В последний путь

      Прошло несколько мирных дней, прежде чем началась очередная череда странностей. Эдди вел себя нормально и его друзья к этому уже привыкли. Он, как и полагается хорошему другу, много общался, помогал решать мелкие проблемы или просто составлял компанию, если это было кому-то необходимо. История с потерей души постепенно выветривалась из памяти благодаря тому, что Миллер стал вести себя как совершенно обычный человек. Но эти мгновения длились недолго. В перерывах между делами по недвижимости Эдди изучал душу человека во всех науках, которые только есть. И с каждой прочитанной статьей он приходил к выводу, что вернуть себе душу становится невозможным делом. Парень честно прилагал усилия, но этого оказалось мало. Нина и Фабиан, как мозг клуба тоже не знали, какой должен быть его следующий шаг. Однако каждый понимал, что жизненная сила Эддисона находится под большой угрозой. Особо остро это чувствовала Нина. Она понимала, что Эдди долго не проживет без своего второго «я». Осириан был фундаментом жизни американца. Душа и способность чувствовать радость, злость, гнев, любовь и страх исчезли вместе с его альтер-эго. А что такое жизнь без чувств и эмоций? Это медленная смерть. Сам Эдди отказывался верить в сказочки про сантименты до этого дня. 31 июля субботним утром Эддисон Миллер снова исчез. За день до этого       Пролетел целый месяц с того момента, как каждый член клуба «Сибуна» получил повестку в суд для дачи показаний. Завтра на слушании будет принято окончательное решение по делу о найденных драгоценностях в пансионе города Ливерпуля. Сам процесс расследования держался под грифом секретно. Над ним работали лучшие следователи, историки и зарубежные заинтересованные представители. Об этом, конечно же, не могли умолчать местные СМИ. Утром Нина Мартин забрала из своего ящика свежую газету «Город Сегодня», и ее лицо перекосилось, когда она прочитала передовицу. Передовица кричала о том, что будет вынесен окончательный вердикт для тех, кто виновен, а кто оказался случайным пленником ситуации. Суд был, конечно, важным делом, но судьба Эдди интересовала ее больше всего. Но совмещать поиски с работой и личной жизнью оказалось сложнее, чем она думала. И если в школе она могла позволить себе сбежать с урока, то сейчас побег с работы грозил ей серьезными проблемами. Каждый вечер Нина тратила по три или четыре часа на прочтение про древние ритуалы и египетские атрибуты воскрешения, но вся эта информация была бесполезной. Она ненавидела свое призвание Избранной и не понимать, что это значит – быть ею. Она не знает, какие способности прячутся внутри нее и как ими пользоваться. А осознать это ей мешает ее же бытовая жизнь. Нина думала, что сюрпризов на этот месяц уже ждать не стоит, но все изменилось, когда на пороге ее ресторана появилась та, кого она меньше всего ожидала увидеть. Особенно сейчас. – Боже, как неловко, – первое, что сказала Нина, когда увидела перед собой Мару Джеффри. Сейчас ей хотелось провалиться сквозь землю, чтобы не участвовать в этом театре абсурда, – привет? – С моей стороны было иррациональным прийти к тебе. Но я почему-то пришла, – ответила ей мисс Джеффри, избегая зрительного контакта. Американка предложила сесть за свободный стол и заказала два стакана воды на случай, если они обе разгорячатся в ходе беседы, – большинство девушек в моей ситуации просто кинулись бы на тебя с кулаками, но я не хочу быть одной из тех параноидальных девиц. – Послушай, Мара, я не хотела стать вашим яблоком раздора. Если тебе будет от этого легче, то между нами ничего нет, и я ни на что не претендую. Мы просто разговаривали, и я задала несколько щепетильных вопросов. Прости, если это усложнило ваши отношения, – на одном дыхании сказала Нина, чем смутила себя и Мару. Но, по крайней мере, это было честно. – Если ты говоришь правду, то помоги принять ему верное решение. Я только хочу, чтобы у нас все было как раньше, без недопонимания. – Но у вас была проблема и ее нужно решать. Я обещаю, что сделаю все возможное, – Мара неохотно улыбнулась и поспешила уйти. Нина же сидела с выпученными глазами. Эта история казалась похожей на штампованные мелодрамы и мисс Мартин никогда бы не подумала, что окажется одной из главных героинь. Это забавляло и пугало одновременно. Но нужно отдать Маре должное – она держалась стойко. Не каждый смог бы так поступить.

