцы всех немного утомили, в зал вкатили торт. Нет, не так: Торт! Потому что этот шедевр кондитерского искусства непременно нужно называть с большой буквы — слишком великолепный и впечатляющий. Прежде, чем молодожёны начали его резать — Дракуль Михок потребовал на кухне самый большой нож и теперь выглядел так, будто собирается рассечь всю эту махину с одного удара — слово взяла Перона. Рассказала, как она рада, что все они смогли прийти, надарили конвертов с деньгами и до сих пор никто не испортил праздник, а в заключении пожелала всем присутствующим никогда не нуждаться в ней с профессиональной точки зрения. Учитывая её профессию, это было весьма уместно. Ло уже понадеялся, что всё будет хорошо: его оставят в покое, он напьётся — только сегодня! — и думать забудет обо всей той фигне, что упорно лезла в голову. Надеялся, конечно же, зря. И сразу же вспомнились рассуждения Сабо о том, почему большая часть планов никогда не станет реальностью: мы не учитываем то, что зависит не от нас. А всё дело в том, что как только гости уже начали расходиться, Зоро и Санджи устроили на кухне настоящую драку. Не перебранку с парой тычков, как обычно, а полноценный мордобой, и хорошо, что Санджи слишком серьёзно относился к своей работе и не схватился за ножи и сковородки, ограничившись меткими ударами ногами. Грохот и вопли с кухни отлично были слышны и в зале, но почему-то никому в голову не пришло их разнимать. Перона и вовсе заявила, что свадьба без драки — это было бы недостаточно по-свадебному, а теперь наконец-то всё в порядке. Пока они друг друга не убьют, нет причин беспокоиться. Видимо, ключевым здесь было слово «пока». Гости расходились, а драка всё не заканчивалась, Луффи стоял в дверях кухни, но отчего-то не торопился разнимать драчунов. Если честно, Ло бы тоже не рискнул влезть, разве что здесь был бы ещё Кид или Бепо, тогда втроём у них был бы шанс что-то сделать и не слишком сильно пострадать самим. — Зоро признался? — спросил он у Луффи. — Не думаю, — ответил тот. — Хотя было бы самое подходящее время и место: свадьба, пусть и чужая, как-то располагает ко всякой романтоте, а? — К алкоголизму и обжираловке она располагает, — поморщился Ло. В голове уже неплохо так шумело, да и после такого количества вкусной еды совершать какие-то активные телодвижения? Удивительно, что Зоро это совершенно не мешало. — Я понял, вы хотите включить в общий счёт ещё и погром, а точнее, переоснащение кухни, — заявил бесшумно подошедший Дракуль Михок. — Не дождётесь! За свои фортели сам пусть расплачивается. И, предложив локоть Пероне, удалился в сторону уже ожидавшей их машины, явно давая понять: сами натворили, сами и расхлёбывайте. Луффи вздохнул, потёр шею — галстук он где-то потерял ещё в начале вечера — и всё-таки отправился разнимать. Бросать друга в таком деле показалось Ло не слишком правильным, и он двинулся следом за ним, но и без него вполне могли справиться: оказывается, если схватить Зоро за шиворот и потянуть назад, он почти сразу успокаивается. Ло обхватил Санджи за плечи и потащил в другую сторону. Тот ещё какое-то время побрыкался и поорал про «грёбаное маримо на его кухне» и «больше никогда!». Выходило, что Луффи прав, дело было не в попытке признаться. Уже дома, прикладывая к свежему фингалу грелку со льдом, Зоро мрачно заявил, что после такого Санджи точно перестанет с ним общаться. Но через два дня Ло снова увидел его на их кухне, с сигаретой в зубах и сковородой в руках, будто бы ничего не случилось. Постичь логику поступков этого человека явно было непросто.***
Не переставая трепаться, Усопп выпиливал из фанерного щита нечто очень странной формы. Лобзик жужжал, так что трепаться ему приходилось громко. Кид ржал, Луффи хрустел чипсами, а Ло чувствовал, что у него вот-вот расколется голова от такого шума со всех сторон. Письменный стол ему захотелось, видите ли! Не мог что ли и дальше заниматься в библиотеке или на кухне — той самой кухне, где, если не было Санджи, почему-то обязательно обнаруживался Сабо. Что думать по этому поводу Ло не знал, что делать — тем более, так что не делал ничего. Ну, кроме того, что разговаривал: о планировании, как глобальном, так и не очень, о личной эффективности, о тайм-менеджменте и техниках скорочтения. Сабо прочитал, наверное, половину всех существующих