Mama (Фатализмama)

Это был жаркий августовский день (тот же самый или нет - решать вам). Температура воздуха поднялась аж до 75 градусов по фаренгейту, температура воды, что странно, была не меньше. Азирафаэль и Кроули гуляли по свежезасыпанной песком мостовой и ели сосиски в тесте. Начало смеркаться. “Давай остановимся тут.” - предложил Азирафаэль и сел на скамейку, побелка которой уже не походила на побелку. “Давай,” - согласился Кроули и завалился, облокотившись на спинку скамьи. Вид на море открывался чудесный. Сиреневые облака ложились на багровеющую даль пеленою, пушистой с изнаночной стороны. Где-то вдалеке раздавался гул пароходика, а улицы Ларекса, меж тем, пустели. Спустя довольно значительный период наблюдения за местной флорой и фауной, Энтони спросил: “Как думаешь, если я сейчас искупаюсь в этом кипятке - не пойдут ли мои усилия по закаливанию на смарку?” “Нет, я думаю.” - спокойно отозвался Азирафаэль. Потом он немного засуетился. - “Ты же не собираешься в самом деле пойти купаться прямо сейчас?” “А когда же ещё? Сейчас лучший для этого момент: людей на улицах уж нет, вода ещё тёплая и ты рядом.” - он потёр шею рукой, освободившейся от сосиски. “К чему это был последний факт?” Они обменялись многозначительными взглядами. Точно такими же они обменялись уже на пляже, усыпанным измельчёнными ракушками и частично - галькой. “И всё-таки я не думаю, что это хорошая идея.” - нюнил Азирафаэль, находясь в полураздетом состоянии. - “Мы ведь даже не брали полотенец и сменного нижнего белья.” Всё это Кроули совершенно не беспокоило. “Полотенце всегда носи с собой! Мало ли, вдруг твой дом захотят снести, а что ты будешь делать без предметов личной гигиены?” - молвил он, и вытащил из-под рубашки махровый серый клубок. - “Это нормально.” “А бельё…?” - Азирафаэль не успел договорить. Он понял к чему всё шло. Жаль, что он понял это только сейчас, стоя напротив друга, решившего проблему. “Снимай всё.” - твёрдо сказал Кроули, подмечая, что его товарищ как-то не очень воспринял идею с самого начала, а теперь уже совсем… “Боже, нет. НЕТ.” - Азирафаэль отвернулся. Сохранять холодность становилось всё труднее, потому что Энтони начал бродить вокруг него. “Хочешь жалеть об этом до конца жизни? Ещё погоди, вот начнётся опять какая-нибудь война, а там уже не до плясок.” Азирафаэль не хотел плясать, ровно как и купаться, но второй вариант всё же был чуть более привлекателен, с учётом компании. Он окинул Кроули презрительным взглядом. Это далось ему неимоверно тяжело, из-за возникших однажды, и успевших укорениться, тёплых чувств, (и по причине усиленного избегания места, на котором обычно задерживают взгляд многие женщины и, как ни странно, мужчины). “Отвернись.” - наконец выдал Эксархидис, и расстегнул ремень. Энтони посмотрел на незамысловатую по красоте набережную - ничего примечательного. Славно, что людей поблизости не оказалось, местные не имели обычаев гулять вдоль пляжей. Все толпились в центре, либо сидели по домам, занимаясь своими личными делами. "Ну и какой толк мне отворачиваться, если мы идём купаться?" - спросил Кроули, выглядывая через плечо. "Эм… Это не важно! Просто. Пошли, скорее, пока не пошли в обход констебли!" - Азирафаэль помялся и поспешил погрузиться в воду. "Я же говорил - кипяток!" - подрагивающим голосом молвил Энтони. Несмотря на то, что его уже немного потряхивало, он хамелеонил. "Н-ну..." - протянул Азирафаэль. Спустя несколько секунд они начали плескаться. Это было здорово, потому что помогло хоть ненадолго отвлечься от изучения анатомии вживую. По программе, они проходили бы такое только через год, да и то, если бы хотя бы числились медицинском колледже. Чуть позже, они сидели на пирсе, прижавшись друг к дружке и укутавшись одним единственным полотенцем, и смотрели на багряный закат. Последние лучи растекались по песку, гребешкам волн и лицам двух ангелков, преломлялись в кристалльчиках их глаз и светили ещё ярче. По мостовым в 49 метрах от берега бродили влюблённые парочки и уже выходили из магазинов замужние женщины, среди которых была и мать Эксархидис. Она выходила с широкой улыбкой на лице, которую донесла и до дома. "Как бы мне хотелось, чтоб этот момент длился вечно." - признался Азирафаэль своему другу, и по совместительству - даровальщика полотенца и тепла. "Он не может длиться вечно," - спокойно сказал Кроули, не без некоторого сожаления. - "Мы же не бессмертные." "Ну и что. Жить вечно, наверняка, - не праздник." "С тобой где угодно - праздник." - похотливо улыбнулся Энтони. "Со мной-то? Да куда уж мне до тебя. Со мной скорее тихие посиделки, чем праздник." - Азирафаэль расплылся, он не часто себе такое позволял, только когда точно никто не видит. Сейчас это вышло непроизвольно. "В таком случае, знаешь, тихие посиделки мне нравятся гораздо больше, чем праздники." Азирафаэль заглянул в глаза Кроули, и не заметил там ни сарказма, ни горечи, ничего, что обычно могло отражаться в глазах жалких людей. Эти глаза рыжего парнишки были глубоки, и где-то в них, почти у самой поверхности, блеснуло золото души.

***

Ходят слухи, что кольца, которыми они однажды обменялись на задворках полузастроенного особняка, были изготовлены из низкопробной меди. - Чушь собачья. Неужто два человека, изготовленные из чистейшего золота, будут марать руки низкопробной медью? Вместо этого они обменялись открывашками с жестяных банок Швепса. Конец.