***

      Эдди уже второй раз за ночь проснулся от снов, напоминающих ему об утерянной жизни. Это стало для него личным кошмаром, так как эти сновидения исчерпывали всю его жизненную энергию. Миллер просыпался, делал несколько глотков виски и снова пытался заснуть. Сегодня ему относительно повезло – клиентов нет и ему разрешено работать удаленно. К моменту, когда он окончательно проснулся, его выносливость была практически на нуле.       Американец поднялся с кровати и ему в нос сразу же ударил запах его любимого блюда – блинчиков. Эдди вышел в кухню и увидел там Патрисию, которая спокойно хозяйничала возле плиты, словно она у себя дома. Это его приятно удивило, но и насторожило одновременно. – Чем же я это заслужил? – громко спросил он, заставив Патрисию дернуться на месте. – У меня сегодня незапланированный выходной, и я решила сделать завтрак. Дружеский прием, не более. Ты помогаешь мне, а тебе. Это честно, – протараторила Уильямсон, разливая ароматную смесь по горячей сковородке, – кстати, это намного лучше, чем та дрянь, которой ты постоянно питаешься. – Странно, как между нами все быстро поменялось. Неделю назад ты избегала меня, а теперь готовишь мне еду. Что дальше? Постираешь мне вещи, оставишь свою зубную щетку, а потом и вовсе ко мне переедешь? – пошутил Эдди, но в ответ получил только подозрительное молчание. Молодой человек достал из шкафа шоколадный сироп, чтобы по привычке щедро налить его на стопку, – хотя, если я каждый день буду так завтракать, то можешь прямо сегодня перевозить свои вещи. – Не обольщайся. Давай лучше обсудим завтрашний день. Если дело закроют, что ты планируешь делать дальше? – У меня ничего не выходит с поисками души, поэтому я вижу только один выход – вернутся в Америку и доживать свои бездушные дни дома. – Не сдавайся так быстро, – Патрисия отвлеклась на телефонный звонок от Пайпер и ушла в другую комнату. Сестра напомнила ей о том, что сегодня день рождения их матери, и что им следует поехать и навестить родителей. Эта новость сильно расстроила мисс Уильямсон, учитывая, что она еще не готова показываться в родительском доме. Она повесила трубку и ушла на балкон. Ливерпуль сегодня цвел, как яркий летний цветок. Солнце радовало своим теплом, по улицам бродили парочки, семьи и одиночки, наслаждаясь редкой солнечной погодой. По воздуху гулял запах цветущих деревьев, смешиваясь с легким ароматом уже остывших блинчиков. Британка рискнула взять одну сигарету из пачки Миллера, которая забыто валялась где-то на полу. Едкий крепкий дым обжег ей горло, сразу же заставляя кашлять, но она терпимо сделала еще несколько затяжек. – Прекрати заниматься ерудной, – Эдди появился за ее спиной, и вытащил из ее рта эту несчастную попытку закурить, – ты же не куришь. В чем дело? – Что поделать, ведь пить мне нельзя. Я всего лишь забыла про день рождения своей мамы, но я не хочу звонить и тем более ехать к ней. – Это не разумно. Она твоя мама. И я могу сказать, как человек, который сделал родителям намного больше дерьма, чем ты можешь себе представить, спустя столько времени разлуки она меньше всего будет думать о твоих успехах или неудачах в жизни. – Ладно, но ты поедешь со мной. На случай, если ты окажешься не прав, я смогу убить тебя прямо там.

***

      С каждым километром по направлению к жилищному комплексу, где живет семья Уильямсон, Патрисия сильнее вжимала пальцы в свой руль. На заднем сидении сидели Пайпер и Эдди, кидая друг на друга отнюдь недружелюбные взгляды. На фоне играла раздражающая музыка, смешиваясь со скрипом фарфоровых чашек, которые будут подарком для миссис Уильямсон.       Эдди никогда не был в гостях у родителей Патрисии. Более того, он даже не знал, где Патрисия живет. Встреча с родителями Пайпер и Патрисии, наверное, будет для Эдди чем-то ужасающим и в то же время ироничным. Но думать об этом слишком поздно, ведь они уже стояли на пороге родительского дома, где их давно ждали. Мама Уильямсон была крашеной блондинкой с большими голубыми глазами и худощавыми ногами, а отец высокорослый брюнет, но именно его черты лица унаследовали близняшки. Миссис Уильямсон сразу же кинулась обнимать Патрисию. Трогательная встреча матери и дочери вызвала у Миллера только чувство тошноты. – Я надеюсь, ты больше никогда так не поступишь со своей семьей, – осипшим голосом произнесла женщина, по-прежнему держа Патрисию в крепких объятиях. Семейка Уильямсон обнималась больше десяти минут, параллельно высказывая одной из дочерей все, что они думали насчет ее отношения к родне. Позже все сидели за столом на летней веранде, пили чай из подарочных фарфоровых кружек, и заедая домашним чизкейком. – Значит, ты друг Патрисии? И как давно вы дружите? – спросила женщина, разглядывая молодого человека, которого она впервые видела. – Со старшей школы. Мы не очень хорошо общались, а сейчас просто случайно пересеклись, – ответила Патрисия вместо Эдди. Он терпеливо молчал, не желая вносить свои правила в личную игру девушки. А британка не считала нужным говорить родителям, что это ее первый парень, ее первое разбитое сердце, ее нынешняя острая проблема. После этого неловкого момента пошли разговоры о бытовых вещах, которыми принято делиться при встрече с родственниками.       После обеда Патрисия и Эдди сидели в старой комнате девушки, мысленно блуждая по воспоминаниям о школе. Здесь были фиолетовые стены, множество фотографий и плакатов, и захламленные прикроватные тумбочки. – Это больше похоже на тебя, – сказал Эдди, разглядывая ее фотографию со школы, где она в фиолетовых колготах, мини-юбке и с цветными локонами, – никогда бы не подумал, что ты станешь той, кем сейчас являешься. – Надеюсь, это был комплимент, – ответила девушка и последовала на балкон, – кстати, я хотела сказать тебе спасибо. Ты стараешься, и я это ценю. – Ценишь то, что совершенно не искренне? – спросил парень, идя за ней. – Ага. То, что ты пытаешься исправиться, и это уже что-то значит. И я прощаю тебя за все, что случилось между нами пять лет назад. Думаю, мы можем стать хорошими друзьями. – Вау. Мое бездушное естество сейчас в полном восторге. – Может, ты удивишься сейчас еще больше, – британка шагнула на встречу Эддисону и крепко обняла его. Это было так странно и приятно одновременно, что американец почувствовал в животе легкую щекотку. Но потом Эдди внезапно почувствовал электрический удар, и его невидимой волной отбросило на другой конец балкона. Патрисия закричала от испуга, а парень потерял сознание. Но то, что случилось было лишь верхушкой айсберга.