книг на эти темы и в ближайшее время собирался осилить вторую, так что скучно с ним Ло не было. Зато было неуютно от неуместности большей части того, что лезло в голову и так хорошо воображалось. В мастерскую к Усоппу он практически сбежал, чтобы отвлечься на максимально приземлённые вещи, вроде эскиза собственного стола. Дизайнерская мебель, подумать только! Они потратили едва ли не целый час, обсуждая форму и функциональность. В какой-то момент Ло даже пожалел, что Усоппа не было на новоселье — тогда бы он меньше донимал его вопросами про цветовую гамму интерьера. Оказалось, Усопп ездил в другой город к невесте! Да, Усоппа Ло знал совсем недолго, не было ничего странного в том, что он не знает о его личной жизни, но снова в голову полезла всякая дрянь о том, что он совершенно ничего не знает о тех, кто его окружает, о тех, кто называет его своим другом. Закончив с лобзиком, Усопп принялся за шкурку — зачищать линию среза он почему-то предпочёл вручную, хотя Ло заметил шлифовальную машинку на полке. Стало потише, но ненамного. — И что ты будешь делать, если окажешься в диких джунглях? — с лёгкой насмешкой спросил Кид. Начала разговора Ло прослушал, пропустил мимо ушей, слишком занятый своими мыслями и шумом вокруг. Вроде бы говорили про новый заказ Кида: привести в порядок тачку после аварии, с учётом того, что достать запчасти именно для этой модели не так-то просто. Кажется, Кид уже предлагал снять крыло с чьей-то чужой машины — в шутку, как надеялся Ло. А теперь вдруг откуда-то взялись джунгли. — То же, что и всегда, когда оказываюсь в диких джунглях, — пожал плечами Луффи. Скомкал пакет из-под чипсов, поискал глазами урну, не нашёл, скривился и затолкал его в карман жилетки. Он сидел на верстаке, подогнув под себя одну ногу и раскачивая другой, резиновый пляжный тапочек держался только чудом. Пива у Ло осталось только на донышке, но вставать, идти куда-то совершенно не хотелось. Мастерская Усоппа была слишком уютна, и уж точно чище и аккуратнее гаража Кида. В ней хотелось находиться, дышать запахом дерева, масла и лака. И никакого противного запаха краски, как можно было предположить. — Неужели попробуешь захватить мир? — не рассчитывая на ответ, пробормотал Ло. Луффи рассмеялся, запрокинув голову далеко назад и стуча кулаком по колену. Он всегда и на всё реагировал ярко, бурно и недвусмысленно. Не признавал полумер, чем всегда и нравился Ло: с ним не нужно было гадать, как он относится к тебе на самом деле, он всегда и обо всём говорил прямо. Вот только в последнее время оказалось, что он о многом молчал, до тех пор, пока его не спросишь. — Захватывать мир, находясь при этом в джунглях? — переспросил он, отсмеявшись. — Не, ну разве что какой-нибудь «затерянный мир» с динозаврами! Но, по моему опыту, больше шансов наткнуться на аборигенов с диалектом, от которого мой язык завяжется узлом. Серьёзно, там каждое племя болтает по-своему! И не лень им было придумывать все эти отличия? — Ну должны же они там, в джунглях, чем-то заниматься, — пожал плечами Усопп. — Ни кино, ни дискотек, ничего такого нет, вот и сочиняют диалекты, чем непроизносимей, тем интереснее. Звучало так, будто он лично провёл опрос среди жителей берегов Амазонки, выяснил самое распространённое хобби и теперь может со всей уверенностью отстаивать свою точку зрения. Луффи, впрочем, с ним согласен не был: — Да ладно, там полно дел! Ни разу мне не было скучно в джунглях: там столько всего интересного! — Например, крокодилы, — пробормотал Ло, вспомнив один из монологов Луффи. — Крокодилы — это не интересное, а вкусное и полезное, — возразил тот. — Из них ещё обувь замечательная получается. И ожерелья из клыков можно сделать… Удивительно, но Луффи не шутил, шутил он всегда по-другому, но и правду ухитрялся извращать до неузнаваемости, и это явно был именно такой случай. Ну в самом-то деле, кто, будучи в своём уме, поверит, что Луффи действительно блуждал по джунглям, ловил крокодилов и варил из них похлёбку? Это было совершенно неправдоподобно! Как и то, что шрам на плече ему оставила акула. Не говоря уже о принцессах и революциях. Вот только принцессы были настоящие — Ло уже познакомился с ними, — а революции упоминались в СМИ. Могли ли и крокодилы с акулами существовать в действительности? Ло не был до конца уверен в этом, но с каждым словом Луффи попытки воззвать к собственному здравому смыслу выглядели всё более жалкими. Допив своё пиво, Ло осознал, что это была последняя бутылка. Купили слишком мало, выпили слишком много, а из закуски были только чипсы, которые Луффи сожрал в одну харю. Возможно голова у него болела не только от трёпа и шума инструментов, но и от того, что он слишком много думал и чересчур активно заливал эти думы пивом. А, если так, значит, у него проблемы? Точнее, проблема только одна: его зовут Сабо, он наверняка окажется у него на кухне, а Ло опять будет просто разговаривать с ним и ничего больше. Разговоры и еда — вот и всё, что между ними происходило. Когда Ло в очередной раз сам пришёл к Сабо, не с сёмгой, а с нежнейшей телятиной, стало по-настоящему ясно, что еда и разговоры нужны им обоим. Но только ли они? Самому Ло давно было мало, но насчёт Сабо он не был так уверен. Напротив, чем больше окружающие старались с намёками, а то и прямым текстом твердили, что «это любовь!», тем сильнее Ло был уверен в том, что они издеваются. Слишком тяжело было представить, что он может быть кому-нибудь нужен всерьёз. Сказав, что ему слишком шумно и он больше не может, Ло отправился домой, почти уверенный в том, что на кухне обнаружится Сабо и очередная еда. Свет горел только на кухне, и это было логично — она была сердцем их дома, средоточием жизни. Комнаты нужны лишь для того, чтобы спать. Покупкой письменного стола Ло посягал на сформировавшиеся устои их жизни, никак не меньше. «Мы ведём себя так, будто можем предсказывать исторические события, или даже хуже — будто можем менять ход истории», — первое, о чём он подумал, зайдя на кухню, слово в слово то, что говорил Сабо прошлым вечером. Они говорили о стратегии в переложении на новейшую историю военных действий. Можно рассчитать всё, но нельзя предсказать, как поведут себя люди, погода и техника. Кто отступит, побоясь рисковать, а кто — пойдёт на таран, закроет своим телом дуло пулемёта или просто пойдёт вперёд, держа строй и не кланяясь пулям. Ло тогда тоже вспомнил много чего, в том числе и то, что никто не мог заранее знать, что Кора-сан пойдёт вперёд, как только увидит направленное на него оружие. Не упадёт на пол, не отступит назад, а пойдёт вперёд, вызывая растерянность противника и выигрывая время, чтобы другие успели отступить. Мы не можем ничего предсказать, вот в чём загвоздка, потому что доподлинно никто не знает даже то, что происходит в его собственной голове, что уж тут говорить о чужой? На кухне стояла Коала: застёгнутая под горло блузка с брошью-камеей, узкие рукава до запястий, костюм-тройка, только не с брюками, а с юбкой, узкой и прикрывающей колени. Для полноты сходства не хватало только перчаток, она даже пиджак повесила на спинку стула точно так же, как это делал Сабо. В руках у неё была джезва, на столе — кофейные чашечки, Ло даже не был уверен, что у них такие были. С другой стороны, Коала вполне могла принести их с собой, просто потому что кофе надо пить только из таких и никак иначе. Ах, нет! Робин уже пила кофе в их квартире, значит чашки, среди прочего, приволокли ещё на новоселье. — Как раз вовремя, — сказала Коала. — Кофе готов. — А если бы я не пришёл? — спросил Ло. — Я звонила Усоппу, узнать, скоро ли ты будешь, — объяснила Коала. — Он сказал, во сколько ты ушёл, я рассчитала время на дорогу и варку кофе… — Я мог зайти в магазин или просто отправиться гулять, — Ло продолжал настаивать, хоть это и было бессмысленно. — Мог, тогда я выпила бы обе чашки, пока ждала тебя, — кивнула Коала. — Но ты пришёл, это хороший знак. Зоро впустил её, прежде чем уйти на тренировку, и не подумал предупредить Ло об этом, вообще ни о чём не подумал — разве это не странно, оставлять её одну в их квартире? Видимо, нет. Зоро вообще ничего не находил странным, с его точки зрения любое событие было нормальным. Некоторые — возмутительны, но это не делает их менее обыденными и закономерными. Зоро жил в мире причинно-следственных связей, в котором запёкшаяся кровь под ногтями жертвы наводила на след убийцы и никак иначе. Удивить Зоро мог только Санджи. В крайнем случае, Луффи, рассказав что-то новое о словах или поступках всё того же Санджи. — Нам давно нужно было поговорить, — сказала Коала, садясь напротив него и обхватив крохотную чашечку пальцами. Кофе остывал, а Ло был не в силах сделать хоть один глоток. Коала не Робин, но призрак цианистого калия всё равно мерещился ему где-то поблизости. Нет, он не почувствовал никаких подозрительных запахов, просто не ждал от этого визита ничего хорошего уже заранее. Предсказания — не его стезя. Он способен разве что течение болезни предсказать, и то с оговорками. Медицина никогда не была точной наукой, и его собственная жизнь — лучшее тому подтверждение. Его не-смерть, в которую он не верил до тех пор, пока не прошёл тот месяц, когда, по его расчётам, он уже должен был умереть. — Ты пей кофе, я неплохо его варю, — продолжила Коала, её голос был спокоен, зрачки не расширены и пульс наверняка ровный. Ло хотелось бы протянуть руку, взять её запястье и свериться с секундной стрелкой на своих часах. — Бывает и лучше, конечно, я намерена совершенствоваться и в этом тоже, но объективно и мой неплох. Выглядело, будто она тянет время, от этого Ло только сильнее становилось не по себе и ещё больше вариантов того, что она может хотеть ему сказать, лезло в голову. Все идеи были про то, чтобы он оставил Сабо в покое, и никак иначе. Не дождавшись реакции, Коала отвела взгляд и сама принялась за кофе. Руки её не дрожали, пальцы не стиснуты излишне сильно, только длинные ресницы роняли на щёки трепещущие тени. Лампа висела прямо над ней и немного сзади, от этого всё лицо Коалы состояло из контрастных пятен света и тени. Ло откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди. Он бы и ногу на ногу положил, но расстояния не хватило и колено упёрлось в столешницу, пришлось опустить его обратно. Максимально закрытая поза, которой он пытался сказать, что не хочет идти на контакт, не хочет пить её кофе и вообще видеть её здесь. Демонстративная враждебность, чтобы скрыть неловкость — ему почти стыдно, что он хочет увести у неё парня. Именно сейчас Ло понял со всей чёткостью, что на самом деле хочет именно этого. Что еды и разговоров мало, мучительно недостаточно для того, чтобы быть счастливым. Ему нужен Сабо целиком, от вихрастой макушки до начищенных ботинок, значит, они с Коалой по разные стороны баррикад. — Давай на чистоту, — предложила она, отодвинув опустевшую чашку и снова глядя прямо на него. — Сабо-кун попросил своих братьев не встревать, но мне-то он ничего такого не говорил, понимаешь? Ло совершенно точно ничего не понимал, так что не ответил, решив подождать, что ещё она скажет. Коала смотрела, он молчал, кофе — продолжал остывать. Так они рисковали просидеть до возвращения Зоро. Возможно, пара-тройка бутылок поможет им разобраться? — Или он тебе нужен, или оставь его в покое, — твёрдо сказала Коала после долгой паузы, и Ло окончательно перестал понимать, что происходит. — А не твои «шаг вперёд, два назад»! Или скажи, что он тебе только друг, что ты предпочитаешь исключительно девушек, или прекрати так пялиться на него! Поверить не могу, что говорю это, но, если он тебе нравится, сделай хоть что-нибудь! — Почему ты говоришь мне это? — Ну, кто-то же должен? — в голосе Коалы одно только раздражение, на лице ни следа прежнего спокойствия. Когда она встала, стул противно скрипнул ножками по полу. Выплеснула нетронутый Ло кофе в раковину и принялась мыть чашки и джезву. Даже её спина выражала недовольство. — Почему? — продолжал настаивать Ло. — Разве ты с ним не… — Мы «не», что бы ты под этим ни подразумевал, — твёрдо сказала Коала, и не поверить ей у него не было причин. Она не первая говорила ему это, и каждый раз Ло находил повод проигнорировать эту информацию, а теперь ему не оставили выхода. Если у Сабо ничего не было с Коалой, если у него вообще никого сейчас не было, то у Ло был шанс, да? Но почему Коалу это так волновало? — Он в полном раздрае, не знает, что и думать, вот-вот совсем полезет на стенку и наверняка учинит что-нибудь ненормальное, — всё ещё раздражённо, но гораздо спокойнее сказала Коала, повернувшись к нему. — Он постоянно делает что-то ненормальное, но в этот раз превзойдёт самого себя, я уверена. Она упиралась руками в край раковины у себя за спиной, грудь выпирала вперёд, подбородок вздёрнут. Красивая девушка, с которой Сабо вместе снимал квартиру, как можно думать, что между ними только дружба? И всё же, она хочет, чтобы Ло проявил инициативу в отношениях с Сабо, или он что-то не так понял? Ло потёр переносицу, пытаясь сосредоточиться. Всё-таки пива в его организме было слишком много, чтобы считаться трезвым. Может, зря он не стал пить кофе? — И ты хочешь, чтобы я… что? Отговорил его от чего-то? — Хочу, чтобы вы нормально поговорили о том, что между вами происходит, начистоту. У меня не так много друзей, чтобы спокойно смотреть, как один из самых близких мне бессмысленно гробит остатки своей нервной системы из-за парня, который не в состоянии решить, что ему нужно. — Это я не могу решить? — тут же возмутился Ло. — Конечно! Ты уже выбрал, куда пойдёшь в интернатуру? Планы на будущее? Уверена, даже эту квартиру выбирал не ты, а Зоро! Она замолчала резко, выдохнула медленно и прикрыла глаза. Что ей ответить, Ло даже не представлял. Да и нужно ли что-то отвечать? — Иногда я бываю очень злой, — признала Коала, и Ло мысленно с ней согласился. — И глупой девчонкой-максималисткой с головой, набитой романтической чушью. Можешь считать, что я не приходила. Забрала пиджак со стула, прошла мимо него, громко цокая каблуками по ламинату, дверь захлопнула за собой с грохотом, а Ло продолжал сидеть, обдумывая её слова. Мог ли он решить, что ему нужно? Не только решить, но и сделать что-то для получения результата? Если говорить о глобальном, он хотел стать врачом и поступил в медицинский. Потому что врачом был его отец? Потому что родителям бы это понравилось? Потому что Кора-сан спас его и был благодарен Дофламинго за то, что тот не дал Ло умереть? Потому что эти двое по какой-то причине верили, что Ло сможет стать замечательным врачом? Если о чём-то меньшем, то он хотел съехать из общаги. И снова Коала права, даже больше, чем ей кажется: это Робин предложила снять квартиру, это Робин свела их с Зоро и выбрала варианты. И да, именно Зоро выбрал эту — ведь Санджи работает совсем неподалёку! Да что там говорить, Ло даже не мог решить, сколько ящиков должно быть в его столе. Тема диплома? Потому что эта — самая сложная. Интернатура? Стоило задуматься, как у него начинала болеть голова. Пусть руководство само распределяет, даже если ему предоставили возможность выбора, как отличнику и вообще подающему надежды. Чего Ло хотел на самом деле, по-настоящему сильно, так, что невозможно смириться с бездействием? Убивать? Нет, иначе давно бы уже нашёл способ. Может быть, тогда, когда он только выбрался из Флеванса в труповозке, он и хотел этого. Может быть, когда был уверен, что ему самому осталось три года максимум, он и жаждал убивать. Ведь его родители, его сестрёнка, его друзья и знакомые — все мертвы, он сам мертвец, а значит, никто не должен жить! А после? Чего он хотел после того, как поверил, что выжил? — Эй, Ло, почему у нас дверь открыта? Ло обернулся и увидел в дверях кухни Зоро, хмурого, с влажными после тренировки волосами. А он даже не заметил, когда тот пришёл. — Коала только что ушла, не успел за ней закрыть, — ответил он. Зоро посмотрел на него с очевидным недоверием, но не стал возражать. Только окинул кухню внимательным взглядом и принялся что-то искать в холодильнике. — Поругались? — Не знаю, можно ли так это назвать. — Мебель не поломали, посуду не побили — значит, не сильно ругались, — серьёзно заключил Зоро. — Чай будешь? — Нет, спасибо. Ло придержал дверцу холодильника, когда Зоро закончил вытаскивать свои продукты, взял с дверцы бутылку минералки и уставился на этикетку. Колубо, он тоже стал брать в магазине эту, но почему? Потому что ему понравилась или потому что Зоро обычно покупал такую? Вытянувшись на диване в тёмной комнате, Ло ещё раз попытался понять, чего он хочет. Увести у Коалы Сабо, да? Решил только тогда, когда окончательно вбил себе в голову, что она пришла для того, чтобы сказать: «Не отдам». А если бы нет, так и не решился бы признаться даже себе? Вытащив из кармана телефон, он набрал смс: «Выбрал. Хочу проходить интернатуру в реанимации». Не давая себе времени на сомнения, отправил Дофламиинго и с силой зажмурился. Когда он решил, что больше не хочет убивать, на самом деле он захотел прямо противоположное. Он захотел спасать. Поэтому решил стать врачом. Не из-за отца, не из-за Дофламинго с его новейшими разработками, он видел смерть во всей её отвратной красе, и захотел сделать всё, чтобы она забирала как можно меньшую дань.